Глава 5 (1/1)

DEZERT - 眩暈 (Memai)- Осторожней, помаду мне сотрёшь, - выдыхает прямо в губы и собирается уйти прочь. Но кто сказал, что всё закончится так быстро? И какой идиот вообще подумал раскрасить эти и без того чувственные губы этой пошлой помадой?!- Сука, - рычу в полубреду и с силой толкаю его к стене, - думаешь со мной можно так играть? Думаешь, я всегда белый и пушистый? Ну уж нет…- Тише, причёску испортишь, - спокоен и всё ещё пытается изобразить безразличие. Упирается о гладкую поверхность кафеля руками и смотрит на меня через плечо, растерянно, напугано даже.- Какого чёрта вчера вообще было? – для меня очень важно сейчас услышать его версию, как бы ни хотелось заменить слова действиями и попросту трахнуть его в этом туалете, не обращая внимания на шанс быть увиденными кем-то, и на его протесты внимание тоже не концентрируя.- Ничего. Я просто… сорвался. Так нельзя, - шепчет и покорно ждёт моих дальнейших действий.И нет сейчас передо мной того насмешливого Куина, который ещё минуту назад как ни в чём не бывало здоровался со мной, по привычке курил и интересовался как мои дела. Будто бы не он вчера скрасил мой вечер, а под конец сбежал так подло, будто в этом и был его план – заставить желать и оставить ни с чем. Ещё минуту назад, усмешка в его глазах плескалась с лихвой, норовя затопить своей глубиной и искренностью. И в этом блядском костюме, с этим макияжем и копной торчащих залаченых волос, за которые он так переживает, он выглядит поистине вульгарно и глупо одновременно. Но стоит мне вместо ответного приветствия подойти к нему и выкинуть сигарету из его рук, как он прикидывается невинной овечкой, и даже пыл в глазах гаснет понемногу под моим напором. Мне нужно только отбросить привычную нерешительность, как и его маска срывается, обнажая напряженное от нервов существо, позволяющее в предвкушении, наплевав на слова, творить с ним больше, чем позволено.В общественной уборной слишком светло, он в своём тёмном недокостюме выглядит здесь совершенно неуместным, выделяясь на фоне белоснежного кафеля, слишком заметно. Но мне хочется взять его прямо здесь. Грубо, не церемонясь, в отместку за то, что ушел вчера. Нет. За то что вообще согласился прийти. Понимает, что я не отпущу его так просто и вновь разворачивается к стене, но не до конца – я продолжаю чувствовать на себе его взгляд, и… конечно же, зеркало! Он смотрит в него на наши отражения, и я поворачиваюсь туда же, наблюдая что вместе мы…- Неплохо смотримся, правда? – договаривает мои мысли и шарахается в сторону, за секунду до того как дверь за нами приоткрывается и внутрь помещения заходят Казуки и Бё, группа которых так же числится среди приглашенных.- О, какие люди! – вокалист не задумываясь разводит руки, желая дарить объятия и я не сопротивляюсь, отвечая с равной силой и здороваюсь с Казуки уже через плечо блондина.- Давно не виделись Бё-сан! – отстраняюсь, нечаянно натыкаясь спиной на Куина, всё ещё стоящего рядом и это отрезвляет его до такой степени, что он тут же выметается прочь в неизвестном мне направлении. Понимая, что могло бы произойти, не медли я и приведи все свои желания в порыве гнева в действия, заливаюсь краской.- Да, давненько, столько дел в последнее время, да ещё и эта неприятность, - Бё замолкает, закуривая.- Бё про Кимуру говорит, наверняка вы все уже слышали, - Казу морщится, когда сизый дым стелется вверх, в его сторону.- Ах, да… только из новостей. Соболезную, - я вспоминаю об известиях этой недели и склоняю голову в выражении скорби.- Да чему тут соболезновать? Этот старый дурак учил нас, что мы должны исполнять, чтобы лучше продаваться! – взорвался неожиданно Бё, и в голосе его было столько презрения, что я кажется не удержался и шарахнулся в сторону. – А в итоге, этот всезнайка напился и, выкинув из окна горничную, перерезал себе вены в ванной.- Бё-сан… - гитарист, видя мою растерянность, виновато опустил взгляд и положил руку на плёчо разошедшегося блондина. – Не стоит говорить так плохо об умерших.- Действительно, - легко согласился он, - о них лучше вообще не говорить. Благо сестра его оказалось не такой дурой, поняла и одобрила все наши планы сразу. Скоро-скоро можно будет объявлять о релизе во всеуслышание! – последние слова явно пришлись по вкусу обоим музыкантам и они одновременно не сговариваясь заулыбались.- А как идут ваши дела? Как вам Куина? Хорошо ли старается? – Казуки постарался перевести тему, и надо сказать ему это удалось, потому как за гитариста их действительно стоило поблагодарить. Я умалчивал о некоторых интимных и слишком личных аспектах, связанных у меня с ним, но остальное рассказать было совершенно не жалко. Кто знает, может быть именно Куина послужит той самой недостающей частью группы, после появления которой наши дела пойдут вверх? Кто знает, может быть один из этих мужчин и есть таинственный любовник Куина?Шарахнулся от собственной мысли, надеясь, что не огласил её вслух. И судя по спокойствию мужчин, которое ничуть не дрогнуло за время моего повествования и расхваливания гитариста, можно было надеяться, что мысли остались лишь мыслями. Странными, скорей всего глупыми и необоснованными, но главное, не оглашенными. Обменявшись ещё парой фраз, и пожелав друг другу удачи, мы разошлись каждый по своим делам. Точнее в планах Screw пока что было лишь безделье, в то время так у нас времени до выступления оставалось не так и много. Открывали концерт конечно же сами Kiryu. Стоя за кулисами вместе с остальными согруппниками я мог наблюдать группу Драконов во всей красе, яркие эмоциональные, они выкладывались по полной, заражая своим светлым настроем не только пришедших людей, но и нас. И, несмотря на мрачные порой тексты и музыку, слегка навевающую на меня воспоминания о вчерашнем фильме, ребята действительно заставляли ощущать мир вокруг иначе. Не знаю, было ли что-то подобное у остальных, но я начинал чувствовать что-то вроде терзаний совести. Музыка заставляла мозг проясниться, и я с ужасом осознал, что ещё недавно был готов изнасиловать Куина, только лишь за то, что вчера сам позволил себе больше, чем нужно было. Хотелось извиниться, обязательно перед выступлением, но его фиолетовая шевелюра всё никак не попадалась мне на глаза, заставляя начать переживать. Выискивая его снова и снова.- Всё в порядке? – рука Томои ложится на моё плечо, и я даже вздрагиваю от этого тёплого прикосновения, и столь же тёплого взгляда драммера. - Да, всё хорошо. Ты Куина не видел? Нам скоро на сцену, а он где-то потерялся.- Он выходит с противоположной стороны, вместе с Коди, как и договаривались, - на последней фразе сделан акцент. Я опять забыл то, что мы планировали заранее, виновато улыбаюсь, но Томоя тушит мою улыбку следующим своим замечанием: - Я видел вы вчера с ним домой вместе уходили.- Да, нам было по пути, - чувствую второй укол стыда за враньё, потому как первый впился в мозг уже от осознания того факта, что я вчера не дождался драммера, как делал это обычно. Я не знал где жил Куина на самом деле, в то время как дом Томои действительно располагался не далеко. Он мог нас видеть, мог видеть, как по пути мы делаем покупки… и мне жутко стыдно. Но иначе попросту не получается.- Ясно, - вроде бы короткая фраза, по которой нереально понять что-то, но мне кажется что в ней сквозит плохо прикрытая ревность. И спросить бы что-то, выяснить и понять в конце концов эту странную заботу со стороны драммера, вот только он уже вылетает на сцену, а следом за ним и Казуки, стоявший всё это время в отдалении и не участвующий в нашем разговоре. С той стороны и правда выбегают ещё двое музыкантов, после чего приходит и моя очередь показаться перед людьми.Махиро радушно приветствовал и представлял каждого выходящего, а после, ещё недолго пообщавшись с залом, передал слово имениннику. И Митсуки с энтузиазмом принимает микрофон и просит фанатов хорошо провести время в их компании и компании гостей, первыми из которых на сцену приглашены мы. Зал ликует. По большей части скорее от главных звёзд этого вечера, нежели напрямую от нас, но всё равно приятно вновь купаться в лучах всеобщего обожания, а оттого я совершенно не скупился на улыбки и воздушные поцелуи, посылаемые мной в зал то и дело.Первая песня была отыграна на ?ура?, ни одной помарки и радостные фанатки уже начинали выкрикивать имя нового гитариста, явно пришедшегося им по душе. Я мог бы поспорить, что всё дело было в костюме. И я мог поспорить, что наш фансервис пришелся бы им по душе ещё больше. Почти забыв про него, уже на половине второй композиции я приобнял за шею Казуки, привыкшего к такого рода общению на сцене, и он с радостью спел со мной в протянутый к нему микрофон. Как и ожидалось от Казу. Чего же было ждать от Куина, я не знал. Но того, что произошло с нами за время подготовки, было достаточно, чтобы понять по крайней мере одно – морально он подготовлен и сопротивляться на сцене не вздумает. А от того спешу обратно к центру зала, пропеваю особо сложную часть текста и отхожу прочь, якобы смочить горло у барабанной установки. Сам же посматриваю на гитариста, занимающего, во время своего соло, место на центральном помосте, как и было задумано.Куина красуется перед публикой ничуть не меньше меня самого, флиртует с девушками в первых рядах, улыбается так, будто бы ему за это доплачивают отдельно. И совершенно не замечает, как я оказываюсь рядом, настойчиво поднимаясь рукой по его колену и выше, к бедру. Не отвлекается от игры ни на миг и даже не обращает на меня внимания, в то время как глаза лицезреющих это безобразие гостей становятся огромными даже по всем самым изощрённым азиатским меркам. Да, пусть удивляются и ликуют, потому как это только начало, потому как я не могу отпустить его и дать избежать всей моей задумки так легко. Стоит ему спрыгнуть с помоста и оказаться приблизительно на одном со мной уровне, как я призывно тяну его к себе навстречу, склоняя за шею настойчиво, достаточно открыто давая понять, что в данный момент от него требуется.И он даже не выглядит растерянным, тянется в ответ, даже приоткрывает рот, как кажется вначале, для более чувственного поцелуя. Но позже, в этом видится уже привычная ухмылка. В последний миг сжимает губы со всей силы, не давая углубить поцелуй. Со стороны всё выглядит более чем откровенно – уверен, я же на деле не получаю ничего, кроме шанса поцарапать подбородок о железные колючки пирсинга. Заставляет злиться. Наверное, это умение тоже стоит отнести к разряду его талантов, пусть не желаемых, но всё-таки явно присутствующих. И на этом, всё моё желание продолжать попытки фансервиса отпадает, а залу… залу хватит и этого сполна, на три-то песни. Во время паузы после припева, вновь подхожу к установке Томои, теперь уже действительно делая пару жадных глотков из бутылки. И невольно ловлю на себе взгляд драммера. Растерянный, если не сказать разочарованный. Он знал о предстоящем шоу, намечающемся во время выступления, и всё равно выглядит сейчас так, будто бы я его обманул, умолчав о чём-то. И так и есть, по сути. Только дело совсем не в фансервисе. Я ни слова ему не сказал о нездоровом влечении к гитаристу, а теперь по нему становилось ясно, что он понял это и сам. Становится немного обидно. Неужели я не ошибся, и за этой дружеской заботой крылось нечто большее? Но, нет. Это же Томоя. Его всегда окружают девушки и он не лениться пофлиртовать с каждой из них, уж ни лучший ли это показатель моей правоты?Улыбается мне искренне и кивает в сторону зала, не прекращая играть. Он прав. Я слишком задержался и здесь, и в своих мыслях. Он вновь меня выручает, и я благодарно киваю ему, отворачиваясь и спеша на свой помост, чтобы закончить уже, наконец, это выступление. И на остаток песен желание приставать к кому-то из согруппников пропадает, как бы ни старалась эта фиолетоволосая зараза меня соблазнить, как бы ни старались Коди с Казу поочерёдно пристроится рядышком в центре сцены. Наверное… мне просто было стыдно за собственную слепоту.И нужно было бы поговорить после выступления с обоими, но как назло, ни драммера, ни гитариста видно не было. Куда они могли подеваться так быстро, я понятия не имел, а потому не придумал ничего лучше, чем дожидаться их вместе с Коди и Казу за кулисами, где имелась возможность посмотреть на выступления остальных групп, а заодно, возможно, и перенять что-то от своих более опытных знакомых. Хотя… о каком получении опыта могла идти речь, когда все ребята по полной отрывались на сцене, а мой взор неожиданно остановился на Томое, и надобность и уместность разговора с ним отпадала сама собой. Он вновь общался с какой-то девушкой. Кажется, она была драммером в женском коллективе. Кажется, он назывался Aldious. Кажется… Я не помнил её имени. Зато Томоя видимо был достаточно знаком с ней, чтобы шутить, смеяться в полный голос и слегка приобнимать за плечи, чтобы склонившись чуть ближе, вновь начать рассказывать какую-то забавную историю. Мог ли я ревновать в подобной ситуации? Конечно, не мог! А потому всё объяснял лишь своей любовью к собственническому отношению к окружающим меня людям и вечным умением присваивать себе то, что моим и не было никогда. Куина появился под самый конец выступлений, когда большая часть музыкантов уже толпилась в ожидании окончания праздника, точнее, начала его менее официальной части. На сцене оказались Screw. И я готов был уже подойти к гитаристу с мучающим меня вопросом и извинениями, как заметил его взгляд в сторону выступавших. Столько любви, столько обожания и преданности было в нём, что я замер, попросту задохнувшись от неожиданности. Таким, при мне, он не был ещё ни разу, казалось он смиренно ловит каждую ноту и звук, долетающий до нас. И из-за быстрого перемещения музыкантов по сцене, было непонятно кому именно предназначен его взгляд, и это не могло не раздражать. Я не знал, какие его отношения связывают с этими ребятами, и понятия не имел, как они познакомились, но теперь одной причиной для некого подобия ревности становилось больше. И, кажется, я начинал недолюбливать совместные выступления, потому как чувство посещавшее на них, было схоже с чем-то детским. Будто бы я сижу в большом окружении игрушек, моих игрушек, а их норовят отобрать другие дети. Подло и без спросу. Вот только мои согруппники и друзья не были игрушками, а оттого приходилось лишь прикусить язык и молчать, не выдавая своего недовольства ничем.А после, когда все автографы были розданы и фото с фанатами, да и друг с другом, сделаны, можно было наконец-то скинуть с себя поднадоевшие костюмы и пройти в банкетную часть зала, куда уже прошла большая часть особо прытких гостей. С занятых столиков то тут, то там доносились приветственные возгласы, просьбы присесть рядом и составить кампанию, но вынырнувший, казалось бы из ниоткуда Казуки подхватил меня под локоть, лишая возможности поддаться искушению, и затеряться где-то в толпах новых друзей.- Потом опять будешь узнавать о событиях вечера из новостей в чужих блогах, - хихикнул он и потащил меня вперёд ещё настойчивей.- Я вообще-то не пью больше, - проворчал и тут же затих, видя что остальные уже на месте и пьют отнюдь не минералку.- Ты всё ещё в этом уверен, Бару-кун? – гитарист заметил мой ступор и ободряюще похлопав по плечу, первым поспешил занять место рядом с Коди.Количество алкоголя на столе действительно зашкаливало, и мои последние попытки противостоять его натиску сошли на ?нет?, когда взгляд перекочевал на Куина, сидящего практически напротив меня. Он пил пиво из высокого бокала, большими жадными глотками, словно бы путник, заплутавший в пустыне и добывший желанную влагу. И несмотря на громко играющую в зале музыку, меня оглушал звонкий стук его пирсинга о стеклянный край. Снова и снова. Казалось, он издевался надо мной, но нет, за всё время он не посмотрел на меня ни разу, что уж говорить о привычных усмешках, которые тоже странным образом исчезли.- Не ешь совсем ничего, всё в порядке? – я даже не удивился, что голос принадлежал Томое, сидевшему по правую руку от меня. Его забота… она была всюду, даже сейчас.- Да, в порядке. Просто… - я замолк, оглушенный налетевшей волной гостей в лице музыкантов Lycaon, подсевших к нам. – Устал просто. Томоя, ты прости за то что на сцене я…А дальше мысли потерялись. Что я мог сказать? Прости за то, что был собой? Прости что, несмотря на твою милую дружескую заботу, я не остаюсь верен тебе? Прости за то, что я даже не знаю есть ли у тебя кто-то или же то что я вижу не обман?- Ты прав, всё в порядке, - он тепло улыбнулся мне и легонько похлопал по плечу. – Залу понравилось, а значит нужно продолжать в том же духе.- Ты, правда, так думаешь? – смотрю на него пристально, и ищу хоть один намёк на ложь. Правда ли ему всё равно, к кому я буду приставать, пусть только и с целью фансервиса?- Правда, - он уверенно кивнул и присел чуть ближе, наклоняясь ко мне от галдящей толпы, - что бы ты ни делал, я всегда буду…- Томоя-сан! – женский голосок и стук шпилек о паркет. Мы оборачиваемся практически одновременно, и я вижу всё ту же девушку-драммера, замеченную рядом с другом ещё за кулисами. - Прости, я сейчас вернусь, - встаёт из-за стола и на его место тут же устраивается Юки, затягивая меня в какую-то непринуждённую беседу, где для ответов на вопросы достаточно даже моего автоответчика. Я более чем уверен, что сегодня увидеть Томою и узнать недосказанное им мне не суждено.И в компании заводного вокалиста было не так-то просто отдаться скуке и унынию всецело, и всё бы было прекрасно, если бы он с таким энтузиазмом не соблазнял меня на распитие с ним алкоголя. Первый раз на брудершафт, второй – обязательный – за успех наших групп, третий за… я не помнил за что, знал лишь только, что выпить нужно обязательно. С такими способностями к убеждению, мужчине надо было заниматься коммерческой деятельностью – подумалось мне, когда я с удивлением рассматривал опустевшую, приговорённую нами бутылку, силясь понять, как же алкоголь мог испариться так быстро. А сам вокалист вёл себя так, будто бы он и не был к этому причастен и вообще оставался, в противоположность мне, трезв и весел. Он успевал общаться со всеми, в то время как моё размытое сознание концентрировалось лишь на одном человеке. Я всё чаще улавливал волнение нашего гитариста. И отнюдь не Казуки увлечённо болтающего о чём-то в отдалении. Куина. Вновь, как вчера он поглядывал на часы снова и снова. И я не помнил точного времени, но казалось, что беспокойство его начиналось подобно своеобразному будильнику – в один и тот же период, раз за разом. Я мог бы подумать, что он сбегает к своему любовнику, а в том, что это мужчина, я не сомневался ни на миг, но опять же не знал, к кому именно. Совершенно не фактом было и то, что это кто-то из людей известных, и все мои догадки по поводу тех же Screw и Kiryu отпали прямо сейчас, когда никто из них и не думал уходить. По правде сказать, меня вообще не должно было интересовать времяпрепровождение нашего гитариста. Но избавиться от навязчивого желания знать о своих близких всё, было не так-то просто. Ещё раз окинув зал взглядом, и осознав, что никто моё отсутствие сразу не заметит, я отправился следом за Куина, уже спешащим к выходу. Но мне было не сравниться с ним в расторопности, а оттого, к моменту когда я вышел на улицу, сразу же пронзённый порывами ветра, то застал только его яркую шевелюру, исчезающую в такси, тут же срывающемся с места. Наверное, я был не в том возрасте, когда играть в детективов было бы ещё прилично, но желание узнать, куда он так спешит постоянно, не давало мне покоя всё чаще. Поймав такси, я попросил водителя следовать за машиной, в которой был гитарист. И мужчина ничуть не удивился моей просьбе, наверняка я не первый, кто обращался к нему с подобным, а потому, понятливо кивнув, он принялся лавировать между машин, не упуская из виду нужную, но и не приближаясь к ней в плотную. С сожалением, я осознал, что в этой спешке забыл телефон за столом, и теперь вся надежда была лишь на внимательного Коди, и его умение замечать мои потери прежде, чем они переходили в разряд глобальных.Машина ехала достаточно долго, чтобы вереницы снующих машин стали значительно реже, а здания высоток и яркие кварталы магазинов сменились невзрачным районом окраины и совершенно неизвестными для меня улочками. Самое время было начать переживать, как после всей этой слежки я собираюсь выбираться отсюда, но прежде, чем я додумал эту мысль, случилось ещё одно непредвиденное, автомобиль, в котором я ехал, загудел более громко, дёргано, а через пару метров и вовсе остановился затихая. Ждать времени не было, такси Куина скрылось за поворотом и был велик шанс потерять его из виду совсем. Было бы обидно сделать это в конце пути. А в том, что это конец я ничуть не сомневался – дальше этого района шла лишь лесная глушь, что было чётко прописано на дисплее навигатора перед нами. Быстро расплатившись с мужчиной, я бросился к нужному повороту и затормозил едва ли не о стоящий рядом столб с разбитым фонарём – до машины было от силы метров десять, она затормозила практически сразу, после нашей непредвиденной остановки. В выходящем из авто мужчине, было несложно узнать преследуемого мной гитариста. Он занырнул в проход меж двух потрёпанных временем многоэтажек и мне не оставалось ничего иного, кроме как поспешить следом за ним. Он спешил, а оттого совершенно не обращал внимания на тишину безлюдной улицы, на которой я, несомненно, выделялся ярким пятном. Но сейчас ему, прозорливому, было всё равно. Он тенью проскользнул в один из подъездов. Я не видел его чётко, но глухой хлопок подсказал нужное направление. Чуть медля, я всё же рискнул приоткрыть дверь и та, к моему удивлению поддалась без особых препятствий – никаких замков, и ничего их напоминающего здесь не было. Ослепнув от яркого света на какое-то время, я уловил жужжание лифта, плавно скользящего вверх. Идея была безумна, но… она была безумна с первых же своих действий! А оттого, не особо задумываясь, я поспешил подняться по лестнице. Этаж за этажом, прослеживая за перемещением кабинки. Алкоголь придавал сил, и он же заставлял с трудом удерживать равновесие, покачиваясь на каждой пятой пройденной ступеньке. Мне подумалось, что если Куина живёт на последнем этаже, то я попросту умру раньше, чем поднимусь так высоко. Но звук подъёма сменился скрежетом решеток уже на четвёртом, что давало мне хоть маленькую, но всё-таки надежду на то, что не всё потерянно.Звук открывающегося замка, скрип двери. Я не смею подняться выше, чтобы увидеть точный номер квартиры в которой скрылся гитарист, потому как боюсь быть замеченным. Легкий хлопок и всё стихает, а я тяжело дыша, преодолеваю последнее расстояние, чтобы замереть у четырёх одинаково блеклых дверей и не знать, куда отправиться теперь. Озираюсь, понимая свою глупость – звонить в столь поздний час наугад и интересоваться у разбуженных соседей в какой квартире скрывается виновник моего больного интереса – идея не самая удачная. И опять же, на выручку приходит моё нереальное везение – за дверью справа что-то разбивается, и в громкой ругани, доносящейся после этого, сложно не узнать нашего гитариста.Не задумываясь нажимаю кнопку звонка и сам кривлюсь, от яркого звука, разрезающего ночное спокойствие. Молчание в ответ. Тишина. Слышится какое-то легкое шуршание, но так отдалённо что не разобрать. Повторяю звонок вновь, уже готовый к неприятному звуку, но его не следует – звонок отключен хозяином квартиры, а значит он всё ещё рядом.- Куина, я знаю, что ты здесь! Открой мне! – для большей убедительности стучу кулаком в дверь несколько раз и слышу что-то напоминающее шаги, быстрое приближение которых заставляет меня отшатнуться немного назад. Но опять, вопреки ожиданиям, дверь передо мной открывать не спешат, и вместо радушных приветствий следует глухой отказ.- Уходи, - я всё ещё верю, что это Куина, но почему так холодно и сухо говорит он со мной? Вновь стучу в дверь, понимая, что если бы кто-то ещё в квартире согруппника был, я бы наверняка это услышал. – Уходи, я прошу, Субару.- Но… - замираю от этого сожаления в голосе, оставляя руку так и занесённой над дверью для очередного удара. – Что произошло? Почему ты всегда так неожиданно сбегаешь? Что с тобой?- Всё в порядке. Уходи и… поговорим завтра, ты пьян, - последнее звучит с отчётливой жалостью, пробивающейся через его наигранный холод. Но я ведь осознаю, что после не малой пробежки по этажам не так уж и подвластен алкоголю. Кружится голова и ноги плохо держат на ровной поверхности, но наверняка в этом есть заслуга всё того же желания догнать гитариста прежде, чем он спрячется за своей маской, а заодно и за дверью, отделяющей меня от правды.- Позволь только убедится в том, что всё в порядке, и я сразу же уйду, - проговариваю тихо, но уверен он слышит меня. Ещё пара секунд тишины, и я слышу повторный щелчок замка. А после, буквально врываюсь в приоткрывшийся просвет и ошарашенный Куина, не успевает захлопнуть проход передо мной.- Ты что себе позволяешь?! – отступает назад, несмотря на гневные фразы, в которых буквально чувствуется его желание меня ударить. – Убедился? Я жив и здоров, а теперь, проваливай!Резким жестом указывает за меня, конечно же, по направлению к выходу, но тут же морщится и шипит, хватаясь за задействованную руку второй. Кривится и на искаженном гримасой боли лице всё ещё читается просьба оставить его. Но как я его брошу сейчас, когда он пошатывается сильнее меня и отнюдь не от алкоголя, которого он за вечер выпил не так уж и много. Я не могу понять причину, по которой он кривится сломанной куклой и делаю несколько шагов вперёд, в то время, как гитарист всё ещё продолжает пятиться, опираясь рукой о стены.- Я вызову скорую, и они…- Не смей! – рычит, останавливая мои тщетные поиски мобильного по карманам и срывается с места, за доли секунды скрываясь за дверью рядом со мной. Всего мгновение видна белая кафельная стенка – ванная. – Просто оставь меня. Хоть раз в жизни не делай глупостей и просто послушай других!Запинаюсь об этот выкрик, как о невидимую преграду, так и оставаясь с протянутой к двери рукой, замирая на полпути. Откуда он может хоть что-то знать о моих ошибках? Да, кто он вообще такой… да кто я вообще такой, чтобы вмешиваться в его дела? Опускаю взгляд в пол, сожалея о собственной наглости. И даже не знаю, стоит ли пытаться объяснить ему, что за огромной мотивацией из любопытства была и доля искреннего беспокойства.- Послушай, я сейчас уйду, но завтра ты мне всё объяснишь, хорошо? – обращаюсь к нему через стену, но скребущиеся звуки с той стороны настораживают, взгляд падает на тёмную багровую лужицу, просачивающуюся сквозь щелку под дверью. Меня всего передёргивает от ужаса и осознания... Кровь?! – Куина?!В ответ слышится что-то рычащее и нечленораздельное, паника охватывает меня в равном количестве с тысячей мыслей о том, что же могло произойти. Теперь, я более чем уверен, что не должен уходить, оставлять его одного сейчас, когда происходит что-то совершенно невообразимое. Дёргаю дверь со всей силы – заперто, но на второй раз щеколда печально взвизгивает, а на третий ломается. От резкого открытия двери, едва не падаю, поспешно отпускаю ручку и… сползаю на пол, утыкаясь спиной в стену. От увиденного нет сил даже кричать - это выглядит слишком дико и странно... чертовски неправильно и нереально. Перед глазами всё плывёт, а оттого чёткая картинка превращается в одно алое месиво, тошнота подступает к самому горлу и за секунды до обморока, я понимаю, что сейчас попросту задохнусь от этого въедливого запаха крови. Сквозь помутнённой рассудок я уже не могу разобрать кому принадлежит отчаянный крик безжалостно рвущий последнюю ниточку сознания.