I (1/1)

Ментос залпом осушил кубок с вином. В честь свадьбы фараона с златоволосой иностранкой, в храмах раздавали милостыню, влиятельные или просто зажиточные семьи платили налог - еда, золото, ткани и дерево. Даже крестьяне, одевшись в свои лучшие наряды и умастившись маслами шли в храмы Исиды и Хатхор, просить дать фараону счастье с его первой женою, - они не сомневались что будут и другие, их правитель был молод и в венах его текла божественная кровь. Несомненно, он возьмет в жены и сестру свою, Ямалу - она разделит с ним ложе и благословение богов снизойдет на Та-Кемет. Генерал жевал сладкую сушеную дыню, изредка поглядывая на Литаха. Главный жрец был счастлив, его господин наконец заполучил ту о которой грезил годы, а та, что грезилась Литаху, стояла совсем рядом. Маатхорнефрура.Хеттская принцесса была высокой, выше Нефертари, свет её глаз был подобен блеску клинка, тогда как глаза любимицы фараона смотрели на всех с непонятной добротой. Ментос качнул головой, и усмехнулся своим мыслям. Разве он поэт? Тогда почему такие мысли лезут в его голову? Маатнефрура официально была наложницей фараона, хотя все при дворе знали, что он и видеть её не желал. Гораздо серьезнее было то, что она приглянулась Литаху, а к нему Ментос всегда относился более чем осторожно. Кто знает, что за мысли скрываются за этим смазливым лицом, не единой чертой не напоминающей египтянина? Эта запретная связь Главного жреца и царской наложницы продолжалась более четырех лет, и генерал не мог понять, во что это выльется. Эти отношения имели опасный потенциал, а Рамсес будто бы и не замечает..Сама же Маатнефрура мучилась всем этим. Боги! Как она устала. От насмешек египтянок, считающих что она убита горем из-за того что отвержена фараоном, от постоянных подозрений, от тоски по Хаттусе, от Литаха, приходящего к ней лишь по ночам. Литах.. Её возлюбленный, её единственный. Как судьба играется с ней! Мужчина, которому она была наложницей, без ума от другой, а её возлюбленный служит ему и обожает его! Сколько слез она выплакала, сколько раз просила увести её отсюда? Они вдвоем могли бы жить в пустыне с кочевыми народами, и поить своих детей верблюжьим молоком, отринуть все титулы ради счастья. Литах смеялся, когда она сказала ему об этом. - Глупая, ты хоть понимаешь, что нас ждет в пустыне? Твои прелестные руки огрубеют от тяжелой работы, как и твоя кожа. Волосы придется сбрить. Какие дети? Я жрец, мое тело, мое семя принадлежит богам.. - И все же ты отдаешь их мне ночь за ночью. Сколько еще мне придется пить этот мерзкий отвар?Литах отвернулся, скривившись. И тогда она поняла, что потеряла его. Да, он приходил к ней по-прежнему, раз за разом, - привычка и не более. Жрец брезговал служанками, сколько мужчин у них было? Знатные же женщины надоедливы и несносны, хеттская принцесса была лишь с ним одним, она молчалива и покорна, и Литах будет с ней, пока ему не надоест.Нефертари проснулась. Некоторое время она лежала, прислушиваясь к ночным звукам, восхищаясь луной, плывущей по темному небу. Все её движения отдавались в теле сладкой, саднящей болью, причина которой вгоняла её в краску. Ложе рядом с ней еще хранило отпечаток тела Рамсеса, и она с упоением провела по нему рукой. Его запах был повсюду, казалось, что он вот-вот возникнет из темноты и прижмет её к себе.Но Бифэту нигде не было. Нефертари не смела произнести ни слова, опасаясь нарушить очарование бархатной ночи, и поэтому тихо встала, и нагая пошла к балкону, где надеялась его найти. Тело ощущалось чужим, все мускулы были расслаблены, хотя движения ощущались как нельзя более остро. Не дойдя до балкона, Аврил заметила большое зеркало и со страхом подошла к нему. Она обвела рукой линию бедер, свою грудь и выпуклый живот. Египетское солнце сделало тон её кожи ровнее, наградив её золотистым оттенком. Длинные волосы - Рамсес запрещал ей их стричь, - водопадом спадали вдоль спины, они сделались тяжелыми из-за служанок, что умастили их маслами.Собственная красота пугала и радовала её. Нефертари поспешно надела тунику и закрепила её поясом, отделанным из сердолика. Это был дар хеттов, египтяне же предпочитали носить поясы из тканей, не утяжеляя их ничем. Когда она зашла на балкон, то в восхищении застыла. Внизу был целый мир, город, словно вышедший из сказки Тысяча и одна ночь, сотканный из лунного света. В десяти шагах от неё стоял Рамсес, в одном лишь схенти, и был частью этой картины, прекрасной как сон. Возможно он действительно бог.. - завороженно думала Нефертари, не решаясь к нему подойти. Слишком красив для неё. Она даже не заметила, как он обернулся, очнулась лишь тогда, когда услышала его глубокий, бархатный голос.- Нефертари. Ночь прекрасна, не правда ли?- Да.. - она глуповато улыбнулась.- В воздухе разлит аромат цветов. Но я понял это только сейчас, потому что ты рядом со мной.Сердце Аврил вздрогнуло от любви. С ревностью она думала о женщинах, что делили с ним прошлые ночи, и это самое ложе, на котором пару часов назад она лежала вместе с ним. Был ли он нежен с ними, как с ней? А что они делают сейчас? Забыли ли о фараоне? Нет, конечно нет. Таких мужчин не забывают. В них растворяются..