Часть 5 (1/1)

Анна уже привыкла к пышности, с какой при дворе Елизаветы Петровны празднуют любое событие?— едва они с Карлом Петером три года назад прибыли в Россию, императрица тут же устроила празднества в честь дня рождения племянника. Потом была коронация Елизаветы, день рождения Анны, дни тезоименитства царской семьи, и прочая, прочая… Но свадьба наследника престола несомненно должна выделяться среди всех событий, затмевая воображение торжественностью и великолепием.Екатерина Алексеевна?— бывшая принцесса Фредерика, такое имя решила дать ей императрица, конечно же, с оглядкой на своих родителей, Петра и Екатерину,?— тонкая, изящная, в богато расшитом золотисто-кремовом подвенечном платье, словно огранённый бриллиант в дорогой оправе, сияет юностью и красотой. У Анны замирает сердце, когда она следит за каждым движением Петра и Екатерины на церемонии венчания?— царевне отчего-то и радостно, и тревожно, и чем больше она вглядывается в лица жениха и невесты, тем сильнее нарастает это неясное чувство тревоги.?Что их ждёт? Будут ли они счастливы? Ведь будут, правда??Мысли Анны сбивчивы и вылетают из головы, когда она случайно ловит взгляд Салтыкова?— взгляд, полный желания и тоски, вот только не понимает, на кого он направлен?— на неё или на…?Екатерину? Нет, нет, что за глупость… разве может Сергей Васильевич так смотреть на чужую невесту, а теперь и вовсе жену???Разве может он смотреть так на другую???— хочется спросить Анне на самом деле, но она забывает и об этом, когда наступает её очередь поздравить молодых. Она нежно расцеловывает новоиспечённую невестку, шепча ей неловкие поздравления, долго обнимает брата, и ей кажется, что он очень неохотно высвобождается из её объятий.После венчания торжества только начинаются?— они будут греметь ещё, по меньшей мере, неделю, а их отголоски долетят даже до самых отдалённых уголков империи. Сегодня же в честь молодых дают блистательный бал во дворце.Анна любит танцы, и нескончаемая смена фигур и партнёров, то быстрая и весёлая, то медленная и величественная, захватывает её?— контрдансы, менуэты, бурре и гавоты… Первым её кавалером в парном танце становится Пётр?— он, кажется, всё хочет что-то сказать сестре, но не решается на глазах у всего двора и лишь улыбается ей тепло, а взгляд его кажется немного потерянным.—?Смотри, братец Иван Иваныч,?— шепчет на другом конце зала Александр Иванович Шувалов, всеведущий глава Тайной канцелярии, на ухо красивому молодому человеку со спокойным, безмятежным лицом,?— да примечай. Мы с Петром Иванычем добра тебе желаем; великая княжна юна и свежа, конечно, да ты не на то гляди?— они с наследником точно птички в клетке у государыни, в полной её власти. К власти,?— наставляет многоопытный Александр Иванович своего собеседника,?— поближе держаться надо. Граф Разумовский не может век занимать сердце государыни…—?Благодарю за науку, братец Александр Иваныч,?— наконец изменяет своему спокойствию названный Иваном Ивановичем и заметно морщится. —?Но позвольте мне самому выбирать, чьё сердце занимать.Лицо Ивана Ивановича светлеет, когда великая княжна в серебристо-голубом платье, под стать праздничному кафтану её брата, направляется к нему сквозь волнующееся море придворных.—?Ванечка,?— улыбается Анна, протягивая ему руку, но вздрагивает и замирает под въедливым, вечно подозревающим всех и вся взглядом Александра Ивановича.—?Ваше высочество.—?Ваше сиятельство.Граф Шувалов и Анна Фёдоровна обмениваются церемонными приветствиями.—?А я искала вас, Иван Иваныч,?— Анна с трудом сохраняет серьёзное лицо, обращаясь так к своему приятелю. —?Вспомнила, что когда-то обещала вам танец.Улыбка Ивана Ивановича сияет, как первый снег:—?Вы, как всегда, вовремя, Анна Фёдоровна.Он берёт царевну за руку, чтобы увести на следующий танец, и напоследок оборачивается к Александру Ивановичу.—?Братец, вы бы тоже пригласили на танец вашу любезную супругу. А то, мне кажется, графиня Катерина Ивановна опять скучает без вашего внимания.Шувалов-старший лишь невнятно хмыкает и провожает дёргающимся глазом своего младшего двоюродного брата и великую княжну, ловя обрывки их разговора:—?Неужели мне тебя тоже величать теперь ?вашим сиятельством?, Ванечка?—?Это лишнее, Анна Фёдоровна, я ведь не граф, а просто дворянин. Вот Александр Иваныч с Петром Иванычем, мои кузены…Анна чувствует себя легко и свободно в обществе Ивана Шувалова, даже несмотря на его родственника, держащего в страхе многих, и всё же тревога возвращается к ней, когда она замечает Салтыкова, не танцующего, а молча потягивающего вино в стороне?— и опять его тёмный, полный страстей взгляд приводит царевну в смятение.?Нет, он смотрит не на меня?,?— как жестокий укол в сердце.***Вечер завершается для Анны слишком быстро. Она вновь чувствует себя маленьким ребёнком, которого взрослые отослали спать?— да так оно и есть, тётушка сама пожелала Анне покойной ночи, и это значит, что царевнино присутствие более не требуется. Молодожёнам предстоит первая брачная ночь, а великая княжна, уже переодевшись ко сну, лишь прислушивается с любопытством к звукам, раздающимся в комнатах и коридорах дворца: смех и шушуканье фрейлин, топот сапог?— то, верно, солдаты потешного взвода,?— голос брата, выкрикивающий команды… Странно, будто Пётр собрался не в спальню к молодой жене, а на войну.Когда шум утихает, Анна накидывает шлафрок и выскальзывает из своих покоев, желая хоть что-нибудь разведать, но далеко уйти не удаётся?— путь преграждает Брекдорф, и сейчас Анна совсем не рада его видеть.—?Куда это вы собрались, Анна Фёдоровна? —?с долей строгости интересуется камергер, удивительно напоминая свою матушку, баронессу Брекдорф.—?Никуда,?— внезапно для самой себя врёт Анна и пытается прошмыгнуть мимо Брекдорфа. —?Не могу дозваться служанки, а она забыла налить воды в графин…Камергер ловит её за широкий рукав шлафрока, тут же отпуская, но Анна понимает, что ей придётся вернуться обратно.—?Я сам налью, если хотите.—?Благодарю, уже не хочу,?— досада девушки столь велика, что она неожиданно огрызается на Брекдорфа. Тот, впрочем, держится невозмутимо, как и всегда, хотя смотрит на Анну, кажется, с едва заметной укоризной.—?Босиком, ваше высочество?—?А вам какое дело, господин Брекдорф? Что вы мне, нянька? Оставьте эти ваши замашки для Петра Фёдоровича… хотя и ему они, верно, до смерти надоели. Я уже не ребёнок, слышите?Она, не желая даже слушать, что ещё ей выскажет Брекдорф, резко разворачивается и скрывается в своих покоях. Анна прижимается ухом к двери?— судя по всему, Брекдорф ещё стоит некоторое время перед покоями великой княжны, а затем она слышит негромкий вздох и мерно удаляющиеся шаги…Анна забирается с ногами на кровать и устало обхватывает колени, её длинные тёмные волосы струятся волнами, закрывая лицо… Мысли предательски возвращаются ко всем событиям минувшего дня, и пуще всего?— к Сергею Васильевичу. Неужели он влюблён в Екатерину? Тогда зачем с таким упорством всё это время продолжал оказывать знаки внимания ей, Анне? Быть может, зря Анна считает себя уже взрослой? Быть может, чем-то ещё она нехороша? Впервые она испытывает и это дурное, больно колющее, сжимающее сердце в тисках чувство ревности.Внезапно кто-то выдёргивает Анну из терзающих её размышлений. Она вскрикивает от испуга и, отпрыгнув к изголовью, запускает в незваного гостя подушкой, но затем глядит на него с изумлением.—?Петер?Брат шумно плюхается на кровать и швыряет в стену сапоги, которые притащил в руке.—?Не разбудил, Аннушка?Анна всё ещё таращится удивлённо, не понимая, что привело брата к ней в такой час?— и в такую ночь.—?О,?— замечает Пётр, глядя в угол комнаты, где расположилась ?мастерская? Анны?— краски, холсты, мольберт и прочее?— и где среди робких акварелей, смелых проб маслом и кипы карандашных эскизов выделяется мужской портрет, написанный, видимо, с большим старанием и любовью. —?И здесь Салтыков. Чего ты вздрагиваешь? —?Пётр пьяно утыкается носом в плечо сестры и больше всего на свете хочет просто молчать с нею, но вместо этого бормочет:?— Это он там, в коридоре, был со служанкой… мерзость… Я люблю Салтыкова, он славный малый, но… —?в голосе Петра слышится брезгливость. —?Будто я не вижу, как он вожделеет мою жену, пожирает её глазами… и он думает, что я слеп и глух? Или она?—?Ты говоришь ужасные вещи, Петер,?— потерянно шепчет Анна, но обнимает брата со всей силой. —?Говоришь и делаешь. Почему ты не с Екатериной Алексеевной? Вы же супруги. Ты должен быть с нею, это ваша первая ночь…—?Не хочу. Не хочу и боюсь. Она этого не понимает, да и ты вряд ли поймёшь… —?вздыхает Пётр, затрудняясь объяснить, сколько подводных камней скрыто на пути к иллюзорному семейному счастью, в которое он не верит. —?Но с тобой мне спокойнее.Анна не находит в себе сил, чтобы образумить брата и прогнать его. Пётр кажется слишком уязвимым, и Анна позволяет ему прижиматься к ней, и гладит его кудри, и пытается слегка убаюкивать. Вскоре Пётр действительно крепко засыпает, а Анна тихо плачет, глотая слёзы, пока наконец и её не одолевает усталость…***Утром покой новобрачного и его сестры нарушает служанка с благородным именем Софья. Эту расторопную и бойкую девицу приставили к Анне Фёдоровне сразу по прибытии ко двору, и великая княжна успела по-своему привязаться к ней.—?Ах ты, батюшки светы!Не стесняющаяся в выражении своих эмоций, Софья всплёскивает руками при виде этой картины?— цесаревич почти при полном параде, в мундире голштинской армии, сладко сопит, раскинувшись на постели софьиной госпожи.Анна открывает глаза, а, увидев изумлённое лицо служанки, прикладывает палец к губам.—?Тише, Софьюшка… не буди его высочество.В дверь вдруг несколько раз сдержанно стучат.—?Ой, с добрым утром, ваше благородие,?— отворив, служанка приседает в книксене.—?Здравствуй, Софья. Пётр Фёдорович здесь?Анна отрывает взгляд от спящего Петра, чтобы взглянуть на посетителя, и тут же невольно краснеет?— при виде Брекдорфа она вспоминает, как вспылила вчера, и ей даже немного стыдно. В конце концов, ничего плохого он ей не сделал, а вот она… она вела себя совершенно по-детски.—?Брекдорф,?— они приветствуют друг друга едва заметными кивками, как будто вчера ничего и не было. —?Я не хотела его будить,?— объясняет она, не дожидаясь вопроса.Лицо камергера выражает крайнюю степень озабоченности, и Софья пропускает его в покои.—?Пётр Фёдорович, просыпайтесь,?— ровным, но требовательным голосом зовёт великого князя Брекдорф. Пётр ворочается и сонно, с недовольством что-то бормочет, а когда чувствует рядом знакомое тепло, то обхватывает Анну руками и прижимается к ней, как к подушке, отчего она всё же не выдерживает.—?Пётр! —?Анна тормошит брата. —?Проснись, пожалуйста. Тебе пора. Ты должен быть у Екатерины Алексеевны… —?повторяет она со вздохом то, что пыталась твердить Петру ещё ночью. —?Ведь так? —?она вопросительно смотрит на Брекдорфа, и тот опять кивает, едва заметно облизнув губы.—?Так, Анна Фёдоровна,?— стоит Петру только разлепить веки, как Брекдорф подчёркивает:?— Поторопитесь, Пётр Фёдорович, чтобы вам с Екатериной Алексеевной не пришлось потом объясняться перед императрицей.Угрюмое сопение служит ему ответом.—?Иду.Как только мужчины покидают спальню, Софья облегчённо выдыхает и приступает к своим обязанностям?— помогает Анне умыться, достаёт из комода пару чулков…—?Одеваться, ваше высочество? —?опустившись перед сидящей на постели Анной, Софья берёт её за узкую щиколотку и деловито начинает натягивать чулок, но вдруг поднимает глаза и спрашивает с беспокойством:?— Ваше высочество? Что с вами? Вы точно сама не своя…—?Я… —?Анна выходит из своего странного оцепенения и проводит рукой по аккуратно собранным русым волосам Софьи. —?Ничего, Софья, милая.У Софьи совершенно простонародное русское лицо?— круглый крупный нос, широкий чётко очерченный рот, но глаза карие и немного раскосые, а кожа, покрытая мелкими веснушками и родинками, смугловата?— может, течёт в ней и тюркская кровь? Анна несколько раз рисовала свою служанку?— ей кажется, что Софья красива, хотя никто из придворных дам с этим бы не согласился.Служанка между тем понимающе хмыкает.—?Ясное дело, притомилися, а сегодня снова гулянья, люминации и фейерверки по случаю свадьбы… Да и выспаться вам не дали, будто это вы молодая,?— Софья помогает ей одеваться, попутно не умолкая. —?Да не бойтесь вы так, барышня, ежели всё из-за оказии с его высочеством переживаете… Вы же знаете?— голову сложу, а никому не скажу. Знаю, когда смолчать. Его благородие господин барон так и сказал мне однажды: ты, мол, Софья, девка болтливая, но разумная, знаешь, когда язык за зубами держать.—?Софья,?— Анна всё же решается прервать её болтовню. —?Скажи, пожалуйста, не видала ты вчера ночью князя Салтыкова?—?Что вы, барышня. Некогда мне по ночам с князьями видаться?— пока набегаешься за день, какие уж тут… —?Софья чуть опускает глаза и хмурится, замирая с маленьким атласным башмачком в руках. —?Зато знаю, кто видал,?— она вновь смотрит на Анну. —?Вы Арину расспросите. Может, и брешет, но говорит, что князь с нею того… амуры вчера разводил.—?Арину? Это горничную Екатерины Алексеевны?—?Её, голубушку. Да вы не берите в голову, Анна Фёдоровна?— мало ли чего слуги между собой болтают… Хотя,?— Софья будто раздумывает над чем-то,?— до нашей сестры князь Салтыков всегда был охоч…—?Это я и так знаю,?— наконец тяжело отвечает Анна.Она смотрит на портрет, с которого Салтыков глядит на неё своими тёмными влажными глазами, и чувствует, как её сердце не просто разлетается на мелкие осколки, а будто перемалывается в пыль.