Воскресенье.Утро. (1/1)

То, что выходные не задались ещё с субботы, Кучики Бьякуя понял уже вчера. Сначала была икота, которую он не мог заглушить никаким чаем, что бы ни заваривал для него Ренджи. Потом начали гореть уши. Уши пылали так, будто кто-то посмел безнаказанно оттягать за нихглаву клана Кучики. Не помогали ни прикладывание льда, ни холодный компресс. Но худшее настало потом. Когда некто подбросил ему на стол записку на вульгарной розовой бумаге, страшно воняющую дешёвыми духами, вкупе с тарелкой КИЗИЛА!.. Дальнейшее Бьякуя помнил с трудом. От бешенства у него совершенно снесло крышу. С диким рёвом он смёл непрочитанное письмо в корзину для бумаг и опрокинул тарелку. Он-то знал, КТО посмел подбросить ему это подарочек! У КОГО хватило наглости на такой откровенный вызов! Капитан со стыдом потом заставлял себя вспоминать, как вылетел в окно первого этажа в вихре розовых лепестков. Как нёсся, подобно демону мщения, к ненавистному саду. Как орал под окнами поместья, что он-де вырвет этот чёртов кизил по самый кизилко всем Пустым и Арранкарам всех мастей в придачу. Как банкаилзакрытое окно третьего этажа, а после влетел туда вслед за осколками и россыпью вишнёвых лепестков, клацая зубами и яростно вращая глазами...Робко высунув нос из-под одеяла... Разодранное капитанское хаори реставрации не подлежало. Выдранный из волос страстными и по-кошачьи цепкими женскими пальчиками кенсейкан валялся рядом на полу, изрядно погнутый; а драгоценный гинпаку был намотан на кулак спящей рядом с ним обнажённой смуглой женщины.- Извини, заколочки твои вчера помяла, - промурлыкала у него за спиной хозяйка особняка.- Надеюсь, ты понимаешь, что информация о том, что вчера произошло, не должна уйти за пределы этой комнаты, - произнёс глава клана Кучики как можно сдержанней, пытаясь дрожащими руками выпрямить кенсейкан. - Это не только в моих интересах, но и...- Какой же ты стал зануда, - протянула женщина, улыбаясь в подушку, - но вчера ты меня порадовал, малыш Бьякуя...