Зона червивого граната (1/1)
Вечером мы расстались. Расстались так, как и подобает королю и принцу – тепло, спокойно, очень дружески. Наверное, так тепло бывает только в печи крематория, когда кости гудят от напряжения, а душа сыплется вечным прахом в отстойник под эпичным названием ?урна?.Не стоит, Сиэль… Не унижайся так… Меня мутит от такой неискусной и пошлой лжи. Не притворяйся, будто минуту назад, на прощальном обеде, ты не хотел вскрыть мне глотку моей же вилкой.
Только побрезговал. Какой аккуратный, чистоплотный песик… Сейчас расплачусь. А хотя – стоило бы. Для интереса. При прощаниях без надежды на скорую встречу принято плакать. Мы же с тобой обычные люди, верно, Сиэль? А раз так, нам нужно исполнять их… наши обычаи и привычки. Даже глупые.Именно поэтому ты, потянувшись на цыпочках (знаю, тебе это не сильно понравилось), легко и быстро коснулся меня губами, собирая горечь разлуки с моей щеки. Без следа. Соль.Ненавижу.Люблю до омерзения. До кома в горле. До крови в легких. До разрыва аорты.
Ненавижу разрывы аорты. Это… щекотно.Кажется, сама дорога горела под нашими ногами. Карету нещадно трясло, подкидывало, встряхивало, вертело… список, верно, можно продолжать бесконечно. Даже Клод слегка позеленел. Я уже раза три опустошал желудок прямо под ноги вонючим лошадям. А ему все равно.Что, не выдерживают нервишки, знаменитая Потусторонняя дисциплина дала трещину? – ехидно улыбался я собственным мыслям. О нпонял… давно понял.И молчал.Кстати, я не понимаю и никогда не пойму, почему многие так любят лошадей. Лошади служат нам, людям… и ставят себе это в заслугу… это даже не собаки. Лошади наивны. Мы приручили Демонов – а они все еще считают себя чем-то незаменимым, драгоценным. Рубин в гранатовой корке.Шумит в ушах кровь, бьется, толкается, плещется. Пахнет, пахнет железом, порохом, конским потом – запах войны, войны разума и тихого, мирного безумия, облаченного в синие мундиры. Заскворчала, зашипела тугая струйка, сдавливаемая пальцами. Задымилась…Гудел пламень дороги, трещали кости каркаса. Тек пепел и гранатовый сок.Пожалуйста, не надо…Отстраняю Клода, дав ему пощечину. Хочу умереть от потери крови, от разрыва аорты, от предательского кома в горле. Плакать хочу, рыдать! Рвать бархатную обивку ногтями, чтобы добраться до сути, до сердца, чтобы уничтожить чертов разум, чертову маску, чертового т е б я…Не забывай меня, поворачивая нож в моем сердце и сжигая мои мысли, выведенные серебряной тушью на жухлой бумаге. Пожалуйста.Ведь и я тебя… когда-нибудь…