1 часть (1/1)

Он — внимательный романтик до мозга костей, до табуна мурашек по всему телу, до греющего душу чувства где-то внутри, до непозволимо бессмысленных слёз и радостных возгласов.Нет ничего искреннее тихого голоса, напевающего значащую многое, раскрывающую истинные чувства песню; нет ничего прекраснее тонких бледноватых пальцев, старающе перебирающих острые, болюче жёсткие струны; нет ничего красивее сосредоточенных на тексте голубых глаз, впалых, грубо очерченных скул, кнопчатого округлуго носа.Нет ничего важнее присутствия Мэйка в самый холодный вечер летнего времени года. И даже чёртов шелест деревьев, пугающий до жути, заставляющий сознание по-хозяйски рисовать в глубине леса устрашающие силуэты, не имеет никакого значения, ведь он, Валера, знает: это чушь полная, несуществующая выдумка, главное — слушать Мэйка и иногда шикать на разговорившуюся Мэйби.А Мэйк ведь старался, тянул ноты так, как нравилось Валере, исправлялся, вспоминая советы и когда-то невзначай сказанные мягкие замечания Диджейкина. А Валера тогда лишь очаровательно усмехался, прикрывая растянувшуюся, еле подавляемую улыбку дрянью-сигаретой. Нечестно играет, до сих пор думал Лав, чёртов хитрец, вечно найдёт способ поймать Мэйка на слабом месте.Но не сегодня.Разрезавший пелену затянувшейся тишины после выступления Мэйка треск костра беспощадно вернул друзей в реальность: Кроки открыто засмеялся над нелепо вскочившей Мэйби. Луна, освещавшая лесную опушку и сверкавшая над макушками друзей, по-настоящему волшебно завораживала и заставляла романтика-Мэйка задержать взгляд лишь на несколько секунд. Далее внимание переключилось на Валеру, мастерски выхватившего гитару из рук и разместившегося головой на его, Мэйка, коленях.Полумрак, одновременно восхищающий и до дрожи в коленях пугающий, любезно окутал лесную полянку, а темнеющие тучи намеревались заполонить небосвод полностью. Мэйк испуганно вздрогнул, ощутив на своих коленях блондинистый затылок, но тут же аккуратно — так, как нравится одному лишь Диджейкину, — зарылся пальцами в шелковистые, блестяще уложенные волосы. Валера прикрыл глаза на мгновение и довольно выдохнул после. У Мэйка были по-настоящему золотые руки, ласковые и нежные, чего тот неимоверно стеснялся.— Как ты так делаешь? — Мэйби подошла чуть ближе, опустилась перед Мэйком и Валерой на колени и завороженно стала наблюдать за медленными движениями рук, перебиравших чужие волосы.Диджейкин довольно улыбнулся, словно кот, наевшийся сметаны, а после повернул голову, взглянув на Мэйка. Щёки Лава отчего-то стали пунцовыми, такими румяными, словно он только что забежал в тёплый дом, спасаясь от беспощадного, режущего мороза.— Так? — несмело переспросил Мэйк, исподлобья взглянув на подругу. — Да, — она нахмурила брови, не отрывая взгляд голубых глаз с утопающей в водопаде волос кисти, а после перевела взор на Валеру. — Он, — Мэйби ткнула пальцем Диджейкина в плечо, — такой довольный и добрый после этого, это настолько приятно?— Я не знаю, Мэйби, — Мэйк виновато улыбнулся и переместил руку на загривок, поглаживая короткие пряди одной подушечкой большого пальца. — Хочешь попробовать? — Лав поднял вторую руку и протянул её к раскидистым длинным прядям голубых волос. — Эй!.. — Диджейкин перехватил руку парня за запястье и притянул к своим губам, мимолётно поцеловав. Кроки шумно засмеялся, схватил сухую, найденную неподалёку ветку и подкинул её в палящий, трескающий костёр. Было прохладно, потому ласковые, несильные порывы ветра пробирались под тёплые вещи и заставляли чувствительную кожу покрыться мурашками. Но никто не жаловался. Каждый был рад спонтанной вылазке на природу — хорошая возможность отвлечься от давящего, чересчур суетливого мегаполиса, навалившихся дел и проблем. Потом. Позже. Не сейчас. Сейчас впереди целая ночь, прохладная, свежая, утопающая. Атмосферное местечко, найденное Мэйком абсолютно случайно, сказалось по душе всем четверым друзьям. Рядом находился небольшой ветхий мостишка, под которым разливалась мелкая, вечно бодрствующая речушка. — Ты слишком жадный, — Мэйби вновь обиженно ткнула Валеру в плечо, насупилась и показушно надула губы. Мэйк лишь переглянулся с Кроки, немо перекидываясь словами о том, какие же их половинки дети, а после продолжил перебирать блондинистые пряди, растворящиеся в мягких, тающих пальцах. В голове невольно хозяйствовали приятные, греющие моменты с Валерой: холодные вечера, разделённые с ним, крупные волнующие до дрожи концерты, первая годовщина отношений, условная и шутливая — ну, или не очень, — помолвка. — Может, сходим до моста? Там очень красиво, — Мэйк кивнул в нужную сторону, всматриваясь в освещённую призрачным лунным светом долину, аккуратно провёл пальцами по вискам, зачесывая волосы Валеры за ухо, и восторженно приподнял брови. — А ещё очень свежо… — продолжил он. — Там прекрасно. — Сначала ты научишь меня делать так, — Мэйби вновь указала взглядом на небыстрые поглаживания головы и с надеждой улыбнулась.Валера, явно недовольный тем, что Мэйка придётся с кем-то делить — пусть и на мгновение, — удерживал вторую кисть на своих губах и покрывал её мелкими, нелепыми поцелуями. Действительно глупый, ревнивый и жадный ребёнок.— Мэйби, — хрипловатый голос заставил девушку обернуться и отвлечься от парней, — давай отойдём? Мне нужно кое-что тебе сказать, — Кроки выглядел наигранно серьёзно, отчего Мэйби напряглась и поспешила удалиться вглубь леса.Диджейкин, заметивший мимолётное игривое подмигивание Боя, лишь благодарно кивнул и хмыкнул. Теперь никто не помешает ему насладиться уже родными, нежными, ласковыми руками и любимым человеком. Мэйк стеснялся своих рук, но Валера, готовый привести уйму аргументов, уйму комплиментов, заставлял стеснение смениться неловкостью из-за огромного внимания своей персоне.— Тебе правда так нравится это? — неуверенно, убрав со лба волнистую прядь волос, спросил Мэйк и нервно усмехнулся.— Да, и я не собираюсь делиться этим чудом с кем-то другим, — Валера прикрыл глаза, блаженно улыбнувшись, — пусть это будет даже Мэйби.— Не такое уж и чудо… — Лав приподнял кисть руки на мгновение, задержав её в прохладном воздухе, отвёл взгляд в сторону и настойчиво приковал его к гитаре.Валера мгновенно открыл глаза, недовольно изогнул линию брови и показушно разгладил помятую ткань рубашки Мэйка. Этот романтик снова смущается, снова отводит взгляд в сторону, лишь бы смотреть не на Валеру, снова отрицает очевидное, снова не желает принимать любовь в ответ; хотя сам иногда засыпает комплиментами, подарками и любовью сполна, заслуживая того же в ответ.Диджейкин схватил Лава за тонкую ткань хлопковой рубашки и заставил наалониться ниже, к его губам. Лунный свет акцентированно поглощал парней с головой, а где-то там, за деревьями, Мэйби и Кроки завороженно наблюдали за миловидной картиной и шумно перешёптывались. Руки Мэйка — меньшее, что Валера может назвать чудом. Мэйк — большее, чем просто чудо.