По ту сторону крыл (бонус) (1/1)

Matenrou Opera - Nemureru YoruПлата за крылья болезненна. Как всегда. Не слишком красива и совсем не похожа на те романтические представления о появлении крыл, что привыкли с детства слышать люди. Им – смертным – вообще свойственно верить в сказки и не придавать значение их нелогичности. Так проще. Да и какая разница во что верить, если реальности происходящего не дано увидеть никому. Почти никому.Куина смывает в унитаз оторвавшиеся куски собственной кожи и шипит, когда новая затягивает оголённые мышцы даря не самые приятные ощущения, будто бы тысячи иголочек на живую пронзают раны норовя растянуть прежние неповреждённые ткани и свети их края вместе. Успешно. Закуривая, мужчина наспех заставляет кровавые потёки исчезнуть со стен и пола, и не вставая тянется к бутылке с вином, делая неосторожные большие глотки. Пара струек алого алкоголя катятся по подбородку и вниз, срываясь на обнажённую грудь, но что они по сравнению с только-только успокоившимися волнами крови, заливающими согнувшееся в болезненной позе тело. Шипение сигареты. Шум смываемой воды.Сегодня можно быть чуть небрежнее – единственный свидетель превращений уже спит – устал после концерта и был сморен сном быстрее, чем стрелки на часах перешли за отметку полуночи. Он спит беспробудным сном усталого, но счастливого человека, даже не видя его, Куина чувствует размеренное дыхание, знает о лёгкой полуулыбке застывшей на губах и улыбается в ответ. Пусть лучше так, пусть хотя бы иногда, но Субару не будет беспокоиться о его боли.Тем более, когда боль это лишь равноценная плата.Оглядывая собственное отражение с всегда присущим наполовину человеческому существу самолюбием, Куина проходится руками по плоскому животу и вверх, задевая соски вскользь, касаясь ключиц и переходя на плечи, так как это обычно делает он – его возлюбленный, завоевавший и это людское тело, и демонической души отвоевав кусок изрядный. Он чуть сжимает пальцы на плечах, оставляя когтями легкие царапины на белёсой коже, и прикрывает глаза, прежде чем скользнуть дальше – к крыльям. Уже оперившиеся и принявшие самый свой привлекательный вид они чуть трепещут в предвкушении, но всё равно с губ едва не срывается разочарованный стон – Субару всегда делает это иначе, пусть также нежно, также ласково, но не может Куина передать ту восторженность и восхищение, которые дарит в своих касаниях его вокалист. Но не сегодня. Возможно позже. После окончания тура.Теперь Куина умеет ждать.Уже подходит было к распахнутому окну, как вдруг останавливается, поворачивая обратно и налево – в спальню, чтобы не вспоминать то заученное, а увидеть собственными глазами. Субару спит привычно в его отсутствие – подминает одеяло под себя, обнимая его руками и ногами, и хочется… безумно хочется вопреки несдержанному трепету крыл прилечь рядом, оказаться на месте этого одеяла, позволяя сминать себя в порыве этого чувства, даже не любви – физической потребности ощущать друг друга рядом, но… это лишь порыв. Победить его, улыбнуться и постоять ещё немного в дверном проёме, пара секунд молчаливого любования за которым лежит одно лишь спокойствие и умиротворение. Слишком много демона в нём ещё живо, бессмертно, требует воздуха и движения, но даже огненная кровь чужого мира стынет, храня в себе отголоски боли – воспоминания, в которых не было его, беззащитного и спящего. Его не было рядом, но где-то глубоко внутри, на уровне ощущений, он продолжал терзать демонскую душу, которой за столетия жизни очерствевшей всё должно было быть нипочём. Но нет, сдаётся и слишком очеловечивается. И то, что раздражало поначалу и казалось абсурдным вдруг подменяет реальность. Демон влюбившийся в человека. Глупая шутка. Куина даже выдавливает из себя усмешку, вместе с тем вонзая когти в дверной косяк.Субару… Такой беззащитный и милый сейчас. Порой Куина задумывается – нуждайся он во сне, мог бы он казаться таким же? Но ему не суждено это узнать. Ночь за ночью, он остаётся немым стражем, хранителем чужого сна. Субару спит, не волнуясь ни о чём – верит, что больше расставанию произойти не суждено. А Куина помнит то болезненное удушье до новой встречи, помнит и, наверное, благодаря этому не перестает радоваться каждой мелочи, каждой возможности быть рядом.И он даже почти не боится, зная, что однажды эта игра ему надоест. Какое дело, что будет в замысловатом "потом", если у него уже сейчас есть всё, что только может быть нужно для счастья. А ведь для счастья достаточно малых крох - пары крупиц от всей этой Вселенной – стук родного сердца и клочок ночного неба над головой, так неожиданно мало, так непомерно много.Всего пара секунд, за которые успевает пронестись столько воспоминаний и чувств, что становится немного не по себе. Субару ворчит во сне, переворачивается на другой бок и вновь успокаивается, неизменно прижимая к себе скомканное одеяло.На кухне раздаётся едва слышимый скрип раскрывшегося окна, завораживающая песнь ветра нарушает спокойствие ночи.