Глава 23. (1/1)

Просыпаться от того, что чьи-то мягкие губы медленно и жарко ласкают тебя внизу… сосут, облизывают, словно большую конфету, кружат самым кончиком языка вокруг чувствительной головки, вылизывают нижний шовчик, слегка оттягивая нежную кожицу и ласково нежа яички в ладонях… что может быть приятнее!Вот только почему-то во всем теле противная слабость. Такая, что сил нет оторвать голову от нагревшейся подушки… перекатить ее на более прохладное место…

Рэниари с трудом приподнял тяжелые веки и скосил взгляд вниз. Где-то далеко-далеко… по ощущениям юноши!.. над его пахом склонилась взлохмаченная голова Эдмира, то и дело наклоняясь, старательно делая мужу минет.Слабый после пережитого консорт даже не удивился увиденному. Как ни странно, но Рэни помнил все, что с ним приключилось до того, как потерял сознание. Но ему было как-то все равно. Даже нехотя накатывающее удовольствие воспринималось отстраненно… словно и не с ним сейчас творили все эти вещи…

…Утро для Эдмира началось с птичьего гвалта за окном. Пернатые придурки орали как резанные, тренируя глотки перед началом дня. И зачем только его с мужем перенесли именно в эту гостевую спальню? Здесь же окно выходит в сад!Принц-наследник четко помнил все, что случилось накануне. И в душе не было ничего, кроме тихой радости, что они оба живы, а в его руках теплое и податливое тело супруга!Рэниари спал, смешно посапывая в подмышку Эда. И от этого было так хорошо, что просто словами не описать!Лениво приоткрыв глаза, Эдмир расплылся в довольной улыбке, медленно передвигая широкую ладонь вниз по узкой спине мужа. Поглаживая между острыми лопатками… обласкав пальцами каждый выступающий позвонок, качнувшись вместе с нежным изгибом поясницы…чуть сжал упругое полушарие ягодицы. Чтобы сразу же огладить золотистое бедро закинутой на него ноги.Рэни что-то тихо пробурчал во сне, забавно причмокнув губами. И уткнулся носом в грудь старшего супруга, теплым дыханием обдавая мгновенно затвердевший сосок мужчины. Тело того требовало привычной утренней разрядки. Сладкая тяжесть скапливалась внизу живота, порхала стайкой непоседливых бабочек где-то пониже пупка. Член недвусмысленно приподнимал тонкое покрывало, пространно намекая на продолжение…Непривычно - но пах Рэниари был расслабленно мягким…Эдмир очень хорошо это ощущал своим бедром. Впрочем, и так было приятно лежать, лелея в объятиях хрупкое тело… просто наслаждаться тонким ароматом бархатистой кожи, вдыхать травяную свежесть волос. Вот только на грани обоняния тревожной ноткой дрожал неясный запах крови. Или это всего лишь эхо пережитой боли?..Эдмир открыл глаза и с непривычным ему умилением принялся рассматривать свою Искорку. Только едва не потеряв, он понял, насколько дорог ему этот мальчик. Воистину – имея, не ценим, а потерявши – плачем!

- Чудо мое… Солнышко!.. - шептал наследник, умудряясь тихонько целовать высокие скулы юноши, уголки его пухлых после сна губ, прикусывать мочку аккуратного ушка, что выглядывало из спутанных золотистых прядей. - Как же я хочу тебя…Рэниари недовольно заворочался в его руках, интуитивно уворачиваясь от настырных ласк супруга. И Эдмир разомкнул руки, позволив юноше перекатиться на спину, разметавшись по постели. Полураспустившаяся коса Искры словно собрала в себе солнечные лучи восходящего солнца -так ярко дрожали золотые блики, мерцая в изгибах прихотливых локонов.- Красивый!..Какой же ты красивый!.. - протяжно выдохнул принц, нависая над младшим и благоговейно касаясь его. От вчерашней слабости не осталось и следа, тело непрерывным потоком омывалось вспышками магии. Слабенькой по сравнению с прежним богатством, но постоянной. Магически истощенное тело принца-наследника жадно впитывало капающую в него силу. А ведь раньше, избалованный заполнявшими его во время близости потоками, Эдмир даже не замечал, что может и так подпитываться от мужа.Наклонившись, мужчина вновь припал пересохшим от страсти ртом к губам спящего, невесомо обведя языком контур верхней. – Люблю…Рэниари заворочался под супругом, всем телом вытягиваясь под нависавшей над ним теплой грелкой. Эх, как же Эду хотелось войти в тугой жар этого тело! Но принц мужественно держался, помня о запрете целителей.С тяжелым вздохом Эдмир переместился ниже, скользя голодным взглядом по желанному супругу. Член уже не просто стоял, он распух, набух и жил самостоятельной жизнью, требуя немедленного удовлетворения. Так что пришлось лечь на бок и самостоятельно довести себя до разрядки руками. Еще и не сразу получилось: Эдмир себе все губы искусал, прежде чем с облегчением выплеснулся на шелк простыней. И с усталым стоном обмяк, привалившись лбом к спящему мужу, унимая суматошное дыхание.Дааа, Рэниари слишком сильно вчера досталось, раз он не среагировал на шебуршание у себя под боком. Юноша устал и вымотался настолько, что уже не хотел ничего, кроме как спать. И спал.Отдышавшись, Эдмир обхватил Искру рукой поперек живота, тихонько щекоча языком межреберные впадинки супруга. Рэни смешно фыркнул во сне и попытался отстраниться. Но принц-наследник уже вошел во вкус и решительно наклонился над мужем, слегка приподнимая исгибая в коленях его ноги.Прикоснувшись губами к внутренней стороне бедра, Эдмир чуть прикусил тонкую кожицу и сильно втянул ее в рот, ставя яркую метку. Пальцем очертил получившийся четкий контур и поочередно поцеловал гладкие яички, нежа в ладони слегка набухший, теплый член юноши. Рэни был в этот миг столь беззащитно-ранимым, что у Эдмира слезы на глазах навернулись от щемящей нежности к своему мужу. И он порывисто припал губами к все еще мягкому естеству Искры, жарко лаская и вылизывая его.Рэни тут же дернул бедрами, немного подаваясь вверх, и тихо застонал во сне. Его ствол заметно напрягся, реагируя на ласку, на головке выступила прозрачная капелька смегмы. Голова юноши перекатилась по подушке, золото волос волнами потекло по светло-лиловому шелку.

…Чуть вверх, коснувшись влажным поцелуем лобка, смачно засосав столь чувствительную кожу… прикусить ее зубами и тут же подуть на золотистый пушок тонкой дорожки, вызывая непроизвольные судороги…Сладкий!.. Сладкий!..Как жаль, любовь моя, что ты так слаб для наших с тобой прежних игр! Я бы заласкал тебя всего с ног до головы, перецеловал бы каждый дюйм сияющего тела… а потом вошел бы… медленно, но неудержимо, как прибой! И как прибой, то наступал, то освобождал тебя, мучая долгой негой! Сводя с ума желанием… и сам теряя разум от невозможности,как можно дольше владеть тобой…

Эдмир чмокнул напрягшийся член мужа в самую вершину, обвел языком головку по кругу, чуть вбирая в рот… помогая себе рукой, перекатывая на ладони потяжелевшие яички. И поднялвзгляд на лицо давно уже беспокойно метавшегося по постели мальчишки.Рэни тихонько, но непрерывно стонал, подаваясь бедрами навстречу горячему рту мужа, и тяжело выдирая себя из глубокого сна. Наконец, он вскинулся, потянувшись. Вытянулся, чуть подрагивая напряженными бедрами. Узкими ладошками потер заспанные глаза. И Эд затаил дыхание, ожидая реакции проснувшегося юноши.Мужчина наблюдал, как в свете раннего утра Рэни приподнимается на локте, непонимающе оглядываясь. А затем взгляд аквамариновых глаз скользит к расположившемуся между его ног старшему супругу. А сердце так и стучит!.. вырваться готово… улететь прочь от чувства вины перед тем, кого сам едва не довел до порога. И ты все готов сделать, только бы этот солнечный мальчик забыл про твои ошибки.И понимаешь, что время упущено…Аквамариновые глаза смотрят с терпеливым равнодушием…А тело…Оно всего лишь вяло отвечает на жаркие ласки в силу своей природы, но не душевного порыва.И ты все равно продолжаешь настойчиво ласкать супруга руками и губами, надеясь все вернуть… все исправить…

Протяжный стон над головой и ощутимая дрожь под губами оторвали принца-наследника от его занятия. Эдмир перехватил тянущиеся к паху прохладные руки Рэни и перецеловал каждый пальчик, чуть прикусывая и посылая по телу юноши тягучие волны страсти.Рэниари прогнулся в спине, поджав маленькие, округлые ягодицы и потираясь отвердевшим членом о ладонь мужа. Эд тут же чуть настойчивее сжал пальцы, скользя по всей длине вверх-вниз, надавливая то сильнее, то ослабляя хватку, одновременно массируя языком мошонку, прикусывая бархатистую кожицу, оттягивая и вновь отпуская. Потом обвел по кругу, смачно всосал, словно любимой лакомство, чуть ли не причмокивая… кольцом из пальцев вторя темпу языка. И Рэнири едва не зашелся в хриплом крике, сильно выгибаясь и раскрываясь по максимуму.Но Эдмир зря рассчитывал на долгую игру. В пылу страсти мужчина забыл, насколько ослаб принц-консорт… и потому ударивший в горло горячий поток застал его врасплох, заставив хрипло раскашляться, задыхаясь и часто сглатывая солоноватую сперму.Но, отдышавшись, Эд тут же наклонился и накрыл рот мужа в благодарном поцелуе. Рэниари попытался было вытолкнуть наглого вторженца, но его единственная попытка к сопротивлению провалилась, так и не начавшись. А язык принца-наследника хозяйничал во рту юноши, вызывая томление по всему телу. И Рэни просто сдался, ответил… чтобы вот так, без остатка, отдаться желанному… своему ненавистному возлюбленному.

Слабость накатила неожиданно и неприятно, вызывая непреодолимое желание вытянуться и заснуть, наплевав на продолжающийся дискомфорт в паху. Анус, привыкший к иным ласкам, неудовлетворенно пульсировал, требуя продолжения. Но спать хотелось больше…- Прости меня, солнышко! – Покаянно шепнул Эдмир, нежно целуя полусонного мужа в уголок твердо сжатых губ. – Прости!..- Когда вы представите мне вашего официального фаворита? – Спросил вдруг Рэниари совсем не сонным голосом. Но принц-наследник только печально улыбнулся, продолжая укачивать его в своих объятиях.- Никогда!.. – шепнул он, чуть шевеля горячими губами у виска супруга. – Я виноват перед тобой… ты увидел меня с другим. Между нами ничего не было. Я люблю только тебя. Прости меня за ревность. Но это выше моих сил! Я постараюсь исправиться.Рэниари только головой покачал недоверчиво. Он больше не верил словам мужа. Впрочем, он не верил им и раньше. Но теперь… теперь в нем словно что-то надломилось. И ранее столь красочный мир в одночасье выцвел, враз утеряв всю палитру красок. Юноша искренне недоумевал, почему ТАК бурно отреагировал на измену своего старшего. Он ведь давно принял свое подчиненное положение… смирился с тем, что для мужа всего лишь ценная в своей полезности вещь. Подумаешь, любовник! Да все старшие гуляют направо и налево. Это было и это всегда будет. А уж для тех, кто стоит на самой вершине власти, непреложный закон – иметь не просто любовников, а официальных фаворитов. И Рэни знал, что когда-нибудь ему придется принять фаворита Эдмира. Да не просто принять в приватной обстановке, а подтвердить его статус в присутствии всего двора. А потом жить с ним в одном дворце, встречаться за обеденным столом, сидеть рядом во время торжественных приемов…Делить Эдмира…Рэниари все это знал и смирился с собственным выбором. Так было надо. Так было лучше для всех. Прежде он был уверен, что справится. Но тогда юноша даже не подозревал, что в нем все еще живет любовь к тому, кто когда-то разбил его сердце. Больная, надломленная, но все еще живая…А вот с этим знанием смириться оказалось невозможно.Треснул ледяной панцирь на душе, обнажая замороженные было чувства. И теперь сочился кровью… капля за каплей. Было так больно любить и при этом знать, что твоей любовью всего лишь пользуются.Именно осознание собственных чувств и сломало Рэниари. А не то, что он увидел в той спальне.…Как-то незаметно пролетела еще одна неделя. Целители позволили юному консорту ненадолго покидать постель лишь на третий день после случившегося. Но слабость и апатия оставались с ним еще долго. Кстати, Рэниари так да конца и не понял, что же с ним произошло. Да и не интересовался как-то. Он вообще перестал многим интересоваться, напоминая тень себя прежнего.Нет, для окружающих второй принц представал в облике спокойного и достойного спутника наследника престола. На красивых губах супруга Эдмира всегда нежно мерцала вежливая улыбка, взгляд прекрасных глаз был участив и внимателен к собеседнику. Но… Рэни как будто погас. Он больше не спорил, не смеялся, не хмурился. Его ровное поведение до жути пугало Эдмира, но тот молчал, лишний раз боясь потревожить мужа. Только не выпускал его из объятий. Спал с ним в одной постели, обнимая как самое дорогое, без каких-либо поползновений в плане близости. Максимум ласкал руками и губами, но не делал попытки войти. Рэни и не протестовал, быстро засыпая в кольце сильных рук Эдмира, чтобы на следующее утро вновь проснуться от нежного минета или порхающих по всему телу поцелуев.Только изредка у юноши еще проскальзывало неясное удивление - отчего всегда столь страстный супруг довольствуется лишь невинными ласками? Но тут же пропадало. Не лезет с супружеским долгом, и ладно. Наверное, удовлетворяется на стороне. И от этого становилось еще горше. Но даже тогда Рэниари молчал. А толку-то спорить – все равно муж сделает так, как посчитает нужным.Ничего не изменишь…

Целыми днями они гуляли по саду. Только вдвоем. И опять Эдмир держал его за руку, ни на миг не отпуская. А Рэни молчал. Он действительно погас, надломился. Юноша, что бродил по горному замку, более ничем не напоминал того яростного мальчишку, что совсем недавно сражался за Цитадель… того, кто с гордо поднятой головой шел под тысячными взглядами к алтарю Отца-Неба, только что пережив нападение… того, кто мог ответить ударом на удар в словесном поединке с ненавидевшей его принцессой.Рэниари вновь разбился. Уже в который раз… если считать первым встречу с Эдмиром, ставшей для Искры переломным моментом. Теперь же его мир опять лежал в руинах. Но в этот раз собрать себя воедино было почти невозможно. Не было рядом отца, что мог понять и помочь пережить первое в жизни предательство. Не было Барра и преданных жителей Цитадели, что не дали ему сломаться во второй раз. Был только тот, по кому до сих пор истекало кровью сердце. И кто в очередной раз указал на место юноши в этой жизни.Нет, Рэниари был благодарен Эду за его тепло. Пусть даже тот и дарил его лишь потому, что боялся потерять ценную Искру. Юноша более не желал сражаться за свои чувства. Достаточно и простой близости. Нового потрясения он не переживет. И так приходится бороться с противной слабостью во всем теле и буквально выдирать себя из трясины собственного равнодушия.Желая избежать ненужных волнений, Рэниари сам отгородился от окружающего мира непроницаемой стеной. За эту прозрачную, невидимую, но очень крепкую стену никому хода не было. Особенно Эдмиру, как бы тот не рвался проникнуть во внутреннее пространство мужа. Рэни спокойно общался со старшим супругом. Решал хозяйственные вопросы, позволял присутствовать при своем общении с управляющими Цитадели. Охотно гулял, наслаждаясь красотой и покоем горного поместья, что целительным бальзамом вливался в уставшую душу. Засыпал в объятиях Эдмира… попроси его супруг о близости, и Рэниари не отказал бы. Но… ближе не подпускал.Более не надеясь ни на что и ни на кого, Рэни вновь… медленно, так медленно!.. по крупицам, по крошечным песчинкам начал заново выстраивать свой собственный мир. Мир, где были только он и будущий ребенок, теплым комочком пульсирующий внутри юноши. К счастью, то, что юноша побывал на грани смерти, не сказалось на малыше. И (нет худа без добра!), резко ослабнув, Рэниари смог, наконец, ощутить свою связь с коконом малыша.…А Эдмир захлебывался в нахлынувших на него чувствах. Он уже успел познать огненную страсть, бешеную жажду обладания, едкую словно кипящая кислота ревность… Теперь же он задыхался в накрывших его вдруг с головой чувстве вины, раскаяния, бесконечной нежности, желании защитить, укрыть от всего на свете, боли потери…То, что его золотая Искорка едва не исчезла из мира, перевернуло мужчине душу, враз заставив осознать, что без Рэниари ему не жить. С циничного, подчас жестокого и эгоистичного принца словно сползла шелуха избалованного вседозволенностью всесильного наследника престола. Вот только произошло это слишком поздно. Тот, кто стал Эдмиру дороже жизни, уже разуверился в нем, спрятавшись внутри непроницаемой для любых чувств сферы.Эдмир не знал, что ему делать, как вернуть Рэниари радость жизни. Окружающие твердили о времени и терпении. Но какое терпение, если ты изо дня в день находишься рядом с тем, кого желаешь неистово, как желает измученный жаждой путник драгоценный глоток воды. Когда большее, что тебе позволено, это сжимать тонкое тело супруга в объятиях, зацеловывая нежные губы и золотистую кожу! Когда нельзя войти… нельзя утолить бесконечную жажду! И остаются лишь прикосновение, ласки, возможность пить ЕГО дыхание в поцелуях, скользить руками по слабо реагирующему на тебя телу… А потом бежать в ванную комнату, чтобы удовлетворить себя руками!Ни к кому из своих многочисленных любовников не испытывал жестокий и резкий Эдмир столь сильных чувств. Никто из них не вызвал ревности, бешенства, страха потерять, боли от невозможности и неумения любить. Его Искра… Его Рэни был настоящим.Необыкновенным, единственным.Не похожим ни на кого. И таким теплым!Он словно дополнял собой Эдмира, делая его цельным.Вот только осознание этого пришло к принцу-наследнику слишком поздно. Его муж перестал ему отвечать…

В королевский дворец молодые вернулись еще более чужими, чем уезжали. Причем Эдмир готов был на все, только бы разбить на осколки стену, за которой скрылся его муж. А Рэни… он полностью сосредоточился на себе, будущем ребенке и управлении дворцовым хозяйством, что решил постепенно прибрать к рукам. Во-первых, это хороший способ быть в курсе всех событий двора, контролируя его нужды. А, во-вторых, иначе деятельный от природы юноша просто сошел бы с ума от безделья. Привычные придворным развлечения его не привлекали, быстро приедаясь. К тому же Рэниари с самого детства воспитывали как управителя богатого владения. Да и не собирался он пускать все на самотек, сидя за спиной старшего мужа. Если уж довелось быть на вершине власти, то не стоит ждать, когда тебя с нее скинут. Самому надо о себе беспокоиться.И как-то незаметно его задумка удалась. Вспомнив науку, некогда преподанную ему Асином, Рэни начал с устройства семейных завтраков, обедов и ужинов. И незаметно для окружающих перекинулся на поставки продуктов, денежные траты слугам, ремесленникам, торговцам. К счастью, из Цитадели прибыли преданные лично ему слуги, занявшие вроде бы незаметные (чтобы старожилы не взревновали!) должности, но весьма полезные в плане информации. Так что к концу второго месяца жизни при дворе юный консорт не сказать, чтобы забрал в свои руки все бразды правления огромным хозяйством, но был к тому близок.С родственниками мужа отношения тоже наладились. Король души не чаял в юном зяте, что носил его внука, заваливал драгоценными подарками и всячески демонстрировал свое расположение к Рэниари. Его сестры тоже вели себя вполне достойно. Даже ее высочество Лаурэ несколько притихла, хотя и продолжала излучать неприязнь в сторону новоявленного родича. Однако язык не распускала, и Рэниари тоже подчеркнуто ее игнорировал. Эта принцесса ему была непонятна. Слишком скрытная, слишком язвительная. Причины той давней вспышки, закончившейся неприкрытым оскорблением, так и остались для юноши тайной за семью печатями. Сероглазая хохотушка Эстель оказалась незлопамятный, хотя на сближение шла неохотно, недоверчиво принимая чужака. И только с самой младшей теткой мужа и его кузеном Рэниари нашел общий язык. Исса и Айрэ сразу и безоговорочно приняли юношу. Рэни отдыхал душой в их компании, несмотря на существенную разницу в возрасте: Айрэ скоро должно было исполниться тридцать – полное совершеннолетие. А Исса давно уже перешагнула этот рубеж. Но, будучи потомком эльфов, находилась в самом расцвете молодости и красоты. Эти двое не просто приняли юношу, они стали его преданными сторонниками, активно помогая разбираться с делами. Только благодаря им Рэниари избежал множества неприятных казусов, что здорово бы омрачили его вхождение в королевскую семью. Жаль только, что Айрэ вскоре грозил брак и неизбежный отъезд из дома на чужбину.Придворные же буквально молились на красивого консорта, окатывая его волнами любви, восторга и плохо скрытой страсти. Но слишком близко подходить не рисковали, успев уяснить, что Бешеный принц встречает каждую такую попытку угрожающим оскалом. Связываться со злопамятным наследником престола было себе дороже. Так что Рэниари перешел в разряд неприкасаемых. Дескать, смотреть – смотри, а руками не трогай. К счастью, неистовая сила Искры, отныне завязанная на одного человека, более не выбрасывалась бесконтрольно в мир, всего лишь мягко истекая. И Рэни не грозила опасность быть изнасилованным обезумевшей от похоти толпой, а с восхищением и тайным желанием окружающих вполне можно было справляться.Даже с Эдмиром отношения вроде как выровнялись. Принц-наследник стал чуть спокойнее, ровнее относиться к младшему мужу. И уже не демонстрировал столь яркую ревность, как в самом начале их брака. Хотя Рэниари не раз замечал, что вспыльчивому принцу с трудом удается удерживаться на самой грани приличий, особенно во время неизбежных приемов, когда принц-консорт вынужден был принимать восторги будущих подданных. Ладно, хоть сцены ревности не устраивал, и на том спасибо!Волей-неволей, но молодожены постепенно притирались друг к другу. Вот только старшего принца не устраивала ровность их отношений. Эдмир желал страсти, желал видеть рядом свою яркую Искру. Был даже согласен на прежние споры и конфликты. Но, увы! Рэни просто смирился со своим браком, а в муже видел того, кто им пользуется, отказываясь верить в искренность демонстрируемых чувств. И Эдмир не знал, как ему доказать свою любовь, злился и мрачнел все больше. Но пока терпел, помня, что ни к чему хорошему очередная вспышка его не приведет.А вот в плане близости все было не просто хорошо, а отлично!Развивающийся кокон стимулировал жажду близости. И подчас Рэниари первым начинал любовную игру, к вящей радости Эдмира, что неизбежно приходил ночевать в постель своего младшего. Их ночи были наполнены страстью, негой и долгой близостью. Сам воздух, казалось, искрил, когда тела супругов сплетались в извечном танце жизни. В эти моменты сила неудержимым потоком вливалась в Эдмира, вновь и вновь порождая чувственную волну, заставлявшую владеть гибким телом мужа… сгорать в любовном огне. Но как только всезаканчивалось, Рэниари вновь надевал на себя маску вежливого равнодушия, отстраняясь от супруга. Эд только молча бесился, но все равно продолжать засыпать, сжимая в объятиях желанное тело любимого. Прежние сны ему больше не снились. А вот Рэниари, наоборот, все чаще и чаще начинал видеть во сне странные места, какие-то лица, какие-то смазанные события… частенько просыпаясь посреди ночи от дико колотящегося сердца, пережив очередной кошмар. И всегда при пробуждении у него сильно ныло левое запястье, аккурат под брачным браслетом. Словно что-то тонким ножом резало кожу, выводя неведомые знаки. Но крови, да и внешних повреждений не наблюдалось. И со временем Рэниари перестал обращать на это внимание.Шел третий месяц его беременности. Никакого дискомфорта, столь свойственного женщинам в этот период, юноша не испытывал. Только иногда наваливалась дикая усталость, сменяясь столь же дикой активностью, да рельеф живота сгладился, потеряв красивый рисунок кубиков пресса. Впрочем, он у него и не был никогда перекаченным, у младших это не приветствовалось – иначе возникали трудности и растяжки по мере роста кокона. Целителей состояние консорта несколько тревожило, но сам юноша был спокоен, интуитивно чувствуя, что с ребенком все в порядке. Эд же с ума сходил, боясь неизвестно чего: то ли потерять мужа, то ли ребенка, то ли всех сразу.

…В начале осени король приказал устроить праздник, чтобы продемонстрировать всему королевству будущих правителей до того, как положение Рэниари помешает юноше появляться при дворе – по закону младших супругов на последних сроках беременности запирали во внутренних покоях, чтобы плоду ничего не повредило. И Рэни пришлось заняться подготовкой к собственному празднику, раз уж он взвалил на себя груз ответственности за жизнь дворца. Благо добровольных помощников хватало…

…Бал должен был состояться во второй половине дня. Но еще затемно прислуга занялась облачением своих господ – перед праздником планировался большой прием и представление послам дружественных и не очень королевств.Слуги безмолвными тенями сновали по обширной спальне, помогая принцам облачаться в церемониальные одежды. Эд, окопавшись в гардеробной мужа, удовлетворенно кивнул, когда ему представили праздничные наряды Рэниари. Мужчина собственническим и весьма голодным взглядом скользил по полуобнаженной фигурке младшего, что равнодушно принимал помощь молчаливых лакеев и не обращал внимания на принца-наследника, как будто не он полночи стонал под сильным телом мужа. Самого же Эдмира буквально заводило белоснежное кружево на золотистых бедрах юноши. Хоть в чем-то милашка Дориан сумел угодить принцу, некогда продемонстрировав тому более чем развратное белье вместо привычных подштанников. И Эд, заполучив долгожданную Искру, лично озаботился интимным гардеробом мужа, несмотря на неожиданную дороговизну воздушных тряпочек. Но оно того стоило! И каждый раз лаская Рэни под провокационным кружевом/шелком, Эд прямо-таки плавился от неистового желания обладать таким совершенством как можно полнее и дольше.Сам Рэни достаточно спокойно воспринимал то, что на него было одето внизу. Когда первый шок от увиденного прошел, юноша лишь философски вздохнул: главное, что все это безобразие прикрыто одеждой, и никто посторонний не видит подобной провокации.Вот и теперь, он сидел в пол оборота к старшему супругу, изящно выгнув спину и позволяя слугам колдовать над своей прической. Сложного плетения коса уже была почти закончена, и парикмахер колдовал, выпуская тонкие спиральки локонов на висках юноши.Эдмир, уже облаченный в легкий бархат цвета спелой вишни, решил оставить на время молчаливого супруга. К тому же, видя на гладкой коже Искры свежие следы ночной страсти, мужчина не становился спокойнее. Хотелось перецеловать каждую любовную метку, а еще лучше – наделать новых!Чувствуя, что еще немного, и он просто опозорится, Эд выскочил в крохотную галерею, в конце которой виднелись его личные покои. Как на крыльях пролетев коридорчик, принц-наследник с облегчением захлопнул за собой дверь и с облегчением прислонился затылком к прохладному дереву, пережидая накатившее возбуждение. Хотелось послать всех далеко и надолго с этим балом, и завалиться с супругом в постель. Ведь только там его малыш вновь оживал, становясь настоящим!Немного придя в себя, Эд прошел анфиладу пустых в столь ранний час комнат и отодвинул в сторону потайную дверку в своем кабинете. Там, в неглубокой нише, прятавшейся за портретом покойной королевы, стоял тяжелый бронзовый ларец. Его принц-наследник приказал принести накануне из сокровищницы дворца.Откинув тяжелую крышку, Эд достал большой шагреневый футляр, в котором хранилисьпростые на первый взгляд гребни из червленого золота. Редкая и невероятно изящная работа.Замысловатый рисунок скрывал в себе имя матери и ее рода с именем отца и его рода. Невесомые на первый взгляд завитушки прихотливо переплетались между собой, создавая рельефный узор цветущего сада. Между острыми листьями скрывались крошечные птички, выполненные из сапфиров, рубинов и нефрита. Резные цветы из аквамарина и розового кварца дополняли картину, а витые шнуры, утяжеленные кистями с алмазными наконечниками, должны были украшать височные пряди. Кроме них в футляре лежало широкое колье-воротник повторявшее рисунок гребней, только без драгоценных камней – лишь благородное золото да крупная центральная вставка-камея из малахита с шелковистым рисунком овала.Вновь закрыв нишу портретом, принц-наследник покинул кабинет и поспешил вернуться к мужу. Рэниари стоял, уже полностью облаченный в приталенный камзол-тунику нежно-оливкового цвета. Из-под длинного подола с тонким черно-золотым орнаментом выглядывали черные бриджи, заправленные в шелковые сапожки чуть более темного оттенка, чем туника. Тяжелая коса лежала на спине юноши, почти не сдвигаясь от его движений, а парикмахер терпеливо ждал в стороне, пока вокруг молодого господина суетились другие слуги. Увидев входившего принца-наследника, мастер низко поклонился, давая знать, что готов закончить прическу консорта: Эд заранее договорился со стариком, что принесет украшения.- Рэни, счастье мое, - Эдмир тихонько подошел к мужу, держа в руке полураскрытый футляр.- Я вас слушаю, ваше высочество, - как всегда благожелательно тут же отозвался юноша, чуть поворачивая голову в сторону супруга.- Прошу, прими от меня эти украшения, - мужчина с улыбкой протянул футляр, позволив свету празднично вспыхнуть в глубине драгоценных камней и мягко скользнуть по изгибам гребней. Рэниари невольно заглянул в поданный ему футляр. Он никогда особо не интересовался драгоценностями, но столь изысканная работа не могла никого оставить равнодушным. И юноша даже против воли потянулся прикоснуться к подарку, благодарно кивнув головой.- Они принадлежали моей матери. – Пояснил Эдмир, счастливый уже от того, что его дар не отвергли. - А теперь по праву принадлежат тебе.- Спасибо, - консорт передал футляр подошедшему парикмахеру, который благоговейно провел пальцами по филигранному плетенью, а затем осторожно вытащил гребни и умело закрепил в прическе, придав ей завершенный вид. Малая корона консорта так и осталась лежать на подушке –ее с успехом заменили высокие гребни.- Вы прекрасны, мой господин! – С невольным восторгом выдохнул старый мастер, отступая в сторону и любуясь получившейся картиной. Рэни чуть качнул головой, проверяя качество работы, и облегченно улыбнулся – судя по всему, в гребни была заключена магия, облегчавшая тяжесть прически!- Нам пора, - Эд поцеловал мужу тонкие пальцы, выводя его из гардеробной. Рука мужчины тут же властно оплела тонкую талию юноши, умудрившись погладить по чуть выпукломуживоту. И супруги направились на торжественный завтрак в присутствии всего двора и многочисленных гостей.

…День праздника прошел достаточно быстро и спокойно, но вымотал всех капитально. Устали слуги, устали гвардейцы, устали распорядители. Не устали лишь веселящиеся гости. Но больше всех вымотался сам Рэниари. У него уже губы болели от постоянных улыбок, а язык просто отваливался!Особенно измотали бесконечные переодевания. Как супруг наследника он обязан был менять платья перед каждым событием, будь то обед, ужин или очередной прием. Бесконечная смена камзолов, туник и рубашек вызывала головокружение. Единственное, что не менялось – это его прическа с украшениями, подаренными Эдмиром. Рэни и сам не хотел признаваться, но утренний подарок согрел ему душу, вызвав слабое чувство надежды и благодарности. Кому попало не дарят украшений, принадлежавших матери!И юноша не позволил менять себе прическу, когда переодевался в очередной раз. Только распорядился поправить выбившиеся локоны. К тому же гребни и ожерелье великолепно подходили к бело-золотому костюму, что был на нем сейчас.К счастью, оставался только вечерний бал, и можно было идти спать.- Любовь моя, я покину тебя ненадолго, - наклонился к мужу Эдмир, углядев в зале кое-кого знакомого. Во время официального представления принц-наследник не мог с ним пообщаться, но сейчас, во время бала, было позволительно встретиться и поболтать за жизнь. К тому же Эду срочно нужно было успокоиться. Его до невозможности бесили окружающие дворяне и дворянки, что буквально липли к его мужу, невзирая даже на присутствие старшего супруга. Особенно в этом преуспели аристократы из отдаленных провинций, что оказались не в курсе принятых при дворе правил, да иностранные послы. Этим вообще море было по колено!Вот и сейчас – посол Мисирана на взгляд принца-наследника непозволительно долго удерживал руку Рэниари в своей руке, засыпая юношу пошлыми банальностями. А Рэни, вместо того, чтобы послать его подальше, слушает с улыбкой этот бред!А вот хрен тебе и твоему королю, старый ловелас, льготы по торговым договорам! Не будешь лапать чужое!- Не скучай! – Эдмир аккуратно перенял у посла руку мужа, демонстративно поцеловал тонкое запястье. И сбежал с королевского подиума, пытаясь не выплеснуть на мисиранца внезапную ярость. Слава богам, что кроме этого наглеца к Рэни никто не посмеет подойти, пока он восседает в кресле подле короля!С трудом загнав внутрь себя огненную ярость, Эдмир направился в сторону молодого мужчины, которого не ожидал здесь увидеть…- Вэлианс, сколько лет, сколько зим!.. - удивление так и сквозило в голосе принца, когда он оказался рядом с очаровательным шатеном, чьи роскошные локоны, спускаясь ниже талии, выдавала в нем младшего. Золотисто-карие глаза радостно вспыхнули при виде наследника. Апухлые алые губы изогнулись в приветливой улыбке.- Ваше высочество, вы нисколько не изменились с нашей последней встречи, - мягкий бархатистый голос шатена по-прежнему обволакивал и завораживал собеседника. И раньше, услышав его, Эд замирал от невольного восторга, предвкушая чувственное продолжение в укромном месте. Но теперь этот голос не вызывал ничего, кроме приятных воспоминаний о некогда страстных объятиях прекрасного мужчины. Та горячка давно прошла, и теперь Вэлианс был для принца только другом.- Вэл, - Эдмир назвал гостя тем именем, с которым общался к нему лишь наедине. Шатен лучезарно улыбнулся, взглядом выслеживая кого-то в толпе. – Какими судьбами здесь? Я краем уха слышал, что вроде как ты недавно родил сына?

- Ты прав, - Вэлианс крутил в руках высокую чашу с искристым вином, поблескивая при свете магических шаров золотом брачного браслета. – Я назвал его Эдом. В честь тебя.- Это ты решил… или твой муж? – Слишком мягко поинтересовался Эдмир, улыбаясь в ответ. Не хватало ему еще намеков на возможное отцовство. Нет, маги, конечно, сразу же исключат подобный обман, но ведь не отмыться же!Не похоже на бывшего любовника – мстить так мелочно.- Мой муж, - ответил Вэлианс, следя взглядом за Эдмиром, что вдруг напрягся всем телом. – Решение принимал мой муж. Он был так благодарен, когда ты оставил меня. Оказалось, он давно меня любил. И был рад предложить брак, как только я освободился. Мы сегодня вывозим в свет дочь его покойной сестры. Вон она танцует с…- Рад за тебя!.. – буквально прорычал Эдмир, впиваясь взглядом кое-куда. – Передавай привет мужу! И обращайся, если что!..В следующий миг принц-наследник решительно направился прочь, не заметив удивления своего не состоявшегося собеседника. Вэлианс проследил за взглядом бывшего любовника, что с угрюмым видом шагал по коридору из кланяющихся гостей, и углядел золотой всполох неподалеку от королевского помоста. Кресло консорта рядом с троном короля предсказуемо оказалось пустым. И губы шатена сложились в понимающую улыбку.- Ах, Эд! Неужели и ты смог влюбиться? – Прошептал Вэлианс с плохо скрытой тоской. Он до сих пор любил этого непостоянного принца, некогда от полной безысходности приняв брачное предложение другого человека. И много лет не появлялся при дворе, довольствуясь любовью обожавшего его мужа. Вот только оказалось, что старые чувства не угасли.- Пусть тебе повезет больше, чем мне, мальчик! – Шепнул напоследок мужчина, глядя на танцующего с его племянницей Рэниари. И направился прочь из зала, навсегда уходя из жизни уже забывшего его принца-наследника.

…Рэни с некоторым недоумением проследил за тем, как супруг остановился рядом с очень красивым шатеном и ласково ему улыбнулся. Сердце опять болезненно сжалось, в очередной разнамекая, что никакого безразличия на самом деле нет.Юноша весь вечер подспудно ожидал, что вот сейчас муж выведет кого-нибудь, кто и будет представлен всем как его фаворит. И этот ослепительный незнакомец подходил под данный титул как никто другой…- Ваше высочество, - мурлычущий грудной голос чем-то довольной Лаурэ едва не заставил Рэни подскочить на месте. И откуда только рядом с ним возникла принцесса?! Вроде как сидела по другую сторону от короля!..Скользнув по ?тетушке? деланно равнодушным взором, Искра мягко ей улыбнулся и вновь перевел взгляд в сторону мужа, продолжая рассматривать предполагаемого фаворита. Лаурэ без труда проследила его взгляд и изящно опустилась в пустующее кресло Эдмира. - Ах, это жеВэлианс! Ну, наконец-то, появился! Как всегда великолепен. Не находишь, Рэээни?..- Действительно, очень красив, - сдержанно согласился юноша, стараясь не выдать своего раздражения от злорадствующего тона принцессы. - Почему я его раньше не видел?- Он совсем недавно вернулся в столицу. Они с Эдмиром знакомы еще с юности, - как само собой разумеющееся пояснила Лаурэ. И мягко улыбнулась, поглядывая на безмятежное лицо Рэниари. – Нуууу, думаю ты и сам догадался, что между ними было нечто большее, чем простая дружба. Вэлианс должен был стать фаворитом твоего мужа, милый, но исчез так неожиданно… Ах, наш Эд так страдал…так страдал!.. Оказалось, что Вэла выкрал его будущий супруг, и они тайно поженились. Эдмиру не оставалось ничего иного, как отпустить любимого. Но забыть его принц не мог очень долго. Мы все так переживали за нашего мальчика. Эд тогда пустился во все тяжкие, но сумел удержаться от настоящих безумств. - Краем глаза довольная своей пакостью принцесса уловила, как крепко сжались пальцы консорта на подлокотниках кресла, хотя лицо оставалось по-прежнему безмятежно спокойным. Только губы чуть побелели. – Уверена, что старая любовь еще живет в сердце Эдмира. Но ты не переживай! Для тебя это самый лучший выбор - Вэлианс будет идеальным фаворитом, умным и почтительным к тебе.- У него же муж!.. – не сдержался Рэниари, чувствуя резкую боль в груди. И на что он только надеялся, получив утром проклятые гребни?! Конечно, проще подарить готовое украшение, чем заказывать новое персонально для него! Ведь личная игрушка должна быть идеальна во всем… а о ценной вещи надо заботиться как можно лучше… баловать и следить, чтобы она не заскучала!- А когда это мешало? – Лениво поинтересовалась принцесса, улыбаясь танцующим у подножия королевского помоста придворным. – К тому же его супругу тоже выгодна связь Вэлианса с наследником престола. Насколько мне известно, у него недавно умерла сестра, оставив на руках брата красавицу-дочь на выданье. Учитывая, что покойный отец девушки не принадлежал к богатому роду… а попросту говоря был гол как сокол… дяде нужно найти племяннице выгодную партию. И кто как не фаворит будущего короля сможет ему в этом помочь? Вон… посмотри, - кончик веера, выполненного в виде пучка экзотических перьев, указал на центр толпы. – Та юная красотка в ярко-голубом. Как раз танцует со своим дядюшкой-бароном. Красива, юна и не глупа. Но, не имея ни гроша за душой, вряд ли сможет стать чьей-то супругой. Только любовницей. Что не устраивает ни ее, ни дядю. Так что Вэлианс с радостью вернется к Эду, чтобы помочь своей семье. А может и не он, а сама девица заинтересует принца. Вот этот вариант тебе понравится меньше, малыш. В отличие от спокойного Вэлианса, красотка весьма амбициозна и цинична… не остановится ни перед чем, чтобы заполучить желаемое!Рэниари проследил взглядом за кончиком веера и действительно увидел в толпе красивую, изящно-хрупкую девушку, длинноволосую и белокурую. На кукольном личике сияли большие фиалковые глаза, подчеркнутые густыми ресницами. Высокая грудь, упругая даже на вид, опасно выглядывала из корсажа. Тонкую талию, казалось, можно было обхватить двумя пальцами, а длинные ноги не скрывал плотный шелк юбки. Опасная смесь безудержной страсти, юной красоты и внешне беззащитной наивности. Если Эдмир обратит именно на нее внимание, то красотка вполне сможет стать его фавориткой. И не просто фавориткой, а той, кто заставит Эдмира забыть обо всем на свете. И тогда муж будет приходить в его постель только за силой, посвятив всего себя чужой женщине.Ты же был к этому готов, слабо удивился Рэни. Ты знал… успел убедиться, что для мужа важна лишь твоя сила… так почему же опять так больно от очередного доказательства равнодушия?!- Благодарю за разъяснение, - нашел он в себе силы улыбнуться принцессе помертвевшими губами.- Всегда пожалуйста, - Лаурэ поднялась, собираясь отправиться в зал танцевать. Она была несколько разочарована весьма вялой реакцией консорта.Рэни понимающе наклонил голову.- Ну, я же знал, за кого выходил замуж, - мило пояснил он, не показывая окружающим своего состояния. И ее высочество, фыркнув, недовольно спустилась в зал. А к Рэниари приблизились Баррэт со своими супругами. Вот кого юноша был действительно рад видеть! Нарядные Лотэ и Сэриэль светились словно новенькие золотые, а сам Барр лишь устало улыбался.- Рэни, а так рад тебя видеть! - Сэри тут же обхватил юношу за плечи, обнимая. – Как ты? Какмалыш? Ты его чувствуешь?- Сэри, ты слишком энергичен сегодня, - попытался урезонить со-мужа Лотэ, тоже обнимая племянника и касаясь губами его щеки. – Рад тебя видеть, малыш.- Паршивцы! - Попытался было возмутиться Рэниари, но у него это плохо получилось от радости. – Какой я вам малыш!- Ну, да! Ну, да! – Покладисто согласился Лотэ, присаживаясь на один из мягких табуретов, как раз для таких случаев стоявших на подиуме.- Нет, чтобы просто приехать в гости, - тепло улыбнулся родственникам юноша. – Обязательно надо приглашение посылать!- Да мы с тобой и так каждый день по магическому шару болтаем. А просто в гости приезжать времени нет. Ты же сам помимо Круглого Холма навесил на нас еще и Цитадель! - Заявил Баррэт. И согнал мужей с табуретов. – Вы же хотели на бал, вот и идите танцевать! Дайте мне с парнем поговорить.Со-мужья только рассмеялись и утянулись в толпу танцующих.- Устал я, - пожаловался Ворональ племяннику. – Даже не думал, что с беременными так сложно! У них же настроение меняется каждую минуту. Сэри еще ничего, а вот Лотэ… Его же не воспитывали младшим. И теперь он истерит по каждому поводу. Особенно когда видит в зеркале свою талию. И при этом дико боится за ребенка… А ты сам как? Не срываешься?Но проследив за напряженным взглядом юноши, Баррэт нахмурился еще больше.- Поняяятно!.. – прошипел он. – Да я ему яйца за это оторву!- Не надо, Барр, - тут же отреагировал Рэниари. – Я сам разберусь. К тому же, если он решил завести себе связь на стороне, то почему бы и мне этого не сделать.- Ты чего задумал?! – Всполошился Ворональ. Но Рэни уже понесло. Шало усмехнувшись, он решительно поднялся с кресла и посмотрел на опешившего графа.- Пойду, пообщаюсь с будущей фавориткой, - пояснил он и тут же шагнул на широкие ступеньки, ведущие с подиума в зал.Углядев опасный блеск аквамариновых глаз, Баррэт предпочел оставить все возражения при себе, молчаливой тенью последовав за племянником.А Рэниари легко прошел сквозь расступившуюся толпу к заинтересовавшей его парочке. Танец как раз закончился, и он изящно перехватил девушку у ее партнера, пригласив красотку на следующий круг. Вот только потанцевать им так и не дали. Вдруг нарисовавшийся поблизости Эдмир с вежливыми извинениями отобрал своего супруга у недовольной таким поворотомпартнерши и сам повел его танцевать. После чего весь вечер не отпускал от себя, давая всем понять, что не потерпит рядом с Рэниари чужих.А после бала, в спальне, едва сдерживая злость, вежливо поинтересовался у напряженного мужа, что он нашел в той вульгарной девке. Разъяснение Рэни о потенциальной фаворитке повергло принца-наследника в ступор. А потом проснувшаяся ярость едва не заставила его броситься к тетке, выяснять отношения. Но Эд предпочел сдержаться. И только с неистовым жаром накинулся на обалдевшего от такой прыти Рэни, доведя его своими ласками до полного бессилия.

…Вот так и повелось с тех пор.Несмотря на уверения мужа, Рэниари все ждал, когда же тот приведет фаворита или фаворитку. И предпочитал заниматься дворцом и Цитаделью, целыми днями разбирая бумаги и что-то обсуждая с поставщиками. Сам Эд на всех рычал (юноша так и не узнал, как досталось на следующий день Лаурэ за ее провокацию!), продолжая испытывать свое терпение. И оба не шли на прямой разговор. Рэни – потому как считал все уже выясненным, а Эд просто боялся сорваться, услышав что-нибудь для себя неприятное.Напряжение между супругами с каждым днем копилось все больше и больше, грозясь вылиться во что-то серьезное. Вот только внешне все было пристойным и спокойным.И только племяннице Вэлианса, невольно усугубившей конфликт между принцами, в какой-то мере повезло. Ей было выделено бесхозное поместье на самых дальних окраинах королевства, только чтобы исчезла и не отсвечивала.

…Первая осенняя охота растекалась по окрестностям эхом пронзительных рожков, азартными воплями загонщиков и звонким лаем собак, разносившихся далеко в солнечной прозрачности прохладного утра.Всем было весело – егеря загнали знатного кабана, что забрел в предгорья со все по-летнему зеленых равнин. И кавалькада знати сорвалась с места, спеша полюбоваться опасной добычей.Только Дориан не спешил туда, где зло и торжествующе заливались собаки. Раздраженно махнув своему сопровождению рукой, затянутой в тонкую замшу перчатки, наследник герцога пустил вышколенного гнедого спокойным шагом, просто наслаждаясь прогулкой. Молодой Ваоттиро никогда не любил охоту, но положение второго лица в герцогстве обязывало присутствовать при столь любимой знатью забаве. Сам же Дориан предпочитал любоваться живописными видами в то время, как остальные с высунутыми языками носились за очередным оленем или кабаном.Вот и сейчас молодой человек, небрежно откинувшись в седле, просто ехал мимо тут и там разбросанных невысоких скал. Окружающим пейзажем можно было залюбоваться: свинцово-синие, тяжелые, клубящиеся у самой земли тучи… темные, почти черные стволы деревьев в вихре все еще пышной листвы самых ярких, самых праздничных оттенков – алой, золотой, оранжевой! И прихотливо-строгие серые изломы скал вокруг с проблесками льдистой слюды. И над всем – пробивающиеся сквозь тучи редкие столбы солнечного света.Контраст на контрасте!Под копытами коня шелестела опавшая листва кленов, постукивали камни щебенки или слегка поскрипывал песок. Было тихо – основная охота осталась далеко в стороне. Ничего не мешало молодому наследнику наслаждаться относительным (охрана!) одиночеством.И думать.Дориан вздохнул. Прошедшие месяцы не приглушили боль от его потери. Только сделали ее острей… ядовитее во много раз. Герцог так и не смог вырвать из сердца свою больную любовь к Эдмиру. А доходившие до Ваоттиро слухи о том, что принц с ума сходит по супругу, еще больше не добавляли радости.Дориан осунулся, стал молчаливее, не мог толком спать. Призрак черноволосого, сероглазогопринца не покидал его ни на миг. Герцога постепенно сводила с ума невозможность обладать предметом своей страсти. Да еще и Сиорол подогревал его ревность рассказами о столице, куда регулярно уезжал. Дориан даже не знал, что способен ТАК ненавидеть! Даже сильнее, чем любить. Причем его ненависть была направлена лишь на Вориндо, посмевшего занять место законного жениха! Самого Эдмира молодой герцог продолжал боготворить. Позови его Эд сейчас – мигом бы бросил все, примчался в столицу, согласился бы даже на место простого любовника. Только бы быть рядом!Отец хмурился все больше и уговаривал подождать, упирая на то, что время лечит. Но никакое время не способно излечить Дориана. Он любил и желал быть любимым в ответ. И ему было уже все равно, каким путями добиваться желанной цели. Его невольный союзник Сиорол прав – корень всех бед лежит в этом Рэниари. Если бы проклятый бастард не был Искрой!Дориан в очередной раз глубоко вздохнул, остановив коня у подножия живописной группы скал. Совиный мыс… Сколько народу здесь пропало в свое время… Но до чего же красивое место!Нет, Дориан, хотя и опирался на эмоции, понимал доводы отца. Проклятый Вориндо был слишком ценным приобретением, чтобы от него отказаться. Ну, что ж! Можно ведь и подождать. Пусть родит ребенка, которого так желает получить от него Эдмир! Пусть питает своей силой принца. Надо лишь подождать! Искры, как известно, долго не живут. И первые предпосылки, что здоровье консорта оставляет желать лучшего, уже есть. А после смерти соперника всего-то и нужно, что утешить Эдмира. И принц станет его…- Мой лорд… - приблизившийся капитан охраны осторожно тронул наследника за локоть. – Не стоит здесь задерживаться. Егеря видели одинокого кинрока.При этом известии глаза Дориана вспыхнули совершенно детским восторгом. И молодой герцог даже на какой-то миг забыл о своей меланхолии. Надо же! Кинрок! Перепончатые крылья, похожие на нетопыринные. Мощное тело с хвостом, увенчанной щеткой острейших шипов. Крупная лобастая голова с частоколом зубов. И мягкой, очень красивой шкурой.Любой мальчишка в округе знал, что кинроки, если их оторвать слепыми от матери и вырастить, могли стать самыми верными и преданными охранниками для своего хозяина.- Самка?!.. – жадно переспросил он, всем телом поворачиваясь в седле к собеседнику. От недавнего уныния не осталось и следа. Заполучить крошечного детеныша была старая и давняя мечта Дориана. Вот только даже сыну герцога не удавалось приобрести столь редкого зверя!Капитан охраны помедлил и нехотя кивнул, всем видом давая понять, что дальше лучше не ездить.

- А ты откуда знаешь?!.. – азарт разгорался в крови жарким костерком. Солдат обреченно вздохнул и с убитым видом признался: - Слышал, как вашему отцу рассказывал о логове пришлый охотник. Лорд Аминел решил сам поймать звереныша и подарить вам… чтобы вы немного порадовались. Думаю, герцогу не понравится, если вы раньше времени узнаете о его подарке. Он потому и отвлек вас обычной охотой, а сам отправился в другую сторону.- Я тихонечко!.. – Дориан сияющими глазами вглядывался в сумрачную щель между скал. – Ну, пожалуйста! Только посмотрю и назад. Отец и не узнает, что я его видел. Интересно же!- Вы такой же непоседливый ребенок, как и раньше! – По-доброму вздохнул капитан, что вырастил наследника как родного. – Ладно, только тихо!Спешившись, капитан провел своего подопечного поближе к скалам, приказав подчиненным оставаться пока с лошадьми. Притаившись за кустами дикого златоцвета, Дориан с азартом наблюдал, как редкая цепочка охотников во главе с отцом подкрадывается к темному зеву пещеры. Судя по останкам вокруг, в ней действительно кто-то обитал.- Посмотрели? – Тихонько спросил старый солдат. – Право слово – ничего интересного. В саму пещеру вы заглянуть не сможете. А сидеть здесь совсем неинтересно. Лучше вернитесь и сделайте вид, что…Закончить капитан не успел. На глазах у потрясенного наследника скалы вдруг раскололись! И громыхающий вал камней накрыл всех охотников разом.Сердце Дориана пропустило удар… Он еще не успел ничего осознать.- Берегись! – Чье-то тяжелое тело ударило молодого человека откуда-то сбоку. И ничего не соображающий наследник кубарем покатился по земле, сбитый с ног откуда-то взявшимся Сиоролом.- Ты цел?! – Лорд-изгой помог подняться растерянному юноше и тут же вновь уронил того на камни, когда у виска герцога просвистела неясно смазанная блестящая полоса. Ваоттиро машинально попытался встать, но ловко ударивший ему под колено сапог Сиорола опять сбил Дориана на камни, заставив болезненно зашипеть. Но внезапная боль в разбитых коленях прочистила мозги, и Дориан вдруг понял, что над его головой идет бой! Сиорол вовсю рубился сразу с двумя врагами, ловко отражая их удары – все-таки выучка боевого лорда, что с самого детства обучался войне, не была пустым звуком. Изгнанник на голову превосходил своих противников, что было ясно даже Дориану, столь неискушенному в танце с мечом. Сиорол вьюном вился, проходя сквозь сверкание вражеской стали, да еще и умудрялся не подпускать чужаков к сидевшему на земле Ваоттиро. Неподалеку капитан охраны рубился с третьим неизвестным. И вот тут положение было не ах! Все-таки старый вояка был далеко не молод, да и заметно уступал в мастерстве своему противнику.На глазах у Дориана клинок неизвестного как-то очень нежно… слегка!.. коснулся подмышки старого солдата. И тот сложился сразу в нескольких местах, оседая на камни. Сиорол тем временем успел расправиться с одним из врагов, но этим не на много облегчил себе жизнь, так как освободившийся убийца присоединился к своему выжившему товарищу.Только тут до Дориана дошел весь ужас ситуации!Сорвав с пояса охотничий рожок, он яростно в него затрубил, с перепуга позабыв все нужные сигналы. Однако сорванный, отчаянно-хриплый полувизг-полувопль сам по себе оказался великолепным знаком беды!Оставленные за скалами охранники уже изо всех сил бежали к ним, а по всему лесу тревожно заперекликались рожки остальных охотников.Подхватившись с земли и не обращая внимания на ободранные об острые камни ладони и звон клинков за спиной, Дориан перепуганным зайцем кинулся к свежей насыпи, с вершины которой все еще, постукивая, срывались отдельные камни. Вся эта серая, неустойчивая махина продолжала лениво шевелиться, потряхиваясь время от времени во все еще не опавшем пыльном облаке.Молодой человек невольно закашлялся, наглотавшись дерущей горло пыли, и завыл, пытаясь руками разгрести равнодушные камни.- Ваша милость!.. Герцог!.. господин!.. – чьи-то настойчивые руки оттащили Ваоттиро от каменного холма, ставшего могильным. – Маги!.. Сейчас будут маги!..Но прибывшие телепортом маги уже никого не смогли спасти. Под грудой щебня выживших не было…И из Дориана вдруг словно выдернули внутренний стержень.Тяжело поднявшись, теперь уже полновластный правитель герцогства, не обращая внимания на притихших придворных, прошел туда, где над двумя мертвыми телами все еще стоял с окровавленным мечом в руках Сиорол.- Прости, я узнал случайно и слишком поздно… - с глубокой печалью произнес он, склоняя голову. – Ничего не успел сделать…- Почему!.. Ну, почему ты не оставил в живых хоть одну мразь?!.. – сорвался на крик Дориан. Но Сио, выпустив из рук клинок, вдруг шагнул к нему, заключая в утешающие объятия.- Прости… - повторил еще раз. – Но они были слишком хороши как воины… Я просто не сумел!..- Теперь я никогда не узнаю, КТО это сделал! – Ярость затопила Дориан. И он, вырвавшись из рук друга, изо всех сил пнул один из трупов в бок.- Это не трудно… - чуть ли не шепотом произнес лорд-изгнанник, не оборачиваясь. – На них метка… Я тебя предупреждал, что Келлиадиры мстительны. Не знаю, почему твой отец так верил королю… но он ошибся… Посмотри сам… на груди…Словно споткнувшись, Дориан медленно опустился на колени подле убитых и откинул в сторону край взрезанной в районе сердца окровавленной туники. В глаза ударил крошечный ало-золотой грифон, магически вживленный под кожу… Медленно тускнеющий по мере того, как остывало тело.Герб личной гвардии королей Хилдона!Проклятый Вориндо! Ты не поверил, что я смирился?! Решил ТАК подстраховаться от соперника?!НЕ ПРОЩУУУУУУУУУ!!!!!!!!!..