II-XIX (1/1)
Дом встречал ведунов.Измождённые, они прилетали на исхудалых драконах. Тяжело раненные, изувеченные и прочие, кому необходимо было срочно вернуться, прибывали редкими телепортами, за выстраиванием которых и восстановлением энергии вёлся строгий контроль.
Слёз по погибшим уже не было.Скорбный счёт вёлся в умах, но думалось словно бы не о тех, кто некогда жил здесь, бок о бок с теми, кому повезло больше, совсем недавно. Это были теперь сухие цифры и свершившиеся факты - так было проще.Кто-то вернулся, но уже не таким, каким уходил. Кто-то не вернулся совсем....Данар держал руку на перевязи. Говорили, он сражался, перебросив меч в другую, а Лизеда прикрывала его энергетическим щитом. Он поражал её врагов, она отталкивала нападавших на него.Ай Д'Хальт сильно хромал, и на его теле осталось множество шрамов в память об этой войне, в которой виновна была одна лишь Тьма и больше никто. Дерзости у него не поубавилось, и он по-прежнему подкалывал Яниту, сверкая белозубой улыбкой, и лишь иногда позволял себе расслабиться, уткнувшись лицом ей в колени, и почувствовать, как сильная нежная рука гладит его волосы.Иргена едва смогла сохранить себя и ребёнка, когда взятый город, где она остановилась, вскипел бунтом - и лишь потому выжила, наверное, потому что выжил Герберт, сражавшийся далеко, в другом месте, где чудом не остался навеки. Он не чувствовал ни страха, ни боли, когда упал на пропитанную кровью землю, когда она забилась ему в раны, когда Иргена, слыша звон стали по улицам, задыхалась от животного страха за много миль от того места.Впрочем, роли тех, кто отстоял город, это тоже нисколько не умаляло.Герберт поправлялся медленно, тяжело. В Дом его доставили телепортом - полумёртвого, опалённого злым солнцем, страшного. Дочь, жена, да и Катринетта, некогда бросавшая ведуну в лицо злые слова, не отходили от него день и ночь, даже когда казалось, что он уже не встанет, на всю жизнь оставшись калекой. Но потом Иргена родила сына, и когда она смогла показать его всем, ведун пересилил себя, тяжело поднялся, и, держась за стену, подошёл к жене, чтобы взглянуть на дитя.Ребёнка назвали Рэльфом - в честь теперь уже законного жениха Милены, спасшего ей жизнь.Когда в Дом Ведунов приехал Советник Короля и молча преклонил колени перед Катринеттой, стало ясно, что чёрное платье ей больше не нужно. Гхалл смутно помнил то, что очистило его, проникнув в его мысли, и долго искал эту женщину. Он писал ведунам письма, и когда она прибыла, и всё рассказала, и вскрыла огромную переданную ей пачку, то потом очень долго плакала.После его визита на её руке появилось кольцо - дорогое, много дороже, чем те, которые она носила, ведя богатую жизнь в Ивелле.Джазмина, оставшаяся в Доме на правах ученицы Дайнара, поклялась не оставлять Юлианну, после войны оправлявшуюся от ран медленно и трудно. Её забрали на фронт из самого-самого последнего резерва, когда дело уже шло к финалу и когда война затянула в своё нутро даже неопытных учеников - совсем детей.Дом воскресал.Как и весь мир.