The Night Goes On As The Grave Beckons / Пока смерть манит, ночь продолжается (1/1)
Уинстон быстро допил свое вино и, поставив бокал, спросил:—?Голдстейн?— это реальный человек?—?Да, он существует и он жив. Где он сейчас, я не знаю.—?А заговор? Тайная группа заговорщиков? Это все существует? Это не какая-то ловушка Полиции Мыслей?Ответ Уинстона снова пробудил в О`Брайене нечто, натолкнувшее его на мысль. Этот человек знает, что все это вполне может оказаться подстроенным Полицией Мыслей, но, несмотря на это, все еще верит, что все по-настоящему. Хотя Уинстон тонко чувствует действительность, эта преданность и доверие О`Брайену в конце концов его погубит. Слепая вера была знакома О`Брайену и теперь он снова чувствовал себя в своей стихии.Он продолжил, сочиняя новые детали этой так называемой ?группы?.—?Нет, это все реально. Братство, как мы его называем. Ты никогда не узнаешь о Братстве ничего больше того, что оно существует и что ты являешься его членом. Сейчас мы к этому вернемся.О`Брайен взглянул на часы, проверяя, сколько у них осталось времени. Оно было ограничено, но он уже привык заканчивать свои дела не выходя за рамки.?— Даже членам Внутренней Партии не рекомендуется отключать телеэкраны более, чем на полчаса. Вам не следует приходить сюда вместе, и отсюда вы уйдете по отдельности.Хотя появление Джулии было победой О`Брайена, сейчас возникла проблема, которую ему надо было решить. Он отвесил Джулии легкий поклон и подумал, что его вежливость поможет создать алиби, которому поверит и эта женщина.—?Вы, товарищ, пойдете первой. В нашем распоряжении примерно двадцать минут. Вы должны понимать, что я обязан задать вам ряд вопросов. К чему именно вы готовы?Именно этой минуты О`Брайен и ждал. Взять слова, которые он скажет, и запечатлеть в памяти, чтобы впоследствии использовать их против Уинстона в Министерстве Любви. Он не собирался сосредотачиваться на Джулии, потому что, как ему казалось, она последует за Уинстоном, своим любовником, куда угодно. Монотонным голосом О`Брайен начал задавать заранее подготовленные вопросы.—?Вы готовы отдать свои жизни?—?Да.—?Вы готовы убивать?—?Да.—?Вы готовы совершать диверсии, которые могут повлечь за собой смерти сотен невинных людей?—?Да.—?Вы готовы предать свою страну иностранным силам?—?Да.Уинстон раз за разом давал один и тот же безэмоциональный ответ. На мгновение это ?да? показалось О`Брайену занимательным. Следовал ли он слепо за кем-то или действовал по своей воле? Впрочем, это не имело особого значения, потому что Уинстон согласился на все. О`Брайен решил перейти к более сложным вопросам. Он хотел посмотреть, вдруг кто-то из двоих сломается.Это напоминало нечто, что он ранее уже встречал у своих союзников. Ситуация, с которой он сталкивался, слепая преданность. О`Брайен почувствовал дежавю.—?Вы готовы обманывать, подставлять, шантажировать, совращать детские умы, распространять наркотики, влияющие на поведение, заниматься проституцией, заражать венерическими болезнями?— делать все, что способно деморализовать население и ослабить могущество Партии?—?Да.—?Если, например, это будет в наших интересах, облить лицо ребенка кислотой?— к этому вы готовы?—?Да.—?Вы готовы отказаться от своей личности и прожить остаток дней в качестве официанта или портового рабочего?—?Да.—?Вы готовы совершить суицид, если получите такой приказ?—?Да.—?Вы, двое, готовы отказаться друг от друга и никогда больше не видеть друг друга?—?Нет! —?воскликнула Джулия.О`Брайен выяснил слабость Джулии. Она не боялась за свою жизнь, зато беспокоилась за то, что было между ней и Уинстоном. О`Брайен сделал отметку в памяти, чтобы ценное в будущем знание не потерялось.—?Нет,?— ответил Уинстон несколько секунд спустя.Несмотря на то, что это человек слепо выполнял вещи под знаменем этой ?революции?, это несколько успокоило О`Брайена. Уинстон все же ставил любовь выше невозможной мечты, путь к которой должен закончиться его смертью. Для тех, кто идет против Партии, другого конца не предусмотрено.—?Хорошо, что рассказали мне. Нам следует знать все.Он решил проверить Джулию сейчас же, посмотреть, как далеко простирается ее преданность. Добавив в голос чуть больше выражения, О`Брайен продолжил:—?Вы понимаете, что даже если он выживет, то может стать другим человеком? Быть может, нам придется дать ему другую личность. Его лицо, его движения, форма его рук, цвет его волос, даже голос?— все будет изменено. И вы сами, может быть, станете другим человеком. Наши хирурги могут изменить человека до неузнаваемости. Иногда это необходимо. Порой нам приходится отрубать конечности.О`Брайен подумал, что перегнул палку, но реакция, которой он ждал, была занимательной. Джулия побледнела, но продолжала смотреть на него, хотя и не так уверенно. О`Брайен отметил, что и она обладает смелостью.Все это становилось действительно интересным.—?Хорошо. Тогда решено,?— громко сказал он, подводя итог еще одной главе этой беседы.О`Брайен рассеянно берет сигарету и поднимается с места, прокручивая так и этак мысли в своей голове. Его?— Уинстона,?— преданность, хотя и фанатичная, хотя и не тому делу, все еще интриговала. Что же вызывает в людях такое отвращение к Партии, заставляет их соглашаться совершать такие ужасные вещи? Вопросы, родившиеся только что в голове О`Брайена, резонировали с сущностью, и он не мог понять, что именно не так.Взглянув на часы, О`Брайен увидел, как быстро пролетело отведенное им время.—?Лучше вернитесь в свой чулан, Мартин. Я включу телеэкран через четверть часа. Рассмотри хорошенько лица этих товарищей перед уходом. Ты еще увидишь их, а я?— нет.Последнее предложение было ложью, и О`Брайен знал это. Он еще встретится с обоими в Министерстве Любви. Это был лишь вопрос времени.Мартин изучил лица Уинстона и Джулии без видимого любопытства. О`Брайен напомнил себе поблагодарить Мартина за согласие помочь и похвалить его актерские таланты. В моменты вроде сегодняшнего даже сам О`Брайен не мог быть уверен, были ли эмоции Мартина настоящими или нет, однако инстинкт подсказывал, что Мартин всегда останется верным Партии или хотя бы ему, О`Брайену.Слуга вышел, тихо закрыв за собой дверь. О`Брайен снова начал ходить по комнате взад-вперед, развивая тему своего сфабрикованного Братства.—?Поймите, что вам придется сражаться в полной темноте. Ваша жизнь всегда будет окутана мраком. Вы будете получать приказы и вы будете подчиняться им, не зная, почему. Позже я пришлю вам книгу, из которой вы узнаете истинную сущность общества, в котором мы живем, и стратегию, которая поможет его уничтожить.О`Брайен продолжал и продолжал, рассказывая, как они смогут связаться с ним и, как, в конце, их схватят и будут допрашивать как еретиков. Он продолжал расхаживать туда-сюда по ковру, лежащему в центре комнаты.Каким-то образом, несмотря на то, что Уинстон ни сказал ни слова, О`Брайен почувствовал исходящую от него волну обожания. Этот человек, похоже, был готов сделать О`Брайена своим кумиром. О`Брайен был Голдстейном Уинстона, его Большим Братом. В дальнейшем эти мысли несколько шокировали О`Брайена. Эти мысли помогли ему понять Уинстона. Он искал кого-то, кому мог доверять и тот, на кого он наткнулся, оказался О`Брайеном. О`Брайен подумал, что эти доверие и преданность были чем-то новым, но все равно продолжал. Он рассказывал о вещах, касающихся Братства, его секретности и как ?ничто не скрепляет его кроме идеи о его неразрушимости?. О`Брайен также рассказывал, что они никогда не увидят результатов своей работы, как будто он облегчал для них путь к предначертанному концу.К их могилам.Он остановился и еще раз бросил взгляд на свои часы. Судя по всему, их время подходило к концу. Прежде, чем Джулия ушла, О`Брайен решил произнести еще один тост.—?За что нам поднять бокалы теперь? —?сказал он и предположил:?— За замешательство Полиции Мыслей? За смерть Большого Брата? За будущее?—?За прошлое,?— сказал Уинстон.Это предложение поразило О`Брайена. Это был действительно интересный выбор. Потому, что все они уже были прошлым, ожидали своей очереди быть похороненными и погребенными под тем, что принесет будущее? Или потому, что тот, кто контролирует прошлое, контролирует будущее, а кто контролирует настоящее, контролирует прошлое? Или выбор мог быть таким, потому что Уинстон желает жить в том мире, который был в прошлом, проклятом мире, где меньшинство полностью контролировало большинство? О`Брайен не мог сказать наверняка, однако был еще раз поглощен волной любопытства, которую вызвал Уинстон.Они допили свое вино, О`Брайен отдал Джулии таблетку, и она ушла. Теперь они остались вдвоем с Уинстоном.О`Брайен спросил у Уинстона, есть ли у них убежище, и тот объяснил, где устраивал свидания с Джулией. Похоже, эту информацию придется в скором времени передать Полиции Мыслей.О`Брайен еще немного поговорил с Уинстоном и предложил способ передачи книги Голдстейна. В конце беседы комната погрузилась в тишину. О`Брайен сказал Уинстону:—?Мы встретимся еще, если встретимся.В этот момент Уинстон поднял голову и посмотрел прямо на О`Брайена.—?В месте, где нет темноты? —?сказал он с сомнением.О`Брайен надеялся, что скоро увидит этого человека, и знал, что так и будет. Он кивнул.—?В месте, где нет темноты.О`Брайен хотел знать больше об этом человеке. Поэтому он дал ему возможность передать сообщение или спросить о чем-нибудь перед уходом. Он ожидал, что Уинстон скажет что-то про Братства или Партию, но это было нечто совершенно иное. Напротив, Уинстон спросил про старый стишок. О`Брайен знал этот стишок, правда не был уверен, откуда. Он решает ответить на вопрос и воспроизводит простую рифму:—?Апельсинчики как медВ колокол Сент-Клемент бьет.И звонит Сент-Мартин:Отдавай мне фартинг!А Олд-Бейли, ох, сердит,Возвращай должок! —?гудит.Все верну с получки! —?хнычетКолокольный звон Шордитча.Уинстон кажется очарованным стихотворением.—?Вы знали последнюю строчку! —?сказал он.—?Да, знал. А сейчас, боюсь, пришло время вам идти. Но подождите, мне следует дать вам таблетку.Он отдал Уинстону таблетку и вернулся за свой стол, готовый вернуться к своей работе на благо Партии.Когда Уинстон ушел, холодок пробежал по спине О`Брайена. Он наконец-то понял, что не давало ему покоя весь вечер. Все, что он рассказал о Братстве, о заговоре, слишком напоминало то, что делала сама Партия. Неужели они ближе, чем он думал? О`Брайен немедленно заставил замолчать эти мысли и включил телеэкран. Не ему надо было думать об этом, а как раз ему об этом думать было запрещено.Стишок, который он прочел Уинстону, вертелся в голове остаток вечера, пока О`Брайен пробирался через стопки бумаг на столе. В то время, как он работал, память о прошлом неожиданно пробралась к нему в голову, будто неожиданно вспыхнувшая лампочка.—?Ох, мальчик мой, это любопытство когда-нибудь тебя погубит,?— пробормотал О`Брайен самым тихим голосом, на какой был способен. —?Как ты была права, мама. Старуха с косой поманила меня этими вопросами, и я пошел за ней.Он уже давно одной ногой стоит в могиле.