Глава 12 (Общая) (1/1)

НоябрьРома подъехал к 107 отделу полиции, посигналил Вере, которая ждала его у входа, и задумался, чем, интересно, закончится для него сегодняшний пасмурный и суматошный день? Стрелки часов едва перевалили за двенадцать, а событий уже хватало.Сначала Ксения огорошила с утра пораньше, мол, а ты уверен, что это Данилов погиб? В ответ он смог пробормотать только невнятное: ?Чего?..??— а она рассказала, откуда у ее вопроса растут ноги:—?Я тут развлекаюсь, как могу, и на днях смотрела одну документалку про заказные убийства…—?Вот тебе делать нечего,?— хмыкнул Шилов, параллельно переваривая ее предположение. —?Лучше бы мультики смотрела.—?Совсем нечего. А от мультиков тошнит уже. Так вот, там была статистика, какие именно методы встречаются чаще всего. В основном, ничего экзотического: снайпер на крыше или киллер с пистолетом в подъезде.—?Угу,?— кивнул Рома и припомнил Артурчика?— умного, хитрого, хладнокровного и до жути интеллигентного киллера, который в свободное от убийств время работал учителем в школе. —?А взрыв наш причем?—?А притом, что взрывчатку используют реже всего. Даже яды чаще. Да, взрыв?— это эффектно, но возни с ним много. Но…—?Да?—?Если речь идет об инсценировке смерти, то взрывчатка выходит на первый план. Потому что огонь отлично уничтожает следы. И опознать тело со стопроцентной уверенностью довольно трудно.—?Инсценировка? —?Рома крепко задумался. —?То есть ты считаешь…—?Не то чтобы считаю. Просто версия, вдруг Данилов скорее жив, чем мертв? И он и есть тот человек, кто подставил Мыцика?—?Погоди, а записи? Черт с ним, с взрывником, там качество хуже некуда. А сам Данилов? Он же сел в машину,?— возразил Шилов. —?И эксперт вроде как проверил запись на подлинность…—?А ты давно стал верить всему, что видишь, и абсолютно всем заключения экспертов? —?поддела его Ксения.Если до этого момента Рома еще сомневался?— мало ли, что там показывали да рассказывали в передаче,?— то теперь сообразил, что, в общем-то, жена может быть права. Во всяком случае, стоит проверить, чем Шилов и занялся сразу после завтрака. Эксперт-техник не захотел говорить с ним по-хорошему, и к версии об инсценировке прибавился плюсик. Затем приятель подтвердил, что запись со взрывом подделана. И наконец судмедэксперт Савин, сидя в своем кабинете и попивая чай из кружки с надписью ?трупорез?, тоже не подвел.—?Инсценировка, значит? —?усмехнулся он, когда Рома и Джексон ввалились к нему. —?Ну, в принципе, это возможно, да. Хотя его опознали…—?Опознали? —?у Шилова словно заморозилось сердце. —?Кто? Когда? У него же нет родственников!—?Не кто, а как,?— сказал Андрей Николаевич. —?Опознали по видеозаписи, мол, он же в машину сел. И по медальону или как он там называется?.. Номерной такой, военные обычно носят. Он на всех фотографиях с ним…—?Жетон военнослужащего,?— подсказал Джексон.—?Он самый. Ну, и внешне сравнили: рост, телосложение… что было пригодно, конечно…—?Так он это или нет?Савин хмыкнул и почесал подбородок:—?По заключению?— он, а по-моему, далеко не факт. Сдается мне, экспертизу провели с кучей ошибок.—?Это почему?—?Подобные трупы обычно беру я, сложные они. А тут следователь настоял на другом судмедэксперте. Он тоже неплох, но молод, опыта маловато. Да и торопили его. Следователь торопил.—?А ты следователя видел? Что скажешь? —?спросил Шилов.—?Мутный? —?подсказал Женя.—?Бесстрашный,?— задумчиво отозвался Савин. —?Работает неаккуратно, с явными нарушениями, но не боится, что его за руку поймают.—?Не боится, говоришь,?— пробормотал Рома, а затем спросил:?— Труп же еще здесь? Глянуть можно?Андрей Николаевич провел их в ?холодильник?. Нечто обугленное и бугристое в черном пакете мало походило на человека, но по документам значилось Даниловым. Впрочем, Шилов упрямо не верил. Он точно знал?— это кто-то другой, Данилов жив и подставил Мыцика. И Савин, в общем-то, этого не исключал, хотя на руках у него было заключение об обратном.—?А как узнать наверняка, что это не Данилов? Экспертиза ДНК? —?спросил Рома.—?Ну, можно, взять материал,?— Андрей Николаевич кивнул на труп,?— и сравнить с какой-нибудь личной вещью вашего Данилова. Но результат получите в лучшем случае через месяц. Да и не бесплатно это. Тебе проще и быстрее найти самого Данилова, раз не веришь в его гибель.—?Не верю.Рома с Женей провели в трупохранилище всего минут пять. А уже на выходе Шилов не к месту вспомнил один свой визит в морг. Тогда он искал пропавшую дочь генерала Калюжного, а нашел клофелинщицу Марусю, которая буквально за день до этого с подругой пыталась усыпить и обокрасть Рому с Джексоном. В том морге пахло кровью и хлоркой, а тут Шилов не чувствовал абсолютно ничего. Даже задался вопросом, может, у него насморк?Когда вернулись в машину, Рома пересказал Джексону разговор с Ксенией, а тот резко хлопнул себя по лбу:—?Вот я баран, перед носом же пример был…—?Чего?—?Ну, Юлька моя. То есть муженек ее бывший. Тоже ведь смерть свою разыграл, и хрен бы кто что заподозрил, если бы сам не объявился, прошлую жизнь возвращать.Шилов тоже еле сдержался, чтобы не треснуть себя за дырявую память. Ведь было же! И почему он сам не вспомнил! Может, тогда раньше додумался бы до новой версии.—?Ладно,?— выдохнул Шилов не без досады. —?Значит, что мы имеем. До сегодняшнего дня у нас были две версии. Первая, менее вероятная?— Мыцик действительно взорвал Данилова по личным мотивам. Вторая, более адекватная, Мыцика подставили, и сделал это кто-то третий, кто знал и его, и Данилова.—?Угу,?— кивнул Женя. —?А следак? Напрягает он…—?Раньше мне казалось, что все его странности из-за Данилова: все-таки товарищ погиб. И Мыцика он топил именно поэтому…—?Типа месть,?— поддакнул Джексон.—?Теперь есть третья версия?— Данилов жив, хотя есть одни предположения и ни одного факта. Он же подставил Мыцика. А следак Зубченко, возможно, в сговоре с Даниловым. А может быть, и нет. Хотя это маловероятно.—?И что дальше?Хороший вопрос, подумал Рома. Дальше можно под новым углом посмотреть на невнятный конфликт Мыцика и Данилова и представить, почему после него Данилов вдруг захотел убрать Мыцика с дороги. Можно потрясти следователя и наконец выяснить его роль в этом гнилом деле. Можно натравить Женю на эксперта-техника и разузнать, почему он ?не заметил? следы монтажа на записи. Можно пойти к начальству Зубченко и ткнуть его носом в проделки следака: почему задержал без серьезных оснований? Почему мешает экспертам? Почему провел обыск не по правилам? Можно пустить все силы?— официальные и неофициальные?— на поиски Данилова.Однако Шилов оставил эти варианты на потом и сказал:—?Дальше будем говорить с Мыциком.—?А как мы к нему попадем? —?Джексон хищно улыбнулся. —?Тебе все-таки понравилась моя идея с ликвидацией старикашки?—?Нет. Обойдемся менее кровожадными методами,?— усмехнулся Рома. —?А поможет нам жена Мыцика. Пусть уболтает его нам поверить. Но сперва надо надавить старику на жалость или на совесть. Ну, или на что-нибудь другое…План у Шилова родился быстро. Цель была проста?— увидеться с Мыциком и поговорить. Правда, путь к цели казался усеян преградами: тут и неприкосновенность самого Мыцика вкупе с его?— наверняка! —?недоверием к полиции как к классу и упрямый Пригов-старший, и неофициальный статус Ромы. Однако особого выбора не было, сидеть без дела отчаянно не хотелось, поэтому Шилов набрал номер Виктора Степановича. Тот ответил быстро. Шилов тут же пошел в атаку и высказал психиатру всего одну, в общем-то, нехитрую просьбу. Пригов долго молчал, а потом проскрипел:—?Это исключено. —?А Рома всего-то жалостливо попросил позволить Мыцику увидеться с женой?— мол, она так тяжело переживала разлуку. —?В изоляторе увидятся или на свободе, как пойдет,?— добавил Виктор Степанович чуть погодя.—?Но ведь у вас там разрешены свидания? —?не сдавался Шилов. —?Они даже на ?строгаче? разрешены, а у вас почти больница.—?Нет.—?В виде исключения.—?Нет.—?Ради справедливости.—?Нет.Мухомор старый, подумал Рома, теряя терпение и красноречие. Но вслух высказаться не решился. А то, чего доброго, Пригов нажалуется сыну, и прощай, чувство долга. Он поразмыслил пару мгновений и выпалил последний довод:—?Ну, войдите в положение, Виктор Степанович. Она, жена его, беременна, поэтому настроение штормит, гормоны гуляют, слезы, сопли и все остальные прелести. Сил моих больше нет ее слушать. А так, может, подуспокоится, увидит, что не превратили мужа в ?овощ?…Шилов перевел дыхание. На том конце звенела многообещающая тишина. На соседнем сидении Джексон сдавленно кашлял в кулак и, похоже, давился смехом.Ну давай же, чуть не воскликнул Рома и вдруг подумал: интересно, есть ли у старика внуки, а у генерала, соответственно, дети? Однако тут же опомнился: ну какая разница?!—?Кхм,?— наконец ожил Пригов. —?Ну, раз такое дело… —?он явно был смущен. —?А вы… уверены, что в ее положении стоит шастать по…—?Уверен,?— кивнул Шилов. —?Она будет счастлива. Да и я же видел ваше образцовое учреждение, ей наверняка понравится.—?Ну, хорошо. Сегодня вечером?— нормально?—?Спрашиваете!На этом они распрощались, и Рома выдохнул. В горле у него пересохло, ребра будто сдавили легкие, а на лице застыла безумная гримаса. Последний раз он так нагло и отчаянно врал, кажется, в классе пятом?— и мать его раскусила. Шилов выдохнул и зыркнул на Женю, который глядел на него ошалело и весело.—?Самое сложное позади. Старик повелся. Теперь на очереди Вера.Уж где-где, а тут Рома не ожидал подвоха, но Вера по телефону сходу огорошила его неожиданной вестью: она в полиции, в 107 отделе, почти разобралась, но будет очень признательна, если Шилов сможет за ней приехать.Так Рома и очутился возле отдела полиции. По телефону Вера не объяснила, что занесло ее туда, но дала понять, что закон не нарушала. Ограничилась только весьма туманной фразой: ?Это по работе?.Пока Шилов шаг за шагом вспоминал события дня, Вера забралась в машину и устроилась на сидении. Роме показалось, что она злилась. Он хотел уточнить, не разочаровали ли ее здешние стражи порядка, но вместо этого резко вывалил на нее последние новости:—?Данилов жив. Вечером вы увидитесь с мужем. Но при условии, что убедите его поговорить со мной. И, если кто-то будет спрашивать, вы беременны.***Серега сидел в небольшой комнате, краем уха слушал психиатра, делал вид, что ему интересно, и смотрел на безымянный палец правой руки. Кольца не было?— его заставили снять и забрали с другими личными вещами. Не было и следа?— носил-то всего ничего.Эта комната без окон, но со светлыми ровными стенами обычно ничем не пахла. Исключением были лишь моменты, когда с Серегой толковал самый молодой психиатр?— белый и тонкий, как альбинос. Сереге казалось, что у того плохо с обонянием, иначе как объяснить его непомерное пользование парфюмом? Пахло, конечно, неплохо: кофейными бобами, ванилью и ликером. Но запаха было слишком много?— на самом психиатре, на его стуле, на документах, на халате и даже на ручке двери.А еще с этим альбиносом было невыносимо скучно, с вторым, по-цыгански смуглым, тоже. Они смотрели на него немного пугливо, а Серега чувствовал себя обезьяной в клетке. Правда, иногда везло, и приходил третий психиатр?— невысокий, сухой, быстрый, с колючим взглядом, полная их противоположность. Он назвался Виктором Степановичем. А Серега пригляделся и понял, что этот старик похож на Пригова. О том, что это его отец, он узнал не сразу?— заметил как-то фамилию на документах… и не удивился. Просто сил уже никаких не осталось удивляться.Наудивлялся уже на годы вперед. Спасибо троице паршивцев.Сначала Данилов, потом Грек и наконец следователь Зубченко. На их фоне Виктор Степанович Пригов смотрелся совсем маленьким и незначительным явлением. Подумаешь, психиатр. Ну и что? Его возникновение ничуть не показалось Сереге ?ниточкой? к генералу, поэтому он ни на миллиметр не сошел с намеченного пути: продолжил молчать обо всем, что касалось дела. Да и говорить, по большому счету, казалось не о чем. И генералу передавать тоже. Кому нужны домыслы без тени фактов? Никому! Впрочем, ни альбинос с цыганом, ни Пригов-старший не спрашивали его о взрыве и убийстве, а вели какие-то совершенно нелепые разговоры. Один спрашивал об увлечениях. Другой о снах. А Пригов в прошлый раз признался, что обожает котят.А все-таки жаль, что сегодня не его очередь. Забавный он. И уж точно поинтереснее молодых.Пока Серега вяло варился в собственных мыслях, альбинос вскочил со стула и принялся ходить туда-сюда. И навязчивый аромат стал хлестать Серегу то по щекам, то по носу. Деваться от него было решительно некуда, как и от мыслей, что тянулись за ним паровозиком. Мысли эти всецело были о Данилове. Ведь его тоже подвела любовь к одному и тому же парфюму.А самого Серегу подвели внезапное любопытство и избирательная память.Он вздохнул?— тихо и осторожно, чтобы альбинос не принял это на свой счет. А затем задумался уже, кажется, раз в пятый, над тем, что занимало все его мысли. Что было бы, если бы еще в Крыму он не поддался внезапному любопытству? Если бы просто проигнорировал четвертый или пятый звонок Миши? Если бы не пошел в ?охранку? и не встретил там Данилова? Если бы не заговорил с ним? Если бы не учуял знакомый запах? Если бы не догадался, кто все-таки треснул его по голове на поселковой улице?Что тогда? И где был бы он сам?Серега думал об этом каждую свободную минуту и никак не мог докопаться до четких и однозначных ответов. Его штормило, и он сравнивал себя с кораблем, который неумолимо приближался к водовороту?— вот-вот утонет, спасения нет?— но на борту еще суетились матросы, а капитан отдавал команды. Однако в Серегиной ситуации никакого капитана не было?— и спасение целиком и полностью ложилось на его плечи.Сначала Сереге казалось, что, не пойди он тогда ночью за Щепкиным, все бы обошлось: ни шишки на голове, ни перестрелки, ни ранения, ни госпиталя, ни остальных звеньев цепи?— ничего. Но потом он хлестко одергивал себя: не пори чушь, наверняка подкрались бы и пристрелили всю спящую группу!Да, наверное, так бы и случилось. Только Серега понятия не имел, что дальше, потому что обрушилось на него это подозрение уж больно неожиданно и болезненно, как гигантский валун?— едва успел отскочить, чтобы не раздавило насмерть. И только он сложил пазл, только решился пойти к Пригову, как вдруг?— раз! —?и Данилова убили. Когда Серега узнал о взрыве и понял, кому доверили дело, ему показалось, что валун его все-таки раздавил. А пазл взял и рассыпался.Альбинос чихнул. Серега посмотрел на него весь в себе и буркнул: ?Будьте здоровы?, а затем ответил на очередной глупый вопрос. Судя по тому, как альбинос кивнул и зашуршал ручкой по бумаге, ответ его полностью устроил. И Серега вернулся к прерванным размышлениям. Сосредоточился и стал проговаривать про себя все, что знал, предполагал и чувствовал?— буквально каждую мелочь.Началось все с неожиданного и очень тихого удара по голове. Когда Серега очнулся, ему показалось, что он абсолютно ничего не запомнил?— разве что исчезнувшего за минуту до этого Щепкина. Но он ошибся, было кое-что еще, что напрочь выскользнуло из памяти, а влетело обратно лишь в ноябре.Потом была перестрелка с обдолбанными наемниками Грека, которая закончилась ранением и госпиталем. А затем позвонил старый приятель Сереги еще по ГРУ Миша?— веселый, везучий, авантюрный до мозга костей и вместе с тем настырный и назойливый. В последний раз они виделись за пару дней до Серегиной кавказской командировки, после которой он еще долго неприязненно отзывался о разведке. Миша тогда паковал вещи, его уволили за какую-то неприятную историю. Подробностей Серега не знал, но позже слышал, что приятель ?не сломался?, и все у него на гражданке хорошо.По правде говоря, Серега не не понял, радоваться звонку или напрячься, решил сперва выслушать, что тому вдруг понадобилось. И Миша практически сразу перешел к делу: спросил о службе и, не успел Серега закончить фразу о госпитале, выпалил, мол, не хочешь перемен? Затем Миша увлеченно затрещал об охранной фирме, в которой вот-вот получит руководящую должность вместо уволенного директора и теперь ему нужна своя команда. Сереге в фирме светила должность инструктора. От неожиданного предложения Серега смог лишь удивленно растянуться на койке и пробормотать несвязное: ?Ну, вообще-то… это не совсем… совсем не мое…? Миша всегда был упрямым, как баран, и затараторил о больших деньгах, о карьерном росте, о свободном графике, о заграничных командировках. А Серега наконец смог прогнать растерянность и включить мозги.Большие деньги, карьерный рост, свободный график?— все это в его картине мира совсем не вязалось с охранными фирмами. Его, бывало, звали в подобные организации, да и куча бывших сослуживцев благодаря им зарабатывали на бутерброд с маслом, но зачастую без икры. А послушать Мишу, так рай какой-то! Так не бывает. И поэтому Серега задел приятеля, мол, что-то ты темнишь, Мишаня. Тот отнекивался еще секунд десять и все же сдался: признался, что никакая это не охранная фирма, а частная военная компания, которым в России не очень-то рады. ?Но зато деньги, Серег. Ну, хотя бы на пару месяцев!..??— попытался надавить он еще пару раз, однако Серега твердо стоял на своем, и на том они распрощались. Точнее, Сереге так казалось?— до поры до времени.В Крыму Серегу продержали еще две недели?— сначала лечили заживающую как на собаке рану, а потом таскали по допросам, все хотели узнать, кто же все-таки треснул его по голове. Может, он кого-то видел? Что-то слышал? Что-то почувствовал? Кого-то железно подозревал? От постоянного качания головой?— нет?— в ответ практически на любой вопрос Сереге стало казаться, что шея вот-вот хрустнет. Он, конечно, рассказал в деталях о своей прогулке за Щепкиным, но указывать на него пальцем не решился: мозг вроде был не против, а вот совесть протестовала.Кроме того, на психику давило еще и чувство вины: перед Приговым?— за косо завершенную операцию; перед Чайкой?— за то, что, возможно, стоило его как-то прикрыть. Головой-то Серега понимал, что командир не мальчик, но… было неловко. Душу грело лишь одно?— скоро все кончится, и он вернется в Питер, домой, к Вере и к привычным служебным будням.День возвращения выдался неспокойным и вытрепал остатки Серегиных нервов. Следователь с вечными расспросами, завалившийся за подкладку сумки паспорт, найденный только через два часа суматошных поисков, задержанный по непонятной причине самолет, выпавший из кармана и сдохший после жесткого падения смартфон?— все они словно сговорились и попытались непонятно за какие грехи добить Серегу. До дома он добрался только в третьем часу ночи?— уставший, напряженный каждой клеточкой тела и с пульсирующий в затылке мыслью: душ и спать!Нога побаливала, из-за этого Серега чувствовал себя до жути неуклюжим. Но включать свет не стал, хотя обстановку запомнил весьма поверхностно. Ему нестерпимо хотелось встать под струи воды?— плевать, горячие или холодные. Чтобы смыть с себя крымскую жару, чтобы задышалось легче, чтобы хоть-чуть вернулись силы, чтобы кожа перестала казаться задубевшей чешуей. Но сперва Серега, прихрамывая, добрался до спальни. В полутьме угадывались стол и широкая кровать. Вера выглядела спящей. Серега провел ладонью по крышке ноутбука, что стоял на столе прямо возле двери. Теплый, еще не охладился, значит…—?Не спишь?—?Жду,?— через две секунды бодро раздалось с постели, и Вера приподнялась.Серега в три весьма болезненных шага очутился рядом и присел на край кровати. Вера включила лампу на тумбочке. Серега увидел ее лицо?— необычную смесь радости и волнения. Он просто сгреб ее ближе и поцеловал. Тут же из головы будто выбило все слова, все мысли, остались только ощущения: мягкие губы, теплое дыхание, стук в груди все сильнее и сильнее просто от того, что наконец можно расслабиться. Рука Веры опустилась ему на спину?— осторожно, словно она боялась сделать ему больно. В пустую Серегину голову вдруг постучалась мысль: правильно ли он сделал, что рассказал ей о ранении по телефону, может, стоило…Вдруг что-то острое цапнуло его правое бедро.Серега резко отпрянул от Веры и вытаращился на нескладного взъерошенного котенка. Тот неуклюже возился на кровати, путаясь в одеяле, и отчаянно пытался залезть Сереге на колени. Но ничего не получалось.Вера охнула и прикрыла рот рукой.—?Это что… кто? —?пробормотал Серега и осторожно, двумя пальцами, взял котенка за шкирку.—?Подруга попросила на пару дней приютить,?— скороговоркой ответила Вера. —?Я хотела тебя предупредить, но ты был вне доступа. Кстати, почему?—?Телефон разбил,?— озадаченно отозвался Серега и принялся рассматривать животинку.Сказать, что котенок маленький, было все равно, что не сказать ничего. Он был крошечный, словно игрушечный, и Серега побоялся его ненароком сломать. Поэтому посмотрел немного, как эта серая малявка дергалась на весу, и вернул котенка на землю, а если точнее?— на кровать. Затем он посмотрел на Веру, та явно пыталась угадать его дальнейшую реакцию. Наконец она серьезно, но с каплей жалости спросила:—?Ты же ничего не имеешь против котят?Затем, видимо, решив не ограничиваться одними словами, Вера придвинулась к нему близко-близко, обняла и нежно коснулась губами его подбородка и шеи. Серега прикрыл глаза и хотел сказать, что колючий?— не брился уже почти два дня?— но понял, что можно обойтись без этого.Позже, когда уже во всю светало, а Вера уснула, Серега все-таки залез под душ, потому что сон никак не шел. Вернувшись в спальню, он присел на край кровати и провел рукой по мягким рыжим прядям Веры. Затем глянул на фыркающего возле нее котенка и сказал, немного стесняясь своих слов:—?Можешь хоть кавказскую овчарку привести. Я все равно тебя люблю.Утром у Сереги было ощущение, будто он не спал. Собственно, так оно и было. В голове хороводом кружились мысли, а котенок, похоже, решил, что Серега?— крепость, и битый час пытался на него залезть. Сейчас он носился туда-сюда по кухне и совал нос в каждый уголок, а Серега рассеянно размышлял: интересно, все ли коты в его жизни такие… чудаковатые?Вера возилась у плиты и не сводила глаз со сковороды, на которой шкворчало что-то аппетитно-ароматное. Точнее, пыталась делать вид. Но Серега чувствовал, что она украдкой смотрела на него: на футболку, под которой ныл синяк после пули в бронежилет; на штанину, под которой прятался бинт. От такого ее внимания ему было неловко. Настолько неловко, что Серега хлебнул кофе из кружки и спросил, чтобы ее отвлечь:—?Ну что, когда в загс? Я хоть сейчас готов, только хожу медленно, можем опоздать. Ты же не передумала?—?Нет,?— Вера улыбнулась и покачала головой. —?Только… —?улыбка стерлась с лица. —?Ты, наверное, хочешь знать, почему я вдруг так сразу…—?Нет,?— легкомысленно пожал плечами Серега. —?Не хочу.Он действительно не хотел копаться в ее словах и мотивах, но понял это лишь в самолете, на полпути в Питер. Обдумать все как следует в Крыму не было ни времени, ни должной обстановки. А в самолете вдруг стало легко. Радость и смущение от того, что все произошло чертовски неожиданно и как-то не так, как было принято, наконец трансформировались в простое и уверенное понимание, что все правильно и не надо сопротивляться, не надо анализировать, не надо копать вглубь. Да, Вера взяла все в свои руки. Да, это был чрезвычайно крутой поворот. Но… и что?Что бы Серега сам сделал после того вечера? Долго бы тянул кота за хвост?— вот что. Не для того, чтобы заново ?узнать? Веру, а потому что не смог бы, как она, сделать резкий первый шаг. Потому что боязно. Потому что трудно выбраться из теплого болота. Потому что, в общем-то, и так все неплохо. Потому что держать дистанцию удобно. Потому что есть болезненный прошлый опыт, который не забыть и не стереть ластиком. Да, тогда было другое?— головой Серега понимал, что сравнивать Веру и Олю?— не дело. Но эмоции вторили другое и давили на психику: нельзя, нельзя, нельзя!А тут Вера и ее ?женись?. Так пусть так и будет. А что дальше?— жизнь покажет.Ответ Сереги Веру как будто бы устроил, и завтрак продолжился как ни в чем не бывало.—?Ну-с, пока все,?— громче обычного раздался голос альбиноса, и Серега вздрогнул.Он растерянно уставился на психиатра, а тот загадочно качался на стуле, словно что-то задумал. Мыслями Серега был еще на кухне, поэтому смог лишь кивнуть. А через пятнадцать минут санитар проводил его обратно в палату. Серега потер лицо ладонью, чувствуя, что с воспоминаниями пора завязывать, но эффект был нулевой. И он, стиснув зубы и улегшись на свою койку, стал вспоминать, что было дальше.Дальше была спокойная жизнь?— вплоть до ноября. Омрачала ее только настырность Миши, который вцепился в Серегину кандидатуру, как изголодавшийся клещ. Когда позвонил в четвертый раз, Серега готов был его послать по всем известному адресу. А после пятого звонка решил отказаться лично, глаза в глаза, и потребовать, чтобы этот авантюрист прямо при нем стер Серегин номер из телефона. Миша выслушал категорический отказ с совершенно убитым видом. Долго вздыхал, охал и ахал. Пару раз попытался уговорить. Размахивал руками, всячески презентуя неплохой офис. Начал рассказывать о клиентах, но прикусил язык. Серега же лишь отмалчивался и отмахивался.Он уже собирался уходить?— и так проторчал здесь минут двадцать, но вдруг Миша пулей вылетел у него из головы. Потому что из-за компьютера в дальней части офиса поднялся человек, в котором Серега сразу узнал Данилова. Тут же он почувствовал неловкость: что делать? Поздороваться? Завести разговор ни о чем? Однако Данилов оказался проворнее и заговорил первый. Чтобы не мешать сотрудникам, предложил выйти в коридор. Хотя разговор был совершенно пустой и подходил к концу, Серега видел, что тот нервничал. А потом он вдруг резко почуял знакомый запах, и его будто снова треснули по башке непонятно чем.Морской, свежий, приятно-резкий аромат. Он исходил от Данилова.—?Ну, бывай,?— сказал Серега, потому что ничего больше в голову не лезло.В ней, в голове, просто не было свободного места. Одна единственная мысль разбухла и заполнила каждую клеточку: это Данилов был на той улице. А аромат навязчиво щекотал нос, подначивая: да, ты все правильно вспомнил. В груди встрепенулась ярость. В первую очередь, на самого себя. Но лицо оставалось таким же растерянно-удивленным от внезапной встречи с Даниловым. Уж что-что, а физиономию свою, да и тело Серега контролировать умел. А вот глаза?— они всегда были сами по себе и не раз выдавали истинное положение дел. Не оплошали и сейчас: в них плескалось все сразу: озарение, злость, недоверие, презрение. Наверное, поэтому Данилов молниеносно осознал свой глупый, просто идиотский прокол и схватил Серегу за рукав. Так крепко и мощно, что Серега опешил на долю секунды, а Данилов уже толкнул его затылком в стену. Но Серега удержался, хотя ощущение накатило такое, словно все силы куда-то стремительно убежали. Осталось лишь тело?— пустой сосуд и тонкая оболочка. А внутри только ярость, от которой никакого толку.Неожиданное открытие не только разъярило, но и, кажется, оглушило, поэтому Серега не сразу услышал Данилова. Он говорил неразборчиво, шипел и вроде бы тоже злился на себя. Или Сереге лишь показалось?.. Наконец Данилов произнес нормально, чеканя каждое слово:—?Ну и что мне с тобой теперь делать?На лице у него застыла шальная улыбка. И он снова попытался сильно толкнуть Серегу в стену, ухватившись за его воротник дрожащими пальцами. Но Серега вновь удержался?— это было несложно, Данилов действовал быстро, но суетливо. Затем он извернулся буквально за мгновение и неуловимым движением сжал тому правое запястье, а еще через две секунды заломил Данилову руку за спину. Тот согнулся пополам и по-шакальи застонал. Серега едва удержался, чтобы не дать ему вдогонку коленом по печени, чтобы выблевал все свою крутость вперемешку с желчью и успокоился. В голове у него немного шумело и пульсировала одна мысль: что это вообще было?..Раз Данилов так среагировал, значит, Серега все правильно вспомнил и понял. Но что за безрассудство? Вот же непруха! Мало ему было непоняток среди ?своих? и обдолбанных боевиков, теперь еще этот, когда у Сереги наконец-то все спокойно, тишь да благодать!—?Это мне что с тобой теперь делать? —?ожесточенно спросил Серега и неприязненно отпихнул тяжело дышащего Данилова.Тот, к Серегиному удивлению, не пошел в атаку, а застыл в кривой позе примерно в метре. Он был растрепан, глаза выпучены, рот скошен?— и, кажется, не заметил, как мимо прошли люди. Серега же почувствовал удар стыда под дых и подумал, что зрелище, наверное, было не из приятных. Но ведь он всего-то оборонялся, не полез первый и, собственно… да ему вообще ничего этого не надо! Плевать на Крым, плевать на Данилова! Он просто пришел к Мише?— и то чтобы отказаться и разойтись лет на пять-десять.—?Серег, это же останется между нами, да? —?вдруг проскрипел Данилов. —?Ты все равно ничего не докажешь. Вспомни, из-за тебя уже насели на Щепкина. А я,?— он перевел дыхание,?— ну, приказали мне, ты просто не в том месте не в то время оказался…—?Грек приказал? —?сказал, как сплюнул Серега.Данилов не шевельнулся, но ответ буквально нацарапался на его взмокшем раскрасневшемся лбу. Серега до боли стиснул зубы?— настолько захотелось еще немного ему поддать. За тихое Серегино благополучие, которое только что будто осквернили?— напомнили об июньском дерьме.—?Да пошел ты,?— процедил он и ушел.Пока Серега шагал по коридору, спускался по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, пересек холл и наконец вышел на парковку к своей машине, его не отпускало какое-то колючее, сволочное предчувствие. Точно это просто так не закончится. А потом, уже сидя за рулем, он вдруг снова увидел Данилова. Тот быстро подошел к какому-то неприметному типу, и они о чем-то заговорили. У Сереги тогда и мысли не возникло о том, что он еще встретится с ним.Встреча произошла настолько неожиданно, что Серега на несколько минут потерял дар речи. А тип, который, назвался следователем Зубченко, объявил, что его всерьез подозревают в убийстве Данилова. В ответ Серега смог лишь кивнуть и подумал, хорошо, что Вера в командировке.Затем все закрутилось как в чудовищном водовороте. Вот Серега еще дома, а вот уже в изоляторе?— мрачном и сером прожорливом монстре, в котором ему отбило чувство времени. Минуты текли медленно-медленно, а вместе с ними и мысли ворочались чудовищно неохотно. Все, что Серега успел надумать о Данилове, теперь казалось каким-то нелепым, неправильным, бессмысленным. А новые вводные никак не укладывались в перегрето-парализованном мозге.Следователь приходил то один, то с адвокатом. Но для Сереги эти двое не существовали. Существовало лишь запертое в коконе осознание: все неправильно, не по закону. Именно из-за этого явного ?не по закону? возникшая было мысль все-таки заговорить со следователем, попробовать ему все объяснить мигом рассеялась. Он был врагом, а не другом. А какие разговоры с врагами?Серега так и не придумал, как быть, чувствовал только, что попал в спланированную ловушку, а Зубченко вдруг взял и запер его в дурке.