6. Кияма/Мизусава (1/1)
Частично аушный кроссовер с Драгонзакурой. Все условно настолько, насколько это возможно.
– Обо мне заботится дядя, – сказал Мизусава, опустив глаза.– А родители где? – спросил Кияма и похолодел: может быть, у Мизусавы нет родителей?Но тот улыбнулся.– Работают в другом городе. Я привык. А дядя, – Мизусава прикусил пухлую нижнюю губу, невольно приковав к ней взгляд, – очень хороший человек. Он адвокат, – добавил Мизусава с гордостью. – Закончил Тодай.– Ого, – Кияма присвистнул. – Умный, значит?– Да… знаешь, ты ему понравишься. Ты ведь любишь читать. Ты за год книжек больше прочитал, чем я – за всю жизнь…Он зарделся, видимо, сочтя это наблюдение достойным настырного преследователя, каким наверняка себе до сих пор казался, но Кияма помотал головой.– Я не так давно полюбил чтение. – Он заметил, что Мизусава напрягся, и сказал: – Мне нравится, когда ты краснеешь.Мизусава мгновенно расслабился. Чуть лукавая улыбка, от которой у Киямы в последнее время сносило крышу, тронула его губы (от которых у Киямы тоже сносило крышу).– Не вздумай только дяде сказать.– Попытаюсь.Они засмеялись между собой, и обоим сразу пришел в голову Реске: при звуках их общего смеха тот ежился и принимался ныть, что это воркование не для его ушей. Так, смеясь, они и проделали остаток пути.Мизусава ошибся.Взгляд, которым Ядзима Юске-сан, адвокат с дипломом Токийского университета, прошелся по нему, был холоднее зимней ночи. Кияма, в свою очередь, был неприятно поражен его возрастом – и что уж там – внешностью: ему представлялся пожилой мужчина с сединой, невысокий, со строгим лицом и очками… с этим образом, за вычетом строгого лица, у господина адвоката не было ничего общего.Это был еще очень молодой человек, и его прическа была недостаточно строга для адвокатской, и Кияма никогда не принял бы его за адвоката, повстречайся они на улице. Кияма подумал, что по нему, наверное, сохли девчонки в старшей школе. А может быть, и до сих пор сохнут. Темные глаза из-под нахмуренных красивых бровей смотрели на него безотрывно, будто господин адвокат старался прочитать по его лицу всю правду о Кияме Рюичиро, бойфренде своего племянника.От этого слова, произнесенного даже про себя, Кияму передернуло – он никогда так не назывался, от наименования ?бойфренд? веяло пошлостью и девчачьим хихиканьем, которых он не переносил. Но ему подумалось, что этот человек мог наградить его таким отвратительным прозвищем.Он уставился на адвоката в ответ, это было нахально и могло настроить Ядзиму Юске против него, но казалось, это уже случилось, и портить было нечего.Адвокат вдруг усмехнулся и кивнул. Сбитый с толку, Кияма перевел взгляд на Мизусаву. Тот сидел ни жив ни мертв, и глаза у него сделались огромными от испуга. Именно эти глаза, а не обрушенное на него презрение, заставили ощутить вину за свой недостаточно располагающий вид.– Я принесу чай, – сказал Мизусава чуть не плача.Может быть, в его взгляд примешалась ненависть, потому что адвокат вдруг разорвал зрительный контакт и неожиданно – при таком жутком умении смотреть, будто знает о самых потаенных мыслях собеседника – тепло улыбнулся племяннику.– Пожалуйста, Таку, будь добр.Мизусава ушел.– Ты мне не нравишься, Кияма-кун, – сказал адвокат.Кияма еле заметно скривил губы.– Я заметил.– Ты выглядишь, как бандит. И как не самый старательный ученик.– Куда мне до выпускника Тодая.Не переставая его удивлять, адвокат снова усмехнулся.– Даже не пытаешься, значит?– Я не с вами встречаюсь, а с ним.Улыбка адвоката погасла, и глаза его снова стали как ледяные угольки.– Не стоит мне хамить, Кияма-кун.– А то что? Посадите в тюрьму?– Я могу запретить Таку встречаться с тобой.– И ничего у вас не выйдет.– Хочешь проверить?– Попробуйте, если хотите сделать ему больно.– Это будет для его же блага. Ты можешь сделать его счастливым?Кияма хотел сказать, что Мизусаву никто и никогда не видел таким счастливым, как сейчас, но осекся.
– Я не… – он взял себя в руки и посмотрел на адвоката, копируя его холодный взгляд. – Не загадывал так далеко.– Таку знает, что ты собираешься его бросить?Кияма почувствовал, что выходит из себя.– Я не собираюсь его бросать.– Но ты не думаешь о совместном будущем. Ясно.Ему нестерпимо захотелось ударить Ядзиму Юске по лицу, кулаком размазать это всезнающее выражение. Он никому не позволял так на себя смотреть, да никто и не рисковал, кроме некоторых идиотов в средней школе, не дороживших жизнью.– Вы же нарочно сейчас. Вы нарываетесь на драку. Хотите показать Мизусаве, что я не изменился, что я его не достоин.Адвокат улыбнулся в третий раз.– Таку говорит, ты любишь читать.Кияма начал уставать от его бесконечных уловок. Не зная, что от него хотят на этот раз, он ответил честно:– Да, люблю.– Ты много читаешь, даже когда вы вместе. И у тебя с собой всегда две или три книги на случай, если одна книга закончится, и читать будет нечего.– Ну и что?– Ничего. Значит, это правда.– Могу книги показать.– Не стоит, я тебе верю.
Дядя Мизусавы поднялся на ноги,– Ты мне не нравишься. Но почему-то нравишься Таку. Я даю тебе шанс. Подумай над тем, что я сказал, Кияма-кун.Мизусава вернулся, нервно громыхая подносом с чашками и какой-то снедью.
– Я ухожу к себе, – сказал Ядзима-сан племяннику. – Мне нужно еще поработать.Мизусава проводил его растерянным взглядом.– Прости, Кияма, – сказал он, ставя поднос. – Он совсем не злой, я не понимаю, почему…– Все в порядке.Внутри все еще горело торжеством.Не смущаясь человека, с которым только что выдержал тяжелый разговор, Кияма спросил:– Можно тебя поцеловать?Мизусава вспыхнул, и оглянулся дяде вслед, в темноту коридора, где тот скрылся.Он сел рядом.– Можно.