2. Ты хочешь со мной дружить?! (1/1)

Все было замешано на деньгах. По крайней мере, так я думал. Когда Кимико достигнет совершеннолетия, я должен буду на ней жениться. И всем наплевать на наши с ней мнения. Хотя… когда я с ней разговариваю, у меня появляется чувство неизбежности. Как будто она смирилась с решением наших родителей и меня уговаривает сделать то же. А еще мне кажется, будто Кимико знает больше, чем я об этом договоре. Только вот что? Сколько ее спрашиваю, не отвечает. Ведет себя… ну, вообще-то, в полном соответствии со своим именем. Всегда выделяется в толпе, как будто принцесса среди челяди. Я чувствовал себя рядом с ней каким-то… недостойным, что ли? Всегда старался одеться на свидания с ней поприличней, приглаживал свои короткие непослушные волосы и разговаривал как какой-то ебанутый пижон из светского общества. Никогда не думал, что девчонка заставит меня так измениться ради нее. Хотя так я выглядел только на свиданиях с ней. Да и вообще, после того, как я познакомился с Кимико, я был уже и не особо против нашего с ней брака. Она хорошая девушка. Нет, даже не так, она замечательная девушка. Да что там, Кимико идеальная девушка! И наверняка будет идеальной женой. Мда… И как меня угораздило влюбиться в собственную невесту?..Про любовь – это вообще отдельная тема. Я раньше не верил в любовь. Да и сейчас не особо верю. Я думаю, что есть влюбленность. С желанием видеть свою возлюбленную ежеминутно, не выпускать ее из своих объятий. Кричать всему миру о том, что она – твоя. С жаждой убийства всех, кто на нее смотрит. Руки прочь! С желанием запереть ее дома, никому не давать приближаться к ней. Слушать ее волшебный голос. Целовать ее постоянно. Это – влюбленность, это – страсть. Истинная любовь – это даже не чувство, это – состояние души, образ жизни,мышления. И в реальной жизни такая любовь встречается также редко, как алмаз насыщенного зеленого цвета. Я убежден, что этому нельзя научиться, это нельзя заставить кого-то чувствовать. Это – как дар Божий. Все-таки я еще больший романтик, чем семпай. Думаю, что даже он бы рассмеялся, услышав от меня такое определение любви. И это с его-то убеждением в том, что в жизни каждого (я подчеркиваю, каждого!) человека есть тот единственный, предназначенный судьбой (Богом, предназначением, жизнью, случаем, выбрать нужное), который разделит с ним все тяготы жизни. Как там, в клятве, ″в горе и радости, болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас″. Из всего вышесказанного делаем вывод, герой ты, негодяй ли, обычный смертный или ″пуп земли″, жди, ищи, и будет тебе счастье. Оптимист-идеалист, епт! Не, ну вот вы мне скажите, вы верите в то, что все, абсолютно, без исключения люди на Земле будут счастливы? Это же бред чистой воды! Это совершенно точно невозможно! Это просто нереально.—Ну, я и не говорю, что моя теория осуществима. И конечно, это весьма идеалистическая мечта, — от голоса Юки-семпая я подпрыгнул на три метра вверх. Быстро обернувшись, я ошалело уставился на него, пытаясь унять судорожно колотящееся сердце.—С-сем-семпай?! — заикаясь, заплетающимся языком выдавил из себя я. Юки ухмыльнулся.—Пошли быстрей, а то опоздаем, — и он пошел вперед, не дожидаясь, пока я соберу рассыпавшиеся из сумки вещи. Оказалось, что семпай хотел забрать диски до начала уроков, поэтому и подошел ко мне. А я шел, ничего не замечая, бормоча себе под нос его теорию о любви.—А когда ты начал говорить ″невозможно, абсолютно невозможно″, я решил вмешаться и подтвердить это, — смеясь, рассказывал мне семпай. Я с каждым его словом краснел все больше, что веселило семпая только сильней.За разговором мы подошли к школе. Юки-семпай остановился и протянул руку ладонью вверх.—Чего? — я непонимающе уставился на него. Семпай закатил глаза и постучал себя по лбу, намекая на мою тупоголовость.—Диски! Я надеюсь, ты их принес?—А, да. Сейчас, — я полез в сумку. Конечно диски лежали на самом дне. Семпай смотрел на меня, насмешливо приподняв бровь, пока я копался в своем барахле. Наконец отыскав нужное, я принялся наводить порядок в сумке, в которой после падения и моих поисков был жуткий бардак. Семпай, взяв диски, не спешил уходить. Он смотрел на меня, как будто что-то решая. Наконец решившись, начал:—Сайто… как там прошло твое свидание? — было слышно, что он сказал не то, что хотел. Но чтобы семпай вообще стал спрашивать про Кимико? Он ведь еще вчера о ней вспомнил. Почему? Я удивленно смотрел на Юки-семпая, думая, что же ответить.—Хо… — договорить мне помешал звонок. Семпай нахмурился, выругавшись себе под нос. Потом посмотрел на меня и, внезапно улыбнувшись, сказал:—Ну ладно, увидимся на обеде, — он махнул рукой на прощанье и, повернувшись, пошел в школу. Семпай сам пригласил меня на обед? Что я пропустил? Техническую революцию? Мировую войну? Ядерный взрыв? Что вообще здесь твориться? Где мой грубый, вечно недовольный семпай, который заставляет меня пить с ним не меньше раза в неделю? Который в школе не говорит со мной на переменах, и вообще, замечает мое присутствие, только столкнувшись лицом к лицу? И даже после этого бросает мне безразличное ″привет″ и уходит? Почему вдруг этот человек стал таким разговорчивым? (Он говорил со мной до уроков, на глазах у всей школы, вы представляете?!) Причем за все время нашего разговора, он ни разу не сказал ни единого нецензурного слова! Я задумался. А может это и не он вовсе? Интересно, у Юки-семпая есть брат-близнец?—Сайто! — постукивание по лбу вернуло меня в реальность. Ну что за нафиг! Между прочим, уже второй день подряд меня возвращают в действительность таким способом! И все-то меня обижают, слабого, беззащитного меня! Ага, вы видели когда-нибудь ″слабую и беззащитную″ гору мышц под два метра ростом? Ну, любуйтесь, чего уж там, мне не жалко!—Сайто! Очнись! С тобой все в порядке? — до меня дошло, что кто-то настойчиво требует моего внимания. Человек в астрале, зачем мешаешь, а? Кто у нас тут такой упертый? Я, наконец, соизволил поднять глаза. Ого! Да это же первая красавица нашего класса! Я тут же вскочил, отряхивая одежду и приглаживая торчащие во все стороны волосы. Не поймите меня неправильно, девушка, невеста, это все, конечно, очень хорошо, но то, что происходит сейчас, не входит ни в какие рамки! Я не самый большой хулиган школы, да и учусь неплохо. Однако со мной предпочитают разговаривать лишь в случае крайней необходимости. И вообще, часто обходят меня за километр. А все почему? А все потому, что, видите ли, среди моих предков были темные эльфы. Да во мне темноэльфийской крови не больше грамма! Если описать мою внешность, то все будет совершенно обычным. Прямая спина, тонкая талия, сильные руки и ноги, правильные черты лица, волевой подбородок, прямой нос, короткие темные волосы, вечно торчащие в разные стороны, но совершенно не портящие внешний облик. А еще глаза, большие, ярко-фиолетового цвета и уши, чуть вытянутые с немного заостренными кончиками. Это единственное, что выбивается из обыденного описания человека. Так что стоит мне прикрыть уши и надеть линзы, и я буду неотличим от обычного человека. Но я этого не делаю. Не хотите иметь со мной никаких дел? Что ж, я заставлять вас не буду. Хотя мог бы! Да-да, вы не ослышались. Просто, хоть во мне и немного темноэльфийской крови, магией я владею получше некоторых. Жаль, что мне запрещено пользоваться ей до совершеннолетия. А то бы использовал что-нибудь вроде приворота на таких вот красотках типа Кава-тян, стоящей передо мной. Я, наконец, оставил одежду в покое и, вздохнув, решил начать разговор.—Погода сегодня чудесная, не правда ли?—Ага.—Солнышко зеленеет, травка блестит, — я почувствовал, что меня унесло куда-то не туда, но решил не отчаиваться и продолжил, — птички… это… как их… вкусные?—Ты голодный, что ли? Поэтому в класс не идешь? — на меня смотрели прекрасные небесно-голубые глаза первой красавицы нашего класса Кава-тян. Вот только смотрели они так, как будто человек, который тебе очень нравился и который всегда казался тебе благоразумным, вдруг оказался сумасшедшим. Такой, знаете ли, букет из недоумения, снисхождения, дружелюбной настороженности и сомнения, а вдруг это все-таки шутка? Надо спасать положение.—Да нет, я просто присел подумать о смысле жизни. Ну знаешь, на случай, если он все же существует.—Пф… — а! Кава-тян смеется! Какое чудесное зрелище.—Ну и как? Что надумалось?—Я как раз думал над тем, есть ли в этой жизни что-то хорошее, когда ты меня позвала. И посмотрев на тебя, я понял, что хорошего в этой жизни не так уж и много, — драматическая пауза, — но все, что есть на свете прекрасное, я вижу перед собой.—Льстец. Пошли в класс, Дон Жуан, урок уже давно идет.—Да! Но я не льстец, это правда! Кстати, — вспомнил я, — ты же специально остановилась около меня. Ты что-то хотела?—Ага. Давай дружить?—Что?! — я выпал в осадок. Сегодня обещали магнитные бури? Я оглох?—Я говорю, давай будем дружить.—Ты хочешь дружить? Со мной?!────────────Kimiko – Дитя благородной крови