Жирная точка (1/1)
-О, Эдуард Юрьевич... Здрасте.Я несколько растерялась. Всё-таки, он не предупреждал, что придет.-Привет. Алён, я пришел... Ну, в общем...Господи, как же бесит меня это блеяние...Я оглянулась в комнату, и вымолвила:-Погодите, я сейчас.Захлопнув дверь, я принялась натягивать пальто. Из комнаты послышался голос старшего брата:-Лёнь, кто приходил?-Да это так... Ко мне. Я сейчас приду.Думаю, брат бы ничего особенного не сделал, узнай, что я вытворяла здесь, пока его не было, но всё же говорить не стала бы. На всякий пожарный.Прикрыв дверь, я быстро спустилась по лестнице, и остановилась на последнем пролете. Учитель ждал меня там, нервно выхаживая из стороны в сторону. Он пялился в пол, и явно что-то активно обмозговывал.Я закурила, дабы привлечь к себе внимание, и фишка прошла: мужчина выхватил у меня сигарету, и швырнул на пол. Я лишь равнодушно проводила её взглядом, а затем, посмотрев в испуганно-растерянные глаза Эдика, достала новую, и задала, наконец, волнующий меня вопрос:-Ну так что?- я щелкнула зажигалкой, - вы согласны?Мимо нас прошла соседка, при виде меня проворчав себе под нос что-то про мою непутёвость.-Вы идите своей дорогой, не мешайте.Наконец, когда она скрылась, я перевела взгляд на учителя. Он нервно выдохнул, и закрыл глаза.-Хорошо. Я согласен.-Ну и отлично. Я знала, что вы умный человек.-Ну уж спасибо, - буркнул он в ответ, - только ты точно уверена?-Мне для того, чтоб убедить вас в своей уверенности, обидеться, что-ли нужно? Или в драку влезть? Вы поймите, - я перешла на шепот, - если бы я сомневалась, я бы уехала, и никто бы ничего не узнал.Мужчина замолчал. Он явно обдумывал мои слова, и, может, даже принимал какое-то решение, касающееся меня, его, и, как бы глупо не звучало, - нас.-Ладно, собирайся, - наконец возразил он. Я жду тебя здесь.-Пять минут.Странно он себя ведет. Как-то холодно. Я сразу почуяла, и вела себя подобающе. Когда угодно, но сейчас я не хотела бы знать причин столь резкого отношения к моей персоне.Так-то оно так, да вот только я думала об этом, все время, пока натягивала свитер, джинсы, и прочие предметы гардероба. Вообще все действия я совершала, будто находясь в состоянии прострации. Давненько я так крепко не задумывалась.На ходу соврав Максиму, что иду к однокласснице, я покинула квартиру. Брат, конечно, не поверил, но с расспросами лезть не стал, за что ему, как говорится, "вот такенное спасибо!".Внизу по-прежнему топтался Эдуард Юрьевич, потирая замерзшие ладони, что означало, что в пять минут я не уложилась.-Ну что, пойдем?-Куда?-Не знаю. До того, как стемнеет и совсем похолодает еще есть часа три. Наверное гулять.С сердца будто камень свалился. Гулять. Со мной. Слава Свету! Честно говоря, такому повороту событий я очень обрадовалась, но старалась не подавать виду. Я привыкла не афишировать свои эмоции, поэтому в ближайшее время меня вряд ли удастся перевоспитать. Впрочем, перевоспитание - и так тяжелейший кропотливый труд.Из подъезда мы вышли в искрящиеся пылинками снега сумерки. Всё дело в этих уличных фонарях, озаряющих оранжевым светом красоту морозного воздуха.Мы брели молча, и каждый думал о своём, но это уже не давило так сильно, как в начале сегодняшнего разговора.-Как жаль.-Что такое? - искренне удивился мужчина, и взял меня за руку. Я своей ладошкой в варежке покрепче сжала его ладонь.-Как жаль, что я никогда не смогу нарисовать такой красоты. Таких снежинок.-Думаешь?-Не знаю, мне кажется.-Когда была такая погода, мы шли с мамой гулять. Она покупала мне леденец петушок, который я пытался грызть до тех пор, пока он не становился совсем ледяным. Таких вечеров было мало, а может мало только для меня. Я так и не успел почувствовать мамину любовь.-Вы жили с папой?-Нет, как ты, - со старшим братом. Правда, - мужчина усмехнулся, - отношения у меня с ним были не такими хорошими, как у тебя с Максом.-А что сейчас?-Сейчас? Мама умерла, когда мне было восемь, отца не было. А брат... Не знаю, где он. Вернулся после Чечни, и сразу же уехал по контракту в Израиль. Вернулся, вроде. Мне он не сообщал, и сообщать не собирается.В общем, я не общался с ним уже года четыре.-Грустно. Я бы не пережила, если бы от меня отказался брат.-Он не отказывался...-Это равносильно.-Я зря завел этот разговор...-Забудьте. Смотрите, как красиво.Мы как раз дошли до набережной. Засыпанная хрупким снегом аллейка у парапета, обильно освещалась желтым светом кованых фонарей, но сразу же за этой линией, подёрнутую настом реку и рощицу за ней покрывали с каждой минутой все более густые сумерки.-Стойте.-Что?-Вот здесь стойте. Как вы сейчас стояли? Да, смотрите вон туда, на тот берег.Я быстренько стянула зубами накидной верх варежки, достала блокнот из внутреннего кармана пальто, и огрызок карандаша, что вечно таскала с собой.Пусть считает меня за дуру, но такой картины я упустить не могу. Совесть замучает.Как говорит мне учитель черчения, - пока есть возможность, рисуй с натуры.Естественно, - сейчас я делаю только набросок, серые линии. Черточки, штрихи, растушевывания... Можно было бы и без последнего, но свет передает обстановку, на которой здесь все завязано.Я улыбнулась.-Можете шевелиться. Я закончила.Подходя ближе, мужчина потер замерзшие ладони. И улыбнулся мне.-Покажи хоть, что вышло.-Вам вряд ли понравится, потому что это черновой вариант.Он просто стоял, и молча смотрел мне в глаза. Его волосы вновь покрывала белая паутинка снега, которая под светом фонаря буквально светилась. А еще он был выше меня на полторы головы, и глядя снизу вверх это смотрелось еще забавнее.-Я пришлю тебе... Вам оригинал.-Всё верно. Тебе. Ты можешь говорить на ты, и звать меня Эдиком?-Наверное, как скажешь.-Знаешь, что? Поехали домой. Я замерз.Он взял меня за руку, и мы побрели до торгового центра, чтобы поймать такси. Обычно там их дежурит штук по шесть.***Домой мы доехали с ветерком, но я ушла в его комнату, и вот уже пятнадцать минут как лежала под пледом, и размышляла о содеянном, ибо разбавлять многозначительное молчание, сидя по разные края дивана, мне уже было невыносимо.И как-то это... Мне сейчас казалось глупым. Или... Я не знаю, как бы сказать поточнее. Он меня не любит, я испытываю лишь симпатию. Надеюсь. В общем наш союз обречен на крах.А я что? Ждала чего-то? Нет. Не ждала. Обидно за это. За то что и не надеялась, и делала, ведь надежда, она рождается в процессе действия, как аппетит во время еды.Но ничего у меня не родилось. Я не творец своей надежды.Дверь в комнату открылась. Тихие шаги, щелчок погашенной настольной лампы, шорох снимаемого пиджака.Мне не страшно. Мне грустно, и, может даже обидно.Он осторожно ложится рядом, и, кладя мне руку на талию, прижимает к себе.Он устал, я тоже.Я закрыла глаза. Хорошо было бы поспать. Завтра у меня трудный день, - летим в Питер. К тому же я еще не собрала вещи, поэтому буду метаться как сратый веник, под матерное сопровождение в исполнении Максима.Всё бы ничего, но рука Эдика настойчиво поглаживает моё бедро под одеялом. Когда он успел туда забраться?Я пододвигаюсь еще ближе (хотя куда там), и трусь бедрами о его бедра. Он наклоняется к моей шее, и замирает на несколько секунд, так, что я чувствую где-то за ухом его горячее дыхание, а затем целует меня. Я соприкасаюсь с его бедрами чуть чаще, отмечая все больше дающую о себе знать эрекцию, а он тем временем чуть сжимает ладонью мою грудь. Я тянусь рукой за спину, нащупывая ширинку на его брюках. Понятия не имею, почему он их не снял сразу, но найти замок он мне даже помог. Наверное, не очень приятно стояк прятать за грубой тканью, и замком.Сейчас я бы хихикнула, но мысли текли подобно реке: как пришли так и ушли, но ощущения не предавали.Я взяла рукой его член, и уверенно стала двигать ею до тех пор, пока он сам меня не остановил.Остановив, мужчина просунув руку под моим боком, добрался ею до живота. Он осторожно коснулся пальцами паха, и провел ими короткую линию. А когда он коснулся клитора горячими пальцами, я выгнулась в его руках, в который раз прижимаясь ягодицами к его возбужденной плоти.Впрочем, ему это и было нужно. Лаская одной рукой мою грудь, а другой клитор, он терся своими бедрами о мои ягодицы, и я чувствовала, чтоЕму это действительно нравится. Оголять мою спину тем, что майка цепляется, и тащится вверх, снимать попутно трусики, и касаться горячей кожи.Понимая, что так долго продолжаться не может, я повернулась к нему, и столкнулась с его взглядом. Напряженный, отчасти растерянный, и потерянный в этих непонятных вязких ощущениях.Не сводя с меня взгляда, он опустил руку на свой член, и продолжил там, наращивая, или сбрасывая темп по мере желания.Преодолев оцепенение, я прервала зрительный контакт, и сменила его руку на свою. Он же своей ладонью вновь провел по животу, и вернул на законное место между моими половыми губами.Вот здесь и началась борьба. Я увеличивала темп движений, - он тоже. Решил поиграть "кто первый?"Отлично.Как ни странно, - первой была я. Я резко вздрогнула всем телом, и, тяжело дыша, прижалась лбом к его груди, но он продолжал двигать рукой, которая уже и так была измазана в моем соке.Дальше, взяв член в свою руку с тихим стоном кончил мне на живот, и тяжело дыша мне в макушку, поцеловал её.-Давай спать, - чуть хриплым уставшим голосом шепнул мне на ухо мужчина.Мужчина. Именно так я его теперь и воспринимаю.Пролог."Здравствуйте, Эдуард Юрьевич. Я всё-таки решила, что буду называть вас так.Приношу свои извинения, за опоздание с поздравлениями, - мы затеяли ремонт, поэтому новый год встречали сидя на на ведрах с краской. Думаю, к рождеству посылка дошла.Ах да, пришлось звонить в школу, и всеми правдами и неправдами клянчить ваш новый адрес.Конспирируетесь, значит?А я, вот школу заканчиваю. Здесь у меня даже друзья появились.Впрочем, не так уж это важно. Как получите посылку, напишите, что-ли. Мне важно знать, что она дошла. Я ведь знаю эту почту России.P. S. Это добавочка к вашему портрету, который я отдала вам, там, в аэропорту, когда вы меня провожали.И да, мы ждём вас в гости.
Все."Я отложил письмо, и чуть дрожащими руками достал плоский прямоугольный предмет, завернутый в синюю бумагу, которую я бесцеремонно ободрал.-Бог мой... - воскликнул я, - она все-таки написала эту картину!Тот набросок, что она сделала в нашу последнюю встречу. Теперь он закончен. И это воистину жирная точка.