Мистраль (1/1)

Эггси проводит довольно много времени наедине со своей сестрой, потому что считает, что чем быстрее они привыкнут друг к другу, тем проще будет всем. Каждый день он отвозит её в школу, работает в офисе до обеда, после чего он забирает её с занятий и они едут домой. К счастью, на работе сейчас нет никаких глобальных проектов, которые бы требовали его личного присутствия, и Вернер не против того, что Гэри проводит в офисе только первую половину дня. Кроме того, Вернер осведомлен о причине, потому что опека говорила с ним как с работодателем Анвина. Его сестра оказывается очень занятной маленькой мисс. Она любит музыку и даже дополнительно занимается с учителем по средам, много читает и размышляет о разных вещах. И если размышления его Муни всегда были витанием в облаках, совершенно оторванным от реальности — по причине богатого воображения, то размышления Дейзи были более практического толка, об окружающей её действительности. Дейзи очень любит животных и птиц — в один из дней, когда Эггси забрал её после школы, они поехали прогуляться в Риджентс-парк — и Эггси был в шоке, когда его сестра назвала ему почти все виды птиц, которых они увидели во время прогулки, а в этом парке их всегда было чертовски много.С ней интересно разговаривать — и Эггси понимает, что отчасти это потому, что девочка ведёт себя как взрослая и явно чувствует себя так же. И Эггси не может относиться к этому однозначно — потому что с одной стороны, Дейзи положено быть ребёнком и проживать детство, которое у неё забрали, но с другой стороны — эта её сознательность порой совершенно его очаровывает.Эггси узнаёт, что у Дейзи нет друзей в школе — для всех детей и половины учителей она из слишком неблагополучной и слишком бедной семьи. У неё есть несколько приятелей из соседних домов — но у неё никогда не было достаточно времени, чтобы много с ними общаться — она старалась хорошо учиться и следила за домом, чтобы не навлекать на себя и мать гнев Дина. Иногда она выполняла отцовские поручения — и вот это то, что действительно беспокоит Эггси. Его вообще беспокоит вопрос того, как Дин обращался с Дейзи и всё ли она рассказала сотрудникам опеки — потому что Эггси прекрасно видит, как девочка реагирует на резкие движения взрослых или любое неожиданное повышение голоса и насколько тихо она сама ведёт себя, всегда будто бы стараясь казаться совершенно незаметной. Но Эггси ни о чем не спрашивает. Пока что он просто проводит с Дейзи по несколько часов в день наедине, говорит с ней на темы, никак не связанные с её прошлым или будущим, пару раз возит её после школы в центр Лондона — чтобы она увидела, наконец, и Тауэрский мост и Биг-Бен. Он ничего не знает о том, как стоит формировать связь с неожиданно обретённой девятилетней сестрой, но почему-то ему кажется, что что-то вроде этого должно сработать. Как и ожидалось, сотрудники опеки, когда им наконец удалось застать Дина дома, совсем не были удовлетворены ни состоянием квартиры, ни состоянием Дина, ни тем, какую компанию он принимал в этом время в стенах дома, где когда-то жила и Дейзи. Миссис Оук, которая звонила Эггси сообщить, как идут дела, рассказала, что опека посчитала место, где жила Дейзи, неподходящим для ребёнка, а Дина и вовсе опасным. И что если её мать вернётся к нему, то ей вряд ли удастся вернуть себе дочь.- Но ей больше некуда возвращаться, - замечает Эггси.- Для таких ситуаций есть кризисные центры, ей предоставят и крышу над головой, и возможности для заработка, помогут встать на ноги. Но только если она сама будет этого хотеть.Эггси хмыкает. Из того, что он знает о Мишель, ему кажется, что она едва ли справится с собой. Он, на самом деле, испытывает малодушное желание оградить Дейзи от матери — но та спрашивает у него о том, когда она сможет увидеть маму, каждый день — и спрашивала бы больше, если бы не боялась его разозлить — поэтому Эггси старается задушить в себе эту гадкую мелочность, и спрашивает:- Когда Дейзи сможет с ней увидеться? Она скучает.- Насколько я знаю, Мишель сегодня предстоит разговор с опекой… я узнаю и сообщу тебе, хорошо?- Да, спасибо.Эггси везёт Дейзи в больницу, где лежит Мишель, на следующий день после этого разговора. Ради визита они легкомысленно решили пропустить школу и работу, поэтому Дейзи одета не в школьную форму, а в одно из платьев Муни. Ещё не прошло и недели с тех пор, как Дейзи начала жить с ними, и Эггси не успел озаботиться пополнением крайне скудного сейчас гардероба девочки, и планировал заняться этим на грядущих выходных, заручившись поддержкой Рокси. К счастью, Муни и Дейзи были почти что одного роста. Немного различались по комплекции — Дейзи была тоньше более коренастой Муни, и, к тому же, худой от недоедания — но для платьев с кулиской это было не критично. Делилась одеждой Муни с большим энтузиазмом — она была в неописуемом восторге от того, что у неё вдруг появилась сестра её возраста (да, формально Дейзи была её тетей, но Эггси решил не заострять на этом внимание — они родственники, а остальное детали) и поэтому была готова делится чем угодно — одеждой, комнатой, игрушками, кроватью. После пары ночей Габриэль вернулся в свою комнату, удовлетворив свою потребность быть причастным к деятельности старших по возрасту, и сейчас Муни и Дейзи спали вдвоём на одной кровати. И хотя обе казались вполне довольными таким положением дел, Эггси понимал, что покупка отдельной кровати — тоже то, о чем ему нужно будет вскоре позаботится.Короткие волосы Дейзи, которые едва доставали до её подбородка, были заплетены в две косички. И хотя Эггси старался как мог, заплетая светлые тонкие волосы поплотнее, косички уже порядком растрепались. Но Дейзи, видимо, насмотревшись, как Эггси каждое утро заплетает косы Муни, сегодня настояла на прическе и для себя тоже. Как Эггси мог отказать? Эггси улыбается, взглянув на Дейзи, которая теребит в пальцах край платья и смотрит в окно.По больничным коридорам Дейзи идёт почти что вприпрыжку, что радует Эггси — он, видимо, готов будет радоваться любому проявлению детскости в исполнении Дейзи. Их встречает миссис Оук.- Отлично выглядишь, милая, - говорит она Дейзи с улыбкой. Та скромно улыбается в ответ и делает книксен. Эггси удивлённо смотрит на сестру.- Муни меня научила, - сообщает Дейзи.- Хм. Это всё объясняет, - кивает Эггси. Муни, как и все девочки, любила всё, связанное с принцессами, но вкус её был несколько старомоден. Дома они смотрели только довольно старое кино и мультфильмы, поэтому пока все вокруг сходили с ума по ?Холодному сердцу? и прочим хитам современной мультипликации, Муни фанатела от старых диснеевских ?Красавицы и Чудовища?, ?Мулан? и ?Робина Гуда?. Представление её о принцессах было весьма альтернативным, но, тем не менее, включало в себя книксен. - Я подожду вас в кафетерии, хорошо? - Говорит он миссис Оук. Он не имеет никакого желания встречаться с Мишель. Даже тот факт, что они стоят где-то рядом с её палатой его нервирует.- Ты не пойдёшь со мной? - Удивленно спрашивает Дейзи.- С тобой пойдёт миссис Оук. Я не думаю, что мне сейчас стоит встречаться с твоей мамой.- Она и твоя мама, - хмурится Дейзи.- В каком-то смысле, - соглашается Эггси. - Не спорь, - мягко просит он. И Дейзи слушается, потому что она боится перечить взрослым. И теперь Эггси злится сам на себя за то, что сам пользуется уязвимостью ребёнка. - Мы поговорим об этом потом. Сейчас у тебя есть дела поважнее, чем болтать со мной, правильно? Поболтать со мной ты сегодня ещё сможешь, - продолжает он.Дейзи улыбается и кивает.- Вот и славно. Идите.Миссис Оук берёт Дейзи за руку и они уходят, скрываясь за одной из дверей. Эггси позволяет себе вздох облегчения и спускается вниз, в кафетерий, где садится за стол с ноутбуком и занимает себя работой. Спустя примерно час он слышит приближающийся звук детских шагов вприпрыжку, и вскоре на соседний стул усаживается Дейзи, ещё более лохматая, чем час назад.- Нам надо обновить твои косички, - говорит он, быстро взглянув на неё и возвращая взгляд к экрану ноутбука. - Дашь мне пять минут? Я закончу и мы съездим и съедим что-нибудь вкусное.- Хорошо, - отвечает Дейзи, мотая ногами в воздухе.- Как мама себя чувствует?- Она поправляется. Я рассказала ей, что у меня есть племянники и попросила не возвращаться к Дину. Она пообещала, что мы больше не будем жить с ним, но сказала, что я не смогу жить с ней некоторое время.Эггси закрывает ноутбук и направляет всё своё внимание на Дейзи. Та выглядит немного грустной, но не испуганной — и смотрит на Эггси с надеждой.- Ты можешь жить с нами столько, сколько нужно. Если ты этого хочешь.- Правда?- Правда, цветочек, - улыбается ей Эггси. - Ты член нашей семьи.Дейзи встаёт со стула и награждает его на удивление крепкими для девятилетки объятиями. На следующее утро к ним приезжает Рокси — и они отправляются в поход по магазинам всей небольшой оравой в пять человек. Поход проходит немного утомительно, но успешно, с незапланированным возникновением на горизонте Гарри Харта аккурат ко времени обеда.- Я знаю, чем вы занимаетесь, - сообщает Гарри вместо приветствия, как только Эггси принимает вызов и подносит телефон к уху. - Вы еще не обедали?- Как раз собирались что-то с этим сделать.- “Ole & Steen” в Кенсингтоне, через полчаса?Эггси хмурится. Ему нравились эти заведения — как они нравились и Гарри, но у него есть некоторые справедливые сомнения из-за состава их компании.- Гарри, со мной три ребёнка. Ты не будешь грустить, если после такого нас перестанут пускать внутрь твоего любимого места?- Нет, я сравняю их с землёй и буду ездить на Пикадилли, - хмыкает Гарри. Эггси начинает подозревать, что Гарри намеренно ведёт себя так, чтобы влюбить в себя Анвина ещё больше. А может, его просто подменили инопланетяне.- Ну, если ты уверен.- Я уверен. Жду вас через полчаса.Спустя полчаса они заходят в ни в чем не повинную и до их прихода тихую кофейню. Эггси позволяет детям штурмовать витрины с булками и пирожными, в то время как они с Рокси направляются к столу в углу, который занял Гарри.- Я вижу, ночь ты провёл там, где я тебя оставила, - присвистывает Рокси, когда Гарри поднимает на них взгляд от экрана своего ноутбука. Тени у него под глазами действительно весьма впечатляющие.- Добрый день, Роксана, - ухмыльнувшись, говорит Харт. - Тебе тоже не удалось как следует выспаться, как я могу видеть.- Недостаточно консилера? Хотя да, конечно, его недостаточно. Я ушла в четыре утра, а в девять уже была у Эггси.- Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? - Сложив руки на груди, интересуется Эггси. Он бы с радостью удержался от этого сердитого сопения, да не может — за что зарабатывает приподнятую бровь от Гарри и успокаивающее поглаживание по спине от смеющейся Рокси.- Мы случайно начали небольшой инженерный проект. Вчера увлеклись и засиделись. Я ушла ранним утром, Гарри и остальные, видимо, сидели куда дольше.- Я ушел из офиса час назад, - кивает Гарри.- Придумали что-то интересное? - Спрашивает Рокси.Гарри кивает и собирается было открыть рот, чтобы начать говорить, но его совершенно бесцеремонно прерывает Эггси.- Нет! Вы не начнёте говорить про работу сейчас, когда каждый из вас и так провел за ней полночи и целую ночь. Это что, твой завтрак? - Кивнув на чашку с Самым-Крепким-Американо-На-Свете, какой здесь наливают Гарри, зная его вкусы, спрашивает Эггси.- Похоже на то, - хмыкнув, кивает Гарри, взглянув на Эггси с плохо скрываемым весельем.- Иди и купи себе еды!- Как раз собирался, милый, - кивает Харт, поднимаясь. - Вы прелестны до тошноты, - сообщает Рокси, усаживаясь за стол.- Заткнись, - беззлобно фыркает Эггси, толкая её в плечо.Гарри, тем временем, приближается к нему, коротко обнимает и касается губами уголка его губ. Эггси млеет — как и всегда, когда Гарри позволяет себе проявление чувств в общественных местах. Анвина даже не беспокоит то, что их могут увидеть его дети — может быть потому, что настало время перестать об этом беспокоится, раз все трое теперь знают, что Гарри — его парень…- Тебе как всегда? - Осведомляется Гарри у него.- Ага, - кивает Эггси.- Роксана?- Кофе, - отвечает Рокси. - Такой же, как у тебя.- Лиз не будет довольна, если узнает, что на обед ты ограничилась черным кофе.- На завтрак, - сдаёт Рокси Анвин. - Она отказалась завтракать вместе с нами, только выпила со мной кофе.- Предатель, - шепчет ему Рокси. - Пусть девочки выберут мне что-нибудь красивое, - говорит она Гарри.Тот кивает и вопросительно смотрит на Эггси, который собирается идти к витрине с ним.- Садись, Эггси. Я разберусь.- Действительно?- Определённо.- Не покупай им одни только сладости.- Как получится.Эггси качает головой и послушно усаживается рядом с местом Гарри. Если Гарри хочет накормить его детей пирожными вместо нормального обеда — он может сделать это. Анвин не может стоять на пути у этого желания.В итоге, только обед Гарри и Эггси (то есть завтрак Гарри и обед Эггси) не представлял собой ударную дозу углеводов в форме симпатичных кондитерских изделий. В процессе приёма пищи разговор Рокси и Гарри снова перешёл в плоскость работы — и Эггси вздохнул тяжело, но просто позволил этому быть.- Возможно, мне нужно будет слетать в Токио в начале следующего года, - задумчиво сообщает Гарри, обращаясь к Рокси. - И если это подтвердиться, ты полетишь со мной. Ты нужна мне там.- О боже. Двенадцать часов в одном самолёте с тобой? Ты знаешь, что добром это не кончится, - фыркает Рокси.- Сядем в разных концах салона, - ничуть не задетый, пожимает плечами Гарри.- Может, возьмёшь с собой Слоуна, или ещё кого? Они все тебя боготворят.- И это одна из основных причин, почему никто из них не вариант. Препираться с тобой куда приятнее, чем терпеть подобострастие. Кроме того, мне нужны твои мозги.- Ты говоришь, что я твой лучший инженер? - Хмыкает Рокси.- После меня.- Ладно. Может быть. Но мы будем жить в разных отелях.- Разумеется, - хмыкает Гарри. Эггси фыркает и качает головой. Всё-таки эти двое — что-то совершенно невероятное.Дети болтали о чем-то своём, поедая свои пирожные, запивая их какао и оставляя Эггси с ощущением подступающей катастрофы — потому что весь этот сахар придаст этим троим колоссальное количество энергии. Тут Эггси, конечно, не ошибся — через полчаса все твое уже гонялись вокруг их стола и ползали под ним.- Я говорил тебе не покупать им столько сладкого, - пожимает плечами Эггси, когда Гарри смотрит на него страдальческим взглядом. - Думаю, нам пора идти и завершать наш обход магазинов. Их надо выпустить из замкнутого пространства.- Позвонишь мне, когда вы закончите? - Спрашивает Гарри.- Ты не собираешься спать?- Может быть.- Нет уж. Лучше тебе поспать, Гарри Харт. Позвонишь мне сам, когда проснёшься.- Как скажешь, - кивает Гарри. Эггси подозрительно смотрит на него. - Я посплю, Эггси, - со вздохом подтверждает Харт. - Не то, чтобы я не прожил без сна до ночи, но я посплю, потому что ты попросил.И Эггси знает, что Гарри сделает это.- Спасибо, - улыбается он.Дальше следует пятиминутка прощаний и благодарностей от детей, и Эггси и Рокси выходят с бешеными от углеводов детьми на улицу.Вечером Эггси оказывается оставлен с одним только Габриэлем — Рокси забрала обеих девочек к своим дядюшкам. Эггси сомневался, стоит ли ей брать с собой Дейзи, как сама Дейзи сомневалась, хочет ли она ехать — но Муни сообщила Дейзи, что у племянницы Рокси есть две собаки и пони — настоящая живая пони, живущая в конюшне рядом с домом, Рокси сказала, что её дядюшки уезжают на выходные и она будет нянчиться с девочками одна и уверила Анвина, что да, она одна вполне справится с тремя девчонками, и в итоге всё решилось в пользу того, чтобы и Дейзи поехала вместе с ними. И это неплохо — они с Габриэлем заехали в магазин, в котором продавались только конструкторы и выбрали ему один, потом заехали в книжный и покопались в познавательной литературе для детей, после съели по любимому мороженому Габриэля, сделанному на овсяном молоке — Эггси когда-то предполагал, что это страшная гадость, но выяснилось, что это на удивление вкусно.- Гарри приедет к нам сегодня? - Интересуется Габриэль, тщательно облизав ложку от мороженого. Эггси хочет было спросить, отчего сыну недостаточно компании папы — но прикусывает язык. Габриэль любит Гарри — и это, вообще-то, то, чего хотел Анвин — чтобы его детям нравился этот тип, в которого он безнадёжно влюблён. Так что он просто не имеет права на это мелочное ворчание — тем более в адрес пятилетки.- Я не знаю, - отвечает он Габриэлю, взглянув на часы на экране телефона. - Можем попробовать ему позвонить — хотя он может спать и не ответит.- Почему Гарри спит так рано?- Потому что он работал прошлой ночью.- Зачем? - Забавно хмурит брови Габриэль.- Ну… Гарри любит свою работу. Думаю, он увлекся. Ты тоже иногда читаешь книжки под одеялом, вооружившись фонариком, когда тебе давно пора спать.Габриэль отрицательно мотает головой — так активно, что челка, убранная за ухо, выбивается и падает на глаза.- Я знаю всё про твои ночные преступления, - сообщает Эггси, посмеиваясь и убирая волосы с глаз сына. - Скоро тебе нужно будет делать хвост.- Хорошо, я хочу хвост, - улыбается Габи. - Ты не злишься? За то, что я читаю?..- Я не злюсь за чтение. Но иногда я злюсь, когда на следующее утро я еле справляюсь с тем, чтобы разбудить тебя в школу. Хотя я бы предпочел не злиться на тебя, потому что потом я чувствую себя плохо.Габи — воплощение искреннего раскаяния — вздыхает.- Но они такие интересные.- Мы можем договориться о позднем отбое для тебя в некоторые дни. Так ты будешь спокойно читать свои книжки до определённого часа, а я уже вечером буду готов к тому, что с утра нам предстоит сложная побудка.Габриэль, немного подумав, кивает.- Звучит хорошо, - говорит он и оставляет своё место, чтобы забраться к Эггси на колени и обнять его.- Вот и славно, - улыбается Эггси. - Со мной всегда можно договорится.- Похоже на то, - соглашается Габи.Эггси набирает Гарри.- Разбудил? - Спрашивает Эггси, когда спустя некоторое время Гарри снимает трубку.- Нет, я был в душе.- Славно. Габриэль хочет знать, осчастливишь ли ты нас своим присутствием.- Только Габриэль? - Притворно удивляется Харт.- Ну да. Девочки уехали вместе с Рокси на ночевку к её племяннице.- Это ценная информация, - со смешком отвечает Харт и Эггси понимает, к чему была эта реплика.- Я всегда хочу тебя видеть, Гарри, - уверяет он. - И ты знаешь это.- Я никогда не против услышать это ещё раз.- Павлин.- Как скажешь. На самом деле, я бы с удовольствием провел эти выходные дома и поспал бы в своей постели. У меня была нелёгкая неделя.Эггси подавляет тяжелый вздох. Он не может лишать Гарри права на личное пространство — как бы он этого не хотел.- Я тебя понял, - отвечает он, стараясь звучать более или менее нейтрально. Гарри на том конце некоторое время молчит — Эггси слышит только его размеренное дыхание, и, не выдержав, всё же окликает:- Гарри?- Я здесь. Я думаю.- О чем?Гарри хмыкает.- О том, что вы с Габриэлем могли бы приехать ко мне вместо того, чтобы я ехал к вам.Эггси теряет дар речи на долгих несколько секунд.- Моего Гарри точно похитили пришельцы, да? - Хмыкает он, вновь обретя свой голос.- Сомневаюсь. Я бы заметил. Габриэль тихий ребёнок. Если у него не будет проблем с тем, чтобы переночевать в гостевой спальне — я не против его присутствия здесь.- Я посоветуюсь с ним по этому поводу, - отвечает Эггси, хотя и не сомневается, что предложение поехать к Гарри на ночь будет воспринято не иначе чем с восторгом.Так и случается. - Ну, ты слышал, - говорит Эггси Гарри, который любезно согласился повисеть на линии.- Слышал, - подтверждает Гарри. - Можете приезжать как только закончите свои дела.- Мы уже закончили их, вообще-то.- Значит я вас жду.В этот вечер гостиная в квартире Гарри первый раз служит своей цели, потому что оказывается самой подходящей комнатой для Габриэля и его конструктора.- Этот диван ничего. Почему я раньше на нём не сидел? - Задумчиво спрашивает Гарри. Спрашивает, похоже, самого себя. Эггси, сидящий вместе с Габриэлем на полу и пытающийся помогать ему к конструктором, посмеивается.Вскоре Гарри приходится покинуть диван и присоединиться к ним на полу — этот конструктор довольно сложный для пятилетки — и ещё более сложный для Эггси, который никогда не был силён в том, чтобы собирать из отдельных частей какой-то работающий механизм — а это именно то, что в числе прочего нужно было делать с этим конструктором и именно та часть, где Габриэлю нужна была помощь. - Мистер Харт, похоже, нам нужна твоя помощь, - сообщает Эггси, вертя в руках детали и недоуменно уставившись в инструкцию. - Боже, я не создан для этого.- Это не твоя сильная сторона, - подтверждает Габи, как всегда максимально прямолинейный.Гарри хмыкает. Эггси качает головой.- Помнишь, мы говорили о том, что твоя честность иногда может расстраивать людей?Габриэль склоняет голову набок и смотрит на него.- Не расстраивайся. Зато ты знаешь много языков.- Лучше, - хвалит Эггси.Гарри тем временем садится на пол рядом с ними, забирает у Эггси делали, которые он бессмысленно вертит в руках, и разворачивает к себе инструкцию. С проблемой Анвина он справляется за три минуты — и потом ещё за пять объясняет Габриэлю, как это работает. Остаток вечера Эггси наблюдает за тем, как Габи и Гарри увлеченно возятся с конструктором. Позже, уложив Габриэля спать, Эггси садится рядом с Гарри, который снова с головой ушел в рабочие файлы на ноутбуке, обнимает его покрепче и утыкается носом ему в плечо.- Мне тяжело дышать, Эггси, - сообщает Гарри.- Я люблю тебя, ты же знаешь? - Спрашивает Эггси, немного ослабив хватку и взглянув на Гарри, который всё так же смотрит в ноутбук.- Что положено отвечать в таких случаях? - Наконец интересуется Харт.- Ну, по крайней мере, Габриэль — не единственный человек с коммуникативными проблемами в нашей семье, - посмеивается Эггси.Судя по выражению плохо скрываемого ужаса на лице Гарри, он взболтнул лишнего.- У тебя есть семья, которая тебя любит, Гарри Харт, - тихо сообщает Эггси. - Тебе придётся научиться с этим жить.- Лучше бы ты ограничился признаниями в любви, - качает головой Гарри.- Прости.Конечно, извиняться за подобное — довольно глупо, но Анвин знает, что у Гарри, который слишком привык быть один, большие проблемы с тем, чтобы не бояться быть с кем-то.- Ты же знаешь, что от тебя не требуется ничего? Ни признаний в любви, ни активного участия в наших жизнях. Только то, на что ты сам готов пойти, не ломая и пересиливая себя. Потому что так получилось, что я люблю тебя, Гарри — и мне незачем, чтобы ты становился кем-то другим.Очень редко случалось такое, что Гарри не находил слов для ответа — и сейчас, сидя рядом с Эггси, Харт обнаруживает себя именно в такой ситуации. Это слишком много для него — Эггси даёт ему слишком много. Много любви, много доверия, много света. Это тяжело, больно, но вместе с этим это хорошо — потому что, каким бы мучительным не было это тепло, которое он чувствовал к мальчишке, которое он чувствовал даже к его детям — оно, в то же время, было необъяснимо приятным. Потому что оно будто делало эту постоянную тяжесть, которую носил в себе Гарри уже почти полжизни, совершенно незаметной — делало её невесомой, оставляя Гарри с непривычным ощущением лёгкости внутри — без страхов, сомнений и злобы.- Ты же не попытаешься спрятаться от меня где-нибудь в лесах Амазонки после такого? - Осторожно интересуется Эггси, потому что молчание Гарри слишком уж затягивается.- Нет, Эггси. В тех краях наверняка отвратительные гостиницы.Эггси смеётся, откинув голову на спинку дивана.- И, кроме того, - продолжает Гарри. - Это будет бессмысленно. Я могу спрятаться от тебя, но я не спрячусь от себя.Это единственное признание, на которое пока способен Гарри. Но Эггси смотрит на него так, что Харт понимает, что пока что этого достаточно. ***Дни Эггси, которые и так всегда были довольно насыщенными, теперь становятся чрезвычайно плодотворными — потому что теперь у него ещё один школьник в доме, встречи с опекой и гора документов, которые ему нужно было собрать, чтобы стать официальным опекуном Дейзи. Процесс грозил бы затянуться надолго — но, к счастью, миссис Оук работала в этой сфере уже очень давно и знала эффективные способы его ускорения.За следующую неделю у Дейзи появляется своя собственная одежда и кровать, Эггси успевает обсудить с ней перевод в другую школу и путешествие в Танжер на Рождество. Он бы не стал поднимать ни одну из этих тем так скоро — но время было не на их стороне. Школьные вопросы лучше было уладить по конца триместра, как и вопрос с поездкой — потому что не было варианта, в котором они остаются на Рождество в Лондоне — Муни и Габриэль очень ждали этой поездки, потому что она означала встречу с бабушкой, дедушкой и мамой. Предложение поменять школу воспринимается с энтузиазмом — скорее всего потому, что Эггси сообщает, что они с Муни, скорее всего, будут учится в одном классе. Весть о поездке в Марокко заставляет Дейзи насторожиться — и Эггси понимает, что её пугает встреча с новыми людьми — она переживает о том, будут ли они добры к ней и о том, сможет ли она им понравится. Тут ей снова нужно доверится Эггси — но Дейзи не привыкла к тому, что взрослым можно верить. Присутствие рядом взрослого не было для неё знаком того, что она в безопасности, как это было для большинства детей. Скорее наоборот. И прежде чем она перестанет так чувствовать, пройдёт ещё достаточно много времени.- Я понимаю, почему ты боишься. Пусть мы все и твердим тебе, что они хорошие, для тебя бабушка, дедушка, мама Муни и Габриэля и все остальные — пока что не более чем чужие люди.Дейзи хмурится, но кивает.- Мне в любом случае нужно будет лететь туда, потому что Муни и Габи нужно увидеться с семьёй. Они скучают друг по другу. Мы можем полететь все вместе, чтобы вы могли познакомиться — и если ты почувствуешь, что тебе не по себе в доме, полном новых взрослых, мы вдвоём сможем вернуться в Лондон раньше остальных. Как насчет такого?- А как вернуться Муни и Габи?- С ними прилетит их мама.Дейзи явно интересовало, почему мама Муни и Габи живёт так далеко, но пока что она об этом не спрашивала. По крайней мере, не у Эггси.- Ты будешь скучать по своей приёмной маме, если мы уедем так быстро.- Я справлюсь, милая. И потом — я уверен, что всё будет хорошо, - улыбается он ей.- Выглядит как хороший план, - серьёзно заключает Дейзи, немного подумав.- Вот и славно.Они едут в больницу к Мишель — второй раз за неделю. На днях её должны выписать и пройдёт какое-то время, прежде чем Дейзи сможет увидеть мать снова — сперва Мишель должна устроится на новом месте, когда это произойдёт, они уже улетят в Танжер — и, если всё пойдёт хорошо, вернуться только в следующем году.- Тебе нужно увидеться с мамой, Эггси, - говорит Дейзи. - С моей мамой.Эггси вздыхает. Он знает, что ему нужно увидеться с Мишель. Это будет правильно. Но, черт возьми, как же ему не хочется этого делать.- Она становится грустной, когда я рассказываю о тебе. Наверное, она скучает. Почему ты не скучаешь?Эггси вздыхает.- Кое-что случилось, когда мне было шесть. Я довольно сильно повредил голову и когда очнулся, то ничего не помнил. В этот момент я был с папой в другой стране, мама была здесь. Мой папа тогда умер, и мама нашла меня только через пять лет. Все эти пять лет меня воспитывала моя приёмная мама. Мишель так и осталась для меня незнакомой женщиной, Дейзи. Я смог прожить с ней около года и потом сбежал.Это слишком для девятилетки — наверняка слишком. Так думает Эггси, забывая, что Дейзи несколько взрослее своих девяти.- Это плохо, - говорит она со вздохом. - Но я понимаю, почему ты не скучаешь. Но я всегда буду скучать по маме, ты же знаешь?- Всё образуется и тебе больше не придётся, потому что вы будете вместе, - аккуратно подбирая слова, говорит Эггси. Потому что Дейзи звучит так, будто она боится, что настанет момент, когда она не увидится со своей матерью.- Но я ведь смогу потом видеться с Муни, Габриэлем и с тобой?- Конечно, милая.Вскоре они подъезжают к больнице и, припарковавшись, направляются внутрь.- Ты увидишься с мамой? - Когда они идут в сторону палаты в компании миссис Оук, спрашивает Дейзи.- После тебя, - подавив вздох, отвечает ей Эггси.Дейзи радостно улыбается и коротко сжимает его пальцы своими — в последнее время она стала использовать этот жест, являющийся, видимо, аналогом объятия, при общении с Эггси.- Идите. Я буду ждать там же, где обычно.И, как и обычно, спустя примерно час Дейзи вприпрыжку направляется в сторону его столика в углу кафетерия. Эггси, заслышав знакомый топот, поднимает взгляд от ноутбука и улыбается сестре и двигает к ней стакан с соком и сэндвич, потому что другой внушающей доверие еды в этом месте нет. Конечно, Дейзи может съесть что угодно — она до сих пор ест с пугающей скоростью, но это не значит, что Эггси будет кормить эту маленькую мисс чем попало.- Мама пришла со мной, - заговорщицким шепотом сообщает Дейзи, усаживаясь на стуле и отпивая из стакана. - Ммм, персиковый. Спасибо.- На здоровье, цветочек, - улыбается ей Эггси, прежде чем взглянуть в сторону входа в кафетерий — и увидеть там женщину, стоящую рядом с миссис Оук и смотрящую на него в упор. - Твоя очередь меня ждать.Дейзи, крайне довольная, кивает и машет ему, уже расправляясь с сэндвичем. Эггси вздыхает, встаёт и направляется к выходу из кафетерия, спрятав руки в карманы. Остановившись в шаге от Мишель, которая всё ещё не отводит от него взгляда больших серых глаз, в которых блестят слёзы, он молча кивает на выход из помещения. Мишель поворачивается и выходит. Эггси направляется следом — миссис Оук, когда он проходит мимо неё, быстро хлопает его по руке и просит:- Постарайся быть помягче. Эггси только хмыкает.Они с Мишель идут по длинному больничному коридору — почти что плечом к плечу. Мишель кутается в бежевый свитер — так, будто ей очень холодно. Она почти одного роста с Эггси, но кажется какой-то совсем крошечной, почти прозрачной. Эггси странно осознавать, что это его родила эта женщина, а не Адель, которая была на полголовы ниже него и куда тоньше, но обладала какой-то совершенно безумной внутренней силой, из-за которой она не казалась коротышкой даже рядом с двухметровым Амиром. Сохраняя молчание, они выходят во внутренний двор больницы. Когда Мишель достаёт из кармана пачку сигарет, Эггси не сдерживается и фыркает.- Серьёзно, Мишель?- Я наркоманка, Гэри. Не всё сразу.Что ж, говорят, что признание проблемы — первый шаг к её решению.- Хотя бы не кури эту дрянь, - говорит он, доставая из кармана толстовки свой портсигар и протягивая ей. Да, он почти что бросил. Почти. Он знал, что ему придётся поговорить с Мишель и понимал, что потом ему нужны будут или сигареты, или Гарри. А Гарри не может нянчиться с ним по любому поводу. Он и так делает достаточно.Когда он закуривает, то Мишель бросает в его сторону ироничную полуулыбку.- Когда была твоя первая сигарета?- В четырнадцать. Это был косяк, не сигарета, - отвечает Эггси. - Первый секс в шестнадцать, брак в двадцать, первый ребёнок в двадцать один, второй в двадцать четыре. Развод в двадцать восемь. Чтобы закрыть эту тему.Мишель выглядит грустной. Анвину не чувствует стыда за своё поведение, но чувствует жалость к ней. Хотя, по идее, не должен. Он должен злиться. И он злится — но, судя по всему, не то, чтобы сильно.- Наверное, я это заслужила.- Может быть, - пожимает плечами Эггси.- Я не могла оставить тебя той женщине, ты же знаешь?Это заставляет Эггси злиться несколько сильнее.- Я бы тоже не стал оставлять тебе Дейзи. Она замечательная и не заслужила жить той жизнью, которой жила. Но она любит тебя, потому что ты её мать. И я не буду поступать так, как поступила ты, забрав меня у моей матери. Но если ты вернёшься к Дину, или найдёшь себе ещё кого-то подобного ему, если не захочешь вытаскивать себя из той ямы, в которую тебя загнала смерть Ли — я добьюсь того, чтобы она осталась со мной. Это будет не так уж сложно.Эггси практически не чувствует себя негодяем. И не знает, должен ли.В Мишель, к её чести, всё же есть некий внутренний стержень. Она смотрит на него в ужасе, блестящими от слёз глазами — Эггси думает, что у Дейзи глаза матери - но не плачет, как не сыплет на него проклятиями, или угрозами, или мольбами. Анвин, правда, не знает, где был этот внутренний стержень, когда она позволяла этому ублюдку Дину бить её ребёнка.- Я постараюсь, чтобы тебе не пришлось, - наконец говорит она тихо. - Я не буду извиняться за то, что пыталась вернуть своего сына.- Никому не помогут твои извинения. И, кроме этого, извиняться нужно совсем не за это.- Ты вырос хорошим человеком.- Меня так воспитали, - кивает он. - Я пытаюсь им быть.- Спасибо, что присматриваешь за Дейзи. Я давно не видела свою девочку такой счастливой.- Ей всего-то нужна была семья, - ворчит Эггси. Ему определённо не нужна благодарность за то, что он заботиться о собственной младшей сестре.- Она сказала, что ты собираешься увезти её в Танжер.- Собираюсь, - кивает Эггси. И бросает взгляд в сторону Мишель — он практически весь разговор внимательно рассматривал деревья, растущие во дворе. - Мы будем в том же доме, из которого ты меня забрала, - усмехаясь, качает головой он. - Я не спрячу её в Марокко, это глупо. Ты боишься глупостей.- Это была бы изощренная месть.- Я зол на тебя. Но зол куда меньше, чем я думал. И не из-за себя — а из-за Дейзи. Но я не из тех, кто может наслаждаться местью.- Ты очень похож на своего отца. На Ли.При этих словах губы Мишель складываются в едва заметную — но улыбку. Эггси только пожимает плечами.- Мне пора, - говорит он после недолгого молчания. - Свяжусь с тобой через миссис Оук, когда мы вернёмся, чтобы вы увиделись с Дейзи.- Ты позволишь мне встретится с внуками? Когда-нибудь?- Они не твои внуки. Но может быть, когда-нибудь.С этими словами Эггси уходит обратно в больницу, оставив Мишель в одиночестве.***Слабая надежда на то, что Тамила всё-таки сможет приехать к ним в этом году, оставалась у детей вплоть до вчерашнего вечера. Вчера Тамила позвонила Эггси и сказала, что её сессия не оставляет ей шансов. Не то, чтобы сам Эггси надеялся на что-то другое. Он понимал. И сообщил детям. И, хоть это и означало, что они увидятся с матерью всего-то на несколько дней позже, уже в Марокко, они всё равно расстроились — особенно Муни. В их с Габриэлем школе организовывали рождественский концерт и Муни принимала в нём участие — правда, Эггси не знал, в каком качестве. Его дочь проделала хорошую работу для того, чтобы оставить это секретом для него. Да, он водил и забирал её с репетиций — но ему было строго-настрого запрещено даже близко подходить к помещению, в котором они проходили, а одежду для мероприятия Муни покупала вместе с Рокси. Всё купленное они убрали в непрозрачный пакет, который Муни потом спрятала поглубже в шкаф. Эггси, кончено, знал, где этот пакет лежит, но не имел желания жульничать.И Муни явно надеялась на то, что её мама тоже будет на концерте, что бы там не происходило — и поэтому со вчерашнего вечера была в самом печальном настроении. Вид дочери, без энтузиазма копающейся в своей утренней каше, будит в нём едва-едва улегшееся чувство вины за то, что он разлучил детей с их семьёй.- Мы с Дейзи и Габи будем на твоём концерте, милая. И мама тоже увидит, как ты выступала. Просто чуть позже.- Я знаю, - вздыхает Муни. - Просто я хотела, чтобы мы были все вместе.Эггси знает только один способ немного исправить ситуацию. Зовут этот способ Гарри Харт — и отправив детей по их школам, Эггси звонит ему.- Ты занят завтра вечером? - Сразу же после приветствия спрашивает он.- Я всегда чем-то занят, - напоминает ему Гарри с едва различимым смешком. - Но я не заставляю никого работать после двадцатого декабря, так что мои дела не затрагивают ничьи рабочие графики.Эггси фыркает. Ох уж этот Гарри и его формулировки.- Ты не заставляешь никого работать после двадцатого? Ты милый.- Заткнись, Эггси, - ласково просит Гарри. - Почему ты спрашиваешь?Эггси вздыхает.- У Муни в школе рождественский концерт. Что-то вроде. И она в нём участвует, правда, я не знаю, в каком качестве — это держится от меня в секрете. Она надеялась, что Тамила сможет приехать и будет присутствовать, но как оказалось, этого не случится.- И ты хочешь спросить, не составлю ли я тебе компанию на школьном рождественском мероприятии?Гарри звучит именно так, как и ожидал Эггси — в его тоне сомнение в общей адекватности Анвина. Эггси и сам подозревает, что такая просьба к кому-то вроде Гарри — явный перебор. Тот четко дозировал свои взаимодействия с детьми Эггси, и они и так стали гораздо более частыми просто из-за того, что Анвину часто было некуда деть всех троих. Эггси немного опасался того, что скоро это достанет Харта — и он почему-то всё равно не подумал хорошенько, прежде чем звонить ему с подобной довольно абсурдной в их ситуации просьбой. - Бредовая просьба. Не бери в голову, - вздыхает Эггси.Гарри лишь хмыкает в ответ.- Я… позвоню тебе, когда буду понимать, получится ли у нас увидеться перед тем, как я с детьми улечу в Марокко, - сворачивает разговор Эггси.- Не гони, Эггси. Во сколько концерт?- В пять, - отвечает Эггси.- Я постараюсь не опоздать.- Ты не обязан этого делать, Гарри, - выдыхает Эггси.- Я в курсе, - уверяет его Харт, совершенно спокойный. - И тем не менее.- Почему ты это делаешь?- Потому что это в итоге означает твоё хорошее настроение. И от меня при этом требуется совсем немного — ты знаешь, что я могу не обращать никакого внимания на происходящее и спокойно думать о том, о чем мне нужно подумать, что бы там не происходило.- Я знаю, - подтверждает Эггси. У Гарри была иногда очень раздражающая, но определённо полезная способность особенным образом делить своё внимание между происходящим перед ним и внутри его головы. Он мог краем уха слушать болтовню Муни, Габриэля или Эггси, на самом деле погруженный в собственные размышления о работе или чем-то ещё. Его внимания вполне хватало на то, чтобы выделять из разговора полезную для него информацию и отвечать на вопросы — но на самом деле при этом он функционировал чуть ли не в режиме автоответчика. Эггси не так уж давно научился определять, когда Гарри уходит в этот режим в с ним наедине — и теперь за такое Харту нередко прилетало. - Значит, это из-за меня?- Если ты хочешь рассматривать это так — да, - со смешком отвечает Гарри. - А сейчас мне пора. Несколько человек ждут, пока я смогу убедить тебя и самого себя, что я и детские утренники — не самое плохое сочетание.- Придурок, - ласково заключает Эггси, смеясь. - Ты знаешь, где школа.- Знаю, - подтверждает Гарри. - До завтра, Эггси.Каждый раз Эггси думает, что просто невозможно любить человека ещё больше. И каждый раз он ошибается.Каждый раз Гарри думает, что этот мальчишка больше не вытащит из него ничего человеческого, не вынудит его снова поступать вопреки себе просто потому, чтобы сделать его немножечко счастливее. И каждый раз Гарри ошибается.На следующий день Гарри действительно приходит — одетый в один из своих костюмов-троек, сшитых на заказ. Очень странный выбор одежды для детского ?утренника?, и Гарри выглядел бы нелепо, если бы не был так чертовски красив. Эггси понимает, что на самом деле в том, как одет Гарри, нет ничего особенного — для самого Харта. Он просто приехал сразу с работы, вот и всё. Даже Эггси уже начал привыкать к этой его павлиньей сущности.- Надо было попросить тебя одеться попроще, - задумчиво заключает Анвин, не особенно подумав о последствиях сказанного. Гарри изгибает бровь и награждает Эггси тяжелым взглядом. - Это детский рождественский концерт, Гарри, - пытается оправдаться Эггси.- И что?- Никто не наряжается в сшитые на заказ костюмы на детские концерты. Все будут пялиться.- Я ?наряжаюсь? в них для работы. И мне плевать. У тебя с этим проблемы? Анвин вдруг понимает, что ещё две-три необдуманных реплики — и они действительно поссорятся из-за того, что Гарри надел на концерт его дочери (на который он даже не был обязан приходить) неправильный костюм. Из-за того, что Гарри слишком хорошо выглядит.- Со мной что-то не так. Я стремительно тупею, - заключает Эггси, покачав головой.- Сейчас я даже не могу с этим поспорить, - кивает Гарри.- Давай сойдёмся на том, что я просто переживаю, что ты произведёшь фурор больший, чем дети, участвующие в мероприятии.- Мне это подходит, - соглашается Гарри с едва заметной улыбкой.- Пойдём внутрь.В актовом зале, проходя на свои места, они, конечно, зарабатывают несколько любопытных взглядов — в основном от родителей детей, которые учились с Муни или Габриэлем. Гарри совершенно невозмутим в этом царстве взрослых, обсуждающих в основном семейные планы на Рождество, школьные секции и самые разные бытовые проблемы, и детей, разбившихся на кучки и занятых куда более увлекательными и шумными делами. Гарри не строит высокомерных гримас и не задирает нос, но по тому, как он себя держит — как он всегда себя держит — понятно, что он выше всего этого. И он спокойно садится, расстегнув пуговицы пиджака и чуть ослабив узел галстука.Вскоре к ним присоединяется Габриэль, до этого разговаривающий с одноклассником — и садится не рядом с Эггси, а рядом с Гарри, на оставшееся рядом с ним свободное место.- Привет, Гарри, - здоровается он. - Что ты здесь делаешь?- Добрый вечер, Габриэль, - здоровается Гарри, ухмыльнувшись, когда Эггси бросает на сына, прошедшего мимо него и усевшегося рядом с Хартом удивлённо-обиженный взгляд. - Собираюсь смотреть выступление твоей сестры, очевидно.- Это хорошо, - серьёзно кивает мальчик. - Она переживает, что мама не смогла прилететь. Ты — не мама, но лучше, чем ничего.Эггси весело фыркает и качает головой.- Действительно, - подтверждает Гарри.Через пару минут к ним присоединяется Дейзи — и садится рядом с Эггси, вежливо, но тихо поздоровавшись с Гарри. Эггси улыбается сестре и обнимает её за плечи, и она немного расслабляется, привалившись к его боку. Они привыкли друг к другу достаточно, и тактильный контакт с ним быстро стал для Дейзи признаком безопасности, что радовало Эггси безмерно.Перед самым началом действа из-за кулис выглядывает темноволосая голова его дочери — Эггси поднимает руку, чтобы Муни увидела их. И Муни видит — и видит, что рядом с Эггси сидит Гарри, и, судя по всему, подпрыгивает на месте и машет рукой в ответ, прежде чем исчезнуть за кулисами — где она наверняка исполняет короткий победный танец.Первая часть концерта состоит из невразумительных, но вполне милых сценок с участием малышни — Габриэля пытались втянуть во что-то подобное, но он наотрез отказался. Потом объявляют начало основной части программы — которой оказывается спектакль по мотивам Питера Пэна. Очень скоро Эггси видит, как его Муни почти что вылетает на сцену, в зелёном платье, с волосами, забранными в две аккуратные шишки, и с прозрачными крыльями на спине. Его дочери, черноволосой наполовину арабке неожиданно подходит роль Тинкербелл.- Черт возьми, - тихо выдыхает Эггси. - Это кончится слезами, Гарри.- Слезами? - Тихо переспрашивает Гарри в недоумении. - С чего бы ей плакать? Кажется, что она отлично справляется.- Моими слезами, - уточняет Эггси.Харт хмыкает и гладит его по коленке — мимолётное, но успокаивающее движение.Судя по тому, что периодически Муни явно подсказывает другим участникам их реплики — она знает вообще все слова. В своих она ни разу не запинается — только дважды от волнения ненадолго перескакивает с английского на арабский даже кажется не замечая этого.Эггси смотрит на небольшую сцену школьного актового зала, смотрит на свою дочь, у которой все волосы, щёки и плечи обсыпаны блёстками, которая в свои восемь выучила целую маленькую пьесу и сейчас стоит перед глазами людей, многие из которых совершенно ей незнакомы, с небольшим волнением, но и с абсолютным бесстрашием. Конечно, ему щиплет глаза.Его добивает “Hallelujah”, близкая к той вариации, что была у Дженкинс. С одной стороны — кто, черт возьми, вообще ставит детскому хору на детский ?утренник?, пусть он даже и вечером, подобную песню?* С другой стороны — Анвину совершенно плевать, потому что поют они — и его Муни в том числе — совершенно потрясающе.Эггси не то, чтобы был впечатлительным и часто расклеивался прямо так, до слёз. Он плакал, когда родилась Муни — больше от страха, чем от счастья. Плакал из-за смерти Джима — и это были скорее слёзы ярости, чем горя. И вот сейчас, сидя посреди чертового актового зала, он впервые плачет от гордости и невыносимой нежности к дочери — и это не то чувство, которое ощущается лёгкостью в душе, нет — оно почти что непереносимо тяжелое. Но от этого — не менее прекрасное.Гарри просто молча протягивает ему платок, а Дейзи тихо интересуется:- Почему ты расстроен?- Всё хорошо, цветочек. Просто иногда счастье вызывает слёзы вместо улыбки.- Муни молодец, правда?- Точно, - кивает Эггси, слабо улыбаясь и вытирая глаза.Гарри просто кладет ладонь Эггси между лопаток — будто точно знает, что надо делать, потому что это тяжелое, стабильное, теплое давление до удивительного заземляет и успокаивает.После окончания мероприятия Дейзи убегает за кулисы помогать Муни — они ещё дома объявили, что справятся со всем сами, без помощи Эггси, а они с Гарри и Габриэлем выходят в школьный коридор и ждут девочек там. - Тебе надо сводить её в театр, - говорит Гарри. - Это наверняка вызовет бурный восторг.Эггси, почему-то, ни разу даже не подумал о том, что Муни понравится театр. И что ей может понравится быть его частью — хотя сейчас это кажется ему совершенно очевидным. - Может, ты сводишь её в театр? - Зачем-то отвечает он, решив не упоминать, что сам он ни разу в жизни не был в театре. - Может быть, - не дав Эггси взять свои слова назад, пожимает плечами Гарри. - У Флойда много знакомых в театральной среде. У него можно будет узнать насчет хороших детских студий.- Ты торопишь события.- Вовсе нет, Эггси. Я хорошо умею видеть способности людей. Отчасти поэтому я так хорош в управлении своей компанией. Не думаю, что дети в этом плане сильно отличаются от взрослых.Ответить Эггси не успевает — Муни, средоточие пестроты и блёсток, вылетает из актового зала и нападает на Гарри с объятиями прежде, чем Анвин успевает это предотвратить.- Как здорово, что ты пришел, Гарри!Но Гарри, видимо, ожидал чего-то подобного — он остаётся расслабленным и — о ужас — подхватывает Муни на руки. Та ойкает, а потом улыбается, кажется, ещё шире, чем раньше.- Здравствуй, Муни. Твой отец предположил, что ты не будешь против моего присутствия.- Я никогда не против твоего присутствия, - заявляет Муни со свойственной ей простотой и искренностью, улыбаясь Харту. И Гарри улыбается ей в ответ, немного растерянной, и оттого очаровательно мягкой улыбкой — и Эггси, буквально задержавший дыхание, наблюдая на этой сценой, думает о том, что если бы можно было умереть от любви — он бы умер прямо сейчас, на этом самом месте.Но, к счастью, от любви не умирают.- Ещё он предложил мне сводить тебя в театр.- На ?Матильду??!- Вижу, ты знакома с репертуаром, - хмыкает Гарри.- Немного, - с важным видом кивает Муни. - А Дейзи может пойти с нами?- Если Дейзи захочет, - кивает Гарри.Дейзи, которая немного привыкла к Гарри, но в его присутствии всё ещё держалась максимально близко к Эггси, пожимает плечами.- А как же Габриэль? - Уточняет она неуверенно, смотря на мальчика.- Ну нет, эти штучки не для меня, - фыркает тот. - Я согласился прийти сюда только из-за Муни, и всё, - сообщает он, складывая руки на груди с важным видом.- Ага, и потому что никто бы не оставил тебя дома одного, умник, - смеётся Эггси, ероша волосы на макушке сына. Тот фыркает снова и уворачивается от его руки.Гарри тем временем опускает Муни на землю и Эггси, не справившись с собой, замечает:- Похоже теперь ты тоже фея, Гарри.Кара настигает его тут же — Дейзи, зачерпнувшая в ладонь блёсток откуда-то из глубин рюкзака, запускает их в сторону Эггси.- Ты тоже фея, папа! - Хохочет Муни. - Остался только Габриэль!Габриэль, понимающий, чем чревато промедление, срывается с места и несётся прочь по коридору. Муни и Дейзи со смехом бросаются в погоню.- Твоя жизнь — форменное безумие, - качает головой Харт.- Да ладно, Гарри. Это весело, - улыбается ему Эггси. - Кроме того, ты уже стал частью этого безумия, если ты не заметил.- Я заметил. Знаешь, что самое отвратительное?- Что же?- Похоже, я не против.- Добро пожаловать в семью, - торжественно объявляет Эггси. - Поужинаешь с нами? Никто не должен торчать в гордом одиночестве накануне Рождества.- До Рождества ещё несколько дней, - пытаясь оставаться бесстрастным, нудит Гарри.- И тем не менее, - улыбается ему Эггси.И, конечно же , Гарри соглашается. ***Эггси улетает в Марокко как только у всех его детей начинаются каникулы. Без необходимости уделять время неожиданно появившейся в его расписании личной жизни Гарри с головой уходит в работу — чтобы вечером сочельника с раздражающей ясностью осознать, что его тяготит ощущение, которое раньше было для него самым комфортным. Его тяготит его одиночество и эта раздражающая тишина вокруг.Он делает то, чего не делал уже прорву лет — переодевается из костюма в джинсы, футболку и кожаную куртку, и едет к Лиз. У него всегда было её приглашение на Рождество. Но он не мог вспомнить, когда последний раз пользовался им.- Это явление Христа народу или начало Тайной вечери?.. - Глубокомысленно изрекает Рокси вместо приветствия, удивленно уставившись на Гарри — последнего человека, которого она ожидала увидеть на пороге дома. - И вот надо было открыть дверь именно тебе, - отвечает Гарри с притворным раздражением.- Просто я — твоё проклятие, - не остаётся в долгу Рокси.- Моё проклятие — один светловолосый пацан, идущий с тремя детьми в комплекте, - не удержавшись от тяжелого вздоха, признаёт Харт.- Ох, Гарри, - широко улыбается Рокси. - Раз ты так мил и одинок сегодня, проходи.Она отступает назад, пропуская Гарри в дом.- Заткнись, пожалуйста, - вежливо просит её Гарри.Рокси хихикает — совершенно по-детски — и, развернувшись в сторону гостиной и повысив голос, провозглашает:- Вы ни за что не угадаете, кто пришел!- Что, неужели Санта? - Почти тут же откликается Флойд, через несколько секунд возникая в прихожей. - О. Это кое-кто получше Санты.- Мы не в Америке, Флойд**, - не может не позанудствовать Гарри.- Конечно-конечно, солнышко.- Я начинаю жалеть о поспешном решении приехать сюда.- Даже не думай, - возникая позади двух впавших в детство идиотов, говорит Лиз. - Я припрятала для тебя пару бутылок твоего любимого смехотворно дорогого виски. Проходи. А вы, - она указывает пальцем сперва на Рокси, потом на Флойда, - идите и подоставайте кого-нибудь ещё, до тех пор пока Харт не будет хотя бы на половине первой бутылки.- Да, мэм! - Синхронно рявкают Рокси и Флойд и уносятся в сторону гостиной, хихикая.Лиз качает головой и закатывает глаза — улыбаясь, впрочем, глуповато-влюблённой улыбкой.- Спасибо, Лиззи. Они абсолютно невыносимы, - благосклонно позволяя себя обнять, говорит Харт.- В их оправдание могу сказать, что они порядком пьяны. Мы начали уже довольно давно. Даже Алфи уже разговорился.- Хм, что ж. Тогда это действительно оправдание.Стараниями Лиз, которая планомерно наполняла его пустеющий стакан новыми порциями алкоголя, он довольно быстро приканчивает первую бутылку и приступает ко второй. По сравнению с остальными — за исключением Лиз - он абсолютно трезв, но алкоголь и присутствие этих придурков, бесспорно, позволили ему расслабиться и приглушили эту совершенно непрошеную тоску по одному светловолосому отцу-одиночке. Когда они начинают играть в Алиас (он уже на середине второй бутылки), вечер становится более чем терпимым. Гарри, если честно, нечасто смеялся в голос. Но кучка взрослых, образованных, но пьяных и порядком накуренных людей, пытающихся разными способами объяснять друг другу слова не оставляют ему шансов.Много позже он помогает Лиз растолкать всех по комнатам. - Прошло больше двадцати лет, а ты всё такой же придурок, - вздыхает Харт, толкая Флойда, которых висел на нём объятиями весь путь из гостиной до спальни, на кровать.- Не всем нужно меняться. Ты поменялся, и Микель бы определённо не был доволен, если бы узнал, что его милый плюшевый Гарри исчез.- Но это не имеет никакого значения, потому что мистер Бэйтс давным-давно мертв, - хмыкает Харт, невозмутимо начиная расстёгивать рубашку Флойда, потому что тот провалился в попытках справится с пуговицами и петлями.- Ты задница, Гарри.- Я знаю.- Тебе ведь не в самом деле плевать? Потому что как бы правдоподобно ты это не изображал — этого не может быть, - внезапно перестав глупо улыбаться, говорит Флойд.Гарри хмыкает. Флойд любил Микеля — больше всех остальных, но не так, как его любил Гарри. Когда-то давно Гарри прямо спросил у Флойда, спал ли он с Микелем — и ответом ему служило выражение лица, которое определённо означало ?нет и никогда не буду?. Они с Микелем были как братья. Иногда, когда оба начинали одиотничать — едва ли не братья-близнецы. - Конечно нет, Бенджи, - позволяет себе улыбку Харт.- Слава небесам. И заткнись. Ты знаешь, что никто не должен называть меня так.- Ты в стельку пьян и заводишь глубокомысленные беседы о моём давно умершем любовнике, пока я тебя раздеваю, - парирует Харт, стягивая с Флойда рубашку. - Я могу называть тебя, как хочу. Справишься с тем, чтобы снять джинсы?Флойд кивает, но ремень оказывается ему не по силам. Гарри помогает ему с ремнём, пуговицей, ширинкой и толкает его назад, стягивая с него джинсы.- Совершенно бесполезный человек, - комментирует он в процессе.- Не обижай бедного Фло, - раздаётся голос Лиз со стороны двери.- Я его не обижаю. Я проявляю чертову заботу, - отзывается Харт. - Под одеяло, - командует он в сторону Флойда. Тот просто заворачивается в плед как в кокон, на что Гарри, приступивший с складыванию его одежды в аккуратную стопку, закатывает глаза.- Мило с твоей стороны, - едва ли не мурлычет Флойд.- Алфи, Диззи и Эйми легли вместе, так что ты можешь спать с Фло, если останешься.- Спасибо, нет, - фыркает Харт. - Я не планировал спать. И я недостаточно пьян для такого.- Ты спал со мной в одной постели и когда был трезв, - напоминает Флойд.- Да, потому что по какому-то недоразумению получилось так, что твоё общество помогало мне не разлететься на куски при малейшей мысли в сторону нашего общего знакомого.- Потому что я мог понять тебя лучше всех, - фыркает Флойд.- Ох, мальчики, вам надо поговорить.- Нет, нам не надо, - отрицает Харт.- Он прав, - кивает Флоуд, прячась в своём коконе с головой.Лиз просто хмыкает и выходит из комнаты, прикрывая за собой дверь.- Накройся нормально. Ты грохнешься с кровати, если заснёшь так, - ворчит Харт, который знает, как Флойд вертится в постели. Потому что он действительно спал вместе с ним в одной постели. Несколько месяцев. Возможно, около полугода. Может быть даже чуть больше. - Отстань, - бурчит Флойд.- Не дуйся. И дай мне накрыть тебя нормально.- Если ты полежишь со мной. И выслушаешь то, что я тебе скажу, без этого своего хладнокровного фырканья.- Черт с тобой, - вздыхает Харт.Когда Флойд наконец устраивается на кровати нормально, Харт садится на кровать поверх одеяла, откинувшись спиной на подушку и вытянув ноги.- Что ты хочешь мне сказать?- Почему ты здесь, а не с Эггси?- Потому что он улетел к семье, - пожимает плечами Гарри и получает выразительный взгляд от Флойда. - О нет. Не начинай это. Это не так серьёзно. Не нужно было вас знакомить.- Мой милый Гарри, знаешь как этот очаровательный Эггси смотрит на тебя?- Ну? - Хмуро отзывается Харт.- Точно так же, как ты когда-то смотрел на Микеля. Готов поспорить, он не делает даже малейших попыток поменять хоть что-то в тебе, несмотря на то что ты совершенно ужасен.Гарри пожимает плечами. По поводу взгляда он не может сказать ничего — но во втором Флойд прав. Харт делает только то, на что готов пойти сам. Пусть и оказалось, что он готов на многое. - Просто не облажайся. И не струсь. Держи в голове, что нас, готовых тебя терпеть, на земле единицы.- Да, Флойд, я знаю, - Харт хмыкает, но слова его звучат куда мягче, чем обычно. - Это всё?- М-хм. Я собираюсь спать. Я надеюсь, что у вас будет свадьба. И общий ребёнок. Это было бы мило.- О Господи, - смеётся Харт. - Заткнись и спи.- С удовольствием. Только не называйте ребёнка Бенджамином. Это ужасное имя.- Я учту твоё мнение, Фло, - уверяет Гарри, вставая с кровати. - А сейчас я собираюсь пойти и выпить ещё, потому что твои разговоры всегда оставляют меня с острым желанием напиться.- Ага. Я хорош в том, чтобы добираться до тебя. Потому что я тебя люблю, и ты это знаешь.- И ещё раз — заткнись и спи, - почти что ласково просит Харт, прежде чем выйти из комнаты.Этой ночью они с Лиз приканчивают ещё пару бутылок крепкого алкоголя на двоих — а под утро покупают для Гарри билет в Танжер на самолёт, вылетающий ранним вечером уже начавшегося дня.Теперь, оказавшись перед дверью внушительных размеров дома, Гарри начинает думать, что это была идиотская затея. Они с Лиззи были порядком пьяны, когда решили купить Гарри этот билет на самолет — Харт даже не помнит, что именно привело к тому, что им в голову пришла эта идея. Что означает, что они были пьяны гораздо больше, чем ?порядком?.Тем не менее, он уже стоит перед этой резной дверью темного дерева, с витражными стёклами в верхней её части. У него нет никаких дел в Марокко — сейчас все процессы здесь происходят без нужды в его личном присутствии. И это отлично, но не оставляет Харту никакого шанса оправдаться хотя бы перед самим собой. Ему приходится признаться самому себе, что он приехал сюда только из-за его мальчишки.С каждой проходящей минутой он чувствует себя всё более глупо — поэтому решает, что пора это прекращать — и нажимает на кнопку звонка.***Трель дверного звонка застаёт Эггси как раз когда он помогает Дейзи выбраться из ветровки и отправляет её следом за остальными детьми с инструкцией мыть руки и садиться за стол. - Я открою! - Сообщает он в сторону кухни и столовой, хмурится — все уже дома и они больше никого не ждут — и идёт открывать.То, что в семье была традиция собираться вместе в католическое Рождество, могло показаться немного странным кому-то постороннему — но не было странным ни для кого из них, потому что так было всегда. Несложно догадаться, что это было одно из правил, заведенных Адель, которая родилась и выросла во Франции и всё ещё проводила там по несколько месяцев в году — начиная с двадцатого декабря, всех ожидали дома. Каждый мог приезжать исходя из своих возможностей, но в ночь с двадцать четвертого на двадцать пятое дома должны быть все. И каждый год было так. Это было немного безумно — учитывая, что количество членов семьи всё ещё продолжало увеличиваться — но от этого было только веселее. Эггси обожал это.Тем не менее, все уже были дома. Амир, его жена и трое их старших детей уехали сегодня после обеда, потому что у Амира была его работа, и он не любил устраивать себе лишние выходные так же, как их отец. Эггси бы подумал, что всё дело в том, что один был назван в часть другого, но почему же тогда в Габриэлем не сработало, и он больше похож на Харта, чем на самого Эггси?.. Трое их детей учились в какой-то серьёзной школе и прогулы без причины там тоже были не в почете. Так что с ними остался только четвёртый, счастливый и беззаботный Боми.Четверо детей не семеро — немного менее весело, конечно, но зато куда тише — об этом и размышляет Эггси, открывая дверь. Он хлопает глазами раз. Хлопает два. Зажмуривает глаза и снова открывает их. Картинка не меняется. На пороге дома его родителей стоит Гарри — светлые брюки, легкая белая рубашка, бежевый кардиган, расстёгнутый тренч. Чуть встрёпанные ветром волосы. И этот невыносимый смеющийся взгляд. Тёплый, мягкий. - Подозреваю, что это, всё-таки, была не лучшая идея, - заключает Гарри, не дождавшись ровным счетом никакой реакции от онемевшего и застывшего на месте Эггси. Анвин первый раз слышит, как Гарри вслух высказывает сомнение в собственном поступке. Удивление этим фактом выводит Эггси из его внезапной кататонии — и он выходит из дома, прикрывая дверь. Глупость — он не видел Гарри неполных четыре дня — но скучал просто ужасающе. В Лондоне они могли не видеться и дольше — но осознание того, что они в одном городе, оказывается, играло свою роль. Осознание того, что Гарри находится в получасе езды на машине от дома Эггси, было на удивление успокаивающим. А вот осознание того, что Гарри в двух с половиной часах лёта таким не было. Вообще.Но это больше не имело никакого значения. Потому что Гарри сейчас стоял в одном шаге от него.- Смотря что это за идея, - улыбается Эггси. - Твой здешний офис нуждался в твоём присутствии?- Нет. Они отлично вправляются без меня.- Хм. Вот как. Ты приехал ко мне?- Похоже на то.Гарри хмурит брови — явно начинает злиться. На себя, за то, что позволил себе это. На Эггси, за то, что тот не торопиться прояснять своё отношение к его поступку. Эггси, конечно, в восторге. Но если он начнёт выражать свои эмоции по поводу Гарри, который стоит на пороге его дома, потому что он приехал увидеть Эггси, а вовсе не по работе — он, скорее всего, будет выглядеть как Муни, когда что-то приводит её в восторг. А это всё же не очень подходит почти тридцатилетнему Эггси.Поэтому он ловит ладонь Харта, и тянет его к себе в объятия — короткие, но крепкие.- Меня не отпустят с тобой. Но ты пришел как раз к ужину. За столом полно места.Эггси не ожидает, что Гарри пойдёт на это. Это слишком. По меркам Харта, должно быть, знакомство с чьей-то семьёй — вообще весьма экстравагантный шаг, а принятие подобного решения спонтанно — и вовсе форменное безумие. Особенно учитывая, что они с Эггси вместе всего-то полгода. И учитывая, что они даже не в отношениях — потому что Гарри отказался признавать это отношениями, когда они начинали — и больше они не говорили об этом. Хоть Гарри и сказал Муни, что он — парень её папы. Но Гарри не говорил Эггси, что он его парень. Так что это не считается.- Чего мне ожидать? - После небольшой паузы спрашивает Харт. И это довольно неожиданный вопрос.- Ты…- Я не знаю, - обрывает его Харт. Почти спокойным голосом. Почти. - Скажи, чего мне ожидать. - Ты знаешь Фаро, и знаешь мою троицу. Ты знаешь Амира — но он, если честно, не знает про тебя. Ты не знаешь Тамми и маму, но они про тебя знают. Ты не знаешь Боми и он не знает ничего про тебя, но это не страшно — ему шесть. Это младший моего старшего брата. Брат с большей частью своей семьи уехал. И тут не будет чая с верблюжьим молоком.- Какое облегчение, - хмыкает Харт.- Ты был в своём уме, когда садился в самолёт?- Я был порядочно пьян, когда покупал билет. Но я был абсолютно трезв, когда садился в такси, чтобы ехать в аэропорт.- Боже, Гарри. Если ты переступишь порог этого дома сейчас, это будет признание в любви. Ты же понимаешь?Эггси хорошо бы заткнуться. Но он не может. Просто не может.- Я понимаю, - кивает Гарри. Абсолютно серьёзный. Слишком серьёзный.Их прерывают. Но это, к счастью, Фаро.- Габи, куда ты пропал?.. - Приоткрывая дверь и высовываясь на улицу спрашивает он, а потом его взгляд падает на Гарри. - Ага. Я понял. Я смогу прикрыть тебя. Минут на пять. Потом ма придёт по твою душу сама. Привет, Гарри. За столом есть свободные места, если что.С этими словами Фаро широко улыбается и исчезает в доме, прикрывая за собой дверь. Эггси вздыхает и смотрит на Гарри.- Ты не обязан ничего делать, - говорит он.- Ты не будешь против, если я присоединюсь?- О нет. Конечно, нет. Я же не идиот, - улыбается Эггси.- Я приемлемо одет?- Всё ещё немного слишком официально, но хорошая попытка.Эггси берётся за дверную ручку, и, вопросительно приподняв бровь, смотрит на Харта.- Не верю, что я делаю это по собственной воле, - хмыкает Харт.Эггси, смеясь, открывает дверь и пропускает Гарри вперёд.