Глава 7 (1/2)

Я собралась с мыслями (а точнее, выгнала их все из головы) и толкнула лишь с вида тяжелую дверь. Или это я стала сильнее?

Он стоял спиной ко мне — в черном камзоле, заложив руки за спину и, казалось, рассматривал пейзаж, что пролегал за окном. Я замерла, вглядываясь в сильную фигуру лорда Эллохара, пытаясь понять в каком настроение он пребывает.

— Наитемнейших дней, леди Эйналейн, — холодно и подчеркнуто учтиво поздоровался демон, продолжая рассматривать, по моему мнению, совершенно унылый осенний пейзаж.

Что ж, слишком наивно было полагать, что мое топтание за дверью, а тем более появление останутся незамеченными, тем более, что лорд ждал меня без малого полчаса. Мне сухое приветствие показалось и вовсе дурным знаком, но безукоризненное воспитание все-таки заставило ответить в том же тоне:

— Темных дней, лорд Эллохар, — пытаясь сохранять спокойствие, ответила я, но голос немного дрогнул на последнем слоге, совсем немного, но, я думаю, именно он заставил темного развернуться и встретится со мной взглядом.

Я в тот миг совершала некоторую перебежку в сторону лорда, но резко остановилась, словно это был не взгляд демона, а огромная стена из стали. Демон сверлил меня своими серыми глазами, а я открыла и тут же закрыла рот, не зная даже не то что с чего начать, но и того нужны ли Даррену мои объяснения. Противоречивость ситуации создавали взаимоисключающие события: он продолжал молчать, но все же находясь при этом здесь в моем доме. От меня, похоже, чего-то ждали. Легкое, но горячее покалывание под рубашкой напомнило о том, что смолчать или как-то выпутаться не получится.

— Я, наверное… нет, совершенно точно, должна объясниться, — неуверенно начала я.

— Да уж, сделайте милость, — раздраженно фыркнул принц хаоса. — Ах да, все это, пожалуйста, прежде чем ты вновь исчезнешь на десять лет. Я все-таки хотел бы услышать хоть немножко подробностей!

Я заметно покраснела и закусила губу, опустив глаза в пол, словно и не было всей той бездны времени, что прошла, когда я в последний раз выбегала из кабинета лорда-директора Школы Искусства Смерти. Я снова стою перед суровым лордом-директором ШИСа, ожидая очередную выволочку.

— Не исчезну… — еле слышно пробормотала я, утыкаясь глазами в пол, как нашкодивший ребенок.

— И ты хочешь, чтобы я поверил в это, прелесть моя? — только адепты ШИСа знали, что за подчеркнутым холодом в тоне директора, стоит бушующая ярость.

Но прежде чем я успела продолжить свой так еще и не начавшийся рассказ, Эллохар уже намного мягче добавил:

— Нас ждет долгий разговор, Ларэль, так что давай устроимся поудобнее, — я подняла взгляд и увидела, как Даррен располагается на диване. Я согласно кивнула и села в ближайшее мягкое кресло. Магистр больше не сказал ни слова, предоставив мне всю тишину и внимание, что были в его распоряжении.

Я ненадолго замолчала, раздумывая с чего бы мне начать. Прошло пара мгновений, и тогда, собравшись с мыслями, неожиданно для лорда я задала ему вопрос:

— Лорд Эллохар, вы знаете, почему я попала в вашу школу в столь ранее возрасте?

Магистр нахмурился, вероятно, вспоминая события двадцатилетней давности, а также, явно не понимая к чему этот вопрос:

— Насколько я помню, Никлаус тогда учился на последнем курсе академии. Ваши родители погибли в стихийном пожаре в темных лесах, и именно тогда из-за огромного стресса в тебе пробудилась магия уровня слишком сильного для девятилетней девочки.

— Практически верно. Точнее абсолютно соответствует той информации, что вам и всем остальным поведал мой брат — я усмехнулась, но, когда увидела, как напрягся темный, поспешно добавила. — Нет, не стоит злиться на Ника, он сделал так для моей безопасности. Дело в том, что мои родители погибли не в стихийном пожаре. Их убили. На моих глазах.

Я прикрыла глаза и судорожно вдохнула — те события до сих пор стоят перед моими глазами. Кровь, крики… Бесчувственное тело отца, и мама из последних сил толкающая меня в пламя перехода. Навсегда запомнила, как уже момент переноса мама без чувств падает рядом с папой. Я почувствовала осторожное касание до моей ладони и резко открыла глаза: Даррен осторожно притронулся, лишь кончиками пальцев, а во взгляде было что-то похожее на сожаление. Я сдавленно улыбнулась. Сама не заметила, как на глазах собрались слезы.

Даррен протянул мне платок, все еще поглаживая мою ладонь. На его лице промелькнуло что-то невнятное, но мне показалось, что внутри демона происходит какая-то внутренняя борьба. И тут лорд нахмурился, резковато убрал ладонь и спросил:

— Но почему тогда Никлаус не обратился в СБИ? Все убийства высшей аристократии рассматриваются только там.

— Дело в том, что причиной того нападения была я. Все дело в даре моей семьи. Точнее рода отца, — я вздохнула поглубже и решилась: — Вы наверняка знаете, что Эйналейн — это фамилия моей матери? Отец взял ее, когда мои родители поженились. Скандал был жуткий. Сын светлой магианны — бастард какого-то там высокопоставленного мага девятого королевста и моя мама — Лания, последняя представительница рода Эйналейн, относящегося к малочисленным родам высшей аристократии Темной Империи.

— Ты хочешь сказать, что причиной их убийства стал мезальянс, наследники полукровки? — непонимающе спросил Даррен. — Но причем тут ты? Наследник рода Никлаус. Да и дар у мальчишки истинно темное пламя. Также, как и у тебя. Темный дар всегда подавляет светлый.

Я покачала головой, перебирая платок Эллохара, бережно обводя пальчиками серебряную вышивку.

— Нет, все дело в специфике магии моего отца. Да, по идеи темная магия, как сильнейшая, должна была подавить любые зачатки светлой без вариантов. Но мать Ленарда, моя бабушка, была не просто светлой, — я серьезно посмотрела в серые глаза принца хаоса, пытаясь определить, улавливает ли он логику и суть моего рассказа, потому что последовавшая информация была известна очень ограниченному числу людей. — Она была из рода хранителей света.

Эллохар непонимающе на меня посмотрел:

— Я никогда не слышал о таком…

— Это древняя история. Все началось, когда между мирами хаоса размылись границы, — я тряхнула головой, припоминая древнюю легенду, которую рассказывал мне отец: — Границы были разрушены не только между мирами живых. Грань между мирами живых и мертвых размылась настолько, что отныне особо сильные темные призывали духов хранителей. Но лишь из самых близких слоев того мира. Только духи готовые подчиниться и служить новому хозяину могли задержаться там, сохраняя при этом свою личность и частично магию. Все прочие обязаны идти дальше, в общий мировой поток чистой энергии…

— Прелесть моя, мне известнаосновная теория функционирования мироздания, все мы когда-нибудь окажемся в Бездне… — усмехнулся, немного раздражаясь, магистр. — И да, духов мы вызываем и подчиняем именно оттуда. Только называем это все Бездной. Не Гранью.

— Нет, это совсем не Бездна, — возмущенно перебила я: — Бездна достаточно локализированное понятие, и это конкретно существующее место. Грань же никогда не должна была соприкасаться с нашим миром, только уже умершие и только в одностороннем порядке могли уйти за Грань. Но да, действительно — самое тонкое место было именно на подступах к входу в Бездну. Но Грань является не сросшейся частью другого мира, как миры Хаоса, и не частью этого, как Бездна. Она — это совершенно другое измерение с совершенно другими законами! Раньше Грань существовала сама по себе, но при мощнейшем воздействии темной энергии Хаоса перед его вызволением из Мрака на территории как раз-таки входа в Бездну огромная часть этой темной энергии проникло за Грань к самому священному потоку душ, и часть нейтральной по своей сути

энергии стало подпитывать этот растущий комок темноты, в результате чего, за Гранью баланс нарушился.

— Как это все связано с тем, что ты сбежала из ШИС и заставила меня уверовать в свою смерть? — раздраженно перебил меня лорд-директор.

— Самым прямым образом, я надеюсь, что это поможет вам понять меня, — я умоляюще посмотрела на Эллохара.

Темный раздраженно мотнул головой и сложил руки на груди.

Я подумала, что ему есть на что злиться, и спустя пару мгновений продолжила.

— Следуя законам баланса, светлая энергия в равносильном количестве вырвалась в наш мир, привнеся силу великим трем родам Хенст, Велбар и Эйсенар, силу способную противостоять темным порождениям Грани, которым стало тесно в своем новом мире, которые захотели вернуться в наш мир с новой силой. Грань немного восстановилась за прошедшее множество столетий, но теперь особо прыткие души, вобравшие в себя качественно новую тьму, могут пробивать пелену Грани и появляться в нашем мире. А им даже темные если и могут противостоять, то только самые могущественные, которых можно пересчитать по пальцам. Моего отца звали Ленард Эйсенар. Он бежал из третьего королевства, когда Эйренар Хенст и Адеос Велбар последние в своих родах отдали жизни, а отец практически полностью выгорел, чтобы предотвратить проникновение особо опасной темной коалиции из-за Грани, фактически запечатав единственную пробоину, через которую это могло случиться. Но к нам все еще могут проникать менее опасные экземпляры.

— Но это невозможно! — Даррен всплеснул руками, вскочил и стал ходить по комнате. — Немыслимо! Если бы это было так, то я бы знал. А я никогда не встречал никого, кто соответствовал твоему рассказу, никаких покалеченных, изувеченных или особо обозленных темных душ из-за, так называемой, Грани! А мне уже почти сто семьдесят!

Я потрясенно хлопнула глазами. О том, что директор значительно старше меня я догадывалась, но, чтобы это была разница почти в 150 лет не подозревала.

— Так что, прелесть моя, это, наверное, всего лишь еще одно мировоззрение какой-нибудь светлой религии, которая во всем винит тьму и хаос и нашу любимую Бездну! И никаких порождений из-за Грани нет! — саркастически протянул Эллохар, падая обратно на диван.