Книга Пятая, Глава 1 (1/1)

Прихожу в сознание... Ох, чёрт, лучше бы я провалялся без сознания ещё недельку - такое ощущение, что по мне промчался взвод катков. Или стадо буйволов. Или и те и другие вперемешку. У меня едва хватает сил и выдержки перекатиться с живота на спину и немедленно ощутить, как кровь начинает заливаться мне в правую ноздрю - оказывается, я лежу в луже собственной крови, натёкшей из нескольких рубленных ран, как будто меня проволокли по булыжной мостовой. Меня скручивает судорога удушья, и я подскакиваю, чтобы отплеваться и откашляться. Затем меня вырывает. С отвращением я отползаю к стене, благо она оказывается неподалёку. У меня не находится совершенно никакого желания осматривать место, в котором я оказался, так как постоянное ощущение тупой боли по всему телу заставляет концентрироваться на себе. Да и кровь затекает в глаза. Но я утираюсь рукавом, ещё больше испачкав грязью лицо, от чего становится только хуже. Ладно, сейчас я прозрею. Всё равно.Расстегнув куртку, вытираю лицо влажной внутренней её стороной. Становится немного лучше, да и я могу с опаской приоткрыть глаза.Каменный закуток. Цепи из стен с креплениями для различных частей тела. Потолок настолько высок, что полностью поглощён тенью, и мне его совершенно не видно. Окно имеется, естественно зарешеченное, и я сижу почти под ним. Оно небольшое - 30 на 30 см. Так, что мы ещё имеем? Дверь. Добротная, обитая железными полосами, с крупными заклёпками и окошечком. Кровать. Точнее, её жалкое подобие из кучи тряпок. Нечто типа уборной - узкий желоб с водой, проходящий через угол комнаты из-под одной стены под другую, и даже ничем не огороженный (хм, а как я догадался, что это именно уборная?). И всё. Более ничего.Тюрьма. Первое, что приходит мне на ум. Кто меня сюда посадил, и за что, ещё предстоит выяснить. А что у нас имеется? Костюм - куртка, майка под ней, брюки, кроссовки. Браслеты. Цельнолитые. И не снять никак. Только распилить. Я охлопываю себя и убеждаюсь, что обыскали меня более чем тщательно. Ни оружия, ни еды, ни рюкзака. Я чист. Ну, хоть кроссовки оставили.Звякают цепи в углу. Я инстинктивно пытаюсь взглянуть в том направлении. Там определённо кто-то есть. Но отсюда не разглядеть - слишком темно. Значит, придётся подойти.Я напрягаю мышцы, чтобы привстать. Сразу дает о себе знать боль в левом боку, левой ноге и в правом плече. Эти три точки живут своей жизнью. Но я удерживаюсь от стонов, и, закусив губу, отталкиваюсь от стены. Хождение в таком состоянии не вызывает положительных эмоций. Когда тебя натёрли на терке, а потом слепили обратно на соплях, ничего хорошего в передвижении пешком нет и быть не может. Мне бы сейчас, конечно, полежать отдохнуть недельки две. Но раз уж взялся разведывать обстановку, разведывай до конца.По мере приближения к углу я помаленечку смог разглядеть то, что звякнуло цепями - девушка лет 17 с темными волосами длины Бельчонка - чуть ниже груди. Она смотрит на меня с явным страхом. Или даже ужасом. Будто перед ней стою не я, а какой-нибудь палач-пыточник с раскалённым железом. Хотя... Даже в моем незавидном состоянии я смог таки заметить, что в этом взгляде что-то не так. Он смотрит как-бы сквозь меня. Хм...Руки девушки скованы в запястьях в одном положении цельнолитыми браслетами, объединенными кольцом - ладошка к ладошке, вечная мольба. От этой восьмёрки к кольцу в стене идет цепь. Одежда на ней... По меркам наших дней это туника - прямоугольный кусок ткани с дыркой для головы посередине, перевязывающийся поясом на талии, да ещё один такой же вокруг бёдер, выглядящий косой юбкой. Бедняжка неотрывно глядит в мою сторону, вжимаясь в стену по мере того, как я к ней приближаюсь.Я протягиваю к ней руку, - вернее сказать, к стене, так как не прочь бы опереться, а девушка внезапно вздрагивает так, что первое, о чем я подумал, что по цепочке внезапно пустили ток. Ну ничего, у нас в команде тоже есть нервные, я рано или поздно найду подход к любому.- Я не причиню тебе зла.Неизвестная не издает ни звука.- Ты меня понимаешь? Я не трону тебя. Скажи, как тебя зовут?- Не трать понапрасну время, общаться с ней - всё равно что с каменным столбом.Голос исходит из другого угла, и он точно принадлежит не девушке передо мной, хотя и является женским. Я поворачиваюсь на голос и замечаю ещё одну девушку. На вид ей около 18. Волосы выше талии. Рыженькая. Одета в такую же, как и у первой неизвестной, тунику и юбку, руки скованы таким же образом, цепочка от запястий ведёт к кольцу в стене.Прежде чем ещё хоть что-нибудь сказать, поворачиваю голову и внимательно оглядываюсь. Два раза. Есть ещё кто-то или что-то, что я упустил? Пожалуйста, не говорите, я посмотрю сам. Ничего? Вот теперь говорите.- Ты что, такой же полоумный, как она? Чего замолчал? Вот компания подобралась, закачаешься...Видно, я слишком глубоко ушёл в себя. Голос рыженькой вывел меня из забытья.- Э-эй! Может, ответишь наконец?Чёрт, как голова болит.- Ты откуда взялась? - брякаю я ни с того ни с сего.- Ух ты. Наконец среагировал. А я уж думала, что ты меня не замечаешь. Ниоткуда я не взялась, между прочим. Я просто сидела и смотрела на то, как твой кровоточащий труп приволокли и бросили сюда как мешок с навозом. Я бы растолкала тебя, но, как видишь, я немного несвободна. А ты уже второй день валяешься и уже начинаешь пованивать.Эта девчонка вызывает у меня чисто физическое отторжение своими речами. Она вполне имела возможность довести свою соседку по несчастью до такого состояния. Но пока это единственный источник информации. Так что поговорим.- А она?- А эта недотрога здесь уже вторую неделю. И за это время не сказала ни полслова. Только шептала что-то, не более. Кстати, она ещё и слепая.- Как ты узнала?- По тому, как она ест. Все её чувства обострены до предела, что компенсирует этот недостаток. Кажется, она чувствует кожей лица дуновение ветерка при движении твоей руки, и слушает шорох одежды. А еда в тарелке - не шевелится и не шумит. Её она ест на ощупь.Я приглядываюсь поближе. Глаза смотрят в одну точку. Зрачки широкие. Очень даже может быть. Жаль, Эда тут нет, а то проверил бы наверняка, и, глядишь, вылечил бы.- Между прочим, ты можешь нам помочь. Там, на двери, висит ключ. Нам самим до него не дотянуться, но ты то ни к чему не прикован. Так что не мог бы ты поторопиться, у меня сводит запястья.Я бреду по стенке к двери. Хм, а рыженькая то у нас наблюдательна не в меру. И правда ключик имеется. Я снимаю его с крючка и нетвёрдым шагом возвращаюсь к ближайшей девушке, той, которую заметил первой. Кстати, про себя я назвал её Мышкой. А рыженькую Лисичкой. Чисто по внешним приметам. Разомкнув Мышку (она опять дёрнулась, когда я дотронулся до её запястья), я вернулся обратно к двери и повесил ключик на место. А то как бы не потерять. Хотя тут и негде почти.- Эй! А меня? - мгновенно заподозрила неладное Лисичка.- А мне кажется, что тебе и так неплохо живется.- А мне кажется, что это, по крайней мере, несправедливо. Её ты освободил, так почему бы не сделать то же самое для меня?- Будешь впредь придерживать свой излишне остренький язычок. Оно пойдёт только тебе на пользу.Я вспомнил касание своей ладони к запястью Мышки, которая, по видимому, и не собиралась выбираться из угла. Подойдя к ней повторно, я касаюсь её щеки. Да ей холодно! Снимаю расстёгнутую куртку и прикрываю Мышке плечи.- Вот ведь как! - взвивается Лисичка в своём углу - Значит, её ты курткой укрыл, а я тут замерзай одна одинешенька?Я же тем временем, не отвечая, смерил её взглядом, после чего вернулся к куче тряпок, и за пару минут перетряхнул эту импровизированную постель так, что она стала уже не просто тряпьём, а чётким разделением - вот тут простыня, тут подушка, а вот это послужит одеялом. Покончив с этим, поднимаюсь и возвращаюсь к Мышке - её глаза снова наполняются страхом. Я беру её ладонь в свою, и маню подняться. Ей как-бы не хочется вставать, но я настаиваю, и наконец Мышка подчиняется. Но и идти ей тоже не особо хочется.- Настроился на приятное времяпрепровождение? Нашёл себе занятие? Пять минут ты в сознании, а уже тащишь первую встречную в постель? А ведь она уже запомнила - если её тащат из угла, ни к чему хорошему это не приводит.Моя южная стена с окном нагревается от солнца. Я всего лишь хотел перевести её в более тёплое место, помочь как другу. Но бедняжка, видимо, привыкла, что к ней обращаются только за одним и тем же. Судя по комментариям Лисички, девушек тут не жалуют. Мне пришлось взять Мышку на руки - она тут же обмякла - и перенести, морщась от боли в плече, на импровизированное ложе. Когда я опустил её на тряпки, Мышка закрыла руками лицо, и даже не поменяла неудобного положения. Девушку определённо сломали...- Расслабься. Я только хочу тебе помочь. Тебе же холодно, а здесь теплее. Незачем сидеть в тёмном холодном углу, если есть места и получше.- Это только прелюдия, как и всегда. Хватает нам стражников, так ещё в камеру подсадили насильника! Что тебе мешает после того, как закончишь с ней, взяться за меня? Это она кроткая овечка, стоит дать ей пощёчину, как она уже готова на что угодно, и с удовольствием...Мышка, кажется, зарыдала. Всё, хватит. Пора кончать комедию.- Заткнись!Мышка вздрагивает снова. Лисичка же незамедлительно следует моему совету, напоследок, собрав в кулак всю гордость, опаляет меня ненавидящим взглядом, а потом отворачивается. Я беру себя в руки. Нежно перевернув Мышку на спину (она снова вздрагивает при первом прикосновении), я ложусь рядом, и шепчу ей тихонько в ушко:- Не слушай её. Я ни насильник, ни извращенец, я такой же узник, как и ты. Я не трону тебя, ты можешь мне доверять. Конечно, у тебя нет никаких поводов верить моим словам, а я недостаточно славословен, чтобы перебороть ту рыжую в открытую. Она мне не понравилась с первого взгляда, а если учесть и то, что она наговорила, само собой напрашивается сообразное наказание. Пусть посидит так в оковах ещё денёк, это ей не особо повредит. А ты... Я ненавижу насилие, и задам жару всякому, кто решится тронуть волос на твоей голове. Ну, или на её. Не смотря на то, что она невоздержанна на язык, она девушка, и нуждается в защите не меньше, чем ты. Но она если хотя бы словами способна постоять за себя, ты же никак не можешь помешать обидчику. Ты можешь дать мне шанс? Я заслуживаю доверия, хотя ещё не доказал этого, верь мне. Просто я хочу, чтобы ты относилась ко мне как к другу, хотя бы и по несчастью. Ты не обязана отвечать прямо сейчас - присмотрись ко мне и увидишь, что я, в сущности, хороший парень.Только после окончания речи я понимаю, как здорово запорол финал, намекнув слепой присмотреться, но решаю не сдаваться, и нежно глажу Мышку по щеке. Она поворачивает голову в мою сторону.В этот момент рявкает засов, дверь открывается, и стражник кладет на пол тарелку с едой. После этого дверь закрывается снова.Я кидаю взгляд на Лисичку. Ох, не будь она прикована, ей не составило бы труда опустошить тарелку, пока я успел бы добраться до еды. Но несчастной оставалось лишь сидеть и исходить слюной, наблюдая за тем, как я, шепнув Мышке "я принесу", направляюсь за едой, а затем возвращаюсь обратно. В тарелке были кусочки мяса, картофель, овощи, немного подливки. Но всё равно, для троих этого было достаточно только на то, чтобы не умереть с голоду. Дверь открывается повторно, на полу оказывается кружка воды, сразу попав в завидущий взгляд Лисички. Но повторного хлопка двери не происходит. Я оборачиваюсь и вижу, как вошедший стражник пялится на нас с Мышкой.Мда, вот это ничего себе бугай присутствует пред нашими очами! Такому на конкурс культуристов прямая дорога! Даже допинга не надо! Зато мозгов у почтившего нас своим присутствием гиганта, как видно, в отрицательной пропорции с мышцами наличествует, но все-таки после десяти секунд ожесточённой их работы, наш посетитель, видимо, врубается в ситуацию, и, войдя в камеру, запирает дверь изнутри.- Ты! Ты что делаешь с моей девчонкой?- А что я делаю? - с неподдельным недоумением осведомляюсь я у болвана.- Ты?Пауза в пять секунд.- Ты лежишь с ней рядом!- И что?Ещё пять секунд молчания.- Ты не должен лежать с ней рядом! Она моя! Только я могу делать с ней что хочу!- Твоя? А чем докажешь?Бедный парень, кажется, в жизни столько не думал подряд. Но поделом ему.- А вот этим! - говорит охранник, снимая с пояса дубинку особо крупных размеров и делая пару пробных взмахов, каждый из которых создает в комнате натуральный сквозняк. - Иди сюда, и я тебе покажу.- Думаешь, ты сильный? - цежу я сквозь зубы, одновременно вставая. Сзади на плечо мне ложится рука Мышки, но я нежно снимаю её. Она определенно пыталась дать мне понять, что лучше не вмешиваться, но откуда ей знать, на что я способен? - Думаешь, справишься со мной? А давай поспорим. Если ты победишь меня, то ты молодец и сильный парень, а если смогу победить я, то она - я киваю в сторону Мышки - становится не твоей, а моей. И тогда я смогу делать с ней, что захочу. А ты не будешь мне мешать. Идёт?Парень активно недоумевал.- Подумай сам. (Ха-ха-ха!) Ты - взрослый охранник, у тебя есть оружие, ты умеешь драться! А я всего-лишь мелкий парнишка, мне всего 17, в моих руках нет оружия, и ты всё ещё о чем-то размышляешь? Давай ударим по рукам, а потом ты за кружкой пива расскажешь друзьям-охранникам, как здорово ты вразумил слабака, вздумавшего приставать к твоей девчонке.Стражник осклабился.- Хорошо!Я подхожу к нему и пытаюсь сжать его громадную пятерню. С таким же успехом я мог бы сжимать в кулаке пушечное ядро. А он сдавливает мне руку так, что я чуть не завопил от боли. И размахивается дубиной.Ввух! Дубинища, просвистев над моей головой, врезалась в стену, оставив небольшую дроблёную вмятину, и кажется, даже треснув.Ввушшш! Обратное движение дубинищи заставило меня отклониться назад, и носом я почувствовал движение воздуха, так близко от него пошла вся масса орудия, которым стражник махал с такой лёгкостью, будто дирижировал. И снова удар о стену и треск!Фых! Взмах рукой, который должен был бы меня сокрушить, окажись в ней целая дубина! Но при втором ударе она рассыпалась в щепки, оставив в руках охранника только ручку, на которую он сейчас недоумевающе взирал, в то время как я остервенело пытался выдернуть свою руку из его.Поняв наконец, что лишился оружия, охранник вздёрнул меня за руку в воздух и швырнул в стену. Но я успел сгруппироваться в воздухе, и, приложившись к стене ногами, спружинил обратно с попутным ударом с колена по роже. Но охранник стоял как скала, и этот удар был им как-то не замечен вовсе, словно я ударил не ему по голове, а по стене рядом. Он же в свою очередь махнул кулачищем, но промазал, а я в увороте попытался провести подсечку, но едва не упал сам. Плечо ныло, нога плохо слушалась, но я должен был победить, любой ценой. Оставалось последнее - уйдя от ещё одного удара, я двинул его между ног.Чёрт возьми, это сработало. Охранник скрючился и обвалился на пол. Я мгновенно оказался над ним, и бил его по роже с обеих рук. Но его это, похоже, не слишком беспокоило. Зато я услышал воодушевляющие эмоции Лисички, что, кстати, придало мне уверенности. Но, откорчившись, стражник принялся подниматься, несмотря на то, что я сидел у него груди, и встал на ноги вместе со мной, зацепившимся ногами ему за плечи. Я непрерывно лупил его по роже, что создавало довольно комический эффект. Он ещё раз поднял руку для удара, но я отклонился назад, и его атака прошла мимо, а сам он по инерции начал заваливаться вперёд. Я с трудом успел вывернуться из-под него, а он со всего размаху врезался головой в каменный пол и мгновенно затих. Я понял, что победа за мной. Вся битва заняла каких-нибудь полминуты.Встав с пола, я услышал радостные похвалы Лисички, но не ответил на них, а лишь вернулся на постель к Мышке, чтобы продолжить есть, пока не остыло. Мышка, поняв, что победил всё-таки я, улыбнулась мне, несмело, будто ей было больно. Я пододвинул тарелку к ней поближе.Мясо было неплохим. Вот только жаль, что охранник перевернул принесённую кружку с водой, напиться после жирной пищи было нечем. Справедливости ради мы честно отдали Лисичке её треть тарелки, и она, когда я подходил к ней, посмотрела на меня с благодарностью.Вечерело, видимо, это был ужин. Мышка окончательно согрелась. И тут наконец очнулся охранник. Оглядевшись, он узрел всех на месте, закрытую дверь, тронул ссадину на лбу, припомнил последние события и сказал без тени стеснения:- Ну ладно, ты меня победил, так что теперь она твоя. Хотя я и не совсем понимаю, чем тебе удалось меня взять. Ну, случись нам подраться ещё раз, я уж буду умнее. Но учти - тебе придётся отбивать эту девчонку с боем у любого, кто положит на неё глаз.- Спасибо, учту. - поблагодарил я за совет. Мышка взяла меня за руку, легонько сжав ладонь.Охранник поднялся с пола, собрал обломки своего бывшего оружия, проверил себя на предмет отсутствующей экипировки, забрал кружку с тарелкой, и уже было направился к двери, как я окликнул его.- Слушай, ты, не знаю, как тебя по имени. Вон в углу сидит ещё одна девчонка, я на неё не претендую, так что, если тебе не сложно, можешь её присвоить.Лисичка посмотрела сначала на охранника, потом на меня, затем на Мышку, и снова на охранника. Ну а затем затараторила скороговоркой:- Миленький, хорошенький, прости, что не знаю, как тебя зовут, пожалуйста, умоляю тебя, не отдавай меня ему! Я больше никогда не буду говорить тебе гадости, и не только тебе, но и ей, я сделаю все, что ты захочешь, я...Я поднял руку, прерывая словесный поток, взглянул на жалкое личико Лисички, на лицо стражника, в очередной раз запустившего в своей голове думательный процесс, и сказал:- Хотя - раз уж она просит у меня защиты и на всё согласна, только бы не быть твоей, я пожалуй, её послушаю.У Лисички вырвался нервный вздох облегчения.- Или... - не закончил я.Лисичка разом насторожилась.- Ты хочешь подраться ещё и за неё?На этот раз ждать ответа пришлось совсем недолго.- Ну уж нет, парень, на сегодня с меня хватит. В рукопашной ты сам чёрт, а мне ещё новую дубинку готовить придётся. Я как-нибудь в другой раз.Я поднялся с тряпья.- Ну что ж, тогда пожмём друг другу руки и расстанемся друзьями.И без опаски протянул ему раскрытую ладонь.Стражник добродушно пожал её, и, махнув рукой на прощание, вышел и запер нас.Я снял ключик с крючка, и, небрежно поигрывая им, приблизился к углу, в котором сидела Лисичка.- Ну? Урок усвоила?- Впредь буду держать язык за зубами.- Ладно, поверю на первый раз.Я наклонился и расстегнул наручи.Лисичка потёрла затёкшие запястья, потянулась. Но я понял, что она хочет что-то ещё сказать мне.- Говори, не стесняйся.- По ночам в тюрьме бывает довольно холодно, и я хотела бы попросить тебя...- Ладно, принимается. Пошли к нам. Места всем хватит.Лисичка просияла.- Спасибо.Увидев выражение лица Мышки, я рассмеялся.- Эх, девочки-девочки. Неужто нам нельзя жить в мире друг с другом? Хотя бы в пределах этой камеры? Относись к другому так, как хочешь, чтобы он относился к тебе - простое правило и я ему следую. Вообще - я за дружбу и порядок, тем более в таких не особо приятных ситуациях, как наша. Даже стражник и тот меня понял.Лисичка легла рядом со мной, по другую сторону от Мышки. Всё-таки куча тряпья - превосходная постель, если ничего больше нет под рукой. Мышка перестала волноваться. Я закрыл глаза. И ощутил, как с одной стороны Лисичка, а с другой Мышка пододвигаются ко мне и кладут свои головы мне на грудь. Прижимаются всем телом, устраиваются поудобнее. Я расслабился. Конечно, после чёрт-те скольких дней сидения в кандалах у холодной стены нужно использовать любую возможность отдохнуть. Тем более, что уже почти ночь. Спокойной ночи, красавицы. Поговорить сможем и завтра.