1 часть (1/1)

1964 год, Москва.В небольшой гримерной, освещаемой белым светом ламп, все было готово к очередным съемкам. Маленький стол с зеркалом завален различной косметикой и кистями для грима. На спинке стула висел знакомый пиджак серого цвета. На вешалке шкафа строгий черный костюм с белой рубашкой и галстуком. Каждая вещь здесь напоминала о своем хозяине, даже ваза с букетом белых акаций.На пороге чужой гримерной я оказалась совершенно случайно. Можно сказать, что заплутала в коридорах здания Мосфильма. Оставалось примерно пара часов до того, как съемочная группа отправится вместе с актерами на улицы города, чтобы отснять следующие сцены по сценарию. И за эти пару часов я должна была успеть полностью привести себя в порядок, надеть нужной платье и накраситься, а вместо этого стояла в гримерной человека, который вызывал у меня не только уважение, но и легкую дрожь во всем теле. Я искренне восхищалась им и никак не могла понять, что заставляет его работать с такой мощнейшей отдачей. Он всегда отдавался на все сто процентов. Он не знал, как это??работать спустя рукава?. Для него таких слов не существовало вовсе.Он буквально переполнен страстью и любовью к актерству. Он будет репетировать из раза в раз, пока до конца не будет уверен в том, что сыграл хорошо. Из-за этого порой съемки одной сцены затягивались на несколько часов, а первый режиссер, которому удалось его заснять на пленку, долго ругался. Жаль, что я это слышала только по рассказам и по слухам от других актеров. Однако подобный подход молодого мужчины никого не смущал. Все видели в нем огромный талант и потенциал. Все до единого были уверены в том, что он?— будущая и самая яркая звезда Советского Союза.Вздрагиваю, когда дверь открывается, и на пороге гримерной появляется ее хозяин. Мужчина, увидев меня, приветливо и тепло улыбается, как улыбался практически всем. Я не знала ни одного человека, которому он бы мог не понравится, и это тоже поражало меня.—?Прости, я немного заплутала здесь и зашла не в свою гримерку,?— нервно улыбаюсь и опускаю виноватый взгляд, чувствуя, как щеки и уши предательски горят. Конечно, моя симпатия к нему была нисколько не удивительна, учитывая, что, помимо мощнейшей харизмы и обаяния, он обладал поистине приятной и красивой внешностью. Стоило ему несколько раз выступить на сцене театра Сатиры, как он сразу же обзавелся поклонницами. И это до сих пор смущало его самого.—?Неудивительно, учитывая, что двери не подписаны,?— усмехается он так по-доброму, что мое сердце пропускает удар. Он нисколько не злится на меня. Кажется, он вообще не умел злиться?— и это тоже была его особенность, которую никто не мог принять как данность. Он всегда излучал такой приятный свет, затмевающий всех вокруг, и к нему тянулись люди, как к единственному лучику солнца, как к своему спасению от ужасного и жестокого мира.Небесно-голубые глаза с интересом изучают меня до тех пор, пока я не очухалась от собственных размышлений. Вновь бегло улыбаюсь и, не зная, что толком-то сказать, сипло выдавливаю из себя:—?Еще раз извини. Я не буду тебе мешать.—?Могу помочь найти твою гримерную, если хочешь,?— предлагает Андрей, когда галантно открывает дверь передо мной. И теперь уже я смотрю на него с неподдельным любопытством. —?А то, если ты потеряешься, милая, как я буду сниматься сегодня?На моих губах вновь смущенная улыбка, и он доволен собой как никогда.—?Не переживай за меня,?— ничего остроумнее в голову не пришло, поэтому спешу ретироваться из его гримерки и до самого ближайшего поворота чувствую на себе взгляд этих прекрасных голубых глаз. Я не представляю, как буду отыгрывать с ним самые романтичные сцены по сценарию. Не представляю совершенно. Кажется, моя голова пойдет кругом прямо на съемочной площадке, и там же свалюсь в обморок.?Нет. Это нужно перебороть в себе. Мы всего лишь коллеги и не более того?,?— думаю я, уже глядя в зеркало перед собой на отражение белокурой девушки с мягкими чертами лица. Серо-голубые глаза внимательно всматриваются в меня, и в них я читаю тоску и осознание того, что никогда и близко не буду таким замечательным и, самое главное, светлым человеком, как он.***Наконец мы на съемочной площадке. Уже вечер, и от холода я невольно ежусь и пытаюсь закрыть горло коротким воротником пальто. Огни вечерней Москвы завораживают меня, и в голову вдруг приходит осознание того, что эта сцена будет, пожалуй, одна из самых красивых, в которых я когда-либо снималась. Рядом появляется режиссер и ласково разогревает мне плечи руками, улыбаясь:—?Готова к съемке?—?Конечно,?— уверенно киваю в ответ, а внутри все буквально трясется от страха и осознания того, что именно будет в сцене. —?А где?..—?Сейчас подойдет,?— говорит мужчина и идет к режиссерскому креслу, расположенному за операторской камерой. Он советуется со сценаристами, с суетящимися работниками, которые ?сделают? нам дождь. Процесс их работы увлекает меня настолько, что я не слышу приближающихся шагов. Касание теплых рук к плечам заставляет очнуться и отвлечься.—?Ты готова? —?улыбается мне Андрей и смело берет за руку. Все в точности как по сценарию.—?Готова,?— киваю в ответ. Его уверенность передается и мне, и, кажется, уже не так страшно сыграть важный и переломный момент для моей героини. Хотя вряд ли этот момент можно было бы назвать переломным в ее жизни. Просто она обретает свое счастье с человеком, которого по-настоящему полюбила.Я слышу, как за несколько минут до съемки суется рабочие. Все практически готово, и вдруг сердце в моей груди начинает вновь отбивать безумный ритм. Щеки заливаются краской. Надеюсь, в сумраке вечера это не так заметно. И вот, наконец, слышится долгожданное слово режиссера, заставляющие нас тронуться с места. Мы быстро спускаемся по лестнице, бежим через дорогу и останавливаемся прямо напротив камеры. Вернее, он меня останавливает. Удивленно смотрю, не понимая в чем дело. Весь мир перестает для меня существовать, когда он уверенно подступает на шаг. Мгновенно забываю о том, что мы на съемочной площадке. Забываю, что вокруг нас около тридцати человек. Я забываю обо всем и утопаю в бездонной синеве этих глаз, в которой плещется такое близкое мне чувство.—?Мы же опаздываем,?— наконец вспоминаю я свои слова, говорю слишком волнительно. Голос предательски дрожит. Наверняка это не то, что нужно, но никакого замечания от режиссера так и не послышалось.—?Знаешь, я... Я почувствовал острую необходимость в том, чтобы сказать тебе, как ты важна для меня,?— говорит он прерывисто, смущенно улыбаясь, и я безоговорочно верю ему. Верю каждому слову настолько, что вновь оказываюсь где-то за пределами реальности. Сердце в груди по-прежнему колотится, и, наверное, все вокруг слышат это. —?Я так сильно люблю тебя…Его рука касается моих волос, и легкая дрожь вновь проходит по всему телу. Я не успеваю ничего ответить, как в небе раздается сильный раскат грома. Мы синхронно смотрим ввысь, и капли теплого дождя начинают осыпать наши лица. С моих губ срывается тихий смешок, заставляющий его тоже улыбнуться. Он подступает ближе, устраивает ладони на моих щеках и уверенно наклоняется. Тянусь к нему, обнимаю за талию и закрываю глаза, когда губы приятно обжигает его дыхание. И в один миг ноги становятся ватными, все просто плывет перед глазами, и меня уносит в приятную бездну блаженства. Он целует меня так, как не целовал ни один другой актер. Голова идет кругом, и мне не хочется останавливаться. Я не хочу возвращаться в реальность, где он не со мной. Не хочу верить в то, что это всего лишь игра.Приятные импульсы расходятся волнами по всему телу. Мне хочется быть ближе, обнять крепче, забыть о том, что это всего лишь сцена для фильма. И, надеюсь, ему тоже. Однако все моментально рассыпается в прах, все мои надежды рушатся, как только он медленно отстраняется. Эйфория уходит. Сердце успокаивается в груди, а ноги больше не подкашивает. Стоит мне открыть глаза, и все окончательно пропадет. Мне безумно трудно это признавать.Открываю глаза и вижу перед собой его. Он нежно и тепло улыбается, и я, конечно, улыбаюсь в ответ. Слышится голос режиссера. Съемка закончена. Все заканчивается. Он отступает от меня, но все еще улыбается. Доволен собой как никогда. Я же пытаюсь прийти в себя, пытаюсь осознать, что это всего лишь фильм. В моем разуме мгновенно проносится мысль о том, что это последний раз, когда я появлюсь на экране. Какая же я актриса, если не могу устоять перед таким человеком в романтичной сцене?Уже позже, сидя так же перед зеркалом в гримерной, я все думаю о произошедшем. Это было одно мгновение. Самый замечательный и сладкий поцелуй в моей жизни. Мурашки от воспоминания о нем до сих пор пробегаются по всему телу. Я поверила ему настолько, что начала по-настоящему влюбляться. И теперь не знала, что с этим делать. Знала только то, что с такой игрой он действительно пойдет далеко. О нем будут говорить все. О нем будут писать статьи в газетах. Его с удовольствием будут звать в кино. Потому что он действительно заслуживает этого. Он прирожденный актер. Самый талантливый актер, которого я когда-либо встречала.Поэтому это теплое чувство навсегда останется только со мной. Я ни за что не признаюсь ему в этом. Я не хочу ему мешать. Не хочу, потому что знаю, я не тот человек, с которым ему суждено быть. Мы оба знаем, что я не то, что ему нужно.*Грустно улыбаюсь своему отражению и вытираю слезы в уголках глаз. Это все обязательно пройдет со временем. Я уже не буду играть в кино, а он будет. Я лишь стану наблюдателем, который всегда будет восхищаться им, его самоотдачей, его преданности делу, и буду любить. Всегда буду, даже несмотря на то, что он никогда об этом не узнает.