Глава 18. Слом. Часть первая. Пробуждение. (2/2)
Куросаки вздрогнул и дернул головой, из-за этого Гриммджо острым когтем неловко цапнул за неровный костяной край. Маска хрустнула и покрылась трещинами, ее сухая кромка стала осыпаться мелкой крошкой. Джаггерджак хмыкнул от удивления и осторожно приподнял голову Ичиго. Тот с недоумением взглянул на арранкара ясными карими глазами, похоже, он ничего не понял.— Твоя маска, — тихо проворчал Гриммджо.Ичиго недоуменно нахмурился и прикоснулся к лицу, ощупывая. Костяной обломок полыхнул красной реацу и рассыпался окончательно — на тонких пальцах Куросаки остался лишь белый прах.
В ту же секунду Гриммджо ощутил, как меняется духовная сила Ичиго. Багряная, вязкая, несущая лишь опасность и смерть — она возбуждала и пьянила. Хотелось пить ее, глотать, просто трогать, чувствуя, как затягивает с головой. Если бы перед Гриммджо был обычный Пустой, не задумываясь, загрыз бы и поглотил досуха, но тут — совсем иное дело. Он сам, по своей воле, поставил себя в зависимое положение от врага и даже если бызахотел причинить вред — не смог. Однако ведь можно было поступить и по-другому.
Гриммджо положил руки на тонкую талию Ичиго, стиснул сильно-сильно — назавтра должны были остаться нехилые синяки. Когтем подцепил край простыни, белая ткань неспешно развернулась и скользнула на пол. Гриммджо опустился на колени, ощущая, как вздрагивает чужое тело под его пальцами. От Куросаки пахло молоком, металлом и, совсем чуть-чуть, остро и неуловимо, потом и солью. Гриммджо с ума сходил — вкусный запах настоящей живой души. Что же могло быть более привлекательным для такого Пустого, как он? Джаггерджак потянулся вперед и осторожно лизнул Ичиго в живот, переместился ниже...Куросаки шумно выдохнул, запустил руку в волосы Гриммджо и сильно дернул его голову назад:
— Совсем охренел?!
— Долбоеб, хера тебе надо? — рыкнул Гриммджо, отдирая его руку от своих волос. — Блядь, ну что за мудак, такой момент испортил!— Ты че делаешь? — Ичиго говорил торопливо, захлебываясь. Не похоже, что он был испуган, скорее растерян. — Там же грязно!— Вот козел! — у Гриммджо даже в глазах потемнело от злости. Он вскочил на ноги, схватил Ичиго за шею и потащил в ванную.
— Ну так вымойся, грязный ублюдок! — рыкнул он, вталкивая рыжую бестолочь под душ…***Ичиго мылся так долго, что Гриммджо устал его ждать. Он метался по комнате, словно дикий лев в клетке. Когти громко цокали по каменному полу, добавляя нервозности ситуации, а хвост нетерпеливо хлестал из стороны в сторону. Джаггерджак специально не снимал ресурексион, хотя ни трахнуться, ни подрочить в такой броне было нельзя. Ему нравилось сочетание возбуждения и силы. Он представлял, как будет сжимать в лапах обманчиво-хрупкое тело и как оставит багряные царапины когтями на нежной коже мальчишки. Хотелось, чтобы Ичиго боялся его и вел себя как беспомощная добыча. От всех этих мыслей у арранкара стояло просто железно. Член упирался в жесткие пластины брони, а яйца сильно поджались — боль и удовольствие сплавились воедино. Ичиго же все не шел.?Блядство, — сердито думал арранкар, нарезая очередной круг по комнате. — Онтам и уши с пятками решил помыть что ли? Сейчас пойду и как дам по шее!?.Однако в тот момент, когда Гриммджо окончательно потерял терпение, появился Ичиго. Мокрый, голый, взъерошенный, как будто у него меносы на башке танцевали сальсу. Руки впереди сложил, прикрывая пах.
?Стыдливый, сука?, — подумал Гриммджо, сглатываю вязкую слюну. Он неотрывно смотрел на руки Куросаки. Вспоминал, как своей катаной пригвоздил эти тонкие запястья к теплому асфальту в Каракуре. Перебирал в памяти образы: сдавленный стон, ошалелый взгляд, дрожь измученного тела. Херов шинигами!
Ичиго между тем хмуро уставился на Джаггерджака и тихо спросил:— Полотенце где?— На хуй полотенце, — выдохнул Гриммджо и бросился к своей давней добыче. Грубо схватил за руку и потащил в угол, к груде подушек. Повалил Ичиго на спину и резко развел ноги, шалея от беспомощного вида рыжего придурка.
— Совсем сдурел? — зашипел Куросаки. — Забыл, что у нас уговор…— Кто сказал, что я тебя собрался распечатать? — похабно ухмыльнулся Гриммджо, нависая над Ичиго. — Или может тебе не терпится, так ты скажи, не стесняйся. Мигом решу твои проблемы.Ичиго уперся арранкару ладонями в плечи и попытался отпихнуть — Гриммджо такая попытка сопротивления только позабавила. Было видно, что Куросаки очень страшно и стыдно: он прерывисто дышал, отворачивался, пряча порозовевшее лицо.— Отвали, — Ичиго старался говорить спокойно, глядя Гриммджо прямо в глаза. Однако голос срывался и мелко дрожали губы, выдавая его неуверенность и страх. Джаггерджак еле расслышал совсем тихое ?не надо так?.
Гриммджо несколько мгновений разглядывал лежащего под ним Ичиго, а потом наклонился и принялся вылизывать шею, скулы, губы. Куросаки что-то невразумительно промычал и замотал головой.
— Ты тупой мудак, опять скулишь, поджимая хвост. Бесишь, — жарко прошептал Гриммджо ему на ухо. — Хватит, тебе же нравилось.
Ичиго непроизвольно всхлипнул и в ужасе распахнул глаза, которые в темноте казались почти черными.
— Да, нравилось, — повторил Гриммджо и отстранился. — Ох, я забыл, тогда же был тот, другой.— Что?
— Что слышал, — Гриммджо мстительно ухмыльнулся и, схватив подушку, кинул ее Ичиго на грудь. — Вот, обнимайся с ней, чтобы не так страшно было. Будешь мешать — выебу по-настоящему.Ичиго дернулся, судорожно вцепился в края подушки и перевел взгляд в потолок. Гриммджо дотронулся до его острых, выпирающих ребер, затем медленно провел ладонями вниз, на живот, когтями едва задевая белую тонкую кожу. Было забавно смотреть, как маленький шинигами вздрагивал всем телом, напрягая мышцы, как инстинктивно стремился избежать царапин.
Внизу Куросаки тоже был рыжим: жесткие волоски цвета меди покрывали лобок и яйца. На бедрах и животе был едва заметный пушок, который придавал коже золотистый оттенок. Трогать его там было необычно и очень приятно — сразу возникали мысли о чем-то нежном, хрупком и невинном. Гриммджо смотрел на покрасневшего Ичиго и невольно думал, что он будто красивую бабочку поймал. Если захочется, то можно смять тонкие крылья, уничтожить, а нет — можно рассматривать и осторожно трогать, разглядывая с интересом.Гриммджо сжал в руке мягкий член Ичиго, провел рукой вниз, большим пальцем погладил головку. Реакция не заставила себя ждать: Ичиго дернул головой, застонал и слегка подался вперед. Его дыхание участилось, рот приоткрылся, а тело выгнулось дугой навстречу ласке. Арранкар хмыкнул, похоже, этого девственника можно было даже мизинчиком возбудить и заставить кончить.
Гриммджо наклонился и слегка прикусил кожу на внутренней стороне бедра, тут же вылизал место укуса, словно прося прощения за причиненную боль. Затем повторил еще и еще, постепенно перебираясь выше. На мгновение оторвался от своего занятия, провел рукой по влажной коже, легонько ущипнул, стараясь отвлечь и расслабить. Ичиго украдкой перевел мутный взгляд на Гриммджо, но тут же вновь отвернулся.— Посмотри, тебе понравится, — шепнул Гриммджо. Ичиго послушно отпихнул подушку и приподнялся на локтях.
Гриммджо очень осторожно сжал его яички и слегка оттянул вниз. Затем наклонился и взял в рот полувставший член, языком прижимая уздечку. Дальшебыло как обычно, с той лишь большой разницей, что минет доставлял удовольствие. Когда он сосал Айзену, то испытывал только раздражение, от которого плавились кости и чертовски ломило зубы. Нервничал. Бесился. Балансировал на грани.Сейчас все было по-другому. Он сам хотел этого, старался, делал напоказ — ему было чертовски приятно ловить чужой шалый взгляд и чувствовать отдачу от горячего тела. Ичиго метался, стонал и ерзал, сгребая края подвернувшихся подушек в тонких пальцах. Неожиданно он протянул руку и погладил Гриммджо по голове, спустился на лоб, обводя край пластины. Будто благодарил, будто награждал. Гриммджо взял глубже, размерено дыша через нос, чтобы отвлечься от тошноты.
Ичиго кончил с тихим стоном, бессильно откинулся на спину и закрыл лицо руками. Гриммджо, замерев, наблюдал за ним из-под полуопущенных век. Потом отстранился, сглотнул, и вытер рот тыльной стороной кисти. Тяжело вздохнул — внизу живота все чертовски ныло, ужасно тянуло подрочить себе.Вот только делать это на глазах у рыжей бестолочи совсем не хотелось. Гриммджо изначально считал, что дрочка для неудачников и поэтому этим надо заниматься либо когда никто не видит, либо в тесной мужской компании, где этим балуются все с шутками, дружеским лапаньем и веселыми подъебами. Куросаки, валяющийся пластом, никак не создавал ощущение хоть какой-нибудь компании. Надрачивать себе на глазах у этого придурка, которому он только что отсосал, было бы верхом идиотизма.Арранкар тряхнул головой и отпустил рессурексион. Тотчас по всему телу пошло приятное покалывание. Гриммджо заурчал, поднял руки вверх и потянулся. Броня стала очень хрупкой и покрылась сетью трещин от этого небольшого усилия. Рассыпалась на светящиеся частицы реацу, которые легко кружась, собирались возле правой его руки. Ладонь заметно потяжелела от восстанавливающегося клинка: рукоять, цуба, блестящие лезвие — его сила, словно джин из сказки, возвращалась в свою привычную форму. Правая щека неприятно онемела от обломка маски.
Гриммджо предвкушающе ухмыльнулся, отложил катану и навис над Ичиго, почти лег на него, подминая под себя расслабленное тело…