Глава 17. (1/2)
Глава 17.Солнце медленно поднималось над землей, окрашивая небо в ярко-желтые тона. Облаков почти не было. Птицы сонно запевали свои привычные трели – природа просыпалась.Выспаться Давиду не удалось: едва-едва ночная прохлада ушла, в его покои ворвался Вулфрик:- Ваше Высочество… Кирстан хочет вас видеть. Просил передать, что это срочно…Мужчина лениво потянулся на кровати и сел, прикрывая простыней собственную наготу. Феликс рядом ворчливо застонал и перевернулся на другой бок, чтобы неяркий утренний свет не бил ему в глаза.- Что-то случилось? Он хуже себя чувствует? – отбросив прочь всякие стеснения (в конце концов, новый Глава Совета тоже мужчина), Давид поднялся и стал торопливо одеваться.
- Он бредит, господин. Лекари говорят, что ему осталось совсем немного.- Я понял, - король кивнул и уселся в кресло, переплетая волосы. – Ступай. Передай ему, что я подойду через пару минут.
Вулфрик поклонился и поспешил удалиться, незаметно поморщившись возле кровати с лежащим на ней обнаженным парнем.
- Что случилось? – Феликс приподнял лохматую голову и, сонно щурясь, поглядел на своего короля. – Что-то с Кирстаном?- Нет, он просто хочет меня видеть, - Давид грузно поднялся и потрепал парня по волосам, проходя мимо него. – Отдыхай. Я прикажу не беспокоить тебя.Феликс кивнул и снова опустил голову на подушку.Давид долго блуждал по однообразным серым коридорам, немного побаиваясь идти к старцу. С одной стороны, конечно, следовало поторопиться – кто знает, сколько ему осталось; с другой…он хотел повременить. За последние несколько недель Кирстан превратился в настоящий живой труп – его кожа пожелтела и казалась еще более сморщенной, чем обычно, глаза непривычно глубоко залегли в глазницах, а седые волосы почти исчезли с головы. Он перестал узнавать тех, кого знал и практически постоянно твердил о какой-то ?правде?.
В конце концов, в комнату к старику зайти все же пришлось. В воздухе витал запах старости и затхлости. Дышать было тяжело. Давид прошел к небольшому окну и открыл его настежь, чтобы впустить в помещение немного свежего воздуха.- Я же просил… - неожиданности громко проговорил старик, жадно хватая ртом. – Я же просил позвать его…- Я здесь, Кирстан, - Давид сел на край кровати. – Я пришел.- Давид… - рука старца беспомощно замерла в воздухе, словно бы пытаясь зацепиться за что-нибудь. – Коронованный мальчик…
Сухие длинные пальцы коснулись щеки мужчины и легко провели до подбородка.- Я… я должен рассказать тебе правду… Вот только язык отказывается говорить… И сердце стучит так, как будто бы хочет вырваться из груди, - Кирстан схватился руками за тощую грудь, словно желая защитить его.- Полежи, отдохни, - тихо сказал Давид, прикрывая глаза. – Я никуда не уйду, буду здесь, рядом.- Спасибо… - старик закрыл слепые глаза и сипло застонал. – Я все тебе расскажу, клянусь. Вот только… отдохну немного…Мужчина удрученно вздохнул и посмотрел на старца. Он с каждым днем все больше напоминал мертвеца. Всем было ясно – долго он не протянет. Но практически каждому в замке хотелось как можно дальше отстрочить момент его смерти.Давид тоже не хотел, чтобы старик умирал. В конце концов, Кирстан в свое время сделал для него гораздо больше, чем собственный отец.
Отчего-то накатила непонятная Давиду тоска. Он чувствовал себя как никогда прежде уязвимым и одиноким. Хорошо хоть, что Феликс, единственный собеседник, понимающий и разделяющий его взгляды, рядом. Хотя, недавно он обмолвился, что Моргана в скором времени собирается ехать домой, к больной матери. Будет очень печально, когда и он уедет из Вайтревена. Грустно вздохнув, мужчина поднялся и подошел к распахнутому окну, вдыхая морозный прохладный воздух полной грудью.
Как же здесь красиво, подумал он.В полдень прошел небольшой дождик. Немного покрапал на скамейки в саду, словно бы сомневаясь, показать этим мелким людишкам всю мощь своей природы или уйти. В конце концов решив, что они этого все же не стоят, он медленно двинулся на запад, пугая лесные чащи редкими грозными раскатами.
На улице было паршиво, в замке – еще паршивей. Давид ненадолго вышел прогуляться, размять затекшие от долгого сидения конечности. На свое удивление, в саду он нашел Феликса.- Я думал, ты еще спишь, - он удивленно посмотрел на парня и присел рядом с ним, в невысокую деревянную беседку – единственное сухое место, оставшееся после дождя.
- Солнце давно встало, - парень улыбнулся, вплетая пальцы в свои волосы. – Зачем спать, когда вокруг такая красота? Высплюсь после смерти.Давид немного помрачнел и глянул на темное, затянутое тучами, небо.- Что здесь красивого. Дождь да слякоть. Сидел бы себе сидел в замке, у камина.- Тогда почему вы здесь?Мужчина не ответил. Молча глядел на небо, изредка переводя взгляд на собеседника.- Знаете, мама всегда рассказывала мне сказки в такую погоду. И одна из них рассказывала о двух удивительных людях, которые полюбили друг друга, но не могли быть вместе, - Феликс прикрыл глаза, вспоминая нежные мамины руки и добрую улыбку.
- И почему же они не могли быть вместе? Они принадлежали к разным мирам?- Можно и так сказать, - парень кивнул и снова улыбнулся. – Он был королем, а она – обычной служанкой. Она увидела его на реке, стирая белье. Он скакал мимо на своем прекрасном вороном коне, с храбрыми друзьями. Охотился. Эта была любовь с первого взгляда. Он никогда прежде не видел столь прекрасных юных дев, чья красота была бы настолько чиста и непорочна. А она никогда не видела такого красивого мужчину. Она знала, что он ее правитель, но все равно мечтала о нем темными ночами, когда густой летний воздух мешал ей спать. Она молила Творцов об еще одной встрече, об еще одном миге, когда их глаза смогли бы встретиться и пересказать друг другу все свои чувства. Стоит ли говорить, что он мечтал о том же, мечтал еще раз увидеть белизну ее кожи и прекрасные рыжие волосы, прямым водопадом струящиеся вдоль тонкой спины. И – о чудо! – их молитвы были услышаны. Творцы подарили им еще одну встречу – в церкви. Она пришла помолиться за душу умершей матери, он – покаяться священнику в своих грехах. И там, прямо у алтаря, они признались друг другу в вечной любви, держась за руки и не сводя глаз друг с друга. Они любили так, как никто никогда прежде не любил. Встречались, где могли – на берегу реки, на охоте.