1 часть (1/1)

1—?Заррахид, а расскажи мне про любовь. —?Такими словами я встретил своего верного дворецкого холодным вечером. Он только что вернулся с поздней прогулки, и поэтому на его эфесе тонким слоем лежала пыль, а к ножнам прилипли маленькие листья. Эсток недоуменно качнул кисточкой на гарде. Еще бы он не удивился! Сам Высший прямой меч Дан Гьен из Мэйланя спрашивает о чувстве, которое обычно испытывают Придатки, но никак не Блистающие. Мой потрясающий дворецкий направил своего Придатка в оружейный угол и молча повис на крюке, находившемся рядом со мной. Молчал Заррахид довольно долго.—?Ну? —?Не выдержал я. Эсток глянул на меня укоризненно, мол, ?не торопите, дайте подумать?. Хотя Заррахид был самым спокойным и уравновешенным Блистающим во всем Кабире, в те редкие моменты, когда злился, он мог и одежду Придатка в ленты располосовать, и Блистающему кисточку срезать, если, конечно, она у него была. Вот таким был мой замечательный дворецкий. Поэтому я терпеливо ждал, и через некоторое время эсток, наконец, заговорил:—?Я не очень много знаю о любви. Как правило, ее испытывают Придатки противоположного пола, и от их союза часто появляются маленькие Придатки.Я замер в ожидании продолжения, но его не последовало.—?А когда Придатки впервые встречаются, как они понимают, что влюбились? —?Не унимался я. Снова покачивание кисточкой и долгое молчание. Вспоминает видно что-то.—?Как правило, между ними, как говорят Придатки, пробегает искра, и они понимают, что уже не смогут жить друг без друга. —?Таков был ответ. Я качнул кисточкой, обдумывая услышанное. ?Что же это получается,?— думал я,?— между моим Придатком и Придатком Волчьей Метлы пробежала искра? Но почему же они все еще не семья? И почему у них нет маленького Придатка??. Я посмотрел на висящего рядом Заррахида и забыл, о чем думал, залюбовавшись эстоком. Он был таким красивым в лучах заходящего солнца, солнечные блики играли на его тонком теле. Я резко качнулся в сторону, отгоняя от себя странные мысли. Не может один Блистающий испытывать чувства по отношению к другому! Конечно, у нас существовала дружба, но вот любовь…—?А может ли пробежать искра между Придатками одного пола? —?Невинно поинтересовался я. Эсток словно подавился от такого неожиданного вопроса и долго кашлял. Наконец, дворецкий хмуро глянул на меня, как бы осуждая. Второй раз за вечер, между прочим!—?Чисто гипотетически, это возможно, но я еще ни разу не видел, как целуются двое мужчин или женщин. —?Наконец, ответил Заррахид, а потом добавил,?— почему Вы вообще задаете мне такие странные вопросы, Высший Гьен?—?Мне просто интересно, вот и все. —?Торопливо звякнул я. Но, зная моего чудесного дворецкого, он будет докапываться до истины и не остановится, пока не узнает абсолютно все. И эсток не обманул мои ожидания.—?Я знаю Вас почти сто лет, и все это время Вам не были интересны подобные темы, а тут вдруг стали? —?Если бы у Заррахида были глаза, он обязательно их прищурил, выражая сомнения. Но даже по его тону стало понятно, что он мне не доверяет. Впервые за эти самые сто лет!—?Я… Я просто стал испытывать симпатию к Волчьей Метле,?— соврал я настолько неубедительно, что абсолютно не удивился, когда мой дворецкий хмыкнул в ответ, но промолчал. Не верит. Ну и пусть. Мне было о чем подумать.?Значит, любовь может быть между Придатками одного пола… Черт, не о том ты мыслишь, Единорог! Тебя же не вчера выковали, знаешь ведь, что к чему!?. Я злился, причём на самого себя. Испытывать чувства к собственному дворецкому, да это же бред полнейший! Это неправильно, в конце концов! Но когда он смотрит на меня так заботливо, или когда говорит нараспев, или когда нечаянно касается своей мягкой кисточкой моего эфеса, тогда я ?улетаю?, как говорят Придатки. Это неправильно? Ну и пусть. Я неожиданно для себя понял, что меня не очень-то волнует чужое мнение.Повисев еще немного в молчании, я решил, что не за чем продолжать переходящий все мыслимые границы, с точки зрения Блистающих, разговор.—?Заррахид, подготовь спальные ножны. Я что-то устал. —?Приказ четкий, впрочем как всегда. Такое обращение более понятно моему дворецкому. Эсток кивнул, подзывая к себе Придатка, который был уже в ночной рубахе, и принялся готовить для меня место для сна. Ножны были броские, но они мне нравились больше всего, ведь это был подарок Заррахида на один из моих Дней Рождения. Они согревали меня лучше любого камина или горна. Мне хотелось верить, что в них была любовь моего дворецкого.Закончив приготовления, Заррахид кивком кисти пригласил меня на ковёр возле камина, где я обычно спал. Мой Придаток, сам уже полностью готовый ко сну, плавно опустил меня на пушистый ковер, аккуратно уложив в ножны. По клинку разлилось приятное тепло.—?Заррахид, будь другом, поспи сегодня рядом со мной. —?Попросил я и сам удивился своей просьбе. Дворецкий слегка насмешливо глянул на меня.—?Неужто Вам страшно спать одному? Или кошмары мучают, Высший Дан Гьен? —?Поинтересовался эсток, но послушно позволил Придатку разместить свои спальные ножны рядом со моими. Мы отпустили Придатков, перед уходом погасивших практически все свечи. Комнату теперь освещали только мягкие переливы пламени в камине. Ничего так и не сказав в ответ, я лишь поближе придвинулся к эстоку, положив гарду на его эфес и через некоторое время погрузившись в сон.2Разбудило меня шуршание под боком. Проснувшись, я увидел Заррахида, уже покинувшего спальные ножны и во всю гонявшего Придатка по комнате. Блеск! Сам не спит, и меня еще разбудил!—?Доброе утро, Высший Гьен. Смотрю, Вы уже проснулись. —?Улыбнулся дворецкий. Я косо глянул на него, а он даже кистью не повел. Вот мерзавец!—?Который сейчас час? —?Лениво поинтересовался я.—?Семь утра. —?Последовал ответ, вызвавший у меня протестующий стон. Эсток лишь усмехнулся.—?Кстати, сегодня в полдень у Вас запланирован приём гостей. Именно поэтому я встал так рано, надо все подготовить. —?Как бы невзначай звякнул Заррахид. Я мысленно взвыл, правда, говорить ничего не стал.Тем временем дворецкий раздвинул шторы. Яркий солнечный луч проник в комнату, заставив меня недовольно качнуть кисточкой. А вот эсток, наоборот, подставил свое тонкое тело солнцу и теплу. И вновь я невольно залюбовался им. Заррахид… добрый, честный, умный, понимающий и чертовски красивый. Чего же еще я мог желать?—?Высший Гьен, долго Вы еще будете нежиться в ножнах? Скоро придут гости, а Вы даже не встали. Непорядок. —?Сказал дворецкий, покачивая кисточкой. Опять осуждает, но я готов терпеть. Ради него.—?Да, уже встаю,?— прозвенел я, нехотя покидая теплые ножны. И тут же повеяло холодом. Осень, как-никак, на дворе. Придаток Чэн тут же перенес меня в ножны на своем поясе.Дворецкий улыбнулся и пошел вниз. Он не мог долго сидеть на одном месте, считая, что лучший отдых?— это смена деятельности, причём делал все эсток просто с космической скоростью. Я, наоборот, любил не спешить, долго думать над конкретной проблемой. Иногда я поражаюсь, насколько мы с Заррахидом разные, но тем не менее очень сильно привязанные друг к другу клинки, даже, в какой-то степени, любимые. По крайней мере, один из нас.Времени до приема было еще много, поэтому я решил немного прогуляться и проветриться. Может, удастся даже с кем-нибудь по-Беседовать. В конце концов, мне надо было разобраться в своих чувствах к эстоку, а Беседа?— лучший способ для раздумий. Кивнув самому себе, я пошел вниз. На первом этаже нашего небольшого дома во всю бегали Малые и их Придатки, готовя угощения для гостей. Заррахид с командирским видом смотрел на весь этот переполох, изредка отдавая приказы. Я посмотрел на него, улыбнулся и направил своего Придатка на выход. Через минуту мы уже были на улице.Бесцельно проплутав часа три по улицам Кабира, я вернулся домой, так и не порадовав себя хорошей Беседой. В столь ранний час большинство Блистающих предпочли быть дома. Учитывая сырую осеннюю погоду, это ничуть не удивляло. До приема оставалось не так много времени, но этого хватало на то, чтобы закончить все приготовления. Уж кто-кто, а мой Заррахид точно уложится в срок. Он пунктуален до самых крошечных миллисекунд. За делами и заботами время пролетело незаметно, и вот часы пробили полдень. Гости стали понемногу съезжаться.3В доме Высшего прямого меча Дан Гьена из Мэйланя, по прозвищу Единорог, стоял веселый гомон. И Придатки, и Блистающие веселились от души. Я, как хозяин, с важным видом прохаживался между гостями и лично пытался угождать их прихотям. Дзюттэ Обломок, Детский Учитель семьи Абу-Салим, Волчья Метла, Махайра, Гвениль?— вот те, кого я принимал у себя. Они?— мои друзья, кроме, конечно, Дзю, но его и Детского Учителя требовал пригласить этикет, да и кого еще приглашать, Шешеза, что ли?!Заррахида я временно освободил от обязанностей дворецкого, и он очень обаятельно вел беседы с гостями, прекрасно вписавшись в нашу компанию, чему я был несказанно рад.Мы болтали и спорили ни о чем, веселились. Обломок даже пару раз порывался спеть, однако его останавливал бдительный Детский Учитель. Дзю обижался, сопел, но спорить с Учителем не смел. Кажется, Обломок его боялся, ну или, во всяком случае, опасался. Я, честно говоря, тоже хотел, чтобы кто-то из моих гостей спел что-нибудь. Сам я обладал ужасным слухом и просто отвратительным голосом, но музыку любил. Так мы и спорили, пока неожиданно не выступила Волчья Метла.—?Заррахид, а вы можете спеть что-нибудь? —?тихо спросила пика. Все разговоры прекратились, и гости удивленно воззрились на Метлу.—?Я… В принципе, могу, но пою не очень. —?Немного смущённо ответил эсток. Если бы он был человеком, то обязательно покраснел. Я поймал себя на мысли, что снова заглядываюсь на него.—?Здорово! —?звякнула пика. Все мы приготовились слушать. Я даже придвинулся к Заррахиду поближе, чтобы все расслышать. Мой чудесный дворецкий подумал немного, а потом зазвенел:—?Подобен сверканью моей души блеск моего клинка:Разящий, он в битве незаменим, он?— радость для смельчака.Как струи воды в полыханьи огня, отливы его ярки,И, как талисманов старинных резьба, прожилки его тонки.А если захочешь ты распознать его настоящий цвет,Волна переливов обманет глаза, будто смеясь в ответ.Он?— тонок и длинен, изящен и строг; он?— гордость моих очей,Он светится радугой, он блестит, струящийся как ручей.В воде закалялись его края и стали алмазно-тверды,Но стойкой была середина меча?— воздерживалась от воды.Ремень, что его с той поры носил,?— истерся, пора чинить,Но древний клинок сумел и в боях молодость сохранить.Так быстро он рубит, что не запятнать его закаленную гладь,Как не запятнать и чести того, кто станет его обнажать.Мой яростный блеск, когда ты блестишь, это?— мои дела,Мой яростный звон, когда ты звенишь, это?— моя хвала.*Эсток замолчал, делая передышку и явно вспоминая следующие строчки, а потом снова запел:—?О ты, вкруг меня разгоняющий тьму, опора моя в бою,Услада моя, мой весенний сад?— тебе я хвалу пою!..Ношу я тебя не затем, чтобы всех слепила твоя краса,Ношу наготове, чтобы рубить шеи и пояса.Живой, я живые тела крушу; стальной, ты крушишь металл,И, значит, против своей родни каждый из нас восстал! *Последние строчки мы пропели вместе. Честно говоря, только их я и знал. Заррахид замолчал, ожидая оценки слушателей.—?Неужели это та самая ?Касыда о мече? легендарного аль-Мутанабби?! —?Воскликнул Гвениль. Казалось еще чуть-чуть, и мой лучший друг расплачется, как только что выкованный Блистающий. Интересно бы было на это посмотреть.—?Это было бесподобно, Заррахид! Откуда вы ее знаете? —?Полюбопытствовала Волчья Метла.—?В моем роду часто ее пели, когда я был еще молодым клинком, вот и выучил,?— ответил эсток. Я же молчал, пораженный пониманием того, как мало я оказывается знаю о своем дворецком, но в душе что-то приятно щемило. Его голос, такой тихий и приятный, до сих пор звенел по моему клинку… ?Не о том думаешь, Единорог, ох, не о том!??— одернул я себя. Но, во имя Небесного Молота, это было прекрасно! Хотел бы я услышать пение моего дворецкого еще раз…4Ближе к пяти вечера гости стали потихоньку расходиться. Попрощавшись с друзьями, я решил немного отдохнуть в оружейном углу. Все-таки прием?— дело утомительное.Но только я хотел направить Придатка Чэна наверх, где находился ?угол отдыха?, как меня окликнул Дзюттэ.—?Эй, Однорог, а какие у тебя отношения с Заррой? —?Нагло спросил он. Я замер словно под Молотом и уставился на шута. Он что, гардой ударился, раз мне такие вопросы задает?!—?Обычные отношения. Рабочие. —?Буркнул я. Обломок ехидно усмехнулся.—?Ой да неужели? Значит, не твоя кисточка влюбленно дрожала, когда ты слушал его пение, замерев от восторга? —?Насмешливо прозвенел шут. Я начал раскаляться от злости. Кто ему вообще давал право следить за мной?!—?Так! —?Зло звякнул я,?— немедленно убирайся из моего дома. И не смей об этом кому-то еще рассказывать.Обломок обиженно сверкнул лепестком своей нелепой гарды, но поспешил к выходу. С рассерженным Единорогом лучше не связываться.После того, как шут благополучно ушел, я вдруг задумался. Задумался о том, что моя влюбленность в Заррахида переходит все границы. И практически сразу пришло решение, что сегодня же я признаюсь ему в своих чувствах. Надоело строить из себя несчастного влюбленного. Возраст уже не тот. Да и если Дзюттэ заметил, кто знает, кто еще мог так же понять мои чувства к эстоку.5В оружейном углу было тихо и спокойно. Как раз именно этого мне не хватало во время приема. Я всегда любил такие вот ?уголки отдыха?, потому что здесь можно все спокойно обдумать. На Обломка я больше не злился, ибо чего злиться на дурака?! А Зарра… Надо же, как быстро я подхватил прозвище, которым наградил эстока Обломок… А что Зарра? Мы с ним знакомы столько лет. За это время он успел мне стать хорошим другом, верным компаньоном, просто отличным советчиком и… тайным возлюбленным. Последнее я пытался упорно отрицать, но получалось это плохо. Мои друзья думали, что я и Волчья Метла?— пара, и только Дзю увидел правду. Может, он не так глуп, как хочет казаться?Я задумчиво качался на крюке. Мой клинок легонько ударялся о стену, но я особого значения этому не придавал, все равно скоро меня должны отполировать. Мысли крутились только вокруг одного-единственного Блистающего. Как не старался, я не мог прогнать их. Люблю я Заррахида, и все тут!Неожиданно дверь открылась, и вошел уставший эсток. Он немного грустно качал кисточками, и заходящее солнце играло на его клинке лучами. Невольно залюбовавшись дворецким, я не заметил, как эсток повис рядом и пристально уставился на меня. Я смущенно блеснул клинком. У меня было какое-то плохое предчувствие.—?Привет. —?Неуверенно качнулся я в его сторону, но тот лишь дернул кисточкой на меня, не сказав ни слова. Обстановка в комнате накалялась.—?Зарра, что произошло? Почему ты молчишь? —?Не выдержал я, не заметив, что снова использую сокращенную версию имени дворецкого. Чувствовалось, что эсток чем-то недоволен, и я даже подозревал, в чем причина этого недовольства, но хотел, чтобы он сам мне все рассказал. В конце концов, мы же друзья. По крайне мере, я надеялся на это.—?Высший Гьен, это правда? —?Неожиданно спросил дворецкий. Я непонимающе уставился на него, попутно обдумывая услышанное.—?Что ты имеешь в виду? —?Я никогда не любил отвечать вопросом на вопрос, но по-другому не получилось. Эсток снова глянул на меня, удивленно блеснув, мол, ?неужели Вы не в курсе??. Я покачал кисточкой. Заррахид вздохнул.—?Дзю мне все рассказал, когда встретил во дворе. Рассказал, что Вы в меня влюблены и тщательно это скрываете. Но почему Вам просто не признались? Я бы все понял, уверяю. —?Эсток грустно блестел в лучах заходящего солнца. Я опешил. Ну, Обломок, ну трепло!—?А ты как думаешь?! Думаешь одному Блистающему просто признаться в любви другому Блистающему, да?! Это у Придатков все элементарно, а мы живем по другим законам! —?Сорвался я. В конце концов, рано или поздно это должно было случиться. Эсток начал снова подергивать кисточкой, на этот раз пораженно. Мой срыв похоже очень его удивил.—?Можно было просто все объяснить. Я бы понял Вас, я же всегда все понимаю. —?Тихо прозвенел тонкий меч. Надо признать, что он никогда долго не ругался, пытаясь решить проблемы тихо-мирно. Я опустил взгляд. Стыдно. Как же мне было стыдно. Перед ним.—?Значит… Вы действительно меня… любите? —?Совсем уж тихо поинтересовался Заррахид. Я утвердительно блеснул. И вдруг мой дворецкий громко засмеялся, запрокинув клинок вверх.—?Что смешного? —?Обиженно поинтересовался я. Тут ему душу изливают, а он смеется, как последний Тусклый!—?Ладно, не обижайтесь. Просто это было очень неожиданно, и мой смех?— всего лишь защитная реакция. —?Примирительно сказал он. Улыбнувшись, я придвинулся поближе к дворецкому.Так близко… Я сейчас легко могу коснуться своей кистью его эфеса или даже гарды. Ох, какое же это искушение! Обычно я не поддаюсь им, но сейчас… На этот раз я себя не одергивал. Заррахид вроде был не против, а это главное. Между нами остались лишь пару сантиметров. Я уже чувствул холод его клинка…Неожиданно раздался грохот на первом этаже. Видимо, пьяного Придатка Гвениля еще не до конца выпроводили. Наверное, слуги вместе с нашими Придатками пытаются его вытолкать или убедить уйти, но, зная моего друга, я понимал, что все без толку, и даже немного сочувствовал Малым. Я повернулся в сторону эстока, чтобы поделиться своими мыслями, и не увидел его на крюке. Неужели он упал со стены? Это достаточно больно.—?Зарра, ты там жив? —?Встревоженно спросил я, посмотрев на пол, но, уловив ответное шевелением кисточкой, немного успокоился.—?По-моему, Придатку досточтимого Гвениля не стоит так много пить. Их потом не так просто выпроводить. А мне придется лежать здесь до того момента, пока мой Придаток не поднимется к нам, а он сейчас слишком занят освобождением дома от припозднившихся гостей,?— грустно оповестил дворецкий. Я невесело улыбнулся. Что ж, сейчас я стал Высший в самом буквальном смысле. Хотя, пожалуй, это неудачная шутка.Я висел на крюке, эсток лежал на полу. Тишина в комнате давила все сильнее. Но говорить нам было не о чем. Вдруг я почувствовал, как содрогнулась стена от особенно сильного удара, и опора ушла из-под моего клинка, а на смену ей пришел… клинок Заррахида? Неужели я упал на него? О Небесный Молот, что же дальше будет?!—?Высший Гьен, будьте так добры,?слезьте с меня. —?Эсток только хотел казаться спокойным, но его клинок звенел от раздражения. Я усмехнулся и поудобнее устроился на новом месте. Звон усилился.—?Послушай, я давно мечтал об этом?— ощущать холод твоего клинка, мягкость твоих кистей и рассматривать узор твоей гарды. Сколько времени я грел тобой душу, но не клинок, а сейчас мне предоставился случай не только смотреть, но и ощущать тебя. Я ни за что не упущу этот случай! —?Прозвенел я. Заррахид попытался скинуть меня, но это было невозможно. Поэтому немного собравшись с духом, я коснулся кистью гарды дворецкого. У Придатков это действие символизирует поцелуй. Неужели я сделал это?Вначале эсток пытался возмущаться, но, поняв, что это бесполезно, затих. Металл звенел о металл, слышался скрежет и чувствовался жар, словно от горна. Я пытался быть мягким и нежным, насколько вообще эти слова можно отнести к холодному клинку, Заррахид подо мной молчал и уже не пытался хоть как-то высказать свое недовольство.Мы целовались довольно долго. Хотя вернее будет сказать, что это моя кисть исследовала каждую щербинку на гарде эстока. Мой дворецкий, по-видимому, вообще лежал без чувств. Хотя может он просто сдался и не хотел спорить со мной. Честно говоря, я бы пролежал так хоть целый век, но вдруг открылась входная дверь, и в комнату вошел Придаток эстока. Не увидев нас на привычном месте, он посмотрел по сторонам и, найдя нас полу, рассмеялся.Я заподозрил, что означает этот смех: ?Я, конечно, знал, что господа и дворецкие близки, но чтобы настолько…?. Придаток поцокал языком и поднял нас с пола. Я обиженно заскрипел, но промолчал, занимая свое место на стене. Бьюсь об заклад, Придаток Чэн в скорости узнает об увиденном. Интересно посмотреть на его реакцию.Заррахид только с облегчением вздохнул, удобно устроившись в своих ножнах. Я невольно представил, какие сейчас эмоции испытывает мой дворецкий. Надеюсь, что сказанное до падения на пол было правдой, и моя любовь обоюдна.—?Подготовь походные ножны, я хочу прогуляться немного,?— бросил я эстоку, уверенный, что он меня слышит. Уловив движение кистью, я улыбнулся?— все-таки Зарра был предан мне при любом раскладе. Это радует.—?Да, кстати, не хочешь составить мне компанию? —?Как бы невзначай предложил я. Эсток на секунду замялся, а потом утвердительно блеснул. Повторно улыбнувшись, я вызвал Придатка Чэна. Из комнаты мы вышли, шагая в лезвие и изредка о чем-то переговариваясь. Вечер обещал быть веселым.