Глава девятая: Неуловимые мстители (1/1)
Под утро снег прекратил падать, и теперь весь город был укрыт белой пеленой. Стоя у окна с чашечкой кофе, я мрачно размышлял о том, как много мы упускаем в жизни, гоняясь за счастьем. Вот, например, зимнее утро. Кто хоть раз останавливался вот так у окна, чтобы посмотреть на пейзаж? На сугробы по пояс высотой, на трактора, что чистят дорогу, на прохожих, что утопают по колено в снегу, но все равно с упорством взбесившегося Терминатора бредут на работу, на водителей, что откапывают свои машины, а потом обнаруживают, что это была чужая, и так раз пять подряд, на ослепительно отсвечивающие при солнце крыши домов, на выведенные местными хулиганами палками на снегу матерные послание жильцам дома. А может, где-нибудь в другой части города какой-нибудь петербуржский интеллигент вот также стоит у окна, и смотрит на все это, размышляя над тем, что жизнь не вечна, что нужно иногда останавливаться, и поглядеть вокруг себя, задуматься над смыслом жизни, Вселенной, и вообще. А потом достанет телефон, зайдет на свою страничку в социальных сетях, и выведет в статусе знакомые всем строки: "Мой дядя самых честных правил, как не на шутку заболел! Он уважать себя заставил, мой дядя просто ох....!". В кухню, зевая и потягиваясь, вошел Яша, усталый, но довольный собой.- Вот, - он протянул мне распечатанный на принтере листок бумаги. - Нашел адрес, с которого один и тот же фейк писал всем вашим потерпевшим лицам. Хитрый, гад, шифровался конкретно, но повезло, что у меня знакомые ребята из государственной службы по борьбе с кибертерроризмом есть. Раскололи голубчика в два счета.- Спасибо. Извини, что напряг.- Ничего, я все равно сегодня на работу не собирался идти - начальник вконец озверел. Смены лишние накидывает, за нарушения из зарплаты вычитает, орет по любому поводу. Побудет один день без специалиста, и посмотрим, как сразу по-другому запоет.- А если вообще уволит?- Тогда еще лучше, - развеселился Яша. - Вообще буду сидеть дома, и работать в Инете. Давно мечтал.Бережно спрятав листок в барсетку, я допил кофе, и отправился будить Мухобойкина. Вчера мы со следователем долго не продержались, сначала стояли и смотрели, как хакер работает, потом как-то незаметно переместились на диван, чтобы смотреть оттуда, а потом и вообще хропака дали при свете мерцающего экрана компа. Что поделать, у меня был трудный день, а когда человек засыпает, находящийся рядом тоже приходит к мысли, что можно вздремнуть. Стадный инстинкт, так сказать.Пока Яша жарил яичницу, что покормить нас - и себя заодно - я проверил телефон. Триста сообщений, и все от Сэйки. Забавно, но когда тебя всю ночь без предупреждения нет дома, то по сообщениям, которые приходят от твоей жены, можно проследить всю гамму ее эмоций. Сначала идет беспокойство, потом подозрение, потом возмущение, потом откровенная обида, потом ярость, потом небольшой промежуток времени глухое молчание, потом снова робкое беспокойство, а потом угрозы, типа "Значит, мы разводимся, и катись к своей любовнице!". Всем мужикам предстоит пережить это хотя бы один раз, и никуда ты с подводной лодки не денешься. Отправив в ответ коротенькое "Скоро буду, все объясню, как приеду", я присоединился к своим товарищам за столом. Кроме яичницы Яша также выставил на стол банку консервов, буханку черного хлеба и приличный кусок копченой ветчины. Прямо завтрак одинокого холостяка. Жаль, что не пельмени.- Иваныч, ты сегодня на службу собираешься?- Скажу, что я иду по следу преступника, и не могу вернуться в отделение, - отмахнулся Мухобойкин, который являл собой странное зрелище в одних трусах и синей рубашке с погонами. - А что?- А то, что мы добыли адрес, и сегодня будем этого урода брать. Только мне понадобится тихое место, чтобы его допросить, где нам никто не помешает.- А если он ничего не скажет? - прошамкал Яша с набитым ртом.- Ничего, притащим его ко мне, пристегнем к батарее, и будем пытать, - кровожадно предложил Мухобойкин. - Для начала возьмем клещи, и вырвем пару зубов. Здорово помогает, даже самые стойкие сразу говорить начинают.- Иваныч, ты садист. Какие, нафиг, клещи? Хочешь, чтобы тебя самого под суд отдали, и меня заодно?- А как тогда? - следователь искренне недоумевал, как это можно вести допрос подозреваемого без применения физического насилия. - Можно молотком по пальцам стукнуть.- Начнем с того, что ты вообще ничего делать не будешь, просто постоишь рядом. И вообще, будешь молчать.- Но, как официальный представитель закона...- Сейчас ты не официальный представитель закона, - я взял кусочек хлеба, начисто собрал с тарелки весь оставшийся яичный желток, и со вздохом сожаления отправил его в рот. - Сейчас нет следователя Мухобойкина или Алексея Кривонога. Сейчас мы - неуловимые мстители, которые очищают город от нечисти. Как Бэтмен и Робин, только без Робина, потому что он красавчик, а к тебе это никак не относится.- А как же я тогда дело закрою? - осведомился следователь.- Вот когда мы все закончим, и вернемся в свои старые личины, тогда и закроешь. С бумагами, подписями, все, как положено. Но только с условием, чтобы мое имя там не мелькало. А то у вас еще решат, что меня надо полицейским сделать, раз я так хорошо справился.- У нас не решат, - Мухобойкин закурил. - Знаешь, почему после твоего прошлого побега генерал приказ о твоем повторном задержании съел?- Почему? - Бухой был. - И поэтому ты сейчас со мной такой дружелюбный, не такой, как в прошлый раз?- Я просто очень повышение хотел, - грустно сказал следователь. - Ну, и решил, что раз ты - Палестинец, и тебя пять лет назад очень многие их наших хотели бы в кутузку за нарушение общественного порядка засунуть, то это мой шанс. Дурная была идея, признаю. Меня, кстати, самого чуть не уволили. Когда генерал увидел, как ты мой кабинет разнес, он меня хотел на месте прибить. Хорошо, что у меня водка в сейфе оставалась. Ну, потом он все забыл, а я больше не напоминал.Чтобы поскорее закончить неприятный разговор, он смял сигарету в пепельнице, и поинтересовался:- Так что, мы сейчас на задержание?- Ага, - я доел консервы, и встал из-за стола. - На него, родимое. Давненько я всяким полупокерам морды не чистил, вчера была разминка, а сегодня возьмемся за это дело уже всерьез. Надо же перед переездом в Хермеш хоть чем-то отметиться.В этот момент Яша, который слушал нас с горящими глазами, неожиданно спросил:- Мужики, меня с собой возьмете?- Тебе зачем? - спросил следователь.- Интересно же, - пожал плечами хакер. - А то мне сегодня весь день дома сидеть, скучно будет. А у вас, как я погляжу, махаловка намечается, а это всегда весело.- Вечером новости включишь, и все увидишь, - пробурчал я. - Извини, но неуловимых мстителей не должно быть сильно много, иначе это уже просто "Мстители". А мне к моим бедам только Таноса не хватало! Поехали, Иваныч, попробуем за сегодня сделать то, чем ты обычно два года занимаешься - докопаться до истины.- Ну, поехали, - вздохнул Мухобойкин. Ему страшно не хотелось покидать уютную чужую квартиру, и выходить на улицу в мороз, он был кабинетным человеком, и привык работать в условиях относительного комфорта, со всякими бумажками и постановлениями. Я это отлично понимал, так что, решил его немного подбодрить:- Иваныч, а скажи "триста".- Триста.- Зря ты это сказал....***************На деле же все оказалось не так плохо. Мороз не сильно кусал лицо, солнышко ярко светило, улицы уже были очищены. Единственная беда - мы остались без транспорта, ибо старенькая "восьмерка" Мухобойкина, засыпанная снегом, наотрез отказалась заводиться после пережитой ночи.- Аккумулятор разрядился, - констатировал я, склоняясь на двигателем. - Зарядка есть?- Кто? - не понял следователь.- Ясно. Придется звонить Грише... а, я ж его машину и так уже забрал. Ладно, воспользуемся прелестями общественного транспорта. Пошли ловить маршрутку. У тебя деньги есть?Мухобойкин только печально вздохнул, и ничего не ответил. Пришлось полчаса мерзнуть на остановке, провожая тоскливым взглядом стремительные, грациозные "Спринтера", а потом залезать в переполненный троллейбус, благо, он шел отсюда в нужный нам район. Правда, я хотел заскочить домой, чтобы взять немного налички, но потом передумал. Пусть Сэйка еще немного побеспокоиться, может, это ей на пользу пойдет. На троллейбусах я не катался уже... дай Бог памяти... еще с тех времен, когда только-только переехал от родителей на съемную квартиру. То есть, перед тем, как заимел свою первую, собственную машину. И даже не свою, а чужую - взял у друга ездить по доверенности его "Опель", все равно он им не пользовался. Короче говоря, я настолько отвык от ощущения сжимавшей тебя со всех сторон толпы, что в первые пять минут у меня началась самая настоящая паника. Школьники пихались раздувшимися рюкзаками, женщины протискивались к свободным местам, работяги наступали на ноги зимними сапогами, от кого-то воняло одеколоном так сильно, будто он набрал им полную ванную, а потом окунулся с головой. Меня оттеснили к задней площадке, прижали к стеклу, но разглядеть что-либо через засохшую грязь было нереально. Особенно добила кондукторша, крупных габаритов тетя с сумкой. Когда двери закрылись, и троллейбус пополз по улице, она глотнула из плоской фляги, стукнула себя по груди, и поднялась с места со словами:- Держитесь, крошки, я пошла.Мухобойкин потерялся где-то в середине салона. Сначала ничего не происходило, но потом, когда машина остановилась на светофоре, откуда-то с той стороны донесся возмущенный женский голос:- Мужчина, что вы делаете?Пауза. Троллейбус покатил дальше, пассажиры начали поворачивать головы в поисках источника звука. И тот не замедлил повториться:- Что вы делаете, мужчина?Пауза. И тогда какой-то лысый хрен, прижатый ко мне справа, спросил крайне заинтересованным голосом:- Мужик, ну ты чего молчишь-то?Вылезал я на остановке помятый и недовольный, как трусы из стиральной машинки.- Ненавижу общественный транспорт.- Да уж, - согласился Мухобойкин. - Неприятно. Надо было такси брать.- Наши люди в булочную на такси не ездят. Пошли, кофе возьмем.Человек, пьющий кофе на ходу, никогда ни у кого не вызовет лишних вопросов. Изображая из себя бредущих с ночной смены работяг, мы прошлись по нужной улице, и остановились возле пятиэтажки. Я сверился с адресом на бумажке.- Улица Зеленых Огней, дом восемь. Правильно?- Правильно.- Квартира номер шестнадцать. - Пошли? - следователь двинулся к ближайшему парадному.- Не спеши. А вдруг, его дома нет? Надо позвонить.- А? - Мухобойкин недоуменно заморгал глазами.Не тратя время на объяснения, я достал трофейный "Ксяоми", и ввел в него контактный номер, указанный вместе с адресом. Там же было обозначено и имя - Викентий Валентинович Проскурин. Прямо тезка нашего Императора, в натуре.Долго шли гудки, а потом сонный голос брякнул:- Аллё?- Викентий Валентинович, вы дома?- Да... - автоматически ответил собеседник. И только потом насторожился: А это кто?- Это из стоматологии. По нашим данным, вам срочно нужно заменить пломбу на одном из зубов. Вы сможете подъехать сегодня к нам, скажем, часиков на десять?- Какой еще зуб? - В.В.П. тяжело задышал в трубку.- Раз так, то сами к вам подъедем. Значит, запоминайте, я - маленький, щупленький, добрый, без дубинки. Ждите, - и я отключился.- И все? - протянул Мухобойкин.- Нет, не все. Это для того, чтобы он проснулся. Теперь звоним еще раз. Викентий Валентинович, здрасьте. Это из уголовной полиции беспокоят. Не могли бы вы подъехать к нам в отделение, и дать ответы на вопросы, касающиеся преступной деятельности банды, одетой дедами Морозами? Очень надо, очень. Спасибо.Следователь начал стремительно краснеть от злости.- Ты что наделал? Ты же его спугнул!- Не спугнул, а поднял, как дичь, - объяснил я. - Ну, поднимемся мы сейчас к нему в квартиру, а толку? Может запросто не открыть, а может, у него там ружье припрятано. Хочешь получить пулю в живот? Или еще хуже - пока мы будем стучать, он просто смоется через балкон. Нет уж, пусть лучше сам к нам выйдет, я предпочитаю встретить врага на улице, а не в загаженном парадном.- Тогда да, - и следователь посмотрел на меня с уважением.Мои предсказания оправдались с точностью до ста процентов. Десять томительных минут - и дверь парадного открылась, выпуская наружу высокую, угловатую фигуру парня, нагруженного тяжелой сумкой. Он был без шапки, длинные волосы доходили до плеч, а вместо шубы кутался в зимнее пальто. Оп-паньки, а вот, похоже, и тот самый питерский интеллигент, поминаемый мною утром. Не оглядываясь, он торопливо зашагал к припаркованной неподалеку черной "Королле".- Эй, Мюнгаузен! - крикнул я ему вслед одно из имен, под которым он писал в Интернете с фейковой страницы. - Ты так не спеши, ядро без тебя не улетит.Реакция В.В.П. оказалась резкой и стремительной, как понос. Даже не оглянувшись, он отшвырнул чемодан, и помчался по улице огромными прыжками.- Стой, стрелять буду! - завопил Мухобойкин, и побежал следом, но, одолев пару шагов, поскользнулся, и упал, оглашая округу нецензурным матом. Ну вот, опять все мне делать приходиться. Приняв позицию низкого старта, я нащупал подошвой ботинка относительно твердую поверхность, и сорвался с места, словно спинтер на соревнованиях, тщательно следя за дыханием и избегая скользких мест.И тут преступник сделал вторую роковую ошибку. Вместо того, чтобы затеряться во дворах между многоэтажек, как это сделала в свое время Мадока Котэгава, он вырвался на проспект, и заметался по остановке общественного транспорта, в последний момент успев запрыгнуть в отходивший троллейбус. Двери закрылись, и "рогатый" покатил дальше, никак не реагируя на мои крики и махания руками. Я согнулся пополам, уперев руки в колени. Да вашу ж мать! Вот облом! Сзади меня догнал изрядно перепачканный, и злой, как черт, Мухобойкин.- Ушел, гад!- Это мы еще посмотрим, - мой мозг лихорадочно соображал. Нужен был транспорт, и срочно. Первой мыслью было вытащить какого-нибудь беднягу из машины, но "легковушки" проносились про проспекту на бешеной скорости, а вскрывать припаркованные у тротуара сильно долго. Можно, конечно, воспользоваться светофором, но до него метров пятьдесят, и там как раз горит красный. И тут судьба послала мне спасение, причем в самом необычном виде, какой только можно себе представить.Раздалось смутно знакомое тарахтенье, и к остановке подкатил старый, обшарпанный "Пазик", весь покрытый засохшей грязью. Сердито пыхтя и отдуваясь, он прижался к тротуару, и открыл двери, выпуская людей. Решение созрело мгновенно. - Залезай, - я толкнул следователя в спину. Взлетев по ступеньками, мы ворвались в автобус, расталкивая выходящих наружу пассажиров. Сидящие в салоне бабки громко начали возмущаться нашим поведением. Тут и водитель не выдержал.- Куда лезете, подождать нельзя? - рявкнул он. В следующий миг коммунальный труженик получил удар ребром ладони по шее, и обмяк, уронив голову на руль. В салоне сразу воцарилась подозрительная тишина.- Говорят, в Сызрани новое правило - кто первый зашел в маршрутку, тот и водитель, - заметил я. - Будем временно считать, что мы в Сызрани, а раз мы первые зашли, то нам и вести. Иваныч, помоги.Вдвоем мы вытащили бесчувственного водилу из-за баранки, и усадили на ближайшее свободное пассажирское место. Оставив Мухобойкина следить за людьми, я полез за руль автобуса. Между тем надо было спешить - троллейбус с преступником находился уже в конце проспекта, и грозился вот-вот исчезнуть из виду. Ну что, покатаемся?Да уж, многое мне в жизни приходилось водить - и дорогие суперкары, и старые отечественные "ведра", и грузовики, и снегоходы, но вот автобус, не поверите, я вожу впервые. Для начала требовалось закрыть дверь, что я сделал лишь с пятой попытки, нажимая все кнопки подряд. "Пазик" тронулся с места, потом затормозил, потом опять тронулся, и чуть не выскочил на проезжую часть в бочину пролетающий мимо маршрутки. Из-за больших габаритов и плотного трафика приноровиться к управлению было куда сложнее, чем пересесть с "Ниссана" на "девятку". Баранка была огромной, как земной шар, и крутилась также тяжело, а рычаг коробки передач вообще заедало через раз. Блин, сколько же лет этому раритету, и почему вообще, спрашивается, он до сих пор работает, а не стоит где-нибудь в музее вместе с "ЛАЗ" и "Икарус" советских времен? А в это время какой-нибудь чиновник из городского управления транспортом, сэкономивший на новом автобусе, достраивает на эти деньги себе дачу под городом. Обидно.Кое-как мне удалось выкатить машину на середину проспекта, и мы поползли вперед, постепенно набирая скорость. Повезло еще, что на светофоре как раз зеленый свет включился, проскочили без проблем. Пассажиры за моей спиной хранили молчание, и Мухобойкин, окончательно переставший что-либо понимать, встал рядом, напряженно вглядываясь через лобовое стекло.- Папаша, закурить не найдется? - мои руки ломило от непривычного напряжения, спина была мокрой от пота, а во рту пересохло от переживания. В любой момент мы могли куда-нибудь впилиться, и тогда бы пострадали невинные люди, не говоря уже обо мне самом. - Или хотя бы водички.- После такого меня точно из органов уволят, - мрачно сказал следователь.- Хватит паниковать. Выйдем из этой истории победителями - никто нам слова не скажет, - впереди показался знакомый троллейбус. - Так, внимание! Следи, появится этот хмырь, или нет.Хмырь не появился, очевидно, решив уехать как можно дальше от дома. Дождавшись, пока "рогатый" отъедет от остановки, я занял его место, и открыл двери, после чего повернулся к пассажирам.- Все, товарищи. Автобус дальше не идет, конечная. Все выходят, только быстро. Молчаливый ступор.- Валите все отсюда! - заорал Мухобойкин, и вытащил пистолет.Это подействовало быстрее - кто-то вскочил с места, и через три секунды в дверях образовалась большая давка, каждый старался выбежать первым, как будто автобус вот-вот взорвется. Я нетерпеливо цокал языком, провожая взглядом удалявшийся троллейбус, и размышляя, не сильно ли будет рискованно встать поперек дороги, заграждая ему путь. Наконец, все покинули транспорт, остались только мы со следователем и бесчувственный водитель, которого почему-то никто не сообразил забрать с собой.- Поехали, - скомандовал себе, включил поворотник, и осторожно тронул древнюю махину с места. Мой трюк сработал, теперь, когда за моей спиной был пустой салон, чувствовал я себя намного увереннее. Все-таки хорошо отвечать только за себя, какое прекрасное и давно забытое чувство. Вскоре мы опять нагнали троллейбус, и некоторое время тащились строго за ним. Но вот еще одна остановка, и опять не видно В.В.П, этого питерского интеллигента. Заснул он там, что ли? Хотя вряд ли.- Иваныч, ты не в курсе, куда этот троллейбус вообще идет?- Вроде бы на вокзал, - неуверенно ответил Мухобойкин. - Плохо. С такими темпами мы еще два часа тащиться за ним до конечной остановки будем. А между тем нас за угон автобуса вот-вот повяжут твои доблестные коллеги из патрульной службы. Надо быстро забирать нашего друга, и сваливать в тихое, укромное для допроса место.Самым правильным решением было бы обогнать "рогатого", подождать его на следующей остановке, а потом заскочить внутрь. Но на меня вдруг накатил очередной приступ моего вечного, безумного стремления вкусить смертельно опасный риск. И правда, почему бы и нет? Скоро я стану герцогом, и тогда мне больше ничего не останется, кроме как превратиться в представителя аристократической знати, а им прыгать между двумя двигающимися машинами явно не положено по уставу.- Садись за баранку.- Я?! - хрипло выдохнул Мухобойкин.- А кто еще? - Да щас! Да я... я...- Головка от патефона, - меня начала раздражать эта ситуация. - Дай сюда ствол.Очнувшийся водитель съежился на своем сиденье, и стучал зубами от страха.- Слышь, мужик, помоги, а? - попросил я вполне дружелюбно. - Полтинник дам.- Ага, - не отводя взгляд от пистолета, он часто-часто закивал, и полез за руль. Вот видите, самое главное - вежливо попросить. А вообще, если к сердцу путь закрыт, то надо в почки постучать. Желательно, ногой.- Двери открой, - держась за поручи, я занял позицию, выжидая удобного момента. "Пазик" чуть ли не вплотную притиснулся к "рогатому" слева, держась с ним на одной скорости. Сзади начали настойчиво сигналить, требуя освободить дорогу, а еще где-то издалека послышался приглушенный вой сирен. Стараясь на обращать на них внимания, я поднял пистолет. Ну, с Богом!На счет "раз" пистолет выстрелил, и стекло троллейбуса осыпалось осколками. На счет "два" водитель по моему сигналу прижал автобус максимально близко к троллейбусу, так, что между бортами осталось мизерное расстояние в каких-то пару десятков сантиметров. И, наконец, на счет "три" я прыгнул, перескочив из одного коммунального транспорта в другой, без остановки и оплаты на входе, как и положено "зайцу" со стажем. К несчастью, я не успел сгруппироваться, и больно ударился головой об поручень в салоне "рогатого". Ну все, прощай мое увлечение паркуром, точно пора на пенсию. Выпущенная мною пуля ушла вверх и продырявила крышу, не причинив вреда никому из пассажиров, а сам я упал точно на кондукторшу, и сбил ее с ног. Троллейбус замедлил ход, мелькнул за разбитым окном уносившийся вдаль "Пазик" и растерянное лицо Мухобойкина, которому я забыл объяснить, что делать дальше. Ничего, разберется, надеюсь.Потирая ушибленную скулу и расталкивая плечом остолбеневших пассажиров, я прошел в конец салона - туда, где прижался к стеклу бледный, как смерть, В.В.П.- Покатался? - Не трогайте меня! - завизжал он, и попытался увернуться, но получил удар кулаком в ухо, и отлетел к двери. Протянув руку, я нажал на кнопку экстренного открытия, двери зашипели, распахнулись, и преступник неуклюже вывалился из "рогатого" прямо в снег. В салоне кто-то тихо зааплодировал.- Счастливой дороги, - пожелал я напоследок, ухватил вяло трепыхающегося интеллигента за шиворот, и потащил туда, где меня ожидал застывший у обочины "Пазик". Не удивлюсь, если уже сегодня вечером о моем подвиге будет знать весь Питер. Что ж, на то я и Палестинец - делать то, что не под силу другим. Даже если это очень аморально с общественной точки зрения.