Глава 25 (1/1)

Очутившись по собственной глупости в ванной комнате, оборудованной по самым современным меркам, (чего нельзя было сказать об остальных помещениях), Соня долго стучала в дверь, надеясь, что её выпустят. Увы, предпринятые попытки оказались бесполезны. Чересчур увлекшись чаем, Лиссов то ли не слышал её воплей, то ли не хотел их замечать. И устав, в конце концов, бороться с тем, что невозможно было изменить, она снова ударила от безысходности кулаком по дверному замку. Окончательно удостоверившись в том, что выбраться отсюда без посторонней помощи у неё вряд ли получиться, она сняла с себя курточку и оставшись в одном белье, залезла в ванну, отшвырнув одежду куда-то в угол. А там, обхватив руками колени, какое-то время она просто сидела в ванне, уставившись на свое отражение в поверхности зеркала. Её глаза были полны слез, а щеки почему-то пылали. Одним словом, у Сони был вид отвергнутой дуры, которая сбежав с неудачного свидания, распускала сопли по этому поводу, пытаясь разжалобить уязвленное эго.?Ну и видок у тебя, Таюрская!??— мысленно выругавшись, она отвернулась от зеркала, заранее себе представляя, какой осунувшейся будет выглядеть её физиономия на следующий день, если только Лиссов, заметив исчезновение своей спутницы, додумается её выпустить. На самом же деле, предаваясь чаепитию в гостиной, он мог сколько угодно звать её обратно, покинуть свое временное убежище с кафельными стенами Соня все равно не могла. Но и оставаться там навечно жить не собиралась тоже. Надо было просто дождаться визита Антона и если он соизволит её выпустить, покинуть дачу Музыченко, попытавшись добраться до города собственными усилиями. Только телефон, жаль, был утерян. Но карточку все равно придется заблокировать. Хотя бы затем, чтобы она не попала в руки Прусикину.Дело было вечером, но делать Соне было абсолютно нечего. И не зная, чем себя занять в ожидании помощи, встав с места, она принялась изучать окружающую обстановку и зацепившись взглядом за гель для душа, невольно улыбнулась. Сколько она здесь просидит?— неизвестно, а вот принять душ лишний раз не помешает. Тем более вода и душевые принадлежности достались ей на халяву. В конце концов, время позднее. И не факт, что ей придется укладываться на ночь именно в ванной комнате. Новая реальность диктовала новые правила и к ним надо было приспособиться.Избавившись от лишней одежды, точнее стянув с себя нижнее белье, Соня включила душ и попробовав воду, взяла с полки флакон, наполненный гелем. Выдавив пару капель на мочалку, она задвинула занавеску и став под струи воды, принялась с особой интенсивностью растирать свое тело, словно пытаясь, таким образом, смыть с себя ?прикосновения? Прусикина, облапавшего её в ночном клубе с ног до головы. Достаточно с неё случайных интрижек… Она так от всего этого устала!.. И вновь потянувшись за гелем для душа, начала растирать его по телу, как будто и вправду собиралась стереть свою кожу до дыр.Да, ей не следовало ехать сюда с Листовым. Жаль, она поняла это слишком поздно. Но и с Прусикиным было тоже нелегко. Подлинная сущность этого человека не имела ничего общего с чертами идеального в её представлении мужчины, чей образ давно успел сформироваться в её голове под влиянием совместного времяпровождения, причем не только во время концертов. И теперь, когда созданная её буйным воображением картинка разбилась вдребезги, повергнув свою ярко фантазировавшую хозяйку в бездны отчаяния на затяжной период, Соня только сейчас начала догадываться, какой дурой она была, считая его с Лиссовым приличными людьми. А ведь должна была заподозрить неладное ещё во время собеседования, когда толком не осознавая, что на самом деле представляют из себя эти люди, вместо того, чтобы остаться, должна была развернуться и уйти, забив на собственное музыкальное будущее и славу. Для таких индивидуумов, как Илья Прусикин, существовало только его ?правильное? мнение, и если другой человек пытался подвергнуть сомнению его точку зрения, тот почти сразу же вносил его в свой персональный блэклист, и игнорируя его дальнейшие попытки наладить с ним контакт, разговаривал с этим человеком сквозь зубы, упрямо делая вид, будто его не существует. Так, поглощенная мыслями о Прусикине, Соня дала волю воображению и представляя себе, как он разозлится, если она вдруг откажется с ним работать, опять включила воду, не расслышав сквозь шум, как кто-то подошел к двери ванной комнаты и осторожно постучавшись, спросил, все ли у неё в порядке. Узнав голос Антона, она затаила дыхание, и прикрутив ненадолго душ, начала прислушиваться к шуму извне.—?Ты там или нет? —?осведомился он, налегая на двери и дергая за ручку. —?Выходи, я хочу серьёзно с тобой поговорить.Ответом послужило молчание.—?Послушай, с тобой точно все в порядке? —?Антон произнес эту фразу прямо в замочную скважину, начав немного волноваться.—?Да,?— кое-как справившись с нахлынувшими эмоциями, ответила Соня, мечтая, чтобы он поскорее отсюда убрался и оставил её в покое.—?Точно? —?недоверчиво осведомился Лиссов, не решаясь отходить от двери, пока не удостовериться, что с ней и вправду все в порядке и ему не о чем беспокоится. —?Я все-таки переживаю…?Почему ты не свалишь отсюда?! К чему все эти вопросы, когда тебе все равно??— подумала Соня, ударяя от безысходности кулаком по кафельной стене.—?Может, все-таки откроешь? Чего затаилась? От кого прячешься?—?Зачем? —?ехидно уточнила она, почти справившись с эмоциями.—?Мне нужно забрать оттуда одни лезвия.—?Уходи прочь. Я не хочу с тобой разговаривать.—?Мне только лезвия забрать, Сош, и все. Илья только что звонил… Мне надо их ему отдать. —?продолжил стоять на своем Антон, уверенный, что у неё были свои причины, вынудившие её там закрыться, в том числе, от него. —?Открой дверь. Иначе мне придется её выломать.Смутно догадываясь, что за этой просьбой кроется что-то другое, (да и в звонки Прусикина ей верилось с трудом), Соня поплотнее задрала штору и заявив во всеуслышание, что не может ничем ему помочь, предложила самостоятельно заняться дверью, хотя бы по той причине, что она её открыть не могла. Кое-как справившись с поломанным замком, убив на это занятие полчаса, Антон таки ворвался в помещение и с возгласом: ?Скорую вызывали??, взял курс в сторону шкафчика, где Музыченко хранил свои лезвия и бритвенные станки.—?Бери то, зачем пришел и убирайся отсюда,?— отозвалась из-за шторки Соня, отключая воду.—?Мне надо их ещё надо найти, а это не так уже и просто,?— возразил он, шаря по полкам. —?Ты думаешь, я знаю, куда Юра мог засунуть свои лезвия? Я же тут круглосуточно не ночую… И ты должна это понимать.Судорожно вздохнув, Соня просто ждала, когда Антон найдет нужную ему вещь и свалит. Через пару минут лезвия и вправду были найдены, но прежде чем покинуть ванную комнату, оставляя свою коллегу наедине с не самыми вдохновляющими мыслями, он ещё посмотрел на штору, за которой пряталась Таюрская. И переведя взгляд на сваленную в одну кучу её нижнее белье и куртку, застыв напротив ванной, неожиданно поинтересовался:—?Может, тебе что-нибудь нужно? Ты говори, не стесняйся.—?Ничего не надо,?— откликнулась она, сжимая мочалку. —?Тем более от тебя.—?И вообще, чего там затаилась и не выходишь?! —?подойдя поближе к занавеске, поинтересовался Лиссов, надеясь услышать от неё в ответ что-то более адекватное.—?А ты будто не догадываешься?! —?с издевкой отозвалась Соня, поправляя штору.—?Ты на меня за что-то обижена?! —?не без иронии переспросил Антон, подсознательно чувствуя, что её нынешнее состояние оставляет желать лучшего и сама Соня находится в двух шагах от истерики. И успев наверное раз десять пожалеть о том, что вообще решила вступить с ним в диалог, не знала теперь, как его отсюда выпроводить, чтобы сама ситуация не превратилась в казус.—?Это все из-за моего сегодняшнего высказывания?—?Нет,?— рявкнула она, отбрасывая мочалку,?— из-за твоей завышенной самооценки.—?Как будто я виноват, что лучше всех,?— тихо проронил Антон, но вовремя прикусил язык. Что бы не сказала сейчас Таюрская, он был готов отвечать ей в подобной шутливой манере, где воспроизведенная им чушь была не такой далекой от правды.—?Не смей ко мне подходить! Оставайся на месте! —?Взяв себя в руки, приказала ему Соня, чувствуя его присутствие за занавеской.—?Хватит валять дурака, Сош. Давай, вылезай оттуда! —?спокойным голосом выдал Лиссов, заявившись в ванную комнату с целью вытащить её отсюда, пока она не захлебнулась или чего доброго, не покончила жизнь самоубийством, пустив в ход так и не найденные им лезвия для бритвенного станка.—?Я же тебе, по-моему, сказала проваливать или ты по-хорошему не понимаешь? —?Соня была на пределе.—?Что мне делать и куда идти,?— удерживая сброшенное с вешалки полотенце, проронил Антон, отодвигая шторку и пытаясь к ней забраться,?— будешь рассказывать своему отражению в зеркале. Это единственный человек, которому будет интересно это слышать.—?Ну, если ты привык разговаривать с собственным отражением, подкрашивая губы накануне выступлений,?— яростно сверкнув глазами, саркастически отозвалась она, таща шторку на себя,?— это ещё не значит, что так делают остальные.Вместо ответа Лиссов отодвинул занавеску, разделявшую их по обе стороны баррикад, пытаясь приблизиться вплотную к строптивой коллеге. Вспыхнув при виде этого человека, невольно скользнувшего взглядом по её аппетитной фигурке, Соня попыталась от него закрыться, подавшись назад, но получив в ответ что-то вроде: ?Можешь не стараться… Ничего нового я там не увижу?, она снова указала ему на дверь. Схватив её за руку, и стараясь больше не смотреть на неё, он попытался накинуть на её плечи полотенце, но поскользнувшись на мыльной воде, полетел вперед. Навалившись на Таюрскую и прижав её к стене, ему едва удалось удержать равновесие, чтобы не упасть, нарываясь на хорошую оплеуху. Вскрикнув, Соня попятилась назад, отталкивая его, однако выронив на полпути полотенце, Антон с такой силой уперся ладонями в стену, что взволнованная близостью его тела и запахом его парфюма, Соня почувствовала, как в её жилах против воли заиграл адреналин, отчаянно стараясь этого не признавать.Ситуация выглядела неоднозначно. И едва руки Лиссова непроизвольно оказались на её талии, вырываясь из объятий, Соня мотнула головой, и немного не рассчитав расстояние, задела ртом его губы, едва он соизволил наклониться, чтобы подхватив её крепко под локоть, силой вытащить из ванной. Что произошло потом, она помнила довольно смутно. Но раскрыв рот, чтобы снова окатить его градом ругательств, почувствовала его губы, и вместо того, чтобы его оттолкнуть, закрыв глаза, впилась в них, приоткрывая рот. Окончательно забыв, зачем он сюда пришел, пообещав накануне, что не будет больше к ней приставать, Антон подхватил её на руки и покрепче сжав девушку в объятиях, чуть не выпал с нею из ванной, расплескав по полу воду. Все произошло слишком быстро и неуловимо, чтобы они могло точно решить, кто из них первым начал все это ?безобразие?.Мгновенно обмякнув в его руках, Соня с тихим стоном ответила Лиссову, и запуская пальцы в его белокурые волосы, продолжала жадно с ним целоваться, не в состоянии насытиться его поцелуями. Довольно быстро сдавшись под напором её хватки, Антон уперся в стену спиной, действуя так, будто между ним и Таюрской никогда не существовало границ. Её соблазнительное тело пробуждало головокружительную страсть, и сгорая от нетерпения взять дерзкую коллегу прямо в ванной комнате и отодрать её в самой извращенной позе, словно Сонечка уже принадлежала ему, он едва нашел в себе силы совладать с собственными инстинктами, не собираясь останавливаться. И сама не осознавая, какого зверя выпустила на свободу, пробудив его внутренних демонов, Соня продолжала отвечать на поцелуи, увлекая его в водоворот полузабытых ощущений. Его губы оказались твердыми и влажными, ровно такими, какими она любила их себе представлять в те редкие минуты, когда перебрав после концертов с алкоголем, они одаряли друг друга прожигающими, многозначительными взглядами, шифруясь от окружающих. Спустя время ее щеки окрасил румянец и стискивая пальцами его спину сквозь ткань дурацкого наряда, Соня уже сама шалела от нетерпения, ощущая его прохладные губы не только на своем лице, но и плечах.Вцепившись в неё, Антон ещё долго не хотел её отпускать, будто не веря собственному счастью. И осторожно стаскивая с него барахло, Соня почувствовала, что хочет большего, не собираясь довольствоваться одними лишь поцелуями. Как знать, возможно, что-то подобное происходило между ними в последний раз, а завтра опять все поменяется. И прикинувшись друзьями, им придется разойтись по сторонам, делая вид, будто между ними ничего не было, предпочитая все забыть. Именно о таком повороте событий Соня мечтала меньше всего. Но с другой стороны это выглядело так… Будто у неё давно не было мужчины, что, в принципе, было не так уже далеко от правды. Вот только самому Антону об особенностях её личной жизни было необязательно.?Какая же я все-таки сука,?— подумала Соня, окончательно растаяв под его трепетными поцелуями,?— довела мужика!? Хотя, откуда она могла знать, что там все настолько запущено…Таюрская едва успела перевести дыхание, когда Антон, совладав с собой и оторвавшись от неё, внезапно схватив её пальцами за подбородок, приподнимая ей голову.—?Надеюсь, после этого поцелуя меня не постигнет участь дочери Серсеи из ?Игры Престолов?? —?с тревогой осведомился он, заглядывая в её глаза. —?Там тоже одна женщина поцеловала на прощание, а потом…—?Вы слишком плохого мнения обо мне, Антон Сергеич,?— ухмыльнулась она, касаясь пальцами его полуоткрытых губ. —?Если бы я на полном серьезе вдруг решила вас отправить, вы бы ничего не заметили.—?Просто я не хотел бы всего этого лишиться,?— прошептал он, касаясь губами уголка её рта. —?В частности, тебя.—?Вот как? —?удивилась Соня, тотчас возвращая ему поцелуй. Было приятно осознавать, что для этого человека она превратилась в своего рода невзъебенное сокровище. И рефлекторно дернувшись ей навстречу, Антон вновь принялся её целовать, в этот раз сильнее и жестче, лаская языком её губы и принуждая их разомкнуться.Это походило на настоящее сумасшествие, не имевшего ничего общего с предыдущим их настроем. И если бы на пороге ванной комнаты появился кто-нибудь из коллег, эти двое вряд ли бы обратили на них внимание, полностью поглощенные друг другом. Сейчас для Сони существовал только этот человек, его губы и напряженные плечи под её пальцами. Остальной мир мог спокойно катиться к чертям собачьим,?— её он больше не волновал. И если пару мгновений назад она лишь позволяла Лиссову ласкать свои губы языком, то теперь уже сама впивалась в его губы, обжигая их своим дыханием и влажными касаниями.—?Сош, так нельзя,?— отстраняясь от неё, прошептал Антон, тяжело дыша и прижимаясь ртом к её горячему лбу. —?Если между нами что-то произойдет и Илья обо всем узнает, он устроит скандал…—?Знаю. —?вздохнула она, кивая. И если это действительно произойдет, ей придется обвинить его в сексуальных домогательствах. От этих мыслей на лице Таюрской почему-то появилась хитрая улыбка. И не оставив без внимания произошедшие с ней за пару секунд метаморфозы, Лиссов отметил про себя, что она ещё никогда не была так хороша, как в этот момент, когда задумывала очередную шалость, раздумывая о том, как отплатить той же монетой Прусикину. И если это будет так, ей надо признать, что максимум, на что они способны с Лиссовым вместо того, чтобы радовать поклонников творчеством?— это грязный секс под душем.—?Я хочу тебя,?— еле слышно проронила она, отбрасывая в сторону свои локоны, чтобы лучше его видеть. Её глаза горели необъяснимым огнем, и чувствуя, что ещё немного, и он потеряет голову, о чем позже будет сожалеть, крепко схватив её за плечи, Антон хорошенько её встряхнул.—?Это твоя беда, Сош. —?процедил он, не зная, как ему справиться с той, кто провоцировал его сейчас на противоречивые действия.—?Значит, ты не хочешь меня? —?удивилась она, прикладывая свою ладонь к его щеке. Не собираясь отворачиваться, он посмотрел вниз, скользя оценивающим взглядом по её фигуре. Обнаженная Соня, со стекающими по соблазнительному телу каплями воды, невероятно его возбуждала. И умудрившись перехватить её руку, скользнувшую по его шее к плечу, он прижал её ладонь к стене и еле слышно прошептал:—?Я хочу тебя ещё с момента, когда впервые увидел в студии… —?и заломив ей запястье, угрожающе добавил:?— но хотеть тебя, как коллегу и бывшую любовницу Прусикина, не имею права.—?И что останавливает тебя от запретных действий? Нас ведь все равно никто не увидит. —?возразила Таюрская.—?Заткнись,?— осадил её Антон, не спеша выпускать её из объятий. Он сам был в шоке от своего поведения, поражаясь своей способности превращаться в озабоченного придурка, едва дело касалось каких-то интимных моментов с Таюрской. Но вместо того, чтобы покинуть ванную комнату, как приказывала ему совесть, и оставить коллегу в покое, он продолжал стоять на месте, упорно борясь с желанием взять её прямо под душем. Скользнув рукой к надетому на него платью, Соня принялась торопливо его расстегивать. И предприняв последнюю попытку пробудить в своем мозгу хотя бы крупицу рассудка, лишь бы не идти на поводу своих противоречивых желаний, Антон оттолкнул её от себя, с трудом сдерживаясь, чтобы не залепить ей пощечину. Все-таки в трезвом виде многое воспринималось иначе, чем по пьяне.—?Ты вообще офигела? —?выдал он, уставившись на неё. —?Какого ты лезешь ко мне? Я не Илюха Прусикин… По-моему, ты с кем-то меня путаешь.Соня подарила ему насмешливую улыбку.—?Ты в своем уме? —?он снова попытался её встряхнуть, пытаясь пробудить в сознании девушки малейший проблеск совести. —?Если между нами сейчас что-нибудь произойдет, завтра ты об этом пожалеешь! И виноватым, как обычно, останусь я.Увы, ждать сейчас от неё каких-то вменяемых действий было бесполезно. И когда Соня, невзирая на его запрет, попыталась снова обнять его за плечи, со словами: ?Нет, ты точно невменяемая?, он снова прижал её к себе, не став отталкивать прочь. Чего греха таить, он давно её хотел, но несмотря на решительный настрой овладеть коллегой, свои дикие фантазии воплощать не спешил. И чем запретнее выглядела со стороны эта связь, тем сильнее ему хотелось нарушить все запреты и сделать её своею. В принципе, он не мог припомнить, от кого у него настолько сносило крышу, как от Таюрской.—?Ты действительно хочешь, чтобы между нами сейчас что-нибудь произошло? —?хмыкнул он.—?Если бы я не хотела, то вряд ли бы разрешила тебе находиться рядом со мной. —?Пролепетала она, продолжая расстегивать его одежду.—?Если мы это сделаем, дороги назад больше не будет.—?А её и так уже нет.И получив, таким образом, её согласие, он перехватил её ладонь, с силой прижимая к стене.—?Стой тихо,?— проронил он, задыхаясь, и почувствовав его ладонь на своем теле, Соня со стоном закрыла глаза. Игры с фиксацией не сильно её вдохновляли, но чувствовать, как держат тебя в стальном захвате?— для неё было слегка непривычно. Повиновавшись, она сделала все, что от неё требовалось, не в состоянии ему отказать. Обнаженная и сексуальная, Соня Таюрская стояла лицом к стене, опираясь на нее поднятыми руками и расставив слегка ноги, чувствуя себя при этом пойманной на горячем преступницей.Прижавшись к её телу, Антон впился губами в её шею, скользя пальцами по телу, покрывая её плечи поцелуями, слегка прикусывая кожу и заставляя пережить невообразимые ощущения. Впиваясь пальцами в небольшие проемы между кафелем на стене, Соня слегка покусывала губы, чтобы не стонать слишком громко. И чувствуя, как она возбуждается от его прикосновений, Лиссов продолжил одаривать её тело неистовыми поцелуями, пока прерывистое дыхание девушки не сменилось отчетливыми стонами. Возможно завтра им придется вновь надеть ?маски?, возвращаясь к устоявшимся ролям, но пока у них существовала возможность побыть самими собой хотя бы друг перед другом, не сдерживая чувственных порывов, они наслаждались отпущенными минутами ?порочных? ласк, больше не думая о том, что это как-то неправильно и им надо остановиться. Напрочь лишенная таких качеств, как стеснение и робость, Соня ерзала под ним, сгорая от нетерпения, а в её голове не было ни одной законченной мысли.—?Нет, Сош,?— губы Лиссова тронула загадочная улыбка,?— пойдем лучше в постель. Здесь неудобно.Кивнув, она оглянулась по сторонам, опуская руки. Соня была предельно возбуждена и не могла больше ждать.—?Только при одном условии,?— предупредил её коллега, набрасывая на неё полотенце. —?Я отнесу тебя в спальню на руках.—?Смотри, не урони,?— ухмыльнулась Соня, поворачиваясь к нему лицом, и с мыслью: ?Я фигею от его сексуальных фантазий…?, позволила ему поднять её на руки.—?Конечно, ?дорогая?,?— подыгрывая ей, отозвался он, изображая из себя ?примерного супруга?. И благополучно покинув с ней ванную комнату, Антон устремился в сторону спальни. Он знал, где она находится. Осталось только туда добраться и убедиться, что постель пребывает в нормальном состоянии. Устраивая Соню на чистых простынях, он каким-то образом умудрился стукнуться слегка головой о полку, на которой тоже лежали какие-то вещи, и упав вместе с коллегой на постель, пошарил рукой по столу, ища ночную лампу.Наконец, комфортная поза была найдена и, нависнув над Таюрской так, что теперь он мог спокойно следить за выражением её лица в полутьме спальни, опираясь на руки, Антон ехидно улыбался, чувствуя, как нетерпеливо заерзала под ним девушка, надеясь на бурное продолжение.—?Хочешь со мной побездельничать? —?осведомился он. —?Только теперь не зли меня и постарайся получить максимальное удовольствие.—?Ты вообще в курсе, что абсолютно повернут на сексе? —?улыбаясь, пробормотала Соня, обхватывая его шею руками.—?Нет, Сош, я повернут на тебе,?— пояснил Антон, привлекая её к себе и впиваясь губами в её рот. Окончательно расслабившись, она приникла к нему, отвечая на его поцелуй, и стараясь не думать о том, что они подумают друг о друге утром.