Киёхару (1/1)

Несмотря на то, что старенькие электронные часы показывали полдень, в комнате царил полумрак. Декабрьская сырость, отрываясь от пасмурного неба за окном, понемногу просачивалась в квартиру. Мужчина, укрытый лёгким пледом, открыл глаза. С минуту он смотрел на серый потрескавшийся потолок, а когда взгляд стал более осмысленным, осторожно провёл пальцами по левому плечу. Убедившись, что всё в порядке, Киёхару поморщился. Как-то резко заболела голова. Было похоже, будто внутри черепа что-то трещало и ломалось. Когда он решил сесть, в глазах потемнело, и Киёхару чуть не упал обратно из-за головокружения. Давление? Поставив ступни на пол, мужчина понял, что у него замёрзли ноги. Ничего удивительного, учитывая, сколько он пролежал в этой промозглой спальне. Он опустил локти на колени и потёр виски. Ощущения походили одновременно и на похмелье, и на слабость после долгой болезни. Во рту пересохло, и Киёхару отправился на кухню в поисках какой-нибудь жидкости. В холодильнике было почти пусто, и Мори, склонившись над раковиной, стал жадно глотать воду прямо из-под крана. Напившись, он вытер губы тыльной стороной ладони и вернулся в комнату. Фотоаппарат всё так же лежал на журнальном столике. Поразмыслив немного, хочется ли ему касаться этой штуки, Киёхару всё же сел и взял камеру в руки. Нажав просмотр, он увидел малоприятную картину. Заплаканный и весь измазанный в чём-то, Юуки сидел на бетонном полу и со страхом смотрел чуть выше объектива. Киёхару уже собирался выключить камеру, но тут изображение несколько раз мигнуло, и на экране появился совершенно другой человек.– Доброе утро, – поздоровался Ватару.– Доброе, – невесело отозвался Киёхару.– Я хотел поговорить.– Сейчас? – Киёхару вновь принялся массировать виски.– Да. Лучше сейчас, – Ватару достал резинку и собрал волосы в высокий хвост.– Хорошо.– Ты не удивлён?– Нет. Я уже давно понял, кто ты.– Врёшь, – Ватару покачал головой. – Только что догадался. – Всё то ты знаешь. Но, тем не менее, я не удивлён, – Киёхару пожал плечами. – Хотя, должен признать, дух фотоаппарата – это что-то новое.– Скорее, душа, – поправил Шиндо. – Ты уже придумал план мести?– Ещё нет. Но придумаю, будь уверен.– Именно это я и собирался обсудить.– Хочешь мне помочь? – Киёхару чуть приподнял бровь.– Нет. Хочу попросить тебя кое о чём.– О чём же? – Киёхару вдруг вспомнил, что Ватару не особенно помогал ему, когда это было необходимо. Выслушивать просьбы резко расхотелось.– Я хочу, чтобы ты отдал фотоаппарат Юуки.Повисла пауза. Судя по немигающему прямому взгляду, мужчина на экране был абсолютно серьёзен. – Что будет, если я откажусь?– Ты хочешь услышать от меня угрозы? Их не будет.– Хм. Тогда назови мне хотя бы одну причину, по которой я должен так поступить.– Я так хочу, – Ватару самодовольно улыбнулся и продолжил:– А ещё мне не нравится, как ты развлекаешься. Да, со стороны это выглядит довольно забавно, но я – не сторонний наблюдатель. – То есть, выходки этого мелкого щенка нравятся тебе больше?– Ну… – Ватару провёл пальцем по подбородку. – У него просто сорвало крышу. С кем не бывает?– Действительно, – с сарказмом сказал Мори. – Ты считаешь, раз физических последствий не будет, то тебе всё можно. Тебя не мучают угрызения совести и…– Значит, Юуки сейчас, по-твоему, переживает? – рассмеялся Киёхару.– Ты будешь удивлён, но – да.– Что за бред? То, что происходит во сне, там и остаётся. – То-то я смотрю, ты в хорошем настроении и прекрасно себя чувствуешь.– Пусть так. Но почему меня должна мучить совесть?– Ты не слишком хорошо обошёлся с Кугой. Про Мао я вообще молчу. Ты бы мог развлекаться с проекциями, но так же интереснее, да?– Это…– Но больше всего мне не нравится, когда ты навещаешь семью. Проводишь с ними столько времени, сколько захочешь, а они, проснувшись, продолжают скучать по тебе. – Хватит. Я не хочу с тобой спорить, а тем более – оправдываться. И отдавать фотоаппарат просто так я тоже не собираюсь. – Почему же просто так? – удивился Ватару. – Юуки отдаст тебе обскуру. Она, вроде бы, не против. ***Нагоя конца восьмидесятых встретила Киёхару летним теплом. Сняв солнцезащитные очки и блаженно улыбаясь, Мори шёл сам не зная, куда и наслаждался родными пейзажами. Хитоки был где-то поблизости, но это могло подождать.– Добрый день, Мори-сан!Киёхару обернулся на голос. Перед ним стоял миловидный парень с высветленными волосами, в котором нетрудно было узнать вокалиста Liphlich.– Ты? – у Мори изо рта выпала сигарета. Нет. Здесь не должно было быть никаких Шинго, Ватару и им подобных! Только город молодости, восстановленный памятью до мельчайших деталей, старый добрый Хитоки и позднее лето. Но парень не спешил исчезать. Вместо этого он поклонился и сказал:– Я подумал, что мне следует представиться, раз уж мы теперь вместе. Можете называть меня Кугой, – он смущённо улыбнулся.– Вместе?Вместо ответа Шинго протянул Мори чёрную коробку. Очень знакомую чёрную коробку. – Да вы сговорились!!!