Kapitel 5 (1/1)
Спустя пару дней сатир с наагой все-таки переводятся в другую группу, поскольку деканат дал добро. А вот гоп-компанию вместе с Эстер и тем сатиром, что подменил Матиаса для фотографии, исключили. Не только из-за недавней ситуации с ложным изнасилованием. Эти ребята, как узналось, не раз нарушали устав университета. Предупреждений было много, а сейчас было принято решение освободить места от них.А с новым коллективом Миккель с Матиасом смогли спеться. К этому времени случившийся скандал прокатился по всему заведению, а подслушка разрывалась от предложки и комментариев. Да, обсуждают и обсуждают. Хотя этим двум все равно, новая группа к ним относится заметно лучше. Келерт, честно сказать, счастлив, поскольку теперь вряд ли кто пристанет к его другу, сделает хоть что-то плохое. Он не заслужил к себе отвратного отношения.—?Оу, у нас сейчас совмещенная лекция со старой группой.—?Переживем. Этих придурков нет, беспокоиться не о чем.Сатир пожимает плечами и закидывает на одно плечо сумку. Еще две пары. А потом на тренировку. Миккель наверняка пойдет гулять с одногруппниками. Сам разберется, в общем.—?Слушай, а когда соревнования у тебя?—?Через неделю. А что, хочешь посмотреть?—?Естественно, мне же нужно тебя поддержать! Да и понаблюдать, как твои противники жуют пыль, аххах.—?Очень мило с твоей стороны.Придя в аудиторию, они усаживаются на последний ряд, поскольку змея хочет вытянуться, а между узкими рядами это сделать крайне неудобно. К ним присоединилась бывшая одногруппница?— банши Макколэт.—?Категорически приветствую, парни. Я к вам присяду, вы не против?—?Конечно, садись! Рад тебя видеть, Шива.Девушка садится по правую руку сатира, поскольку с его левой?— Келерт.—?Знаешь, я даже рада, что их выдворили из универа. В группе стало гораздо спокойнее, хотя Моника с Лоретти очень недовольны.—?Почему?—?А, так они же с ними тусили постоянно.—?Да-да-да. Слышал бы ты их, когда сказали, что ребят исключили. Ржали все. А вас не хватает, конечно.—?Ну, обратно уже не вернемся, сама понимаешь.—?Не, я не говорю, что вам стоило бы вернуться. Рада, что у вас тут все хорошо. Как я заметила, с тобой много общаются, Матиас.—?Есть такое.Лекция началась резко, крышесносно. Молодой преподаватель любил внезапно ворваться в аудиторию, громко приветствуя студентов и напоминая им о скорой сессии, а также о желании испить их крови на ней. В помещении прокатился не слишком довольный смешок. Но затихли быстро, усевшись. Кто-то лег спать, кто-то решил просто рисовать всю пару. Миккель тоже решил подремать, поскольку практически всю ночь гулял с сатиром. Ван дер Линден наоборот?— писать лекцию. Как обычно. Естественно, он даст другу все переписать.—?Слушай, не хочешь сходить со мной сегодня прогуляться? Есть тема для разговора.—?У меня после пар тренировка. В перерыве никак?—?Я думаю, другим не нужно нас слушать. Может, тогда после тренировки? Во сколько освободишься?—?В половину десятого. Встретимся у общежития.—?Заметано,?— Шива подмигивает, улыбнувшись.—?Последний ряд, замолчали!***После тренировки они все-таки встречаются. Миккель же остался досыпать двенадцатый сон, обнимая подушку-грелку, которую они купили с Матиасом на случай, если рогатый будет отсутствовать. Греться ведь не может о кого-то.—?Так о чем хотела поговорить со мной?—?Пойдем, узнаешь все. Ты слишком нетерпеливый.Она негромко хихикает, а потом берет сатира за руку и тянет за собой по направлению к недалекой набережной. Уже давно стемнело, но фонари там тускло горят, создавая определенную атмосферу, в которой Матиасу хотелось бы быть рядом с наагой, не с Макколэт. Такая созерцательная обстановка, даже мечтательная в каком-то смысле.—?Так вот, что я хотела сказать… Ты мне нравишься.—?В каком плане? —?он насторожил уши.—?В романтическом, Матиас, романтическом.—?…Ты же понимаешь, что я не могу тебе ответить тем же?—?Полностью осознаю, не беспокойся. Собственно, я даже не претендую на твои чувства.Ван дер Линден слегка нахмурился, но свернул за банши в маленькую уютную кофейню с уличными столиками. Еще тепло, можно снаружи сидеть. Шива заказала себе капучино, Матиас?— латте с кленовым сиропом. И дождавшись, когда принесут кофе, девушка продолжила разговор.—?Я же не изверг, чтобы забирать тебя у Миккеля. Вы столько лет вместе, что у меня даже шансов никаких.—?Не совсем понял, что ты имеешь в виду.—?Ты же влюблен в него, верно?—?А… мы просто друзья.—?Пойми наконец, что как бы ты свои эмоции ни скрывал или ни рисовал счастливую улыбку, по глазам все видно. Мне уж заметно, как ты на него смотришь.—?И как же?—?Разочарованно.Она неторопливо отпивает немного кофе, переведя взгляд на явно растерявшегося сатира. Тот уставился в свою чашку, раздумывая, что и когда пошло не так. Хотя, наверное, это довольно заметно, когда кто-то следит за тобой.—?Мне знаком этот взгляд. Дай угадаю, ты ему уже когда-то признавался?—?И он не понял. Принял, что я его люблю, как друга.Рогатый прижимает уши к голове, прикоснувшись губами к чашке, а едва ощутив пенку, поднимает голову и пристально смотрит на банши. Затем неопределенно качает головой и отворачивает лицо, смотря куда-то туда, куда сам не понимает. Хотелось что-то сказать, но некий ком застрял в горле, поэтому и промолчал. Зато нашел, что другого может поведать.—?Однажды он притащил мне проститутку. ?Ты что-то напряжен, дружище, может, расслабишься??Цитирует, соответственно, Матиас издевательски. В принципе, так та ситуация и выглядела: будто Миккель просто издевался над сатиром.—?А ты что?—?Ничего. Заплатил ей, чтобы она просто ушла.—?Не знаю, можно ли это называть заботой.—?Сам не понимаю. Ну хоть потом никого мне не таскал, спасибо и на этом. И, кстати, зачем ты мне сказала, что я тебе нравлюсь?—?Я посчитала, что верным решением будет сообщить тебе об этом. Да и мне немного легче от признания, надеюсь, ты поймешь меня правильно.—?Понял.Какое-то время оба молчат, наслаждаясь вкусом кофе и рассматривая звезды на небе. За разговорами ушло много времени, уже и полночь скоро. Кафе же оказалось круглосуточным, потому уходить не торопились. Персонал сам додумался сделать музыку тише. Других посетителей, кроме сатира и банши, не было. Играет что-то легкое, мягкое. Как раз подходит для атмосферы.—?Но, знаешь, у меня есть одна просьба к тебе.—?Какая?—?Потанцуешь со мной? Никогда не танцевала с сатирами, очень интересно, как это.—?Не вопрос, но, боюсь, я не совсем подходящий партнер для тебя.—?Может быть. Но и я не полтора метра ростом.Шива смеется, но льнет к сатиру. Конечно, неудобно и ей, и ему, ведь метр восемьдесят семь и рядом не стоит с двумя с половиной. Но как-то да двигаются.—?Что тебя так веселит?—?Радостно от того, что на ноги не наступаешь, как мои прошлые партнеры.—?Анатомически не могу.—?Этим и прекрасен. Завидую твоей анатомии.—?И чему завидовать?—?Во-первых, вы, сатиры, довольно быстрые, ловкие, у вас красивые движения. Можно сказать, что залипательные. А во-вторых, сам ваш вид очень симпатичен мне.—?Ага, только с ростом некоторым не везет.—?Представляю. А то я думаю, чего у тебя рога в трещинах.—?Зато не голова.—?Тоже верно.Персонал через окошко да наблюдают за танцующими. Шаг вперед, шаг в сторону, назад. Выглядит забавно, но в то же время красиво.—?Спасибо большое за танец,?— негромко урчит банши, наклоняя Матиаса к себе за плечо и едва уловимо целуя в щеку.—?Не благодари. Я заплачу за кофе.—?Как пожелаешь.Попрощавшись с улыбчивым официантом, оба скрываются в темноте парка, через который они шли к набережной. Выглядывает луна, потому идти стало гораздо легче, видно дорожку. Макколэт тихо шуршит платьем и балетками, а ван дер Линден издает ритмичный глухой стук, чем снова привлекает внимание Шивы.—?Ты не куешься?—?Нет. А зачем? Я профессионально занимаюсь легкой атлетикой, а подковы на дорожке только больше мешают. Копыто должно работать.—?А как же вред для суставов?—?Так я не по асфальту или брусчатке бегаю. А дорожка хорошо амортизирует, поэтому все нормально. Полезно ходить по разным грунтам без подков.—?Ты все равно аккуратнее. А то я наслышана всякого…Матиас хмыкает, прикрыв глаза. Как Миккель. Тот тоже вечно за его ноги переживает. Сатиры могут быть хрупкими.Банши провожают до ее комнаты, там и желают спокойной ночи и уходят на свой этаж. Половина второго, а завтра к первой паре. Безобразие себе ван дер Линден позволяет. Зато исправляет это снятием одежды и залезанием в кровать, где Миккель сам, спросонья, притягивает сатира к себе, чтобы обнимать вместе с подушкой. С легкой улыбкой его целуют в лоб.If you're a lover, you should knowThe lonely moments just get lonelierThe longer you're in love, than if you were aloneMemories turn into daydreams become a taboo