Глава 5. Ночной гость. (2/2)

Так злой огонь?.. А сладость этих мук!..

Странно, что мне вдруг вспомнился сонет Петрарки, который я напевала.-На что ропщу, коль сам вступил в сей круг?

Коль им пленён, напрасны стоны. То же,

Что в жизни смерть,- любовь. На боль похоже

Блаженство. "Страсть", "страданье" - тот же звук.

Почему-то каждая строка находила отклик в моём сердце, словно была там выжжена калёным железом.-Призвал ли я иль принял поневоле

Чужую власть?.. Блуждает разум мой…

Я - утлый челн в стихийном произволе.

Я прервалась, почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд. Поглядев вниз, я так и обмерла. Под моим окном стоял какой-то человек. Судя по одежде, нищий. В дырявых сапогах, которые давно ?просили каши?, в истрёпанных штанах и плаще, капюшон которого незнакомец надвинул сильнее до бровей, чтобы скрыть лицо.Я не могла разглядеть лица этого человека. Но роста он был высокого, телосложения крепкого. Когда неизвестный принялся ходить туда-сюда, я догадалась по его уверенной походке, что он молод.Плотно закрыв ставни на окнах, я открыла дверь и пошла в спальнюЛеонарды, которая о чём-то беседовала с Хатун, но они прервали общение, когда я переступила порог комнаты.- Хозяйка, я понадобилась тебе? – Хатун сразу поняла, зачем я пришла.- Да, Хатун, ты мне очень нужна. Мне опять всякие ужасы снятся, – использовала я первую отговорку, пришедшую мне в голову.- Мне сделать тебе успокаивающий отвар? – поинтересовалась заботливо Леонарда.- Нет, спасибо, если со мной будет Хатун, я не буду так бояться, - заверила я наставницу.- Что ж, идите, - проговорила Леонарда, вновь укладываясь спать. – Но если сны не перестанут мучить, приходи и я тебе отвар приготовлю.Я и Хатун вышли из комнаты Леонарды, закрыв дверь.- Хозяйка, а что тебе снилось, если не секрет? – спросила меня Хатун, когда мы брели в полутьме к моей комнате.- Хатун, это была просто отговорка. На самом деле у меня под окнами какой-то нищий стоял и смотрел на меня.- Но что ему нужно? – удивилась татарка, широко раскрыв от удивления, насколько это возможно, свои раскосые чёрные глаза.- Пойдём, я тебе покажу, - говорила я, открывая дверь своей спальни и заводя Хатун за собой. – Он здесь, смотри… - шептала я, подводя Хатун к окну.Молоденькая татарка долго всматривалась в темноту улицы через стекло, но потом отпрянула от окна, словно увидела что-то необычное и из ряда вон выходящее. Разгуливающего по улице грифона, к примеру.- Хатун, что ты там увидела? – живо поинтересовалась я у камеристки, тоже прислонившись к стеклу.Нищий, так пристально смотревший на меня, когда я пела, сидя на окне, не ушёл…- Вот, видишь, хозяйка, - Хатун несколько испуганно посмотрела на меня. – Он и не думает уходить. Может быть, это вор, который планирует ограбление и поэтому так следит за нашим домом?- Нет, Хатун, - я погладила Хатун по плечу, желая успокоить, - я не думаю, что это вор. Не бойся…- Хозяйка, но этот человек так подозрительно выглядит… - пролепетала она. – Может мне сказать слугам, чтобы его прогнали? Я боюсь, что он может причинить вред тебе, а то и всем нам…- Хатун, не будь такой трусихой, - ласково упрекнула я её, обняв. – Наверно, этот человек голоден и ждёт, что кто-нибудь над ним сжалится и вынесет ему поесть.- Ну, если ты так говоришь, хозяйка, значит, так и есть, - примирительно сказала Хатун.- Пойдём на кухню? – предложила я девушке. – Только возьмём с собой побольше продуктов, на тот случай, если у этого человека есть семья, – подняв Хатун с пола, я повела её на кухню, стараясь ступать аккуратно, чтобы половицы не скрипели и не разбудили папу. И Леонарду, потому что, если проснётся Леонарда, то она умудрится перебудить весь дом.- Хозяйка, а ты уверена, что это хорошая идея? – спрашивала меня Хатун, когда мы уже были на кухне и собирали продукты в большую плетёную корзину. – Выходить на улицу, да ещё и в такое позднее время, настоящее безумие!- Но мы же не будем выходить на улицу. Мы просто спустим корзину с едой на верёвке. – Я положила в корзину ещё и две бутылки бургундского вина. – Так что ничего страшного. – потом я положила верёвку, на которой думала спустить еду тому бедняку под моим окном.Закончив наполнять корзину продуктами, я и Хатун вышли из кухни, стараясь не шуметь. Сейчас мы поднимались по лестнице на второй этаж. Хатун помогала мне нести довольно тяжёлую корзину, держа за ручку с другой стороны.- Боже, какая тяжёлая, - пожаловалась она шёпотом, ставя корзину на мою кровать. – Хозяйка, тут на неделю еды хватит, причём не только одному человеку. Я на сто процентов уверена, что этот человек точно будет за тебя Бога молить…- Да мне как-то безразлично, - я пожала плечами. – Я не гонюсь за тем, чтобы меня считали святой, – обронила я, доставая длинную верёвку и привязывая её к ручке корзины. – Открой окно, пожалуйста, - велела я.Хатун, метнувшись к двери и закрыв её на ключ, только тогда открыла настежь окно.Тот человек не уходил, по-прежнему меря шагами узкий бордюр, отделяющий каменное возвышение, на котором стоял палаццо Бельтрами, от реки Арно.- Вот, видишь, Хатун, - говорила я служанке шёпотом, - он безобиден. Просто голодный бедняк. Раз нам выпала такая возможность, почему бы и не помочь нуждающемуся человеку? Не ко всем же судьба так благосклонна, как к нам…- А ты права, хозяйка, - согласилась Хатун со мной, - это мы можем не опасаться зимних холодов, нищеты и голодной смерти, живя на всём готовом. Этому несчастному что тогда делать? А уж если у него есть жена и дети… - голос Хатун вдруг как-то странно задрожал, она обняла меня, положив голову мне на плечо, а я гладила её по спине. – Сама знаешь, хозяйка, что семьи бедняков обычно многодетные.Наш диалог прервал какой-то вскрик. Подскочив, я и Хатун, обе приникли к окну, чтобы быть в курсе происходящего на улице, поскольку звук донёсся оттуда.Вскрикнул тот человек, для которого я и Хатун собрали корзинку с едой!- Мешаешься, идиот! – прокричал ему гондольер, как мы успели понять, ударивший его шестом для гребли.Я и Хатун, обе схватившись за сердце, одинаково возмутились тем, как гондольер повёл себя с обездоленным человеком. Неужели таких людей, как тот несчастный под моим окном, можно притеснять только потому, что они бедны? Хатун крепко стиснула меня, интуитивно прочувствовав моё страстное желание вылезти через окно и лично показать тому злому гондольеру, где ведьмы шабаш справляют.Но незнакомец, ставший причиной наших забот, похоже, был готов управиться и без моего вмешательства.Нищий схватился обеими руками за шест, потянув на себя, но гондольер вдруг свалился на дно своего транспорта, резко потянув шест в свою сторону. Его противник не удержался и упал в воду, о чём так же свидетельствовал сильный всплеск.- Тьфу! – гондольер презрительно плюнул в воду. – Голь перекатная, - пробурчал он сердито, поднимаясь со дна своей гондолы и уплывая подальше.

- Господи, Хатун, зачем он так с ним? – я была готова чуть ли не заплакать от ощущения несправедливости к тому человеку, упавшему в холодную воду. И это чувство тяжко щемило мне сердце. – Он же ничего ему не сделал!

- Хозяйка, только не плачь! – умоляла меня Хатун. – Встречаются злые люди…- Так, надо помочь тому бедняге, - проговорила я, хватая с кровати одеяло, уже приготовившись бежать к тому человеку.Кстати, о нём. Нищий уже успел выбраться из холодной воды обратно на бордюр, отряхиваясь от воды и отплёвываясь. Было видно, как его бьёт мелкая дрожь. Бедный ныряльщик поневоле дрожал всем телом.- Чёртова каналья, - пробормотал он, выжимая свои лохмотья. – Чтоб тебя молнией ударило, чтоб гондола твоя сгнила! Ты ещё получишь у меня, пёс жалкий!- С тобой всё хорошо? – спросила я, наполовину высунувшись из окна, у молодого человека.Незнакомец вдруг прекратил ругаться, подняв свою голову и глядя на меня.Я стояла у окна, словно парализованная, не в силах сказать хоть одно слово или сдвинуться с места. В животе у меня будто образовался холодный ком, становящийся всё больше и больше, подкатывая к горлу.- Хозяйка, что с тобой? – Хатун, встревоженная из-за моего внезапного молчания, после моей едва не случившейся истерики, трясла меня за плечи. – Ответь мне! – с искренним беспокойством и нежностью Хатун смотрела мне в глаза.- Ты в окно выгляни, Хатун, - только и смогла я ей сказать, когда немного оправилась от потрясения.Хатун, пожав плечами, подошла к окну и выглянула на улицу, но тут же отпрянула от окна, глядя на меня своими чёрными глазами, ставшими больше от удивления.- Хозяйка, тот знатный красивый сеньор, - прошептала Хатун, указывая на окно, - граф де Селонже…- Ну, а я о чём, Хатун? – подойдя к окну, я и Хатун выглянули наружу. – Филипп, не ожидала, что ты придёшь… - проговорила я, встретившись глазами с графом де Селонже…