Cross-dressing (Главный Герой/Пирс Вашингтон) (1/1)

Пирс не может понять, как так произошло, что он вновь надевает этот костюм. Белые сапожки на каблуках, короткие облегающие чёрные шорты, в которых стало ещё теснее с тех пор, как Вашингтон накачал ноги, крупные сережки, короткая куртка и женский топик. В то, что Пирс девушка, поверит разве что человек, который никогда не видел женщин и имеет о их облике смутное представление. Слишком выдают лейтенанта кубики пресса и мускулистые ноги. Это даже не дежавю – мужчина прекрасно помнит тот день, когда его впервые заставили переодеться в девушку. Различие между прошлым и настоящим в том, что тогда это было сделано с благими намерениями, и Вашингтона видело множество людей, включая поклонников, а теперь Пирс переодевается, потому что так захотел босс. Он делает это только для него. Не для себя. Справедливости ради стоит сказать, что босс выполнял самые разные ?хотелки? лейтенанта: находил Вашингтону секс-кукол, побывал с Пирсом пару раз в БДСМ-клубе и еще несколько вещей, о которых стыдно не то что говорить, стыдно вспоминать, так что теперь настала очередь Пирса выполнять желания главаря Святых. Ему даже не хочется смотреть в зеркало. Вашингтон итак знает, что выглядит он…странно. Непривычно. Неестественно. Будто совсем другой человек. Но не сказать, что непривлекательно. И перед тем, как выйти к боссу, Пирс надевает большую кепку, которая, как и тогда, помогает хоть немного скрыть его стыд.Главарь Святых в это время сидит на диване и лениво щелкает телевизионные каналы то ли от скуки, то ли в поисках чего-то определенного. Вашингтон покашливает, привлекая внимание; заставляя мужчину повернуть голову к источнику звука и сосредоточить на Пирсе взгляд. От столь пристального внимания к себе Пирс начинает чувствовать нарастающую неловкость, но всё же пересиливает себя и надевает фальшивую улыбку, держит осанку так, будто бы ему нравится этот образ, хотя на самом деле у него чешется зад и не отпускает неумолимое желание снять с себя этот чёртов топ. Он становится напротив Святого, загораживая собой телевизор.- Достал старые шмотки? Я думал, ты подыщешь что-нибудь новенькое. Какую-нибудь юбочку или платье в цветочек. – Говорит босс не то с иронией, не то с досадой.- Довольствуйся тем, что есть, понятно? – Вспыхивает Вашингтон. Немного успокоившись, продолжает. – Вообще-то у меня был поход в магазин. В женский отдел.- Дай угадаю: не было размера? – Спрашивает мужчина, улыбаясь как-то слишком ехидно.- Не-е-т, - тянет Пирс, - консультантка спросила, какой размер одежды у моей девушки, я растерялся, сказал, что не знаю и просто ушёл. - Повезло тебе, что никто не выкинул и не забрал костюм Аиши. Иначе как бы выкручивался? - Он щурится, пытаясь рассмотреть лицо товарища через натянутую на глаза кепку. – Постой, ты и макияж сделал? Пирс звенит браслетами на руках и намеревается упасть на диван рядом с боссом, но в последний момент его останавливают, не слишком-то вежливо схватив за руку. - Ну да. В отличие от переодевания, краситься мне понравилось. – Вашингтон хлопает накрашенными ресницами, которые стали ещё темнее и длиннее из-за туши. Сам того не замечая, приоткрывает фиолетовые от помады губы. Босс мягко тянет его на себя. Сначала Пирсу хочется отдернуть руку, ибо как-то это всё переходит рамки, но почему-то он решает послушаться. Довериться Святому, ведь раньше не случалось ничего из ряда вон выходящего. Он широко расставляет колени и упирается ладонями в спинку дивана. Замирает в этом положении, стесняясь нормально сесть на босса. Пирс выдерживает на себе его взгляд – любопытный, долгий, изучающий. Вашингтон уже начал жалеть о том, что начал всё это в трезвом состоянии. Они с боссом и в БДСМ клуб ехали то в алкогольном, то в наркотическом опьянении, а на следующий день пытались вспомнить происходящее, сопоставляя фотографии, историю звонков, обрывки из памяти, из которых не было понятно, что правда, а что вымысел и больные фантазии. Сейчас же всё происходит осознанно и помнить это лейтенант Святых точно не хочет. Тело Пирса напряжено, как натянутая струна. Его интересует и в то же время тревожит вопрос, почему босс выбрал именно это желание, мог ведь загадать Вашингтону что-то более экстремальное, скажем, пробежаться нагишом по улице или набить на заднице дурацкую татуировку. - Тебе неудобно, Пирс? – Наклонившись к уху, негромко спрашивает главарь Святых. Его голос, вернее, сама интонация вызывает у Вашингтона мурашки по коже. Всё больше Пирс сомневается в том, что это какая-то шутка, а не реальный фетиш босса.- Не знаю, чувак. Это так…странно. Почему я сейчас сижу на тебе, как какая-то стриптизерша? - Ты сидишь на мне как стриптизерша уже не первый раз, если не забыл. Пирс отводит взгляд и пытается вспомнить, не исключая варианта, что босс просто смеется над ним. Стоять на коленях становится неудобно, так что он нерешительно опускается, чувствует кожей разгоряченное тело мужчины. В глаза бросается ослепительный контраст белой кожи с тёмной. Неприятно признавать, но Вашингтон находит в этом некую эстетику. Пирсу не нравится то, что он сидит в коротких шортах, с открытым животом, в то время как босс одет в брюки и застегнутую рубашку. - Не, не помню. - Он качает головой. - Я не удивлён. В тот вечер ты выпил достаточно много, чтобы у тебя всё нахрен вылетело из головы.Лейтенант заинтересованно поднимает глаза. "Когда это было? И что, черт подери, я делал, чего не помню?" - задаётся вопросами Пирс и открывает рот, намереваясь расспросить мужчину, но вдруг их отвлекает телефонный звонок. Вашингтон даже не уловил момент, когда его пересадили с колен на диван, только почувствовал тёплые руки на своём теле, и это мимолетное ощущение длилось долю секунды. Босс встает, прикладывает телефон к уху и ходит по комнате, а Пирс со смущением оглядывает себя: бедра, которых только что касался главарь Святых, отчего-то дрожащие пальцы рук и всё такие же мускулистые ноги, оттого, что лейтенант переоделся в девушку, более женственным он не стал. — Что-то срочное? — Живо интересуется Вашингтон. — Да. Смывай свою красоту и поехали. Олегу нужна наша помощь.— Олег? Надеюсь, мы доиграем с ним в шахматы. Пирс не знал, что и чувствовать: радость оттого, что эта странная, неоднозначная сцена между ними прервана? Печаль, потому что он так и не узнал, что случилось между ними тем вечером, а теперь боссу некогда отвечать на его вопросы? Остался открытым вопрос, почему босс так желал видеть его в женской одежде. Однако на этот счёт у Пирса были свои догадки.