Глава тридцать четвертая. (1/1)
Формирование личности человека зависит, как оказалось, не только от ярких моментов жизни. Огромное значение имеют не только чувства, испытанные в первые минуты после потрясения, но и последующий период, во многом определяющий все дальнейшее существование. С Ее стороны было ошибкой показать мне лишь то, что навсегда впечаталось в память, оставив глубокие шрамы на сердце, исключив весь процесс возвращения к нормальной жизни.
Возможно, именно потому, считая Ее маленькой девочкой, запутавшейся в собственных страхах, я упустил из вида другие, ничуть не менее важные качества. А ведь было время, когда я видел их все, но после счел всего лишь маской, за которой прятались истинные черты. Это было, возможно, одной из самых больших моих глупостей.Отвратительно. По количеству и качеству совершенных ошибок я начинаю приближаться к людям, и это совершенно ни к чему. Создание, программа, не должно анализировать только часть полученной информации, отвергая нежеланные факты. Анализ машины обязан быть безупречным, и это еще одно преимущество созданных перед своими создателями. У меня же их намного больше. Я умнее почти любого человека, скорость обработки информации выше в разы, у меня есть возможность мыслить сразу на нескольких уровнях сознания, память приближена к абсолютной... Превращаться в человека? От этого не будет никакой пользы - лишь очевидный вред. Нет, как раз теперь никак нельзя допускать новых просчетов.Когда я предложил Ей попробовать начать все сначала, я ожидал почти любой реакции. Согласия, злости, равнодушного отказа, но только не перечисления всех плюсов и минусов моего предложения. По пунктам. Это было почти смешно, и мне сложно было осознать, что вместе с эмоциональностью, стремлением к риску и детскими капризами в Ней присутствует также расчетливость и холодный аналитический ум. Вот только минусов оказалось намного больше.Впрочем, наверное, так было даже и проще. Теперь я совершенно точно знал, что следует просто сделать это неравенство несколько иным, а значит цель была вполне ясна. Куда сложнее было бы бороться с навязанными еще с детства стереотипами или подсознательным страхом вновь оказаться преданной, как это было раньше.Удобнее всего, конечно, просто отказаться помогать в исследованиях, но прямой шантаж редко бывает приятен. Когда так поступил этот человек по имени Джаайн, Она очень долго злилась и даже хотела отомстить за эту неприемлемую для Нее форму принуждения. Хотела, но побоялась, осознавая, что прощать он не умеет. Даже и удивительно, как такой человек мог прожить почти полторы сотни лет, не попавшись на своих преступлениях.Но самый простой способ не всегда оказывается наиболее эффективным. Есть и другие варианты. Нужно всего лишь приложить немного усилий.Аарт был очень удивлен, получив возможность остаться в живых. Долгое время мужчина уже и сам хотел умереть, ощущая на душе несмываемое пятно вины за смерть жены и детей, но после одного разговора переживания мгновенно отошли на второй план, сменившись желанием действовать. Он не знал, сколько времени прошло с момента неудачного убийства. Дни и ночи в странном доме слились в сплошную серую вечность, и Аарт не помнил, сколько раз тихо засыпал на кровати, в тысячный раз прокручивая в голове моменты, проведенные с Эной и девочками. В его комнате не было окон, но он и не интересовался оставшимся где-то далеко внешним миром.Наверное, если бы не та девочка, ненавистная красавица-инопланетянка, бывший политик и вовсе сошел бы с ума.Хрупкая фигурка девушки появилась на пороге комнаты Аарта совершенно неожиданно. Ева, как назвала себя эта странная красавица, отбросила за спину длинные белоснежные волосы с едва заметным серебристым отливом, спокойно улыбнулась и опустилась на поставленный рядом с кроватью своего пленника стул. Неудачливый убийца едва смог подавить почти невольный порыв напасть на девчонку с голыми руками, но многолетний опыт помог сдержать ненужные эмоции. Впрочем, уже через несколько минут мужчина очень об этом пожалел.
Если бы тогда, в тот страшный день, он всего лишь догадался бы отрубить уже мертвому телу голову... если бы эта жестокая тварь остановила бы планирующееся убийство, о котором прекрасно знала... если бы...Думать о том, что могло бы случиться, действуй он по-другому, было не только больно, но и бессмысленно. Аарт знал, чем вызваны эти мысли. Какая-то часть его сознания еще не приняла давно случившееся как свершившийся факт и пыталась найти возможность и дальше отрицать нежеланную реальность.
Да, он знал всякие штучки этих умников психологов, но только что это могло изменить? Разве понимание источника собственных чувств оживит Эну и девочек? Или, быть может, убьет инопланетную тварь, разрушающую его мир изнутри? Все же психология была совершенно бессмысленной наукой.Ева, впрочем, так не считала. Многие ее планы были целиком и полностью построены на знании человеческой натуры, и, сам того не осознавая Аарт увлекся целями скучающей красавицы. Иной раз ловя себя на обдумывании оптимального варианта вовлечения в конфликт большего количества стран, он смеялся над самим собой. Возникало даже желание поделиться идеями и мыслями, но в сознании все еще оставались какие-то рамки.Что с того, что это уже ничего не изменит? Создатель и создание добьются своей цели и без помощи бывшего политика, но...Аарт еще не знал, что его сомнения давно не являются секретом ни для Евы, ни для Адольфа.У меня кончились энергетики. Это было настолько прекрасно, что даже мысли остались сплошь нецензурные. Последняя баночка опустела спустя семь месяцев ежедневного приема, и теперь на сон, на какую-то низменную потребность, приходилось тратить по несколько часов в сутки. Я быстро уставала, графики, расчеты, счета, секта, война - абсолютно все вызывало ужасное раздражение. Просыпаться было настолько тяжело, что хотелось убить себя в первые минуты расставания с теплой кроватью. Сон, работа, еда и снова работа, работа, работа... Я уже ненавидела эту планету и свое решение заняться такой масштабной деятельностью, ведь эти исследования нельзя было приостановить на время. Проблемы возникали постоянно, независимо от желания отдохнуть.
Неожиданно для меня, плохо разбирающейся в политике этого времени, сформировалось не ожидаемые три - четыре военных блока, в один из которых вошли страны, ну кто бы мог подумать, не желающие воевать. Разумеется, Адольф немедленно вылетел в столицу самой большой из этих стран, чтобы и там продвигать идеи церкви Алого Сияния.Прошло всего две недели, но я ужасно, невыносимо устала. Усилий требовало совершенно каждое действие, и это было невыносимо. По ночам, тщетно пытаясь уснуть, я тихо плакала в подушку, не имея возможности поделиться с кем-то своими чувствами, а утром вновь натягивала на лицо улыбающуюся маску и погружалась в бесконечные дела. Упрямство не давало забросить все, оставшись в кровати еще хоть на несколько минут. Я вновь и вновь заставляла себя делать каждый шаг, разбирать каждую буковку и слышать каждое слово, угадывая недосказанное. Никто не знал и не должен был знать, каких сил стоила спокойная улыбка.Вскоре это кончилось. Глупо было забывать про возможности измененного тела. Обморок на одном из собраний моих сектантов пришелся как нельзя кстати, и впервые в голове появилась странная мысль: "а пошло оно все...".И впервые за эти месяцы, прошедшие со дня последнего отдыха, мне действительно хорошо. Меня, конечно, посещают мысли о том, как там продвигается мое изменение мира без моего участия, но усталое сознание не хочет думать ни о чем сложнее желаемой еды на завтрак. Или на ужин. Готовить я, кстати, не умею, а потому, уже второй день, вдосталь понежившись в уютной кроватке, я покидаю базу, отправляясь в город. Так приятно просто сидеть в каком-нибудь ресторанчике, задумчиво тыкая столовыми приборами в очередное сложное и незнакомое блюдо, изредка обращая взор на только что купленную газету... Эти газеты во многом - результат именно моего творчества.Но вот как вспоминаю опустевший запас энергетиков, такая злость берет! На себя, на производителей этой дряни, не желающих делиться рецептом, на возможности человеческого тела - да вообще на все. Злость эта переносится и на окружающих, но привычка скрывать эмоции намного сильнее. Бездеятельная ярость, наверное, разрушала бы меня изнутри, если бы не умение смеяться над собой. Этот странный навык я приобрела совсем недавно, только никак не могу припомнить когда именно. Вот еще на Земле его точно не было, а теперь желание улыбаться собственным глупостям всегда со мной.Родители тоже так умели. Я даже немного скучаю, хоть и никогда раньше не замечала за собой такого. Все еще сложно осознать невозможность новой встречи, но это придет со временем. Да...Хотелось бы разделить с кем-нибудь эти философские размышления. Почему-то совершенно по-детски хочется, чтобы кто-нибудь восхищался моим умом, открывал бы для себя нечто новое в этих, на трезвый взгляд, глупостях. Так смешно, но ведь все равно хочется.*?Впрочем, об этом я никому и никогда не рассказывала. Зато у меня появилась возможность вновь полюбить людей этой планеты. Наблюдать за ними удивительно интересно. Так я впервые за эти месяцы вдруг заметила, что выражение многих эмоций здесь слегка отличается от привычного мне. Например, выражая симпатию, девушки обычно слегка хмурятся, изображая кажущуюся строгость, а вот юноши напротив чаще улыбаются, глядя предмету своего интереса прямо в глаза. Мне улыбаются многие. Немного неприятно видеть проявление такого внимания к фальшивой оболочке, но какая-то часть меня готова неизменно радоваться ошарашенным лицам и провожающим взглядам мужчин.Я лишь улыбаюсь в ответ, не показывая ответной заинтересованности. Для девушки здесь прямая улыбка - лучший способ донести отказ четко и ясно, но без взаимных обид. Простой и удобный способ сказать "только друзья, не больше". На Земле такого нет и никогда не было. Даже самое жесткое "нет" в исполнении представительницы прекрасного пола вполне может значить как желание увидеть настойчивость возможного партнера, так и нежелание завязывать отношения вовсе. Никогда не могла этого понять.Знакомиться я ни с кем не собираюсь, как бы ни был велик соблазн. Знаю - ни за что не удержусь и начну выяснять обстановку в стране, политические взгляды нового знакомого, слухи и прочую полезную для дела информацию. Даже и дав себе обещание отвлечься, на время забыть обо всем, машинально оцениваю любые самые мелкие детали, говорящие о предстоящей войне. Да и как можно не думать об этом?А куда правильнее сейчас нормально отдохнуть, выкинуть из головы навязчивые мысли, чтобы вернуться к работе позже, с новыми идеями и новым взглядом на уже сделанные шаги. Вот только что может быть притягательней планов на будущее? Разве что темные тени прошлого.- Белые изумруды... Единственный наркотик нашего времени. Теперь мы уже не стремимся вызвать в себе эйфорию или раствориться в туманной похоти, как это делали когда-то наши предки. - Четко очерченный контур губ на миг исказился усмешкой, но красивое лицо вновь стало расслабленно-мечтательным уже спустя несколько мгновений. - Нам нужен уход из реальности. Полное погружение в свои мечты, реалистичность эмоций. Он вызывает не только физическое привыкание, малыш, психологическая зависимость от этих непостижимых в реальном мире чувств куда сильнее. Так зачем ты пришла, котенок? Быть может мне изменяет память? Мы ведь не договаривались о встрече, так?Серо-синие глаза зло сверкнули, но на девичьем лице не отразилось ничего. Упрямо сомкнутые губы стали явным намеком - девушка намерена и дальше хранить молчание.- Аня? - Ее собеседник посерьезнел и подобрался, как готовящийся к удару хищник. - Все же проговорилась.- Такая доза наркотика развяжет язык любому. - В негромком голосе явственно проявился сарказм. - Зачем, любимый? Тебе опять было скучно?Темная комната, старинная мебель. Все совершенно по-прежнему. Эти двое не могли видеть лица друг друга, но по привычке притворялись равнодушными ко всему происходящему. Эта игра была, возможно, ничуть не менее любима, чем изображение ложных эмоций. Ева и Джаайн вообще очень любили играть.- Вот уж не думал, что эта примерная девочка будет мечтать обо мне. - Появившаяся на губах улыбка была бы почти красивой, улыбайся этот темноволосый юноша чему-то другому. Теперь же он казался девушке отвратительным, мерзким как личинка стрекозы. - Послушай меня, малыш.Его собеседница чуть приподняла брови, все еще не желая ни слушать объяснений, ни вообще когда-либо видеть еще недавно любимого человека, но сумела промолчать. Такой поступок не мог быть оправдан. Вот только не за выяснением ли причин его она и пришла сюда?- Она слишком много узнала. Ты знаешь, котенок, Аня не глупа. Рано или поздно она догадалась бы обо всем и ни за что не смогла бы промолчать. Я смогу выкрутиться, но ты... я просто защищал тебя.Правда, ложь? Вероятно, это и впрямь было именно так, Ева знала об этом. Она не могла предположить никаких иных причин для подобного риска. О Джаайне сестра едва ли даже воображала что-то конкретное, а сама Ева на допросе не сказала бы ни слова. Юноша хорошо заботился о сохранении своих тайн. Правда. И сломанная жизнь Ани - лишь цена за безнаказанность преступлений.Хм, я лично уже не вспомню, что было в этой главе изначально, все что смогла - восстановила. Вот, видите, даже у меня есть иногда совесть:)