Сергей (1/1)

Майкл стоял в оружейной, одетый в бронежилет и полевую форму. Вальтер выносил со склада коробку гранат, когда заметил, что младший мужчина уже пять минут не мог вставить обойму в пистолет: всё его тело дрожало, словно в лихорадке, и глаза налились красным.—?Что случилось? —?прошептал старик, склоняясь над столом.—?Мэдлин заразила воду в тюрьме Эйч-вирусом,?— сказал Майкл сквозь зубы.Обойма наконец-то встала в ложе с громким щелчком. Оперативник посмотрел на Вышку, сжимая в руках Беретту.Вальтер ахнул, и его лицо застыло от ужаса.—?Что ты собираешься делать? Полетишь туда?—?Не успею,?— Майкл сглотнул ком в горле. —?Вирус действует слишком быстро.—?Нужно найти способ сообщить ей! —?оружейник всплеснул руками.—?Это уже сделано.Вальтер в задумчивости пожевал губу, уставясь куда-то в пространство.—?Наша девочка всегда могла позаботиться о себе,?— заключил он. —?Но в России не слишком-то жалуют бутылированную воду… Сомневаюсь, что в тюрьме найдётся хоть десяток.Глаза Майкла расширились от страха, и он шумно втянул воздух в лёгкие.—?Я всё исправлю,?— решительно сказал он и развернулся на каблуках.Оружейник схватил молодого оперативника за руку.—?Миссия начинается через пять минут,?— прошипел он. —?Единственное, чем ты можешь сейчас помочь нашей девочке, это остаться в живых. Остальным займусь я.Несколько секунд они смотрели друг на друга в безмолвной схватке, пока Вальтер не почувствовал, что тело молодого мужчины перестало сопротивляться.—?Спасибо,?— едва слышно выдохнул Майкл и прицепил на пояс три гранаты.***Никита бесшумно выскользнула из карцера и собрала волосы в хвост. В её глазах блестела решимость, и мышцы мелко дрожали от напряжения.—?Что мы будем делать? —?прошептала Ольга, смотря на девушку снизу вверх.—?У кого не было симптомов за последний час? —?спросила оперативница.—?У Гали, у Любы, у некоторых охранников…—?А у Нади? —?лоб Никиты прорезала продольная линия.—?Она почти без сознания… —?пролепетала Ольга. —?За ней ухаживают в общей камере.—?Нам бы пригодилась её помощь,?— девушка закусила губу. —?Но хорошо, что есть другие. Мы вернёмся за ними… после.—?После? —?Ольга округлила глаза. —?После чего?—?Пойдём! —?Никита потянула её за руку, прекращая разговор.Они вышли в коридор, который оказался благословенно пуст, и заспешили мимо закрытых камер. Ольга едва поспевала за широкими, твёрдыми шагами своей напарницы и старалась не придумывать в голове лишних неприятностей?— помимо тех, что у них и так были. Она знала, что у неё здесь была единственная задача?— защитить новую душу, зреющую в животе девушки, встать между ней и любой опасностью. Если этого не получится, то всё остальное будет неважно.Никита толкнула служебную дверь, и они оказались на лестничной площадке. Тут резко пахло ?Беломором?, и чувствовался промозглый весенний сквозняк. Кто-то, должно быть, открыл окно, или стекло снова треснуло от ночных морозов.—?Куда ты? —?прошептала кухарка, наблюдая, как Никита взбирается по ступеням наверх. —?Там старое крыло, туда сто лет никто не ходил…—?Именно,?— ответила оперативница и заспешила дальше.Когда Ольга её наконец-то догнала, то схватилась за сердце и несколько минут не могла отдышаться. Они стояли перед хлипкой деревянной дверью, закрытой на амбарный замок.—?Я могу выбить её,?— объяснила девушка,?— но будет лучше, если мы пока не будем создавать лишнего шума.Старшая женщина мгновенно поняла, что от неё требуется, и достала из кармана связку ключей. Через несколько минут замок податливо скрипнул, и они вошли внутрь. Пока глаза привыкали к темноте, в нос забралась густая липкая пыль, и Ольга едва удержалась, чтобы не чихнуть. Вокруг было так тихо, что этот чих услышали бы, наверное, в самой Москве, не говоря уже о посте охраны.—?Идеально… —?прошептала Никита, проходя чуть вперёд и дёргая за толстые прутья желёзной решётки.Слева и справа тянулись ровные ряды узких одиночных камер, закрытые подобными решётками вместо дверей.—?Нам говорили, что раньше это была тюрьма строгого режима… —?пробормотала Ольга. —?И как я не догадалась?—?Пойдём,?— девушка улыбнулась ей и тронула за плечо. —?Нужно распределить всех по камерам, особенно агрессивных.Ольга кивнула и снова заспешила за своей длинноногой подругой.—?Откуда ты узнала? —?выдохнула она, когда они преодолели лестницу.—?Я не знала,?— Никита пожала плечами. —?Но это был наш единственный шанс, и он оправдался.Старшая женщина помотала головой и закусила улыбку.—?Удача благоволит храбрым,?— прошептала она себе под нос. —?Он всегда мне так говорил…***Их шаги раздавались тихим шёпотом в ночной тишине коридоров. Сквозь смотровые окна в дверях тянулись серые полосы света?— луна дотягивалась своими призрачными пальцами и сюда. Ольга сжала в кулаке связку ключей, чтобы она не гремела при каждом шаге, и последовала за Никитой к общей камере, где ухаживали за Надей. Начать нужно было именно оттуда: если среди Надиной свиты ещё остались здоровые, их авторитет помог бы без лишних разговоров распределить заключённых по одиночкам.Старшая женщина нагнулась над замочной скважиной и принялась подбирать ключ. Никита встала чуть впереди, всматриваясь в тёмный коридор и вслушиваясь в каждый скрип. Она ещё не знала, как поступить с охранниками и как убедить их в своей правоте. Но если удастся провернуть всё с арестантками, на их стороне будет численное преимущество…От усердия Ольгины ладони покрылись холодным потом, а сердце бешено заколотилось в горле. Ей казалось, что прошла уже целая вечность, что она пробует один и тот же ключ по сотому разу, и что вся эта затея абсолютно бесполезна. Нужно было просто запереться в карцере изнутри и не выпускать Никиту… Плевать на остальных, пусть бы здесь все переубивали друг друга. Через сорок восемь часов они бы вышли отсюда вдвоём, абсолютно свободные и счастливые.Ольга тяжело выдохнула и уронила ключ. Железное дребежжание раскололо мир надвое, и кухарка успела только подумать, что, должно быть, именно с таким звуком рушатся города и обрываются судьбы. Её сердце резко упало вниз, и глаза расширились от страха.—?Продолжай,?— шикнула Никита, делая несколько шагов вперёд.У неё и самой подгибались колени, но инстинкты, воспитанные годами тренировок и пошедшими не по плану миссиями, помогали сохранять холодный рассудок. Она досчитала в уме до тридцати, и от сердца немного отлегло: если бы охранники что-то услышали, они бы уже давно прибежали сюда.Девушка потёрла губы и повернулась к Ольге, чтобы подбодрить её, когда они обе услышали грубый мужской крик и треск выламываемой двери. Звуки доносились с поста охраны, и среди матерных потоков девушка без труда узнала голоса Сергея и Николая. Судя по нарастающей громкости, мужчины направлялись именно в этот коридор, и уже через несколько секунд они бы заметили, что происходит.Ольга издала жалобный писк, пробуя очередной ключ и снова роняя его. Никита уже знала, что они не успеют, и заскользила вдоль стены, пытаясь слиться с тенью. Если она нападёт на них первой, то сможет выхватить пистолет, и тогда у них будет шанс…Охранники показались в проёме, но они даже не смотрели вокруг себя. Они были заняты выяснением отношений между собой: Николай пыхтел от гнева и сдавливал младшему коллеге шею, что-то крича ему в лицо. Сергей беспомощно бил по рукам, пытаясь освободиться из смертельной хватки. Его ноги болтались в нескольких сантиметрах от пола.У девушки было не больше пары секунд, чтобы принять решение. Она не могла быть уверена, что воображение не играет с ней злую шутку, но, казалось, сам воздух вокруг мужчин дрожит чем-то ядовитым и противоестественным. Если Николай был заражён, то Сергею осталось недолго, а следовательно, и им с Ольгой тоже.Никита подбежала к старшему охраннику сзади и выхватила с его пояса служебный пистолет. Тот ничего не заметил и продолжил душить своего коллегу, скрипя зубами и лихорадочно дёргаясь всем телом. Из его рта лилась обильная слюна.Оперативница взвела курок и громко произнесла:—?Отпусти его!Николай замер и, словно в замедленной съёмке, повернулся на звук. Когда Никита увидела его налитые кровью глаза, ей всё стало ясно. Она крепче сжала пистолет и продолжила целиться прямо в голову.—?Отпусти его! —?твёрдо повторила она.Старший охранник издал яростный крик, словно хищное животное перед прыжком, и приложил Сергея головой о стену. Краем глаза Никита заметила кровавый след на побелке от сползающего на пол парня, но всё её внимание было захвачено непосредственной угрозой. Между ней и Николаем оставалась всего пара шагов.Она нажала на спусковой крючок, и в коридоре, словно раскат грома, раздался выстрел. Старший охранник тяжело повалился на спину и замер. В его лбу зияла дыра, а из-под головы текла кровавая лужа. Пуля прошла навылет.Никита перевела взгляд на Сергея, который всё ещё сидел на полу и держался за горло, сдавленно кашляя. Когда он посмотрел на девушку, его глаза были мокрыми от ужаса.—?В тюрьме вирус,?— медленно и отчётливо проговорила Никита. —?Ты понимаешь? Ви-рус.Парень кивнул и боязливо дотронулся до своего разбитого затылка. Пальцы как будто по наитию нырнули в рану, и, когда он их отнял, то с удивлением уставился на обагрённые разводы.Оперативница засунула пистолет за пояс и подняла охранника за грудки.—?Помоги нам,?— прошептала она ему в лицо. —?По-мо-ги.В этот момент за их спинами показалась Ольга и, спотыкаясь на каждом слове, что-то сказала Сергею. Они обменялись несколькими репликами, и с каждой секундой глаза парня становились всё шире. Наконец, он выпрямился, оправил на себе форму и сложил большой и указательный пальцы в кольцо.—?Оу-кей,?— медленно сказал он, словно неуверенный, что его поймут. —?Оу-кей.Никита выдохнула и развернулась к камерам.***Это была самая странная?— и страшная?— ночь в его жизни. Сергей поднял крышку от термоса, где плескался последний глоток пуэра?— китайского чая, который так полюбился ему, что за последний месяц он постоянно носил его с собой на работу?— и залпом выпил маслянисто-чёрную, теперь уже абсолютно холодную жидкость. Его губы подёрнула горькая усмешка. Подумать только, такая мелочь спасла ему жизнь! А ведь сколько едких комментариев пришлось выслушать! Сколько раз его называли бабой, сколько раз грозились плюнуть или нассать ему в термос, пока он не видит… Теперь двое шутников лежали в холодильной камере на кухне, обёрнутые в чёрный целлофан. А он, самый молодой и неопытный, допивал свой чай, стоя у окна.Пальцы мужчины взметнулись к затылку и нащупали повязку, которую Ольга наложила после того, как всех изолировали по камерам. Только боль, электрическим разрядом прокатывающаяся по телу от нажатия на рану, и убеждала его в том, что всё это произошло на самом деле. Николай действительно пытался убить его, в тюрьме действительно свирепствовал вирус, и почти всю ночь они отводили заключённых в старое крыло и запирали в одиночки. Только теперь, под утро, всё было кончено, и оставалось лишь ждать, когда симптомы заражённых пойдут на спад. Проблему с водой уж он как-нибудь решит: позвонит после восьми утра в управление или, на худой конец, сам отправится в магазин.Но всё это были мелочи, всё это было неважно. Другое, важное, он и сам ещё не мог сформулировать, а лишь стоял и смотрел на горизонт, где с минуты на минуту должен был вспыхнуть рассвет.?Шлюха!??— кричал когда-то давно, словно в другой жизни, его отец. Мать тряслась, как осиновый лист, и прижимала ладонь к разбитому в кровь лицу. Пятилетний Серёжа, ринувшийся на помощь, вообразил себя Рэмбо, Чаком Нориссом и Сильвестром Сталлоне одновременно, но уже через секунду отлетел к холодильнику и заревел навзрыд. Десятилетний Серёжа был уже гораздо умнее: он научился уходить в другую комнату или на улицу, когда в доме начинало пахнуть жареным. Он научился глотать свою ненависть и слёзы, научился молчать и смотреть в пустоту. Отец всё равно брал своё и время от времени отвешивал сыну щедрую порцию синяков, но если бы не мальчишеская изворотливость и не природное чутьё, позволявшее ему улавливать родительские скандалы за несколько часов, а иногда и за несколько дней до их наступления, уродливых воспоминаний и следов на теле могло бы быть гораздо больше.?Шлюха!??— выкрикнул пятнадцатилетний Серёга девчонке, с которой в первый раз поцеловался. Она даже не была особо симпатичной, просто дала ему прижаться к себе и нащупать мягкое под тонкой кофточкой. Они стояли за углом школы, где все обычно курили, а когда их увидели, девчонка сделала вид, что ничего не хотела. Уже через час вся школа обсуждала его ?мокрый и вонючий язык? и его ?потные руки?. Он даже не помнил, как её звали. Шлюха?— она и есть шлюха.В семнадцать Серёга точно знал, что все бабы одинаковые. Ни одна из них ему так и не дала, ведь у него не было ни денег, ни броской внешности, ни умения заговаривать зубы. В учении он тоже не преуспел, поэтому после школы направился прямиком в военкомат. Ему хотелось побыстрей уехать из дома, оставить это всё позади, жить самому. Он ни разу не пожалел о своём решении и лишь иногда с жалостью вспоминал о матери. Как она там? Всё так же терпит побои?.. Шлюха. Вышла за ублюдка, чтобы получить квартиру, вот и терпи теперь всю жизнь.В армии парень убедился в двух вещах: что все бабы шлюхи и что лучше всего в жизни у него получается следовать приказу. Молча чистить картошку, подметать улицу, стоять на карауле и не дышать. Поэтому, когда ему предложили отучиться в колледже и стать настоящим военным, он лишь кивнул и поехал сдавать документы. Приняли его без экзаменов, да и во время учёбы он не особо напрягался. Отличником всё равно бы не стал, а тройку и так ставили, иногда просто за то, что пришёл, а иногда за то, что сдал деньги на новое окно в кабинете. За эти несколько лет было у него несколько девушек, но все они, по окончании кратковременных отношений, всегда получали одно и то же наименование?— шлюха. Всё им вечно было не так, и все они отчего-то считали, что ради их драгоценной пизды он должен был в лепёшку расшибиться. Как бы не так!Сергей закончил университет и уехал по распределению на Байкал, за тысячу километров от родного дома. У него теперь была своя квартира, пусть и однушка, и сколько угодно шлюх в тюрьме, готовых поднять подол за паршивую сигарету, а иногда и просто так. Он выбирал себе помоложе, чтобы ничем не заразиться, терпел нападки Николая, как когда-то терпел отца, и, в общем-то, был доволен своей жизнью. Хотелось только попробовать американскую шлюху, рассказать остальным, что всё у неё там устроено так же, как и у наших, русских… Но она ломалась, ломалась изо дня в день. Шлюха.Сергей невольно поморщился и выдохнул. Он уже знал, что больше никогда не произнесёт этого слова вслух, именно поэтому оно так назойливо крутилось в мозгу, словно прощалось с ним. Шлюха спасла ему жизнь. Да и не только ему, а всем здесь, в тюрьме. Шлюха носила под сердцем ребёнка. У шлюхи было имя.Её звали Ни-ки-та.Он прошептал её имя?— это странное мужское имя?— и почувствовал, как язык скользит по нёбу в три шажка. Он попытался сказать его с иностранным акцентом, с каждой попыткой улыбаясь всё шире и шире. Где-то внутри него словно чиркали спичкой, и тёплые всполохи загорались и тут же гасли.За окном уже совсем рассвело. Солнце висело бледной тенью за серыми тучами, но Сергей точно знал, что к обеду распогодится. Краем уха, сквозь раскрытую форточку, он услышал хруст тяжёлых колёс по весенней слякоти и ворчание заглушаемого мотора. Он посмотрел на часы и понял, что привезли провиант. Кроме него самого, в тюрьме не осталось ни одного человека, уполномоченного решать такие вопросы.Внезапно вдохновлённый своей новой ролью, Сергей выпрямился, оправил форму и надел на голову фуражку, чтобы закрыть рану. На улице он крепко пожал руку старику Василию, бессменному водителю продуктовой фуры, и даже принялся насвистывать что-то себе под нос, следуя к накрытому кузову. Сегодня придётся перетаскать всё самому, но это ничего, это всё мелочи… Может, и Василий поможет, если дать ему на чекушку.Старик крякнул от усердия, вынимая засов и откидывая брезент. Оба мужчины раскрыли от удивления рты, обнаружив внутри бесконечные ряды пластиковых двадцатилитровых бутылей с водой?— и ничего кроме.