Глава 17. Кристоф де Бревай. POV. Кристоф (1/1)
Вылезая из платяного шкафа, где мне довелось провести ночь, я разминал затёкшие ото сна конечности.
Сквозь открытое окно спальни струился яркий солнечный свет. Слышалось пение птиц, приветствующих наступивший день. Весна вступила в свои права, пробуждая к жизни природу.Вчера, когда меня преследовали люди из монастыря Сито, мне несказанно повезло очутиться в саду бывшей кормилицы герцога Карла - Симоны Морель-Совгрен. Эта благородная и добрая женщина нашла мне укрытие в шкафу спальни её гостьи Фьоры.Первое время, когда я смотрел на Фьору, мне казалось, что я вновь вижу перед собой моих покойных брата и сестру, Мари и Жана, которых я много оплакивал- настолько сильным было сходство, лишь с той разницей, что Мари была блондинкой, а Фьора - брюнетка. Наверно, высшим силам было угодно послать на моём пути неизвестную мне прекрасную племянницу - живой портрет тех, кого я любил и лишился.
Интересно, знает ли Фьора об участи тех, кто дал ей жизнь? Известно ли ей вообще, кто её настоящие родители?Из разговора с Фьорой вчера я узнал, что она всю жизнь (до своего замужества) жила во Флоренции и не была в Бургундии. Девушка с теплотой и нежностью рассказала мне о своём отце и о гувернантке Леонарде с подругой Кьярой и камеристке Хатун. Увы, Фьоре пришлось в письме солгать отцу, что она сбегает из дома ради мечты стать бродячей актрисой, чтобы он отринул её и лишил состояния, которое жаждала заполучить её тётка Иеронима Пацци.
- Не думаю, что отец простит меня и пустит хотя бы на порог дома, - скорбно проронила Фьора, вытирая слёзы, - я его практически опозорила своим поступком.- Фьора, не отчаивайтесь, - я положил руку на её плечо, - уверен, ваш отец не сможет долго на вас злиться.
- Вы так считаете, Кристоф?- Да. Всё-таки вы его дочь. Быть может, синьор Бельтрами и будет в обиде на вас, но это не продлится вечно.
- Хотелось бы мне в это верить, Кристоф, - Фьора чуть заметно улыбнулась.
Она немного напомнила мне Жана, у которого была такая же обаятельная улыбка.
Сейчас я стоял у окна, глядя на двор. Филипп учил Фьору управляться с мечом. За ними наблюдали Симона, её служанка Шретьенотта и Матье де Прам.
Одетые в костюмы для верховой езды, муж и жена сражались на мечах, стараясь предугадать действия друг друга.Девушка попыталась атаковать Филиппа справа, но тот встретил её выпад своим мечом.- Что ты оружием машешь, будто тряпкой? - спросил мужчина, отбив атаку. - Меч должен быть как продолжение твоей руки.Фьора сделала выпад, который был ловко отбит.- Уже лучше, у тебя хорошо получается, - похвалил Филипп супругу.Где-то четверть часа или более того я наблюдал за тем, как Фьора занимается фехтованием. В обращении с оружием она делала немалые успехи, о чём муж ей говорил. Было видно, какое удовольствие ему доставляло учить жену боевому искусству. Я глядел на эту пару, и невольно улыбка трогала губы: Филипп и Фьора прекрасно смотрелись вместе.
А мне надо и думать забыть о родившейся мечте быть вместе с Фьорой. Во-первых, она моя племянница. Во-вторых, она замужем и, как видно, счастлива в браке.
Вскоре обитатели особняка разошлись по своим делам. Симона, Матье и Шретьенотта ушли в дом. Фьора удалилась вглубь сада, упражняясь с мечом на ходу. Филипп, оставшись один, убрал свой меч в ножны и присел на скамью.Я, покинув свой наблюдательный пост, прошёл в сад и присел на скамью рядом с Филиппом.- Доброе утро, Кристоф. Как вы? - поинтересовался Филипп.- В порядке. Филипп, хочу вас спросить...- О чём же?- Когда вы женились на Фьоре, вы знали, что её настоящие родители Жан и Мари де Бревай?- Знал.- Она сама об этом знает?- К счастью, нет, только спрашивала меня о них. И я сделаю всё от меня зависящее, чтобы не узнала никогда. А вы, Кристоф, что собираетесь делать дальше?- Я думал под вымышленным именем податься в армию герцога, чтобы заслужить титул. Знаю, он в своё время отказал в помиловании моих брата и сестры, но я бургундец, потому имя должно быть бургундским.- Кристоф, насколько я понял, вы - монах? - взгляд Филиппа скрестился с моим.- Да, я давал обет, хоть и по принуждению.- Вы божий человек, Кристоф. Значит эти руки не могут быть обагрены кровью.- Но что мне тогда делать?- На вашем месте я бы вернулся домой, - Филипп дружески хлопнул меня по плечу, - своей матери вы сейчас нужнее. Отца можете не опасаться - он упал с лошади два года назад и теперь парализован, так что ваша мать в Бревае теперь полная хозяйка.- Вы меня убедили. Я так и сделаю.Этим же днём Филипп купил мне коня, одежду и провизию на рынке, куда мы ходили.Прощание было недолгим. С Матье и Филиппом я обменялся рукопожатиями. Симона и Шретьенотта по очереди обняли меня.- Счастливой вам дороги, Кристоф, - пожелала мне Фьора, крепко обняв меня, - и удачи.- Спасибо вам за всё, - промолвил я, забравшись в седло, - я этого никогда не забуду. Филипп, - обратился я к графу.- Да, Кристоф?- Об одном прошу - берегите Фьору.- Это я вам и себе обещаю, - были его слова.Вскоре я покинул гостеприимный дом Симоны Морель, держа путь в Бревай. Скорее бы добраться до родного дома и наконец-то увидеть мать!..