4 (1/1)
- Мети, пожалуйста, пожалуйста не плачь! - Сайэ стоял перед ним на коленях и пребывал в отчаянии, не зная, что сделать, что бы Саммерс перестал реветь. – Я не хотел тебя обидеть, клянусь! - Я же не дееееевоаааачка! - выл Саммерс отпинывая игрушки, сладости и разные диковины. Сайэмон всё перепробовал, истощив свой дар, до предела. Саммерс забившийся в угол кровати, прижавший к себе подушку, заставлял мага ощущать себя насильником и уродом. Он безумно сожалел и раскаивался в своём поступке, ещё сам не готовый признать почему его так тянет к Саммерсу. Всё произошло совершенно бездумно, на инстинктах. Стоило этому маленькому, желанному человечку оказаться в пределах досягаемости, голова отключилась. Сай совершенно перестал соображать что делает, не мог думать ни о чём, кроме этих сладких манящих губ напротив. Хотелось обнять, стиснуть, идержать не отпуская, такого хрупкого и тёплого, прикасаться с нежностью… Он просто не мог оторваться от него, стоило Мети оказаться у него в руках, и они уже не желали разжиматься, не хотели отпускать совершенно. Он поступил как придурок, извращенец и полный придурок. Сайэмон не находил для себя оправданий. Зачем он это сделал, он не знал, захотелось. Просто захотелось поцеловать. Хуже всего было понять, что Мет настолько маленький, что он не понял подоплёки, решил что Сай над ним поиздевался, оскорбив особо изощрённым способом. Захотелось постучаться головой об столбик кровати.- Мети, обещаю, я больше не буду тебя целовать, пока ты сам не захочешь. - Дурак, кто такое захочееееет? Фуууууууууу Буэээ... - Саммерс изобразив характерный звук, принялся вытирать рот, забивая толстенны гвозди в крышку гроба чужого самолюбия. Сайэмон надеялся, что ему хотя бы немного понравилось. Выходило, что нет. - Как такое может понравиться? - выл Саммерс. – Ты мне язык в рот засунул, я дышать не моооог…На фразе - ?Хочу к мамееее? Сайэмон и сам готов был разрыдаться, ощущая себя циничным соблазнителем, растлителем малолетних, конченным извратом…Ситуацию спас меч. Вспомнив, что мальчишка постоянно твердил об оружии, Сайэмон наколдовал пару мечей. Иллюзию соткать не получилось, но перемещение выполнить удалось. Перетаскав целый ворох оружия из арсенала, Сай просто рухнул на колени у кровати, ощущая себя выжатым лимоном. Ни рукой ни ногой, юный маг пошевелить не мог, зато Саммерс смолк. Заинтересовавшись выполз из своего убежища и через десять минут вовсю скакал по кровати, размахивая клинком и совершенно забыв обо всех на свете невзгодах. Даже о том, что собирался осмотреть замок. В этот раз им не мешали. Сайэмон заранее позаботился о том, чтобы заглушить комнату от проникновения звуков, наложить щит. Он не мог объяснить, каким образом колдует, магия для Сайэ была столь же естественным явлением как процесс дыхания для всех живых существ. Сила струилась по его венам, сколько он себя помнил, так было всегда. Он просто мог делать всё что пожелает, и каков предел у этой силы, никто не знал, не знал и сам маг.- Магия зло – постоянно повторял Габриэл. У Сайэмона не было причин ему не верить. По словам дяди, родители погибли из-за него. Сай не справился со своим даром, и он вышел из под контроля. Дядя постоянно давал ему читать книги и истории о волшебниках, погубленных собственной демонической силой. В такие моменты Сайэмону казалось, что самое лучшее, что он может сделать, это исчезнуть. Так было бы лучше для всех. Он не помнил, что произошло с ним и с его родителями, оказалось это очень страшно, жить с этим белым жутким листом в голове. Когда у тебя нет прошлого, будущего тоже быть не может, иногда Сайэмону казалось, что он понимает, что это значит. Испуганные перешёптывания слуг за спиной, откровенный страх в глазах. Мети не боялся его, доверился, а вот теперь Сай едва всё это не испортил.Саммерс игрался с оружием, совершено забыв о его существовании. Сайэмон сидел на ковре, среди хаоса, устроившись затылком на постели, прикрыв глаза. Груши больше не взрывались в воздухе. Увлечённый игрой Мети распевал песни над ухом. Для счастья ему требовалось совсем немного. Когда на вопрос, что ты хочешь больше всего на свете, Мет выдохнул:
"Тебя". В голове у Сайэмона ослепительно взорвалась сверх новая, а потом, потом, он наверное пришёл в себя или наоборот потерялся. Внезапно, он подумал о том, что это как недостающая деталь головоломки. Одно, единственное слово, слово ставшее ответом на собственный незаданный вопрос. Он определённо точно знал, чего хотел. Его желание возилось среди подушек, и размахивало сабельками над головой, рискуя срезать край балдахина. Знание оказалось кристально ясным и причиняло боль. В их распоряжении один день в году, и полная неизвестность, Мети может исчезнуть в любой момент, и никогда не вернутся вновь, слишком зыбка была надежда. Более того Мет считает его сном, думает, что спит, и непонятно, как убедить его в обратном и стоит ли убеждать. Что случится когда он испугается?- Мети, - позвал он открывая глаза и переворачиваясь. Саммерс опасливо отодвинулся и зыркнул угрюмо, но ему не пришло в голову направить оружие. Обиделся, но больше делал вид, что злится, чем злился на самом деле. Сайэмон улыбнулся с нежностью, зная, что Мети простил, продолжает сердится больше по инерции, но раскаяние Сая и его искренние усилия по задабриванию не прошли бесследно. ?Какой он всё таки ребёнок? – с грустным вздохом подумал маг и потянулся к Мету.- Расскажи, как ты перемещаешься в пространстве. Давай об этом поговорим, а потом я покажу тебе арсенал и замок, и покатаю на лошади в качестве извинений. Хочешь? Последнее что помнил Мет, перед тем как проснуться, Сайэмон держал его за руку. Они были уверены, что всё получится, должно получиться, но... не в этот раз. Мет проснулся, ощущая в ладони пальцы Сая, но всё напрасно. Знакомая комната. Он начинал ненавидеть её, просыпаясь вот так утром, понимая, что только что рядом был Сайэмон, но вот его больше нет, и неизвестно будет ли он когда-нибудь снова. Эти пальцы в его руке, тепло чужой души и глаза, заглядывая в которые Мет находил собственное имя. Он не знал, как находит его там,просто знал, что оно там написано. Мет заплакал. Он никогда не плакал во сне. Но проснувшись, захотелось заплакать от чувства острой, невыносимой потери. Пальцы Сая в руке, он держал их так отчётливо...Внизу играла музыка, мама что–то опять напевала, зазвенел будильник. Мету захотелось швырнуть его в стену. Он впервые ненавидел этот самолётик под потолком, который раньше ему нравился. Ненавидел эти обои в комнате, тупые игрушки, ненавидел цвет этих жалюзей и эту музыку внизу, он ненавидел даже Кристину за то, что она существует. Он ненавидел этот тупой, грёбанный мир в котором проснувшись не обнаружил его - одного-единственного человека, которого не существует, и никогда не существовало, и никогда не будет существовать, потому что он просто сон, плод его фантазии, воображение. Мет готов был простить ему абсолютно всё на свете, даже этот дурацкий грушевый поцелуй. Ощутив который, испугался собственных чувств, того, что ему понравилось, того, что Сайэ разбудил внутри него. Что-то новое, непривычное, волнующее. Мет готов был простить всё на свете, не зная будет ли это вновь. Может быть и не будет никогда, никогда.