Глава 12. Скелеты в шкафу (1/1)
Ньют:На Еву страшно смотреть с каждой секундой. Я не могу понять, что с ней происходит. Я наблюдаю за ней… в надежде, что её организм сможет побороть вирус. Внешне она выглядит, конечно, ужасно… чёрные вены… на лице, руках, шее… везде… чёрно-красно-фиолетовые объёмные нити… это по-настоящему устрашающе смотрится. В таком состоянии никому не продержаться долго. А она держится. И у неё растут силы. Агрессии почти нет. Тот факт, что она сломала руки нашим людям при попытке её держать – это больше похоже на выброс адреналина, чем на открытую агрессию. Она не опасна, с ней просто что-то происходит.И я даже не о Вспышке говорю, тут что-то ещё. Да, я правду сказал, что слышал разговор в лаборатории про то, что её напичкали вирусом. Это не совсем единственное, что я помню. Из слов Томаса мы понимаем, что он и Тереза работали на ПОРОК и их заставляли делать гадкие вещи. Так вот, меня тоже. Есть у меня свои секреты в шкафу, но я совсем недавно стал это вспоминать. Реально недавно… с тех пор, как мы выбрались из лабиринта… во мне стала просыпаться память. Или чем ближе я нахожусь к Еве.А на днях я вспомнил нечто ужасное. Снова будто меня ведут по коридорам, где много лабораторий. Заводят в одну из них, где на операционном столе лежит девушка. Она была в сознании, но обездвижена. Рядом на прозрачной ?врачебной? тумбочке лежало много шприцев с жёлтой и оранжевой жидкостями. Меня заставляли вкалывать ей все до единого, но в разные места и не все сразу. Нужно было выждать определённое количество времени. Я не знал, что творю, как-то на автомате, мол, им всем срочно надо было работать, что-то срочное делать, а на эту девушку времени нет… вот и заставили помогать, а я и не ума, думал, что реально помогаю… я не помню, о чём думал. Идиот.Через несколько дней меня привели в другую лабораторию и там уже заставляли переливать жёлтую жидкость в колбочки какие-то… смешивать, что-то добавлять, чтобы жидкость стала оранжевой. Сами они вообще не работали с этими реагентами. Боялись словно… боялись даже прикоснуться к этим колбочкам… а меня заставляли работать голыми руками. Я разливал жидкости в специальные колбочки и ставил потом в холодильник. В этом холодильнике в самом низу в углу лежала колбочка с ядовито-голубой жидкостью. Видимо, случайно уроненная, как я подумал. Тоже решил её забрать, цвет был куда приятней, чем эта ?моча?.Не знаю, зачем и почему, но вскоре все начали кипишить и искать эту синюю пробирку. Вспомнили о пропаже. Я тем временем снова был с той девушкой, меня заставляли сделать последнюю решающую инъекцию. Кто-то там заорал, что найдёт и убьёт того, кто посмел спереть лекарство. До меня сразу дошло, что речь идёт об этой необычной жидкости. Больше им нечего искать. Поэтому забыв выдать мне шприц, они все побежали на этот крик. Я знал, куда спрятать лекарство. Взял новый шприц, набрал в него лекарство и ввёл ей. Реакция была какая-то странная. Она стала кричать, ей было очень больно. Меня тут же увели. Ну а потом, как я предполагаю, мне стёрли память и отправили в лабиринт… И только уже в лабиринте я смутно начал узнавать в той девушке Еву. Раскрыли они меня или нет, я так и не понял. И правда, чем ближе я к Еве, тем я лучше помню то время. Получается, что это я накачал её вирусами. Это из-за меня она так страдает. Оранжевая жидкость, наверное, замедливала действия вируса… блокируя его до нужного момента. А синяя не даёт ей до сих пор умереть… При реакции трёх разных реагентов синяя не может превосходить над остальными.Последнее время я стал ужасно себя ненавидеть. За это. Это всё из-за меня. Я – источник её страданий. В данный момент есть временное лекарство, и ей срочно нужно его вколоть, но она очень боится. Из-за меня опять-таки. Я понимаю, что нужно это сделать, но не могу. Сразу в голове воспоминания о том, что я с ней сделал. Меня мучает совесть. Я не могу больше спать… кстати о снах.То, что мне рассказала Ева про свои сны – я знаю. Потому, что, засыпая, я становлюсь Томасом… я кинозвезда, у меня есть любимая семья, родители и сестра… в общем, совсем другая жизнь. Когда я не сплю – Томас теряет себя… он становится будто бы больным Вспышкой, очень злым и жестоким, способным ужас на что. И он обижает Иви… А Иви – это Ева… А я – это Томас… а Томас – это я. Это тоже всё происки ПОРОКа, я уверен. Так или иначе, виноват снова я. Но уснуть я не могу. Совсем чуть-чуть… по несколько минут только получается. Я рассказал обо всём Мэри, она сказала, что я должен преодолеть страх и ввести ей лекарство. Мол, спать потом легче станет, не придётся обо всём этом думать. И Ева поправится, что самое главное. Иначе она не сможет пойти с нами. Она ещё сказала, что я правильно сделал, что вколол ей тогда синюю жидкость, именно благодаря ей она, мол, жива до сих пор. Однако ей нужно повторение. В её организме идёт странная реакция… он реально борется с вирусом. Если после лекарства её запущенное состояние пройдёт – то нужно будет взять у неё кровь для создания уже настоящего бессрочного лекарства. Опять же не представляю как. Однако, я сказал ей, что в тот раз реакция была просто ужасной… то и сейчас может быть такое. А что если она умрёт от болевого шока? Я не переживу… я убью себя сразу же. Мэри тоже так думает, что она может не выжить…просто не говорит мне, чтобы не было так больно… посоветовала рассказать ей про Томаса… про свои сны… и признаться, наконец, в своих чувствах, что у меня уже не так хорошо получается скрывать. В общем, я не знаю, что делать. Я в панике, Ева в панике… мы прям идеальная парочка. Вместе в панике быть веселее. Блин, ну опять я пытаюсь себя успокоить… это ненадолго. Она дорога мне очень! Я должен её защищать, раз так виноват перед ней! Я не оставлю её. Я буду рядом!!! Потому, что я… люблю её.