2 (1/1)

Лизи лежала в трехместной палате отделения травматологии. У нее было сломано левое нижнее ребро и правая нога. Причем перелом ноги оказался сложным – со смещением. И поэтому Лизи лежала «на вытяжке» – ее правая нога находилась на одном уровне с головой. К спинке койки было прикручено приспособление, которое медсестры почему-то называли «журавлем». На самом же деле приспособление состояло из сплющенной трубы, кожаных ремней, на которых и висела Лизина нога, и гири, которая крепилась с другой стороны. Именно гиря служила противовесом и поднимала ее ногу на один уровень с головой. В таком положении Лизи находилась уже третью неделю. Лечащий врач обещал «снять ее с вытяжки» в пятницу.Впрочем, сломанная нога являлась отнюдь не единственной причиной, по которой Лизи была лишена возможности двигаться. Даже дышать ей приходилось теперь с осторожностью. Энди навещал ее довольно часто. Не то чтобы он чувствовал себя виноватым в том, что произошло. Как мы уже говорили, к самобичеванию он был совершенно не склонен. Скорее, Энди делал это по велению долга. Почти каждый день родители возвращались с работы очень поздно, в это время посетителей в больницу уже не пускали, а ведь кто-то должен был приносить Лизе фрукты и соки да и вообще справиться о ее самочувствии. Нет, родители, конечно, тоже приходили в больницу, но Энди все же бывал у Кати значительно чаще.Явился он и в пятницу. Брат привык видеть ее лежащей с подвешенной ногой, и очень удивился, застав сестру сидящей на кровати.– Я же тебе говорила, что в пятницу меня снимают с вытяжки! – напомнила она. – Врач сказал, что начиная с сегодняшнего дня меня надо активно «расхаживать». – Теть Риа, – обратилась Лизи к соседке по палате. – Можно я заберу на полчасика ваш костыли?– Бери, Лиз, – приветливо отозвалась полноватая женщина, с волосами, выкрашенными в рыжий цвет.– А как же твое ребро? – попытался было увильнуть Энди.– А ребро у меня уже почти не болит, – сказала Лизи и в подтверждение своих слов оперлась локтями о спинку кровати и, кряхтя, поднялась на одну ногу. Вторую, в гипсе, она держала на весу.– Сядь! – испуганно прикрикнул на нее Энди и вздохнул.Для Энди всегда было крайне важно, какое впечатление он производит на окружающих, какого мнения они о нем будут. Хотя на самом деле ему было глубоко на этих самых окружающих наплевать. Билла Каулитца они встретили в самом конце длинного, плохо освещенного коридора. Лизи уже совершенно выбилась из сил. Оказалось, что передвигаться при помощи костыля – совсем не так просто, как могло бы показаться со стороны. И потом Лизи ведь смотрела вниз, а не по сторонам.– Лизи?! – окликнул ее парень, когда они с Энди почти уже было проковыляли мимо.– Билл? – в свою очередь удивилась девушка. – А ты-то что здесь делаешь?Судя по одежде, парень принадлежал к числу посетителей, а не больных.– А у меня подруга в пятой палате. – Билл привычным движением головы откинул назад длинные черные пряди. – Упала с велосипеда и сломала руку. На ровном месте, представляешь?! Мы вместе катались. И ладно бы, на скорости, а то ведь как две черепахи ползли! А тебя как угораздило? – Билл с сочувствием смотрел на Лизину гипсовую ногу и костыль.– А… – отмахнулась Лиза. – Как-нибудь потом расскажу.Ей совсем не хотелось вспоминать сейчас ту нелепую историю.– А ты в какой палате лежишь? – спросил Билл.– В тринадцатой.– Тогда я зайду к тебе завтра, ладно? – Билл чуть наклонил голову, и от Лизы не ускользнуло, каким взглядом посмотрел он на ее брата.– Заходи, конечно. Я буду рада.Они попрощались, и Билл,заспешил к выходу.Билл Каулитц считался самым красивым парнем в школе. Глаза цвета кофе,всегда оставались грустными, даже когда Билл улыбался. Ярко-розовые, по-детски немного надутые губы придавали его милому лицу особенную трогательность.Черные волосы почти всегда были распущены. Высокий и стройный, Билл всем остальным цветам предпочитал черный. Он часто ходил в облегающих брюках, и майках. Улыбка настолько меняла его лицо, что хотелось все время придумывать что-нибудь смешное, лишь бы только Билл еще раз улыбнулся. Но чаще он оставался серьезным. Задумчивый, молчаливый и замкнутый, парень просто притягивал к себе взгляды окружающих, и, казалось, весь его облик хранил в себе какую-то тайну. Поклонники ходили за ним толпами. Но Билл мог любого поставить на место. Причем делал это необидно, но в тоже время твердо и совершенно определенно. Всерьез он ни с кем не встречался. Во всяком случае, в школе все думали именно так.Лизе всегда нравился этот печальный парень. И она бы очень хотела подружиться с ним. Но веяло от Билла какой-то неприступностью, и казалось, что ему вообще никто не нужен – ни друг, ни подруга…– Кто это? – спросил Энди, едва Билл скрылся за дверью.– Незнакомец, – ответила девушка. – Вообще-то его Биллом зовут, но его все так называют.– А он что, твой одноклассник?– Нет, он в десятом учится. А чего это ты так оживился? За ним знаешь сколько парней и девушек бегают?!– А он?– Что он?– Ну, встречается с кем-нибудь? – допытывался Энди.– Не знаю… Кажется, нет… Чего ты привязался ко мне? Пойдем в палату. Не видишь, я еле стою?!