Глава пятнадцатая (1/1)

Когда я впервые увидел Ее после изменения внешности, у меня даже не сразу возникла мысль, что это может быть Она. Нельзя было сказать, что Она совсем лишилась привлекательности, но та невероятная красота, сводящее с ума совершенство испарилось бесследно. Болезненная хрупкость, белоснежные волосы и бледное лицо делали Ее какой-то неживой, неестественной. Во многом даже похожей на творения земных создателей.

Огромные ярко-синие глаза казались абсолютно пустыми, будто бы передо мной стояла машина со встроенной жесткой системой контроля. Выдавали только движения. Неуверенные, осторожные, но все еще слишком знакомые. Возможно, кто-то другой не смог бы заметить, однако для меня Она все же была Создательницей и смыслом жизни. Да и просто любимой девушкой.Никак не могу понять, почему Она все же решилась на такие масштабные изменения. Вернуть тот идеал, что Она представляла собой до этого, будет уже невозможно. Нечто похожее, даже почти идентичное, но только не все детали. Странно. Ведь потеря естественности для жителя, а тем более жительницы Земли практически равноценна потере репутации и уважения.

Наверное, я должен был спросить, но Она была такой грустной, что просто не рискнул приблизиться. Это так естественно – не любить показывать свою слабость, даже если она заключается всего лишь в нервном щелканьи пальцами и едва заметно дрогнувшем уголке губ. Я тоже ненавижу, когда кто-то смотрит на мою боль. Не знаю почему, но я создан именно так и не хотел бы этого менять. Просто незачем.Да и что бы я мог спросить? Зачем Она это сделала? Вряд ли ответит. Кроме того, я и так знаю, что именно явилось первопричиной, хотя основной толчок, очевидно, произошедший за день до этого, так и остается загадкой. Но тут можно лишь ждать. Терпение и вообще сильно помогает в жизни, особенно когда твоя любимая – капризная девочка с параноидальными наклонностями. Я давно привык к этому. Даже и не привык, а просто с самого момента осознания воспринял как аксиому. Одна из тех вещей, которые я не могу да и не хочу менять.

Иногда по ночам Она разговаривает. Едва слышно шепчет разрозненные слова, лишенные всякого смысла. Чаще всего только одно слово. Имя. Не знаю, кем этот человек был дня Нее, и, наверное, не хотел бы знать. Зависть вообще редко способствует счастливому существованию, а завидовать я, вероятнее всего, буду. Я и сейчас завидую. Чего бы я только не отдал за то, чтобы во сне Она шептала мое имя.Вряд ли это когда-нибудь случится, но пока надежда еще остается. Давно понял – мое отношение к Ней давно вышло за рамки первоначально заложенных чувств. Часто ловлю себя на том, что хочу не просто быть с Ней, но и быть для Нее на первом месте. А может быть даже и единственным близким разумным во всем мире. Но это ненормально. Точно знаю, что моя программа такого не включает.

Причины нет и не может быть. Просто это уже настоящая любовь, естественная и почти человеческая. Странно воспринимать себя не просто машиной, но, надо признать, Она гений. А может быть и намного больше. Чувства не должны выходить за пределы программы, это невозможно. Но есть.

И я уже ничего не знаю. Просто запутался в самом себе, хотя это и неправильно. Так не бывает. Но есть.Не знаю, на что я надеялась, но, когда он увидел меня в первый раз, первые мгновения в его взгляде вообще не было ни капли узнавания. Только чуть позже на лице мелькнуло удивление и разочарование. Почему-то это было почти больно.Да, такая реакция вполне естественна, ведь единственным идеалом красоты для моего создания является мой изначальный облик, но все же… все же…

Я сама создала его таким. Наверное, можно было как-то по-другому, рассчитать возможные изменения, пусть это и паранойя. Просто тогда я еще не могла даже предполагать, что его мнение станет значить настолько много. Вообще то, что оно будет значить для меня хоть что-либо. Кто из землян тридцатого века вообще мог предполагать, будто одна из них влюбится в собственное же создание. Для всех это давным-давно в прошлом.Как оказалось, не для меня. Впрочем, я уже перестала жалеть. Даже и то, что теперь Адольф стал одной из самых важных составляющих моей жизни, больше не вызывает внутреннего протеста. В конце концов, это, наверное, даже правильно. Для девушки моего возраста любовь и должна значить много, а отказываться от счастья всего лишь из-за возможных проблем было бы глупым.

Вот только любовь далеко не всегда – счастье. Сейчас мне неприятно и обидно. Очень хочется поддержки в этой и без того не самой простой ситуации, но получила я лишь непонимание. Я, конечно же, сама в этом виновата. Рассказав все, я получила бы столь необходимую в данный момент поддержку. А я боюсь. Скрываю, пытаясь убедить саму себя в том, что делаю это ради счастья Адольфа, которому знание, несомненно, обойдется очень дорого. Но на самом деле все совсем иначе.Просто очень страшно, что он не примет меня такой, какая я есть. Это невозможно, да, но страх не поддается никакой логике. Эта фобия, просто боязнь быть отвергнутой, заставляет меня закрываться все больше и больше, утаивая иногда даже самые незначительные вещи. Это вовсе не детское желание быть загадочной и непонятной, как может показаться со стороны. Как наверняка думает и мой любимый. Пусть. Так даже лучше, ведь и показывать свои слабости я тоже боюсь.Я и вообще много чего боюсь. Даже избавляться от мешающих страхов, как бы глупо это ни звучало. Детские воспоминания, что давно были бы забыты, если бы не оставили этого странного следа. Интересно, что будет, если Адольф все-таки догадается? Он ведь слишком умен, чтобы долго находиться в заблуждении, а значит это рано или поздно все равно произойдет. Наверное, попытается избавить меня от большинства фобий. А может быть и нет. Может быть, я всеми силами буду препятствовать этой догадке, и когда пойму, что не справляюсь, отдалюсь от него. Вероятнее всего, так и случится.Жаль, что я не умею доверять. И быть искренней тоже не умею. Скорее всего, именно так умрет моя любовь к своему творению. Почему-то сейчас мне очень этого не хочется. Можно даже сказать, что я боюсь этого, хотя такое будет звучать совсем смешно. Не знаю. Я просто запуталась и не понимаю, как строить дальше наши странные отношения. Адольф тоже не знает. Я вижу – он в чем-то сомневается, пытается что-то решить, но у него не получается.

Заманчиво было бы оставить это право ему, хотя так и будет совсем неправильно. И совсем не так, как было задумано изначально. Не могу я быть первой. И соревноваться почему-то не хочу. Слишком много проблем, слишком много эмоций. Разрушенная старая жизнь, этот эксперимент. Ответственность, которую я всегда так ненавидела. Даже просто ответственность за свою жизнь. Очень хочется просто довериться и передать тяжесть ответственности тому, кто кажется сильнее. Но только это нечестно.

Я ведь сама влезла во все это. Нельзя вот так взять и убежать от последствий своих решений. Нельзя, потому что я сама решила быть взрослой.

Перестала быть ребенком еще тогда, когда приняла решение переехать от родителей. Когда связалась с красивым молодым человеком по имени Джаайн. Кажется, на одном из старых языков это значит гений. Впрочем, какое это теперь имеет значение?Его больше не будет в моей жизни. Достаточно и того, что он разрушил все, что у меня было. Хотя нет. Я сама все разрушила, и нельзя винить в этом кого-то другого. Я сама знала, на что иду. Никто больше не виновен в том, что я считаю ошибочным и глупым. Теперь считаю.Да, можно сказать самой себе, что я была еще маленькой и наивной влюбленной девочкой, не осознающей до конца, чем именно занимаюсь, но ведь это совсем не так. А даже если на миг предположить, что все и впрямь происходило только из-за Джаайна, что это изменит? Разве что мне станет чуть-чуть проще. Но нельзя. Нужно учиться на своих ошибках, а не винить в них совершенно непричастных людей.Вот только убедить в этом себя слишком трудно. Я все же решился и спросил Ее о системе контроля. Не знаю почему, но получил резкий и возмущенный отказ. С одной стороны, это, конечно, было даже приятно, ведь мне не слишком хотелось потерять даже ту призрачную видимость свободы, но все же чего-то я не понимал.Почему Она отказалась? Я точно знаю – раньше Ее останавливало только мнение окружающих, которое теперь осталось очень далеко. И все-таки, когда я высказал свое предложение, Она удивилась и даже несколько разозлилась. Не знаю. Просто совсем не понимаю Ее образ мышления, мотивы поступков и скрытые мысли. Говорят, женщин невозможно понять, а можно лишь принимать такими, какие они есть, но я в это не верю. Нет в мире ничего, что невозможно было бы понять при должном старании и усилии. Когда-нибудь, пусть не сейчас и даже не в обозримом будущем, но у меня получится. Если только удастся дожить до этого момента.Кажется, я все-таки понял, что Она хочет получить после этой войны. Война трех государств, в которую так или иначе будет втянут весь мир, огромные человеческие потери и уничтоженные правительства. Каждый сам за себя. Война, после которой сотрутся все национальные рамки, и останутся только отдельные родственные связи. Отсутствие законов и новое построение общества. Не вижу в подобном никакой цели, но, судя по всему, Ей куда более важен сам процесс наблюдения и последующего обобщения.

Что же, это будет даже интереснее получения уже обработанной информации, которая рано или поздно закончится. А совместные исследования у нас должны получаться лучше чем что бы то ни было. А может быть, и параллельные. Она очень любит соревнования, хотя и устала от них сейчас. Впрочем, война займет немало времени, и, очень надеюсь, я смогу вернуть Ей душевный покой. Есть немало способов, а если выбрать наиболее приятный для меня, этот эксперимент превратится в то, что в человеческой религии принято называть раем.Знаю, Она готовится к личному внедрению, и я смирился бы с Ее решением, но это может оказаться опасно. У меня есть всего пара дней на то, чтобы отговорить Ее от безрассудной идеи, однако в успех я не верю. Слишком уж упряма моя любимая девушка. И, наверное, мне останется лишь отправиться вместе с ней, точно также как и Она подстроив облик под внешность людей этой планеты. Довольно-таки неприятно, тем более что не так уж мала вероятность после подобной операции потерять Ее расположение, но все же необходимо. Слишком опасным может стать это ее развлечение.Система полного контроля… Не верю, что разумное существо действительно может этого хотеть. Подобное устройство не ломает личность, но это и единственное, что отличает его сети повиновения, которая уже почти век назад была запрещена на Земле даже в машинах. Слишком бесчеловечно и жестоко. Создание одного полубезумного гения, мечтавшего превратить всех людей в бездушные творения.

Но система полного контроля мало чем отличается. Она очень проста в установке, намного проще современных программ, но подразумевает невозможность невыполнения не то что приказа, но даже намека на желание. Неповиновение не карается ничем, но не из-за мягкости или человеколюбия. Нет. Просто неповиновение нереально в принципе и попросту не рассматривается. При этой системе и вовсе не может существовать такого явления.

И с самого начала я никогда не рискнула бы поставить нечто подобное на разумное чувствующее существо. Теперь же… страшно подумать о том, что такое вообще может случиться. Да, изначально обе этих системы придуманы для людей. Еще во время третьей мировой, когда человечество едва не было уничтожено. Но кем же нужно было быть, чтобы поступить так сейчас?Не понимаю, и зачем Адольф вообще предложил мне стать одной из тех нелюдей, что используют настолько жесткие методы контроля. Он ведь не шутил, это я знаю совершенно точно. Предположить, что я смогу применить подобное только лишь для избавления от легкого беспокойства? Уж лучше убить. На мой взгляд, это намного человечнее.Неужели он считает меня такой? Впрочем, причины на то были, конечно, но все же… Неужели все настолько страшно? Хотя, возможно, он просто по-другому относится к понятию свободы. Для него ведь ничего подобного никогда не существовало и вряд ли будет существовать в будущем, а жизнь и без всяких систем контроля подчинена моим желаниям. Возможно. Было бы гораздо удобнее верить в это, чем знать, каким чудовищем считает меня любимый человек.И сейчас мне хочется просто убежать подальше от него, чтобы успокоиться и разобраться в себе. На маленькой базе такое малореально, а значит настало время для запланированного внедрения.