Часть 2 (1/1)
Яркое солнце бьёт прямо в глаза, и я надеваю тёмные очки. Пора бы уже приобрести глазные импланты с выдвижными стёклышками. Масса возможностей. Вот подвернётся хорошая работка — так сразу...Есть у меня в этом городе пара любимых мест, которые я регулярно посещаю. Туда-то я сейчас и направляюсь.Я часто ловлю на себе испуганные взгляды. Вот и сейчас — какой-то молодой паренёк идёт навстречу, косится — и специально берёт как можно правее, чтобы не пересечься со мной.Я знаю, что похож на маргинала-бандюка. Чёрт, да я и есть маргинал-бандюк. Но меня расстраивает, что я произвожу такое впечатление. Парадокс — но в этом городе немало хороших людей. В большинстве случаев просто по лицу видно. И именно эти хорошие люди в большинстве случаев меня и боятся.А вот всякие богатые ублюдки с кожаными портфельчиками смотрят не с испугом, а с высокомерным презрением. Была парочка, которые охуели настолько, что специально проходили поближе, чтоб толкнуть меня плечом. Я не пойму, для чего этот мазохизм? Или чувство всемогущества играет в жопе так, что они совсем забываются?Возможно, они думали, что я не буду устраивать беспорядков на людной улице средь бела дня. Что ж, я спускал их с небес на землю. Ненавижу их. Пакостные людишки.Я сворачиваю в узенький переулок, чтобы сократить путь. Улицы и переулки в Детройте — две разные вселенные. В первой закон и порядок ещё имеют силу, здесь даже можно рассчитывать на какую-то помощь, если тебе плохо. Во второй — каждый сам за себя. Правительство давно махнуло рукой на этот мир, оставила его вариться в собственном соку, саморегулироваться. Здесь власть у того, кто силён, и чёрт — как же много сволочи среди этих сильных!Квартал, который я сейчас пересекаю, как и несколько соседних, находится под контролем одной из банд борцов за чистоту. Железкам тут не место. Думаю, без приключений не обойдётся. Чистота, по сути, просто формальный лозунг, предлог, чтобы вести войну с бандами модифицированных, совершать друг на друга грабительские набеги — деньги в этом городе нужны каждому. Как и необходимость как-то проводить отведённое тебе время.Трое гопников зажимают у стенки девушку, судя по всему, проститутку. По их крикам несложно догадаться, что они хотят совершить групповое изнасилование — а леди, разумеется, не одобряет этой идеи. Такие истории случаются постоянно, и глупо делать вид, что берёшь на себя благородную миссию по спасению прекрасной дамы — ей повезёт, в то время как десяти другим — нет. Но раз уж я стал свидетелем этой истории — почему бы не вмешаться?— Привет, пацаны! Как поживаете?Они обернулись. Оставили девушку. А я увидел её лицо.— Лиз! Вот так встреча! Мальчики, не трогайте леди. Она со мной.— Проваливай, железка, пока цел, — прохрипел один из "мальчиков".Вот так всё и начинается. Одни и те же фразы, угрозы и оскорбления. Стандартный набор агрессивного ублюдка из подворотни. Я пошёл прямо на этого парня. Он хотел что-то предпринять, но я просто треснул его прямо в челюсть — даже прикрыться рукой не дал.Такая херня происходит на каждом шагу. Не успеешь очутиться в мире переулков — как уже с кем-то повздоришь. И для этого вовсе не нужно быть железкой в царстве "чистых", или наоборот — вовсе нет. Нужно просто быть живым человеком, неважно, кем. Конфликт неизбежен. Вся агрессия, подавляемая в мире улиц, стекается сюда, в переулки, которые просто дышат ею. Где-то убывает, а где-то столько же прибывает. Закон сохранения энергии. Чёрт, а ведь я и школу когда-то заканчивал.Хреновая вышла драка. Короткая, неинтересная. Похоже, обычно шлюхи были самыми серьёзными соперницами этих парней.Она стояла, прислонившись в изнеможении к стенке.
— Эй, Лиз! Как поживаешь?— Зачем ты вмешался? — резко спросила она вместо ответа.— Нихуя себе! Я ж тебе жизнь спас, дура!— Ну, жизнь — громко сказано... Скажем, просто уберёг от одного неприятного воспоминания. Одного из воспоминаний.— Будем считать, что ты сказала "спасибо".— Ну так зачем ты мне помог? Ради какой выгоды? Что тебе от меня нужно?— Выгоды? Нужно? Мне ничего не нужно, что ты могла бы мне дать, Лиз, сама знаешь. Я железка.— Я знаю. Поэтому и спрашиваю.— Бляха-муха, Лиз... как насчёт жалости, сострадания? Не слышала? Мне жалко, я сострадаю. Ты — абсолютно беспомощное существо. Этот город сожрёт тебя, детка.— Или уже сожрал. Не спорю, твой поступок благородный, но довольно бессмысленный. Если ты думаешь, что групповое изнасилование нанесло бы мне тяжкую душевную травму, ты ошибаешься.Тут я в самом деле разозлился. Это уже ни в какие ворота не лезло.— Хочешь, я тебя тоже вырублю, а потом запру в подвале с ними?— Ну уж нет.— Тогда, ради Бога, прекрати уже пиздеть!— Я...— Тупая шлюха!От злости я пнул одного из насильников, который, даже валяясь в бессознательном виде на заплёванном асфальте, принял какую-то похотливую позу. Тот повернулся на бок.— Ладно, прости, — она тронула меня за плечо. — Я просто привыкла, что все требуют что-то за помощь. Обычно сам понимаешь, что.— Я сваливаю отсюда. И тебе советую.— А я...— Сопроводить вас до выхода из этого вонючего переулка, леди? Если не будете ебать мозг.— Не буду, — вздохнула Лиз.