"Остановка" (1/1)
Резкий вдох. Порывистый выдох. Хлюпанье кроссовок по мокрой мостовой, залитой дождем. Бешеный стук сердца, отдающийся в ушах. Цукаса бежал. Он не задавался вопросами куда и зачем, как и почему, ведь все его сознание в тот момент заполняли лишь эти звуки. Большее парень был тогда не в силах воспринимать или осознавать. Так Цукаса бежал пять минут, десять, тридцать, час. И когда ноги стали по-настоящему болеть, а одежда промокла до нитки, к нему начало возвращаться сознание. События, произошедшие два часа назад, все еще были окутаны для него туманом, но Цукаса знал, что сделал что-то очень плохое. Ему хотелось не ворошить эти неприятные воспоминания, а оставить их далеко позади, как больницу и друзей, с которыми они были связаны.С каждым шагом по улицам мокрого утреннего Токио Цукаса все больше и больше убеждался в своей никчемности и становился противен себе. И тут в его голову пришел главный и самый волнующий вопрос?— от чего он бежит уже полтора часа? Разве от Мицуру и Эру? Нет, он понимал, что они поймут его и простят. От больницы и докторов? Тоже неверно. От стыда перед коллегами? Исключено, они навряд-ли на него всерьез злились за его поведение в последние дни. Тогда от чего? На самом деле, истина была на поверхности, и Цукаса это прекрасно знал. Он бежал от воспоминаний об Айле, и на самом деле его бег длился далеко не полтора часа, а уже больше недели. Просто он наконец-то выплеснулся наружу и перешел из ментальной фазы в физическую. Именно этот бег так сильно изнурил юношу и внутри и снаружи. Но, как и почти любой другой процесс, он не может продолжаться вечно. И тут Цукаса осознал: либо он останавливается и отпускает Айлу, принимает боль и утрату лицом к лицу, либо дает своим чувствам и терзаниям выжать из него все соки. Ни один из вариантов парня не устраивал: он до сих пор был не в состоянии отпустить любимую, но и не хотел продолжать ?бежать?, причиняя себе и всем на своем пути боль. Юноша долго размышлял о том, как ему поступить в этой, казалось бы, безвыходной ситуации, пока к нему не пришла безумная идея, о которой он будет жалеть всю оставшуюся жизнь?— кто сказал, что он должен ?остановиться? сам? На лице юноши стала проступать больная улыбка?— он подбегал к большому перекрестку, который собиралась пересечь огромная фура. Но Цукаса не стал замедляться, наоборот, он стал ускоряться, словно спортсмен перед финишем.?Вот он, момент моего избавления!!! Наконец-то!!! Боже, как же я устал за эту неделю… Для меня она была вечностью!!! Айла, я уже бегу к тебе!!!??— предпоследняя мысль парня крутилась у него в голове на жутком, ускоряющемся повторе, как заевшая пластинка для граммофона.За мгновение до столкновения Цукаса закрыл глаза и увидел вовсе не ускоренные кадры из своей недолгой жизни?— он увидел последнюю улыбку Айлы, подаренную ему вместе с их первым и последним поцелуем…?Ради этого, пожалуй, стоило жить??— пролетело в мозгу юноши на фоне бешеного сигнала фуры, сигналящей уже в сантиметрах от него.Хруст костей. Женский крик. Скрип тормозов.