1 часть (1/1)

Я хочу запретить тебе вспоминать. Хочу, чтобы в твоих мыслях не всплывали куски прошлого; чтобы в твоих мыслях не было ничего, что напоминало бы о былом; чтобы ты даже подумать не смел о том, что могло быть что-то до нас, что-то, где не было меня, и был кто-то другой. Но я не могу контролировать твои мысли. Всякий раз, когда я осознаю это, я чувствую себя бесконечно беспомощным и оттого опустошенным — понимаю, что не в состоянии править то, что у тебя в голове. Люди прекрасны и уродливы одновременно, — сказал мне ты и с сожалением блекло улыбнулся. Отождествляя меня с кем-то еще, видя во мне кого-то другого, надеясь на продление иллюзии, ты попытался быть взаимным. Но этого оказалось мало, верно? Так мало, что в своей комнате ты считаешь овец в темноте, когда тот, кто не принадлежит тебе, это не я.— Я не приеду сегодня, — твой голос в телефонной трубке звучит низко и хрипловато, без той легкой иронии, которой обычно пронизано каждое слово. Я не вижу тебя и от этого не вижу толику лукавства в твоих глазах, с которым бы ты смотрел на меня. Но даже если бы ты был сейчас рядом и говорил бы со мной не посредством мобильной связи, я бы не увидел в твоих глазах ничего, кроме сожаления и немого извинения. Мол, прости, обознался. — Планы? — Скорее, усталость. Да и завтра утром мне нужно проведать детей.— Детей, — протянул я автоматически. На том конце послышалось тихое мычание в знак подтверждения. Пора отступать. — Да, конечно. Всего хорошего.Скомканное извинение, короткое прощание, и я сбросил вызов, отложил трубку на подоконник. По ту сторону окна пошел снег. В темноте моего этажа его не было видно, а там, внизу, где горели холодные фонари, он словно пыль оседал на сырой асфальт и припаркованные автомобили. Прислонившись лбом к ледяному стеклу, я подумал о том, что если бы мне было дозволено все, что вздумается, ты был бы возле меня в те секунды, минуты, часы, когда я того желаю, без возможности отказать мне. Безмерное уважение, восхищение тобой не сковывало бы мой язык, и я говорил бы, что хочу видеть тебя сию минуту, и ты бы приезжал. А о чем подумал ты? Мысль о том, что ты, положив трубку и откинувшись на мягкие подушки в своей спальне, закрыл глаза и представил его вместо меня, просочилась в сознание и отравила настроение на весь оставшийся вечер. Небрежно вытянул сигарету из пачки на подоконнике и, с силой открыв окно, прикурил: лишь бы эти навязчивые мысли не дробили череп изнутри. Зеркало в ванной каждое утро являет мне того, кто отдаленно похож на мужчину, который не является твоим, к глубокому сожалению для тебя. Почти каждый мой новый день начинается с этого. Почему именно меня ты выбрал в качестве объекта, которому под силу осуществить замену. Почему твоя любовь рождает у меня отвращение к себе. Болезненна мысль о том, что я могу быть твоим ровно на столько, на сколько ты моим быть не можешь. Ты в состоянии находиться возле меня, обнимая меня, подминая под себя или находясь подо мной; возле, в паре сантиметров, бок о бок, спиной к спине, прижимаясь губами к уху, к шее, к низу живота, к кончикам пальцев, но что толку, если твои мысли не со мной, не обо мне. Когда мы снова встречаемся, я забываю о том, что день назад ты не приехал, сегодня утром якобы проведывал детей, а весь день был чертовски занят. Когда мы снова встречаемся, я с жадностью запускаю пальцы в твои волосы, сминаю мешковатую футболку на узкой спине. Наши губы крепко сцепляются, я зажмуриваюсь и от злости, ревности, мысли о том, что сейчас ты представляешь не меня, возбуждаюсь. Откуда ж тебе знать, насколько сильно я желаю, чтобы даже то, о чем ты думаешь, принадлежало мне. Спустя часы по комнате плывет запах табачного дыма. Под потолком лопасти вентилятора медленно описывают круги, гипнотизируют. Твои рыжие колкие волосы щекочут мне живот, от прикосновения скользких губ и горячего рта я прогибаюсь в спине и рефлекторно дергаюсь. — О чем ты думаешь? — мой голос звучит словно отдельно от меня: хрипло и чуждо. Ты на несколько секунд замираешь, а потом продолжаешь, ничего не ответив, лишь приложив больше усилий. Жмурюсь и кусаю губы, вынужденный замолчать.На какую-то пару минут я могу представить, что в твоих мыслях только что было стерто все остальное, и не осталось ничего, кроме меня. И на мгновенье ты принадлежишь мне ровно на столько, на сколько тебе принадлежу я.