Серия 16. Цветы для мисс Килмы (1/1)

"Дедуля, ты тут? Дедуля-я-я...""Мое имя Карнель"."Есть контакт, - обрадовалась Шелесса. Примирившись с тем, что Аристарх ушел, она решила порасспрашивать своего бога. - Ты говорил, что знаешь что‐то про этого принца.""Да.""Расскажи. Интересно же.""Он не человек..." - начал Карнель. Шелесса перебила:"Как Арик?""Нет. Так называемый Арик - нечто непонятное. Я не могу сказать, кто он, но про принца мне известно больше. Он сущность иного порядка, чем обитатели нашего мира. Там, откуда он родом, разумные существа устроены гораздо сложнее. Ему пришлось сильно ужаться до человека.""Поместились не лучшие черты, да?""Поровну.""А кем он вообще был?""Они называют себя демонами - это единственный приемлемый перевод их самоназвания на общий язык. Их тела, души, сознания несравнимо более совершенны, чем человеческие. Их мир создан из идей и мнимых конструкций точно так же, как и из магии и материи.""Я ни фига не понимаю, - печально призналась Шелесса. - Мне бы попроще, как для тупых.""Почему же как? - удивился Карнель. - Ты и впрямь... Но с этим ничего не поделаешь. Итак, наш дорогой принц явился из далекого измерения - и не по своей воле. Отец-король приказал убить его, однако не преуспел - теперь сын жаждет возмездия. Выпив наш мир, он станет достаточно силен, чтобы вернуться на родину и вразумить всех, кто счел его не достойным престола.""Хрен ему"."Конечно, - с мрачным удовлетворением согласился Карнель. - Но тебе придется многое узнать, чтобы помешать ему"."А ты сам не можешь его выпилить?""Время моей власти еще не пришло. Сейчас вера не поможет.""Почему?""Просто прими это. На таких условиях были возрождены боги", - сказал Карнель. Вроде бы с досадой. "В смысле?""Не думай об этом. Сейчас ты должна взять под контроль новую силу и научиться скрывать ее - вот твоя задача.""Ок, - Шелесса вздохнула вслух. - Еще вопросик...""Да?""Почему он вот так послал своих чудищ на свадьбу? Не лучше ли было все делать втихаря, чтобы никто под ногами не путался?""Он скрывался полгода, копя силы, а теперь решил заявить о себе - и не только из честолюбия. Он способен питаться ужасом мира; наш страх и наша магия - вот что ему нужно. После бойни во дворце все измерения потрясены, а когда он продолжит - начнется паника. Страх захлестнет вселенную и станет прекрасным угощением для принца-изгнанника.""Счет вообще не в нашу пользу", - резюмировала Шелесса, ежась от открывшихся перспектив."Посмотрим."***Звезды светили колко и холодно, в противовес им ночь на окраине столицы Домино была душной и жаркой. Аристарх сидел на скамейке посреди аллеи, топорщащейся вверх частоколом высоких деревьев, и почти не чувствовал жары - пожалуй, ему даже было прохладно. Лишь изнутри иллюзорно грела пара глотков чужой крови - лучшего проводника жизненной энергии.Весь день он бродил по городу, который за пять лет почти не изменился. Единственным заметным отличием было одно: Аристарху тут больше не было места. Он смотрел на дом родителей, даже видел их в окне: мать орала на отца, швырнула в него вазой, тот орал в ответ... так же, как и при Аристархе. Потому он и съехал от них, как только начал зарабатывать, и снял себе однушку в мансарде - в лучших традициях свободных художников, к которым не относился. Аристарх работал дизайнером в рекламной компании: рисовал коров для этикеток на молоко, разрабатывал логотипы для мелких фирм, прогорающих за полгода, оформлял листовки. Иногда, конечно, рисовал и для души - когда было время и силы, то есть нечасто.Он жил как умел и был хронически собой недоволен. К двадцати трем годам он признал себя неудачником. Жизнь текла вяло и размеренно, без потрясений и сюрпризов: ежемесячные визиты к маме-папе, редкие встречи-попойки с друзьями, которые с каждым разом отдалялись от него все сильнее, неуклюжие попытки строить отношения с девушками, исправно бросавшими бедного художника ради толстых кошельков ухажеров посолиднее.Когда в жизни Аристарха появился граф Салхидис, ничто не предвещало ни беды, ни счастья. Очередной заказчик, которому надо придумать вывеску для ресторана, причем еще вчера. Невыспавшийся Аристарх, всю предыдущую ночь смотревший сериалы, сидел в офисе, где ему иногда приходилось появляться, хоть основную работу он и делал на дому, и внимал разглагольствованиям шефа на тему того, какой он - Аристарх - прекрасный специалист и как замечательно, что клиент обратился именно в их компанию. Клиент, слегка ошарашенный напором, с которым его встретили, пытался донести до шефа, что у него - клиента - не так много времени, как хотелось бы, и вообще, давайте побыстрее...Так как рано или поздно заканчивается все: и плохое, и хорошее, - шеф в итоге замолчал и перепоручил заказчика Аристарху, сочтя свой долг исполненным.Так те и познакомились. Ресторан благополучно разорился через пару месяцев, но и Фадору Салхидису, и Аристарху было плевать. Все завертелось так стремительно, что никакому сериалу было бы не угнаться. Казалось бы, что в ничем не примечательном Аристархе могло заинтересовать графа Салхидиса, у которого были жена, сын и столько денег, что ресторан он открывал развлечения ради?Разве что молодость. Аристарх часто думал об этом уже тогда, но слишком влюбился, чтобы что‐то предпринимать.Все было неплохо, пока об их тесном общении не узнала жена Фадора. В юности она была эталонной ведьмой, и с годами мало что изменилось. Измена больно ударила по ее самолюбию, и она отомстила - так жестоко, как только смогла придумать. Похитить Аристарха было несложно, найти заброшенный дом на отшибе маленького поселка - того проще. Немного труднее было договориться с кладбищенским смотрителем и строительной бригадой, но графиня Салхидис справилась. Несколько суток Аристарх провел в подвале, зная о том, что с ним сделают, и надеясь на чудо - обыденная вещь в мире магии, нет?Чудо и впрямь случилось, но не такое, какого хотелось бы. Из темного угла шагнула тень чернее ночи в подвале без окон, низкий хриплый голос спросил:- Ты хочешь умереть?Аристарх еле удержался от вопроса: издеваешься, сволочь? И только помотал головой.- Ты пройдешь через смерть, но не умрешь навсегда, - пообещал голос. - Она заберет тебя на время и вернет так же, как ты когда‐нибудь вернешь мне этот долг.Тень исчезла - то ли была, то ли приснилась. Аристарх снова остался наедине со своим ужасом. Ему было двадцать три, он только начал жить по-настоящему, любя и будучи любимым, и никак не мог представить, каково это: не существовать. Не дышать, быть ничем - или все-таки есть что‐то за смертью? Еще в школьные годы он наслушался столько версий, что сейчас не знал, во что верить.Он так и не успел определиться. Перед самым рассветом его замуровали в специально для этого разрушенной и заново отстроенной стене склепа семьи Салхидис.Он смутно помнил, как был мертв. Помнил редкие разговоры рядом, тяжелую прихрамывающую поступь сторожа, дожди, вой ветра и пробравшихся однажды на кладбище мародеров. Вот что с ними стало - не помнил.Тело истлело рекордно быстро, остались только кости. Он не чувствовал ничего по этому поводу, находясь в оцепенении, похожем на полусон. Может быть, так чувствуют себя коматозники, пока родные и близкие сидят у их постели и говорят, говорят - а до адресата доходят какие‐то обрывки фраз.Воскреснув, он поначалу мало что соображал. Первое, что ощутил - холод, страх и боль от первого вдоха, наполнившего легкие воздухом. Живое тепло девочки-феи сводило с ума, пробуждая нечеловеческую жажду. Он впился ей клыками в шею прежде, чем понял, что творит, и оторваться смог лишь невероятным усилием воли: вместе с кровью в него проникала сила и воля к жизни, без спроса взятые у девочки. Он знал, что надо уходить, спрятаться где‐нибудь и оценить свое нынешнее положение, но был слишком слаб, чтобы встать на ноги. Пришлось еще дважды укусить бедную фею, а потом он вдруг увидел, как темнеют по углам тени - и на время стал одной из них. Быть тенью оказалось легче, чем человеком: у людей слишком тяжелые тела и неповоротливые мысли, тень же тонка и быстра. Для нее нет расстояний, даже межпланетных: тени есть везде. Шагни в одну - и выйдешь из любой другой.Аристарх никогда не был магом. Способностей к волшебству у него было ноль. Он и теперь стал не колдуном, а какой‐то неведомой тварью с вампирскими замашками и странным восприятием мира: ему периодически казалось, что реальность расслаивается под его взглядом, что цельная картинка распадается на сотню полупрозрачных и разных. Но стоило задуматься об этом - и возвращалось обычное зрение.Будь Аристарх человеком - давно бился бы в истерике. По счастью, его новая сущность все метаморфозы воспринимала как нечто совершенно естественное. Человеческий опыт с памятью, правда, были в смятении.Уйдя с кладбища, Аристарх несколько часов просидел в чьем-то заросшем сорняками заброшенном саду, осваиваясь с новыми возможностями и ограничениями. После, поняв, что так недолго и с ума сойти, он решил срочно рассказать о всем случившемся кому-нибудь знакомому. Достаточно близких друзей у него не было, бывшие девушки тоже не подходили - оставался лишь виновник и причина всего в одном лице.Аристарх затруднялся сказать, любит ли его до сих пор, но какая‐то привязанность осталась. Фадор был единственным существом, с которым можно было поговорить о своем воскресении и изменившейся природе.***Граф Салхидис сильно сдал за пять лет. Резче обозначились горькие складки у губ и меж бровей, в черных с зеленым отливом волосах проявилась седина, он похудел и выглядел усталым.Аристарх застал его за работой. В полутьме кабинета с занавешенными плотными шторами окнами Фадор склонился над повисшими в воздухе синеватыми голографическими схемами, усыпанными цифрами и строчками пояснений, и выстраивал их в каком-то лишь ему ведомом порядке. Аристарх смотрел на него из тени, невидимый и пока не упустивший шанс молча уйти. Ему было грустно видеть бывшего любовника, а еще грустнее - видеть его подавленным и старающимся отвлечься работой. Аристарх наблюдал и не мог определить: это из‐за него Салхидису так плохо, или нашлась причина важнее? Наверное, второе. Прошло пять лет, вряд ли Фадор все это время носил траур по пропавшему возлюбленному. Знал ли он, что сделала его жена? Или, может, думал, что Аристарх сбежал сам?Был только один способ узнать: спросить.- Привет, - неловко сказал Аристарх, выходя из тени.От неожиданности Фадор дернулся, столкнув со стола хрустальное пресс-папье. То, рухнув на пол, распалось на неаккуратные крупные осколки, сверкающие бритвенно-острыми гранями.- Ты? - надтреснутый, хриплый голос. Еле различимый.Аристарх развел руками: мол, я, не поспоришь.- Где ты был? - граф Салхидис взял себя в руки. В кабинете было темно: светились только голограммы, отбрасывая синеватые блики на все вокруг, а солнечный свет вяз в шторах. Фадор не замечал жуткой бледности гостя, а красные отблески в глазах наверняка списывал на отражения голограмм, пусть те и были другого цвета. Люди любят упускать из виду то, что может их напугать.Жена ничего ему не сказала. Что он подумал? Что Аристарх с какого-то перепугу сам уехал? Что его похитили?- Я был мертв, - сказал Аристарх и шагнул назад, к стене, как раз туда, где был выключатель. Ему был очень хорошо знаком этот кабинет: в свое время он часто тут бывал, а за пять лет здесь мало что изменилось.Неживой белый свет залил помещение.Краска схлынула с лица Фадора неправдоподобно быстро. Бледный и потрясенный, он впился пальцами в край стола.- Твоя жена замуровала меня в склепе. В стене, - сообщил Аристарх, когда граф Салхидис сумел таки отцепиться от столешницы.Казалось бы, бледнеть уже было некуда, но у Фадора получилось. Он уже начинал смахивать на самого Аристарха. А тот, спохватившись, что почти довел человека до сердечного приступа, не нашел ничего умнее, кроме как спросить:- Тебе плохо?- Да, - не стал спорить Фадор. - Чего я только не думал... но такое...- Ты мне веришь?- Не знаю, - Салхидис наклонился, выдвинул ящик стола и, покопавшись там, извлек полупустую бутылку коньяка. Отхлебнул из горла, нервно усмехнулся, протянул бутылку все так же стоящему у стены Аристарху: - Будешь?Тот не стал отказываться. Забирая коньяк, он коснулся дрогнувшей руки Фадора. Сделав вид, что не заметил, Аристарх осторожно отпил из бутылки. При жизни от крепких напитков его вырубало очень быстро, но сейчас вкус алкоголя казался приглушенным, еле уловимым. Аристарх понял, что мог бы залпом выпить стакан чистого спирта и даже не поморщиться.- Ты воскрес, чтобы мстить? - спросил Фадор. Аристарх подавился очередным глотком. Мысли о мести его вообще не посещали, хотя были бы логичны. Аристарх никогда никому не хотел зла и отличался редкостной способностью находить оправдания любому поступку. В Андреа, жене Фадора, он видел ревнивую и сходящую с ума от равнодушия мужа женщину, пусть и ведьму. Он не мог ее ненавидеть.Фадор истолковал его молчание по-своему и тяжело вздохнул.- Я виноват больше нее. Давно надо было развестись, но Галактион...Взгляд графа Салхидиса метнулся к фотографии на столе, стоящей обратной стороной к Аристарху. Тот подошел и бесцеремонно взял ее в руки.На фотографии был изображен худой зеленоволосый подросток. Он улыбался, но неуверенно, и смотрел мимо снимавшей его камеры.- Ты не говорил, что у тебя есть сын, - Аристарх не отводил глаз от фото, отмечая явное сходство Галактиона с отцом.- Я многого не говорил, - Фадор сгорбился в кресле. - Прости...- Ты для меня был единственным, а я для тебя - очередным, - Аристарх почти швырнул снимок обратно на стол. - Поделом мне. Повелся, тупица.- Все не так! - Фадор резко распрямился, как пружина. Аристарх подался к нему, сам не зная, что собирается делать, и тут его пронзило жуткое ощущение, как кинжал под лопатку.Он вдруг понял, что у графа Салхидиса сейчас кто‐то есть. Не только жена - жена, верно, и не подозревала, иначе приняла бы меры, уж это она умела. От Фадора "пахло" чем-то теплым, нежным, юным - схожим с "запахом" Шелессы, только куда мягче и ласковей.У него была любовница - совсем молоденькая и наивная фея.Аристарх ушел, так ничего не сказав.Сейчас он сидел на скамейке и хотел умереть. Просто и обычно умереть. В самом деле, кому он нужен? Фадору уже не очень, родители, наверное, успели забыть, что у них был сын, Шелесса тоже не обрадуется, если Аристарх ее проведает.Да, не обрадуется. Но он еще не готов совершить суицид - и, скорее всего, потерпеть фиаско. Шелессе придется потерпеть его присутствие и помочь удержать контроль над распадающейся в руках реальностью, пусть о своей помощи она и не догадается.***Совет длился не меньше четырех часов. Вернувшись к себе, Астрид чувствовала себя разбитой и кое‐как склеенной обратно.- Как все прошло? - спросила Котти, ждавшая ее в номере.- Могло быть и хуже... дай помолчать хоть полчаса. Я ответила на столько дебильных вопросов, что язык устал.Астрид улеглась на диван и, положив голову на колени Котти, замерла так, прикрыв глаза, наслаждаясь покоем и безопасностью. Среди королей - как на допросе. Отвратительное чувство беспомощности - за каждым человеком в том зале стояла огромная сила, а Астрид... Астрид - восемнадцатилетняя девчонка с окраинной планеты, девчонка, внезапно оказавшаяся в эпицентре внимания и к тому не готовая. Если понадобится, ее расщепят на атомы, лишь бы понять, что за магия позволяет ей побеждать там, где остальные бессильны. И за Астрид некому вступиться, как обычно. Можно надеяться только на себя."Я всегда рядом, - сказал Стратос. - Я не позволю никому навредить тебе - да и маловероятно, что они решатся это сделать. Ты станешь оружием против принца, но это неизбежно, ведь, похоже, именно для этого ты была предназначена.""А если я не хочу быть оружием?""Но ты хочешь, - Астрид вдруг подумала, что в этот момент Стратос улыбается, как сытый кот. - Все хорошо. Все так, как должно быть, все в соответствии с идеей"."Если мы правильно поняли эту идею", - Астрид крепко зажмурилась, чувствуя, как Котти ласково гладит ее по волосам, пропуская спутанные пряди между пальцев."Разумеется. Но я считаю мою гипотезу в высшей степени жизнеспособной".Астрид тяжело вздохнула и сказала вслух, обращаясь к Котти:- Олле'Хар хороша - смылась.- Что? - Котти замерла.- Не отвлекайся и гладь меня.- Ее не было на Совете, так? - Котти провела пальцем по перехваченной заколкой пряди у лица Астрид.- Ну да. Совет был не особо доволен.- Как думаешь, куда она?..- Может, к каким-то старым знакомым. Или снова зароется в пески. Мало данных для анализа, как говорит Стратос.В дверь позвонили.- Кто еще там... - пробормотала Астрид. Котти рванулась было открывать, но Астрид, проворно вскочив с дивана, опередила ее. Ей слишком хотелось прогнать незваных гостей, а Котти не смогла бы их выпроводить сразу.- Добрый день, - на пороге стояла здоровенная корзина цветов на тонких ногах в зеленых брюках. Опешившая Астрид пару секунд молча хлопала глазами, а потом корзина опустилась на пол, явив за собой вполне заурядного человека в травяного цвета костюме, на ткани которого темнели растительные узоры.- Цветы для мисс Астрид Килмы, - жизнерадостно объявил человек. - Вы получательница?- Похоже на то...- Нужна ваша подпись, - человек ловко извлек из сумки на бедре лист бумаги. Пробежав глазами по напечатанному там тексту и убедившись, что это не договор купли-продажи души, Астрид размашисто расписалась внизу услужливо поданной ручкой. Человек забрал ручку и бланк обратно и откланялся.Астрид посмотрела на корзину цветов на пороге. Оставлять их там было бы неразумно, и она втащила их в комнату под любопытным взглядом Котти.- От кого? - поинтересовалась та.- Не спросила, - Астрид почесала затылок. - Тут штук сто роз. Где я возьму такую здоровую вазу?- Поставь в ванную.- А мыться я где буду? С ними? Проще выкинуть.- Да ну, жалко. Дорогие, наверное. - Присев возле корзины, Котти потрогала нежные алые лепестки. - И пахнут так, что голова кружится... О, тут открытка.Астрид опустилась на пол рядом и забрала у Котти обильно усыпанную блестками картонку с китчевой фотографией двух лебедей, изгибы шей которых образовывали сердце. На обратной стороне было выведено каллиграфическим почерком: "Самой отважной и прекрасной девушке от принца Неотика Тригридийского".- Вот черт, - Астрид поморщилась. - Только этого мне сейчас не хватало.- Он тебе совсем не нравится? - вкрадчиво поинтересовалась Котти.- Ага, - Астрид сунула открытку обратно в гущу цветов. - У меня уже есть один мужик, Стратосом зовут. Мне хватает с головой. Котти, отойди, пожалуйста, или хотя бы отползи.- Зачем?- Надо.Котти пожала плечами, но просьбу выполнила. Астрид чуть развела ладони, сверкнула бело-голубая вспышка, и молния ударила в корзину с розами. Те мгновенно обуглились, алый и зеленый стали одинаково черным и мертвым. От только что ярких живых роз остались обгорелые покрытые сажей стебли. - Ну зачем? - только и спросила Котти, наблюдая, как второй молнией Астрид обращает цветы в горстку пепла.- Ставить некуда, - ухмыльнулась Астрид, носком сапога заталкивая мажущий черным пепел под дорогой ковер.