разговоры (1/1)

Роман Зуборем внимательно слушал Ольгу, кивая головой на резонные замечания коллеги. Беликова всегда привлекала внимание молодого врача, в чьих глазах всё ещё горел неутолимый огонёк открытий. Роман был достаточно молодым по меркам ученного сообщества?— всего двадцать восемь лет, но как минимум десять лет из этого времени молодой человек посвятил тщательному изучению наук, движимый амбициями и пониманием своих возможностей. Зуборев не был обычным зубрилой, которого всю жизнь держали в ежовых рукавицах, заставляя забывать про друзей и хобби, он сам обменял мальчишеские забавы на книги и тетрадки, ведомый неясным желанием заявить о себе миру. Роман был человеком науки, она влекла его как песня сирены, манила, как откровение, как истина, она ослепляла его, чтобы дать возможность видеть.Несколько месяцев назад, а если быть точным, то чуть более полугода, Роман заинтересовался одной из самых загадочных и мистических болезней человечества?— ханахаки. Разузнав от коллег, что раньше этой проблемой занимались Беликовы, и у тех несомненно остался материал для исследований, Зуборев выловил Ольгу, пригласив её на чашечку чая с желанием обсудить многие моменты. Энтузиазм молодого человека оказался чрезвычайно заразительным, и через какое-то время Ольга и сама захотела оказать Роману всю возможную помощь. Они часто списывались, обсуждали различные исследования в этой сфере, порой спорили, выдвигая разные гипотезы, но всегда улавливали в этих дебатах что-то особенное, приятное им двоим. Общее дело объединяло не хуже общего врага, что и послужило резким толчком в сторону их отношений. Сложно было сказать, кто первый ощутил желание говорить с другим дольше, чем то было нужно, видиться чаще и совершать глупости, они оба быстро очаровали друг друга, но Ольга была замужней женщиной, что ставило палки в колёса на пути большой любви.Быть может, будь бы Роман менее эгоистичен или амбициозен, он бы бросил эту затею, решив, что не судьба, но этот человек никогда не был трусом и не боялся сложностей, а природный ум и желание сделать себе имя заставляли его не опускать руки, ведь о каком жизненном успехе может говорить мужчина, не добившийся успеха у женщины? Зуборев пытался, он делал подарки, говорил об Ольге, совершал милые глупости, завлекал умными разговорами, он очаровывал её, как волшебник, и однажды лёд треснул. Это была сладкая победа, омрачнённая лишь одной мыслей?— пока Ольга оставалась Беликовой, его победа ничего не стоит.Не то чтобы Зуборев испытывал какие-либо враждебные чувства к Дмитрию Беликову, по словам Ольги, этот человек казался ему весьма приятным и интересным, но в тоже время он как будто был чужим для этой женщины. Ольга рассказала Роме об их жизни: о раннем браке после армии Дмитрия, о трудностях жизни, о невозможности иметь детей, о конфликтах с семьей, о том, как они любили друг друга и как в один прекрасный день Ольга поняла, что уже давно не испытывает даже тени тех чувств, что волновали её много лет назад. Она сомневалась и эти сомнения были более чем обоснованны: имеет ли смысл бросать мужа и кидаться на шею другому мужчине, может ли и эта любовь погаснуть, что будет с её домом и привычной жизнью? Вопросы копились, но ответа всё не было, только вот поцелуи мужа стали совсем нестерпимыми, ощущение вины давило с силой пресса, а потому Ольга решилась?— она не будет обманывать того, кому клялась в верности. В конечном итоге, Дмитрий и сам давно остыл, а все его прохладные нежности были жестом привычки, а не горячей любви, такие вещи были очевидны всем, кроме него, конечно.—?Это действительно может помочь,?— после недолгой паузы произнёс Роман, задумчиво закусив губу,?— но шанс всё равно небольшой.—?Я знаю,?— спокойно ответила Ольга. —?Но ведь это лучше, чем ничего. Я знаю своего мужа, на него надежды никакой.—?Думаю, что не стоит так к нему относиться,?— ласково произнёс Зуборев,?— я бы тоже вряд ли смог вот так взять и принять что-то такое… ты же знаешь, я не гомофоб, но даже для меня что-то подобное… это слишком.—?Пожалуй, если забыть о том, что по молодости он и сам был чрезвычайно толерантным,?— Беликова произнесла слово ?чрезвычайный? с таким акцентом, что становилось понятно о какого рода толерантности шла речь.—?Дорогая, ты обвиняешь своего мужа в том, что ему не нравится его пациент? —?недоверчиво спросил Роман.—?Нет, я обвиняю его в том, что он слепой идиот,?— пробурчала Ольга. —?Ты же знаешь, он дорог мне, но смотреть, как он себя обманывает и жалеет… мне это сложно.—?Знаю,?— спокойно ответил Зуборев,?— но сейчас мы должны работать все вместе, иначе ничего не получится. Пусть для твоего мужа этот человек всего лишь пациент, хорошо, для нас он тоже только испытуемый, но нельзя же дать ему пропасть. Нам нужно изучить эту болезнь более подробно, к сожалению, у нас нет картины начала этого заболевания, нет ничего, что позволило бы дать верный прогноз, но ведь мы не в семнадцатом веке, у нас есть анализы, согласие родственников и обеспечение со стороны твоего мужа.Ольга кивнула. Дмитрий согласился финансово помочь с исследованиями и уходом о пациенте, потребовав взамен, чтобы и его допустили к изучению редкого заболевания. Беликов и сам не знал, как ему относиться к тому, что произошло, пока что он избрал для себя тактику игнорирования одной большой проблемы ради менее значимой, а потому искренне считал, что помогает Гоше по долгу врача и друга и не более того. Док не мог принять слов жены, по крайней мере, сейчас, а потому всё, что он мог сделать?— помогать всеми силами, не думая о том, что в действительности привело к тому, что случилось.—?Ты, кстати, сказала ему? —?неожиданно перевёл разговор Зуборев, вскинув светлую бровь.—?Почти. Мы решили, что поговорим после. Ты же знаешь, это будет тяжёлый разговор, он совершенно не знал всего этого.—?Понимаю,?— устало кивнул Роман. —?Я и сам не хотел бы… я не хочу жалеть его, потому что у нас, мужчин, жалость является чем-то постыдным, но и мне в каком-то смысле стыдно за то, что я забрал тебя у него.—?Даже если бы я не хотела развестись с ним,?— с нотками раздражения произнесла Ольга,?— я бы всё равно не смогла жить как прежде, после тебя все прочие мужчины кажутся мне какими-то блеклыми, словно ненастоящими. Мы с ним часто молчим, и это молчание для меня тяжелее любого разговора, а с тобой… с тобой даже молчание кажется мне лёгким и успокаивающим.Роман подошёл к Ольге, сидевшей на стуле в кабинете, приобняв её за хрупкие плечи. Женщина вздрогнула и тут же прижалась к нему как можно ближе, Зуборев наклонился и его светлые пряди волос, что всегда забавно спадали на лоб, сбились. Ольга нервно дышала ему в шею, стараясь сдержать свою боль и тяжесть, этот разрыв давался ей тяжело, гораздо тяжелее, чем они оба думали.—?Ладно, когда мы сможем поговорить с ним? —?наконец спросил Зуборев.—?Думаю, что сегодня. Лучше здесь, в больнице, ты ведь не против? Твой кабинет вряд ли пострадает, Дмитрий вполне тихий человек, но дома может сказать много лишнего.Зуборев кивнул. Он хотел обсудить с Беликовым деловые вопросы, но понимал, что стоило прояснить и вопрос, связанный с его женой. Роман не представлял, как будет работать с человеком, чья жена решила выбрать его. Даже обладая достаточно крепкими нервами, такое вынужденное деловое соседство могло натворить множество дел, и больше всего Зуборев боялся, что это повлияет на результат их работы. Романа не очень интересовали личные драмы других людей, но сейчас этот человек его коллега, а потому им стоит быть крайне осторожными.Дмитрий заехал в больницу в шесть часов вечера после завершения последнего сеанса. Вид у Дока был весьма потрепан, было видно, что нервное напряжение последних дней сильно сказалось на нём, хоть он и пытался держаться молодцевато.Беликов зашёл в небольшой кабинет, выполненный в зелёных тонах, чувствуя непривычное напряжение во всем теле. Кабинет был простым?— дешевый рабочий стол, два стула, несколько шкафов и полок, потёртый диван в углу, кулер с водой у окна и вешалка с халатами. На диване уже сидела его жена, скрестив ноги в защитной позе, а за столом?— молодой человек с золотистыми волосами и приятным лицом. У него были красивые карие глаза, подчеркнутые вытянутыми очками в чёрной оправе, волевой подбородок, но всё равно сама форма лица дела его слишком молодым. Дмитрию казалось, что перед ним сидит вчерашний выпускник какого-нибудь бакалавриата, а не подающий надежды врач и ученый.—?Здравствуйте,?— вежливо поздоровался Дмитрий.—?Здравствуйте, Дмитрий Сергеевич,?— живо отозвался Роман, протягивая руку Беликову. —?Я Зуборев, буду Вашим коллегой.—?Приятно познакомиться,?— кивнул Док,?— моя жена много рассказывала про Вас.Зуборев кивнул, слегка скосив взгляд в пол, как нашкодивший школяр, это немного напрягло Дмитрия, но он решил подождать, всё же у него было дело, а с Ольгой он разберётся потом, не хотелось разводить здесь драму в стиле ?Анна Каренина?.—?Выяснили что-нибудь? —?сразу перешёл к делу Док, он обладал весьма поверхностными медицинскими представлениями о данной болезни, но считал, что важно разобраться во всех деталях заболевания.—?Организм сильно отравлен и истощен,?— тут же отозвался Роман, жестом пригласив Беликова сесть. Док сел на стул возле стола Зуборева, Ольга же решила сходить за кофе. —?Скорее всего, пациент принимал подавители, это очень сильные препараты, негативно влияющие на нервную систему и в случае передозировки угнетающие дыхание. Сейчас пациент полностью погружен в кому, он подключен к аппарату искусственной вентиляции легких, так что шанс умереть от асфиксии ему не светит, однако… Дозировка отравляющих веществ в крови очень высока, поэтому мы не можешь быть достаточно уверены в том, что всё пойдёт хорошо, думаю, Вы понимаете.—?Понимаю,?— кивнул Дмитрий, тревожно постукивая пальцами по столу.—?Вы ведь изучали это заболевание, верно? —?уточнил Зуборев, на что Беликов кивнул. —?Думаю, Вы понимаете, что самое сложное и важное для нас?— восстановить цепь событий, понять причину и начало заболеваний. Из всех работ в этой области, прочитанных мной, я кое-что выяснил и могу уверенно сказать только одно?— эта болезнь чрезвычайно индивидуальна, её происхождение приписывают психосоматическим реакциям.—?Да, это наиболее простое мнение, но я не совсем с этим согласен,?— подал голос Беликов. —?Могу заверить Вас, что психосоматические заболевания не проявляются просто так, им предшествует сильных стресс, привычка. Организм не может начать убивать сам себя, это противоречит здравому смыслу.—?Отчасти Вы правы,?— ответил Роман, очаровательно улыбнувшись,?— но хочу заметить, что в дикой природе такое порой случается. Допустим, некоторые виды рыб и кишечнополостных умирают после нереста, но не из-за усталости, а потому что в них включается программа смерти?— они не могут есть, порой не могут двигаться, и всё это… это регулируется специальными железами, ферментами.—?Да, но ведь мы говорим о людях,?— тут же ощетинился Дмитрий. —?Не можем же мы в самом деле считать, что в людях на биологическом уровне возникает программа смерти?—?Но ведь мы можем так считать на психологическом уровне, верно?—?Отчасти,?— выдавил Дмитрий, поняв, какую допустил ошибку, этот Роман застал его врасплох. —?Это не совсем программа смерти. Люди, которые пытаются покончить с собой, имеют несколько иную картину, это не происходит быстро и подчиняется другим законам.—?Скажите,?— неожиданно произнес Роман, оживившись,?— часто ли люди заканчивают жизнь суицидом из-за неразделанной любви?—?Не слишком часто, у подобных решений есть и другие особенности,?— с готовностью отозвался Белкиов. —?Люди со здоровой психикой не прыгают с крыш, если им отказали, они хотят это, да, но они учатся жить дальше. Конечно, мы должны делать поправку и на возраст, и на иные аспекты, но говоря в общих чертах, люди так не поступают без серьёзных расстройств. В нас заложена программа жизни, мы живём часто против воли, но умереть для нас слишком сложно. Можно вырастить самурая, который не боится смерти, но это уже совершенно другая клиническая картина. Человек долго и мучительно идёт к смерти, сама идея собственной смерти для нас сложна?— мы почти не можем её воспринять, мы не можем по-настоящему прочувствовать экзистенциальный ужас такого решения.—?Иными словами, идёт долгий инкубационный период,?— заключил Роман.—?Именно, и идёт он не всегда успешно. Нужно множество предпосылок, чтобы от ?хочу умереть? дойти до ?умер?. Психика даже больного человека отчаянно сопротивляется таким попыткам.—?Удивительная живучесть для существ, которые живут только потому, что их геном нуждается в расширении,?— усмехнулся Зуборев. —?Но тем не менее, что Вы скажете о более радикальных случаях? Эффект Вертера?—?Это и правда особый случай,?— криво усмехнулся Док. —?Мне не доводилось работать с этим лично, но у меня есть пару теорий, подкрепленных доводами специалистов. Вы ведь знаете, что люди любят облагораживать смерть налётом мистики.—?Несомненно,?— отозвался Зуборев,?— если бы не этот налёт, желающих умирать ради светлого будущего или отсиживаться в окопах ради справедливости, было бы гораздо меньше.—?Да вы не без цинизма,?— с удовольствием заменил Беликов.—?Издержки профессии,?— усмехнулся Роман. —?Но тем не менее. Почему люди идут на это? Что ими движет? Психологический сбой?—?Сложно сказать. Если говорить об эффекте Вертера, то могу сказать, что он просто придаёт силу, даёт необходимый толчок. Большинство людей так или иначе верят в загробную жизнь, чужая смерть дает им надежду. Вы ведь слышали что-то вроде: ?если люди убивают себя, значит есть что-то страшнее смерти?? Подобные рассуждения всегда подливают масла в огонь.—?И тем не менее,?— вновь произнёс Зуборев,?— для Вас совершенно очевидно, что человек может по действием неблагоприятных факторов принять желание убить себя и убивает, верно?—?Верно,?— согласился Дмитрий.—?А что, если предположить, что мы имеем дело с суицидом? Забудем про легенду про избранных и прочее, что если суть цветочной болезни в том, что она убивает того, кто уже просто не хочет жить?—?Это звучит не рационально,?— заметил Беликов. —?Тогда бы все пациенты с клинической депрессией заканчивали с цветами в груди или где там они у них.—?Логично,?— произнёс Роман, наморщив лоб. —?Я и сам, признаться, очень скептически отношусь к идеи избранных, но придётся допускать и это.—?Придётся,?— согласился Дмитрий, лицо его выражало не меньшую досаду.—?Мальчики, вот ваш кофе,?— произнесла Ольга, протискиваясь в кабинет и поставив перед мужем и коллегой по чашке кофе.—?Спасибо, дорогая,?— кивнул Дмитрий, краем глаза заметив, как Роман посмотрел на его жену. Этот взгляд заставил Беликова устыдиться собственной сухости.Беликова подошла к шкафу, по-хозяйски став копаться в бумагах, такое поведение удивило Дмитрия, его супруга всегда была весьма чуткой женщиной и не стала бы вести себя на чужой территории, как у себя дома. Зуборева же такая беспардонность нисколько не удивила.—?Если ты ищешь последний отчёт, то он в столе,?— произнёс Рома, наблюдая за Ольгой, та нисколько не смутилась, только сдвинула брови к переносице. —?Нет, мы его ещё не обсуждали,?— добавил мужчина, заметив выражение лица Беликовой.Дмитрий с немым вопросом уставился на жену, он не понимал, почему она так свободно ведёт себя в чужом кабинете. Док никогда не копался в вещах своих коллег даже с их разрешения, а здесь. Первые догадки, звонившие колокольчиком в самом начале, стали издавать более громкие звуки, но Дмитрий не хотел об этом думать. Этот Роман… он был хорош собой, но не более.—?Хорошо, думаю, стоит начать с этого,?— сухо произнесла Беликова, занимая диван.—?Мне удалось получить некоторые свежие исследования в этой области,?— начал Зуборев, вытащив из ящика стола журнал Sciens за прошлый месяц. Роман пролистал журнал, остановившись на какой-то странице, после чего протянул его Доку. —?Надеюсь, Вы хорошо понимаете английский?—?Достаточно,?— сухо кивнул Дмитрий, вчитываясь в текст.—?Мне удалось связаться с контрольной группой Калифорнийского университета и объяснить ситуации, они, конечно, не были в восторге от настойчивости, но кое-чем поделись.Роман достал потёртую тетрадь, исписанную мелким, убористым почерком, понять который было слишком сложно. Дмитрий кивнул, пытаясь сосредоточиться на английском. Статья оказалась достаточно интересной, хоть и вызывала у него ряд вопросов.—?Как видите,?— начал Зуборев,?— тут всё слишком запутано. Ваш коллега?— мистер О’Харт дал мне некоторые объяснения на этот счёт. Видите ли, Дмитрий Сергеевич, болезнь возникает после сильного шока, связанного с темой любви. Его пациенты описывали, что механизм заболевания запускался тогда, когда они считали, что их чувства обречены. Но опять же, как мы видим из данных, их привязанность отличалась от обычной влюбленности, это была некая одержимость, как идея, Вы понимаете о чём я?—?Мне кажется, что мой коллега слишком много берёт, утверждая, что катализатором становится нечто подобное. Это может быть одна из причин, но они работают иначе.—?Дмитрий Сергеевич,?— влез Роман,?— я не психолог, я сужу с позиции медика, и мне кажется, что любовь как катализатор вполне приемлема, если, конечно, это любовь, а не идея-фикс. Прошу, оставьте свои личные домыслы и переживания за порогом этого кабинета и не проецируйте ситуацию на вашего пациента. Я знаю, Вам сложно это принять, но Вы не сможете помочь, если будете видеть в эпицентре событий себя.Дмитрий напрягся, слегка сжав пальцы на руках, он знал, что этот парень говорит верно, но его злили такие слова. Он не хотел видеть себя втянутым в это нелепую сказку с избранными, но не мог перестать об этом думать. Кажется, остальные это тоже заметили.—?Ладно, я сейчас схожу в ординаторскую и на осмотр, а Вы пока можете всё обсудить,?— милостиво произнёс Роман, накидывая на зелёную рубашку белый халат.Когда за мужчиной закрылась дверь, в кабинете повисло тяжелое, неловкое молчание. Ольга странно косилась в сторону, и Дмитрий подумал о том, что хотел бы прояснить ситуацию.—?Это он? —?зло спросил Белкиов, впиваясь взглядом в жену.—?Он,?— просто ответила Ольга, нисколько не испуганная такой реакцией.—?Чудесно,?— прохрипел Дмитрий. —?Я буду работать с женой и её любовником.—?Дмитрий, успокойся, ты раздражен,?— холодно заметила Беликова.—?Ещё бы,?— прошипел он,?— чудесно узнать столько новых вещей сразу? Болезнь пациента, измена жены, что дальше?—?Перестань,?— тем же тоном ответила Ольга. —?Мы не должны выяснять это здесь и сейчас.—?А когда мы должны это выяснять? —?сорвался на крик Док. —?Когда ты придешь ко мне со словами, что беременна?—?Я с ним не спала,?— рявкнула Ольга.—?Это пока не спала,?— угрожающе ответил Дмитрий. —?Когда, чёрт возьми, ты собиралась мне это сказать?—?Через пару недель… я хотела изучить некоторые вопросы, связанные с разводом.—?Замечательно,?— прокричал супруг. —?Моя жена решила сразу принести мне свидетельство о разводе, просто чудесно! Что ещё я должен узнать через пару недель, а?Беликов давно так не кричал, его распирала злоба, и казалось, он совершенно разучился себя контролировать. От привычной маски спокойствия ему хотелось орать, впервые, по-настоящему, как Гоша, срывая голосовые связки. Ему хотелось сломать что-то, выплеснуть гнев, боль, всё, что в нем скопилось, но что-то крепко держало его от этого.—?Я люблю его, Дима,?— тихо произнесла Ольга, опустив взгляд.—?Меня ты тоже любила,?— горько заметил Док, отвернувшись к окну.—?Любила… ты тоже любил, но это было давно.—?Не смей мне говорить, что я чувствую! —?рявкнул в ответ мужчина.—?Я не говорю. Да, я разлюбила тебя, что ж теперь,?— осмелела Ольга. —?Я полюбила его и решила уйти, потому что не хотела обманывать. Я не спала с ним и даже не ходила на свидания, только переписывалась и пару раз целовалась. Но даже так. Я не хочу жить с тобой просто потому, что так делают все. Я устала просыпаться серыми утрами, жить серыми днями и засыпать серыми вечерами. Я не чувствую себя живой, я стала куклой, но с ним мне хорошо. Мне интересно, Дима! Я хочу говорить с ним, хочу смотреть на него, хочу снова готовить сладкое, хочу быть дурой, но счастливой дурой!Беликов поражённо уставился на нёё, слова жены били в самое сердце, но он понимал, глубоко в душе понимал, а потому бесился ещё сильнее. Не зная, что делает, он схватил свой пиджак и, кинув злой взгляд на жену, произнёс:—?Дома поговорим.Дверь за мужем захлопнулась, оставив на душе гадкий осадок, Ольга тяжело вздохнула, она устала. Роман вернулся через сорок минут, застав любимую женщину в отрешенном состоянии, он вздохнул, обнимая её. Ничего, они выпутаются с этого всего, Беликов не может быть таким придурком, он поймёт, чуть позже, но поймёт.