Вам и не снилось (1/1)

—?Ты всё ещё торчишь мне за тот раз!—?Принцесса, честно, у меня больше ничего нет.—?Не лги, придурок! Я выполнила свою часть, дай мне чёртовы таблетки.—?Я же сказал, что у меня их нет. Думаешь, я бы стал жадничать? Малышка, я же не такой. Ты ведь знаешь, мне для тебя ничего не жалко?— парень с легкомысленной улыбкой застёгивал ремень.Вики злилась, терпение подходило к концу.—?Вместе с яйцами мозг опустел? Кончил, и забыл всё?—?Не надо на меня кричать, сладкая. Сама знаешь, Мальбонте вернулся. Больше никаких таблеток в свободном доступе?— он держит всё.—?И где мне его, по-твоему, искать?—?Не знаю, малыш. Он сам тебя найдет.Девушка вышла из комнаты и громко хлопнула дверью, оставив в одиночестве удовлетворенного Ангела, имени которого даже не помнила.***Столовая пустовала?— время обеда давно прошло, а ученики разошлись кто по комнатам, кто по тренировкам. Однако Мими не соврала?— тот, кто был нужен Вики, действительно сидел здесь один.—?Ты?— Мальбонте?—?И тебе здравствуй,?— парень даже не обернулся, сидя за столом с книгой.—?Мне нужен мой опиум. Сказали, он у тебя.—?Твой опиум? Не врали. У меня.—?Может хотя бы посмотришь на меня? Что тебе нужно? Как мне получить таблетки?Парень оторвался от книги, посмотрел перед собой и выдохнул, стараясь держать лицо и не слишком открыто демонстрировать раздражение от нарушения его идиллии.—?Во-первых, не нужно со мной так разговаривать. Ты, кажется, забываешься. Как тебя зовут? —?он наконец перевел на неё взгляд.—?Вики. Вики Уокер. —?она немного опешила от встречной вежливости, поняв, как нелепо выглядело её вторжение, и тоже постаралась говорить спокойнее.—?Приятно познакомиться, Вики. Таблетки действительно у меня. Я не так долго отсутствовал, и ребята совсем распоясались?— раздавали опиум, как конфетки. Но я вернулся, и постепенно навожу порядок. Так напомни, пожалуйста, почему я должен их тебе отдавать?—?А для чего может быть нужен опиум? Кажется, всё очевидно.—?Если ты просто закидываешься веществами ради кайфа, больше этого не будет. Ограничишься глифтом?— его всё ещё полно.—?Но мне не нужен глифт, мне нужны чёртовы колеса! Что ты хочешь взамен? Деньги? Отсос? Анал? Хватит ломаться, просто скажи, что тебе нужно.—?Как всё запущено, Вики,?— он будто смаковал её имя, разглядывая девушку не похотливо, а скорее заинтересовано,?— Значит, так ты получала таблетки раньше?—?А как их иначе можно получить Непризнанным? Станцевать?—?Неудачная шутка. Непризнанные вообще не должны это употреблять. Скажи честно, ты правда думаешь, что всё так просто? Что твоё тело?— настолько бесценный и желаемый всеми товар, что каждый моментально отдаст тебе всё, что захочешь, за перспективу просто переспать с тобой? И чем же ты так хороша? Чем отличаешься от других девушек? У тебя там всё из золота, что ли? —?он усмехнулся, снисходительно смотря на девушку.—?Пока что так и было. Поводов усомниться мне не давали.—?А зря. Мир не крутится вокруг тебя.—?Ты просто новенький, и не знаешь местных законов. Сколько там ты спал? Ты вообще примерно представляешь, как всё устроено? —?Вики начинала терять терпение и снова вернулась к хамству.—?А по-моему, это ты не знаешь местных законов. По-крайней мере, не представляешь, с кем разговариваешь, так?Выдержка Мальбонте действительно была королевской. Манеры проявлялись хотя бы в том, что он не позволял себе опускаться до уровня оппонента. Его совершенно ничего не волновало, не могло задеть и вывести из себя, и это вызвало восхищение. Нет ничего притягательнее, чем человек, который знает себе цену.Вики же, напротив, на фоне Мальбонте казалась откровенной беспородицей. Может быть, она и не была так плоха сама по себе, но, в сравнении с идеальной сдержанностью и поставленной речью молодого человека, её недостаток воспитания бросался в глаза. Да и взбалмошность, импульсивность и беспардонность явно не шли к лицу молодой Непризнанной.—?Давай попробуем начать наше знакомство заново. Меня зовут Мальбонте. Я в этой школе очень, очень давно, но провёл в заточении много лет. Теперь срок отбыт, и я вернулся. Новенькая здесь ты, а не я, и это ты меня не знаешь?— а все хотя бы немного имеющие значение ученики школы прекрасно знают, кто я такой. Если у тебя вдруг есть друзья, спроси их?— ты увидишь, что обо мне будут рассказывать с уважением. Не вижу смысла скрывать?— в башню меня заточил Кроули за то, что когда-то именно я принёс опиум на Небеса. Мои родители вывели этот сорт небесного мака, из зерен которого делают порошок. За этим последовала череда не самых умных поступков юных наркоманов, и в воцарившемся хаосе обвинили меня. Конечно, никто не рассчитал, что с моим уходом хаос только приумножится?— я хотя бы немного контролировал оборот таблеток, а без меня их стали раздавать направо и налево. В том числе Непризнанным вроде тебя, хотя я всегда был против того, чтобы неокрепшие умы экспериментировали с веществами. Но я исправился, и теперь навожу порядок. Наивно было бы ожидать, что я откажусь от своего дела?— в конце концов, это моё наследие, я не могу предать семейное достояние. Однако, этому месту явно нужно восстановление порядка, и теперь пузырьками с капсулами распоряжаюсь я. Единолично.—?Так ты дилер, да? —?Вики усмехнулась. То ли это был защитный механизм, то ли она действительно не осознавала серьезности происходящего. В любом случае, внутри девушка понимала, что выглядит глупо.—?Думаешь, это смешно? —?он снисходительно улыбнулся в ответ, не теряя лица,?— Пусть так. Меня это не расстраивает?— ты вольна находить забавным всё, что захочешь. Но таблеток ты всё ещё не получишь. И твоё тело совершенно меня не интересует.—?Хорошо, ты не отдашь таблетки мне и другим Непризнанным. Но остальные ученики же как-то могут их получить? Ты ведь не будешь хранить всё под матрасом и спать на горах опиума? Как-то же ты будешь их толкать?—?И зачем мне тебе это говорить? Чтобы ты потом выпросила, или, хуже того, выкрала их у наивного Ангелочка?—?Раз ты такой крутой, ты же явно этого не допустишь. А я рано или поздно стану Ангелом или Демоном. Мне просто интересно. Что ты будешь просить взамен?—?У всех свои слабости, а мне интересны слабости. Поэтому за таблетки нужно будет отказаться от какой-то из своих. Слабость за слабость?— смекаешь?—?Не совсем.—?Ничего страшного. Тебе ещё долго это не понадобится.—?Но как ты будешь определять, у кого какая слабость?—?А это будет упражнение для меня. Мне ведь тоже нужно учиться.—?Ну… может, тогда поучишься сейчас? Какая у меня слабость? Не угадаешь?— я забираю свою дозу, идёт?—?Пока что ты вся?— одна сплошная слабость, Вики. Но твоя наглость мне нравится. Давай так: с меня?— определить твою слабость. Какую-нибудь самую неочевидную, такую, о которой ты сама не знаешь. На это у меня три дня. С тебя?— избавиться от той слабости, которую я назову. На это у тебя тоже три дня. По рукам?—?Хм. По рукам. Всё равно у меня нет выбора.***Ночь окутывала комнату тяжёлым, прохладным одеялом?— таким, под которое хочется зарыться и не вылезать как минимум сутки. На небесах ночи всегда звёздные?— и звёзды эти так близко, что, кажется, можно дотянуться рукой. Шёлк простыней гладит тело, а тишина убаюкивает своей немой песней, но, невзирая на это, девушке понадобилось много времени для того, чтобы заснуть.—?Опять ты? Что за привычка приходить ко мне ночью?—?Привычка?—?Да, ты ведь уже…—?Почему ты не пришла сегодня? Мы же договаривались, что будем говорить понемногу, каждый день. Я ждал тебя.—?Я была занята. Мне нужно было поговорить с Мальбонте.—?Пожалуйста, перестань употреблять. Тем более теперь. Бонт загубит тебя, он заберёт всё, что ты любишь. Его не просто так заперли в башне, а ты полетела, как мотылёк на свет, как только он вышел. Этот свет мнимый, и он тебя сожжёт.—?Не надо за меня переживать, Люцифер. Я большая девочка, я разберусь.—?Ты думаешь, мне самому это нравится? Переживать за тебя? Думаешь, мне сдались эти проблемы? Тебе кажется, что у меня мало дел, и предел моих мечтаний?— бегать за тобой, успокаивать тебя и разжёвывать тайны, которые вообще не должны открываться никому? Такой я в твоих глазах?— мягкотелый альтруист?—?Я не знаю. Я не знаю тебя, Люцифер.—?Ты не пытаешься узнать. Ты ведь никогда не спрашивала обо мне. Ни одного вопроса про меня, только попытки узнать что-то о мироздании, Асмодее, людях, законах. Всё только о том, что могло бы послужить тебе. Ты слишком глубоко погрязла в своей боли, пропитана драмой до самых кончиков пальцев, так, что не замечаешь ничего вокруг.—?Что я должна замечать?—?Что есть люди, которые беспокоятся о тебе. Берегут тебя и поддерживают, хотя ты совсем этого не заслуживаешь. Ты упиваешься своим горем и не замечаешь, что приносишь горе остальным. Это ужасный эгоизм. Ты не думаешь, что другим тоже бывает больно. Я уже говорил, что ты не пытаешься бороться?— ты приняла свою позицию жертвы и наслаждаешься ей, думая, что никто не понимает тебя, не знает, каково тебе. Откуда в тебе это?—?Но ты правда не знаешь, каково мне…—?Почему ты так в этом уверена? Всё твоё горе заключается в том, что тебе приходится с кем-то спать и в том, что ты потеряла человека, которого даже не любила. Человека, которого сама себе придумала. Которого знала меньше месяца. И горе своё ты тоже сама себе придумала, а я был слишком удобной мишенью для того, чтобы повесить вину на меня. И теперь эта вина не даёт мне жить, а ты всё так же убеждена, что жизнь жестока только к тебе. Это не жизнь жестока, это ты жестока, Вики. Ко всем, кто тебя окружает, к себе, и ко мне тоже.—?Ты не прав, ты говоришь о том, о чем понятия не имеешь. Ты?— законнорожденный бессмертный Демон, тебя все боятся и уважают. Ты?— один из лучших учеников школы, у тебя величественный отец, и ты можешь делать всё, что захочешь. Тебе никогда не приходилось никого обслуживать, не приходилось бороться за свою свободу…—?Да почему ты так решила?—?Может быть, мы оба не знаем друг друга? Раз мы так не согласны с теми обвинениями, которые предлагаем?—?Мы знаем друг друга лучше, чем тебе кажется. Всегда знали. Задолго до того, как познакомились, до того, как ты сюда попала. Мы ближе чем, ты думаешь, мы записаны друг у друга в подсознании. И ты чувствуешь это, но отказываешься признавать.—?Я не знаю, о чём ты говоришь. Ты всего лишь мой наставник, по велению Кроули. Это ты настучал на нас тогда, ты хотел, чтобы нас поставили в пару, так ведь? Ворвался в единственный счастливый день в моей новой жизни и всё испортил?—?Блять, что ты вообще себе позволяешь? Как много ты о себе думаешь… Что у тебя в голове, скажи мне, что? Как же я от этого устал… Как можно переплюнуть меня в моей жесткости? Это ко мне все боятся подходить, меня остерегаются, про меня говорят, что я сделаю больно. Обо мне распускают сплетни, безнадёжно влюбляются и хотят оказаться рядом. Так почему я чувствую себя так с тобой? Мальчишкой, школьником, боящимся с тобой заговорить. Ты скалишь зубы, отстраняешься и ведёшь себя, как последняя стерва. Я выплёвываю из себя каждый твой взгляд, чтобы, сука, не было так больно. Но ничего не меняется. Ты приходишь, когда хочешь, и уходишь, когда вздумается, говоришь всё, что придёт в голову и совершенно не фильтруешь свои мысли, ставя меня в ступор своими вопросами. А мне приходится разгребать всё это. Я устал пытаться держаться от тебя подальше, так почему ты не устаёшь меня отталкивать?Эта фраза ударила точнее, чем должна была?— предохранитель был сорван. Демон и Непризнанная стремительно слились в поцелуе?— жестоком, печальном и отчаянном. Это не поцелуй влюбленных, а касания с привкусом пороха на губах. Горько, но не можешь выплюнуть, иначе пуля пройдет в лоб вместо сердца. Приходится выбирать. Может быть, это чувство вины, а, может быть, эффект искренности?— нам не узнать, что на уме у сломленных. Мы все ломаемся по-разному: постепенно, разрушая себя шаг за шагом, или сгорая в момент. И если настоящая любовь к себе?— деспотия, то попытки полюбить ближнего?— добровольная гильотина. Мы строги к себе ради дисциплины, из желания стать лучше, но к тому, кто западает в сердце, быть истинно строгим не получается. Даже если он не прав, даже если каждое его действие?— смертельный выстрел, даже если он несёт чушь и топит тебя в слезах, ты прощаешь, потому что у тебя не просят прощения. Ты прощаешь его перед собой. И любишь не за то, в чём он хорош, а за то, за что его ненавидят другие.—?Я не могу. Не могу так. Ты должен… —?фразы переплетались с жаркими соприкосновениями губ,?— Должен прекратить. Это не закончится ничем хорошим…—?Освободи меня, Вики. Прошу тебя, освободи…***Девушка очнулась в слезах. Простыни были смяты, и казалось, что сохраняли тепло тел. Мими тихо спала на своей кровати, а из распахнутого окна звёздная ночь дышала свежим ветром.?Кто и зачем посылает мне эти видения уже во второй раз? И почему именно с Люцифером? Если я не разберусь с этим или хотя бы просто не высплюсь, клянусь, я сойду с ума…?