глава восьмая (1/1)

— Бадоу, ты как ребенок! — вздохнула девочка, поправив волосы, — Это слишком дорогая информация!— Мими, я не курил полдня! Скажи мне, где хата Куртца! — желание задушить маленькую наглую девчонку останавливал лишь тот факт, что он, вроде как, женщин не бьет.— За это ты дашь мне... Думаю, что штуки хватит, — решила маленькая вымогательница и самодовольно улыбнулась.— Ты мелкая сволочь! — вознегодовал журналист, — Жопа не слипнится?!— Ну, или я пожалуюсь на тебя Наото, — усмехнулась Мими, решительно сложив тонкие руки на талии.— Че?! — эта девка выводила из себя не хуже Раммштайнера.— Гони бабло, Неилс!— Бля, не появляйся мне на глаз месяц, поняла?! — Бадоу вынул из внутреннего кармана последнюю купюру и хорошенько приложил ее по голове наглой девчонки, — Ну, где он?!— Про "Прайм" слышал? — деловым тоном поинтересовалась юная особа, пряча купюру в маленькую сумочку.— Ебать, ну и занесло же этого осталопа! — одного слова уже было достаточно, чтобы Нейлс составил нужные логические цепочки и пришел к нужному выводу.— Тебе этаж назвать? А колличество охраны? — учтиво предложила Мими— Чтобы ты с меня еще больше бабла стресла? — звериный оскал показался на губах информатора, — Нет уж, и так обойдусь.— Ой зря... — туманно отозвалась девочка и поспешила удалиться, удовлетворенная своим уловом.А в это время Хайнэ приходилось не то, чтобы сложно, но не так херово, как прежде точно. Так как самочувствие по неизвестным причинам намного улучшилось, Хайнэ было легче контролировать происходящее вокруг. Он даже смог чуть-чуть поспать, но Доминик постоянно бил его плеткой, не позволяя нормально восстановить силы.— Хайнэ, милый, я вижу тебя стало лучше, — Максимилиан относительно бесшумно вошел в комнату, наблюдая как "Пес" рычит и скалится на его подчиненного. Альбинос медленно перевел взгляд на своего главного врага. Видеть довольную смазливую рожу хотелось меньше всего.— О, как я люблю этот взгляд, — ухыляясь, Куртц дошел до Доминика и шепотом поинтересовался. — Где новый наркотик?— В столе. Красная капсула, — пояснил ситуацию итальянец, вновь совершая удар по покрасневшей спине подопытного.Царапины быстро заживали на теле Раммштайнера, но боли от этого меньше не становилось. Он попытался прислушаться к тихому разговору, однако за свистом плетки он смог расслышать лишь последнее слово. И оно совершенно не вдохновляло на дальнейшее положительное стечение действий. Именно сейчас пришла очень заманчивая мысль попробовать сбежать, пока ему там чего-то не вкололи. Но как осуществить это оставалось загадкой. Тем временем Максимилиан спокойно набрал непонятную жидкость в шприц с длинной и толстой иглой. Мужчина развернулся и неспеша подошел к кровати.— Ну, что милый, подставь шейку, чтобы я сделал тебе маленький укольчик, — очаровательно улыбнулся он.— Себе в яйца его сделай. Может до мозга дойдет, — огрызнулся Хайнэ, дернув плечом.— Нуу, не будь таким грубым, Хайнэ, — Куртц сделал знак Доминику приблизиться и обездвижить альбиноса. Блондин удивленно уставился на босса. Рисковать своей жизнью, чтобы этот придурок смог трахнуться с животным? Да ну нах!— Доминик! Что это значит? — повысил голос Максимилиан, разворачиваясь к подчиненному.— Босс, при всем уважении к Вам я не стану соваться к этому безумцу. Это же зверь!Будто в подтверждение этих слов Хайнэ показательно гавкнул.— Доминик, ты не подчиняешься моим приказам? — очень спокойно, точно не для этой ситуации, поинтересовался брюнет.— Босс, это безумие! — была явно заметна его дрожь, которая медленно перетекала в панику.

— Ты не подчиняешься моим приказам? — снова повторил тот свой вопрос.

Наконец доминик заткнулся и сглотнул.

— Вот и молодец, — Куртц похлопал его по щеке, — А теперь помоги мне.— Шеф. Я не стану, — сжав кулак, произнес итальянец.— Что, Макс, собственные подчиненные больше не хотят тебе подчиняться? Неужели у них появились мозги, — издевательски пропел Раммштайнер. Максимилиан стиснул зубы. Этот выродок был прав. Он терял контроль над людьми. Империя его отца выскользала из его рук, — Тупой папенькин сынок. Ты никогда ничего не делал сам. Думаешь, все всегда будет приднесено тебе на блюдечке?— Заткнись! — взревел брюнет и вонзил шприц в плечо разговорчивого пленника. Из посиневшей лопатки мгновенно просочилась алая кровь, которая быстрыми ручьями побежала вниз к пояснице. Хайнэ поморщился от боли и резко пнул ногой Максимилиана в живот, отбрасывая его в сторону.— Ну, и чего ты добился этим... — закончить предложение он не успел, так как перед глазами неожиданно потемнело, и блондин без чувств повалился на бок.— Эй, Хайнэ... Хайнэ... — Раммштайнер медленно открыл глаза, пытаясь понять, где он находится. Вокруг была сплошная тьма, не было даже малейшего намека на свет, причем создавалось такое впечатление, что его здесь никогда и не было, — Как поживаешь, Хайнэ? Как тебе житуха снаружи? — это был смутно знакомый, такой непонятный и в то же время привычный голос над самым ухом. Альбинос вздрогнул всем телом и медленно перевел взгляд вверх. Там была все та же тьма. Везде была одна лишь тьма. Никакого просвета и никакой надежды.— Нравится тебе жизнь человека, Хайнэ? Эта ничтожная жизнь, где ты запер меня на замок! Посадил на цепь, как какую-то собачонку! — голос из тихого и проникновенного бормотания перешел разъяренный лай, — Я хочу на свободу, Хайнэ! Выпусти меня отсюда! Дай волю своей ярости! Выпусти меня на свободу! Мне остачертела эта будка! Я хочу на волю!Раммштайнер поднялся на ноги и растерянно обернулся, пытаясь отыскать столь мощный источник звука.— Ааа, так ты решил забыть меня, Хайнэ, — внезапно голос снова стал тихим и спокойным, — Будто меня и не было никогда. Будто все, что с тобой произошло в прошлом, было лишь сказкой. Ты жестокий, Хайнэ. Я заставлю тебя вспомнить, хотя бы меня, но ты вспомнишь...Перед глазами ничего не понимающего альбиноса неожиданно начали появляться очертания. Сначала он был прозрачным, однако вскоре силуэт уплотнился и Раммштайнер смог увидеть человека перед собой. Это был никто иной, как он сам. Только глаза были более звериные, собачьи, а клыки были ощутимее больше, чем у него.— Ну, как? Вспоминается, а, Хайнэ? — усмехнулся тот, облизывая длинным языком губы.— Прочь. Вон! — прикрикнул альбинос, сделав отвлекающий удар рукой. Воспользовавшись тем, что зверь потерял равновесие, парень схватил копию за шиворот и поднял над зеркально гладким полом.— Не смей меня гнать, Хайнэ! Не смей от меня отказываться! Я это ты! Я всегда был тобой! Это я шептал тебе, как правильно убить, как лучше пустить чужую кровь! Я "Пес"!!— Пошел на хуй, уебок. — прошипел Хайнэ, с силой швыряя копию в тьму перед собой. "Пес" засмеялся своим лающим противным смехом, исчезая в темноте.— Теперь я знаю дорогу назад, Хайнэ. Не думай, что избавился от меня!Через несколько мгновений Хайнэ открыл глаза. Он все так же лежал на кровати в номере и боль, от которой он забылся, сама же заставила его проснуться.— Ну, вот ты и пришел в себя, мой дорогой песик, — Максимилиан сидел рядом и гладил его волосы, будто настоящей собаке. Пленник попытался подняться и удивленно распахнул глаза. Ощущения были странными и слишком четкими. Чутье его не обманывало: он был раздет полностью. Максимилиан лишь хмыкнул:— Ты хорошо трахаешься, милый.Хайнэ дернулся всем телом в сторону к сидящему на постели мужчине. Единственным желанием было убить эту мразь. Здесь и сейчас, чтобы из его артерии хлестала кровь и чтобы он захлебнулся в ней же. Но его лицо остановилось прямо перед лицом брюнета. Максимилиан медленно поднял взгляд и улыбнулся, сверкнув голубыми глазами, — Что такое, милый? Цепи не хватает?Раммштайнер яростно зарычал, острвенело дергая руками, чтобы хоть на миллиметр приблизиться к своей жертве. "Давай. Давай! Убей его, Хайнэ! Убей!" — "Пес" внутри рвался на свободу и разогревал кровь своими подбадривающими криками.— Убью. Убью тебя, мразь!— Позже. Ты попросишь еще, — безразлично произнес Куртц, помахав перед носом пленника пустой капсулой, — Чуешь аромат? Запомни его, Хайнэ. Теперь мы всегда будем вместе.Хайнэ забился еще яростнее и плюнул в лицо Максимилиана.— Я тебе глотку перегрызу, сука, понял?После чего получил ответ в виде мощного удара в челюсть.— Знай свое место, шавка! — закричал Куртц, смотря в кровавые наполненные концентрированной ненавистью глаза "Пса", — Ты мой! Только мой! И никакая сучка больше не посмеет быть рядом со мной, кроме меня!— Не дает покоя,что я принадлежу ему? — хрипло выдохнул результат эксперимента.— Он мертв! Мертв! Ты принадлежишь мне! — наследник мафии сжал руками лицо альбиноса, рагневанно дыша, — Я покажу тебе его останки через год. Когда могильные черви сожрут его, когда останутся только скелет и обрывки мяса. Тогда ты поймешь, что принадлежишь мне!Хайнэ лишь дернул головой и отсел к щитку кровати.— Не веришь? — усмехнулся Куртц, — А придется! Это рыжая шлюха не придет за тобой, понял?!— Он хозяин, — твердо произнес Хайнэ, злобно глядя на капризного босса.— Он мертв!В этот момент здание сотряс взрыв, после чего последовала долгая автоматная очередь где-то на нижних этажах.— Да ж блядь за такое!? — заорал мужчина, рывком поднимаясь с постели и устремляясь прочь из номера. Однако, второй по мощи взрыв заставил его лечь на пол, чтобы увернуться от щепок разрушенного входа.— Хеллоу, мадмуазель! — громкий и резкий голос разнесся по все комнате. Максимилиан распахнул глаза и резко поднялся с пола. Столь резкий звук привлек Раммштайнера. Хайнэ попытался приподняться и увидеть вломившегося в номер гостя.— Не-не-не, мадмуазель, давай без резких движений, — прозвучал короткий шелчок затвора, — Эй, песа, я вижу, ты тут зря времени не терял.— Придурок, — рявкнул в ответ альбинос и вновь попытался дернуть рукой. Тем временем Макс медленно опускал руку в карман брюк, не отводя взгляда от рыжего ублюдка, который вновь портил ему все планы.

— А вот зря ты это делаешь... — Бадоу не успел договорить, как Куртц сделал резкое движение и бросил дымовую гранату. Послышался гулкий хлопок и номер наполнился удушающим дымом, от которого закладывало дыхательные пути и видимость сводилась к нулю. Нейлс не успел сориентироваться, как его сшибли с ног и послышались громкие быстрые шаги убегающего человека.— Блять, рыжий идиот, даже спасти по-нормальному не можешь! — расслышал журналист хриплый голос где-то сбоку.

— Пиздец тебе нахуй! Ну извини, псина! Трусов поверх колготок не ношу и плащ тоже! — откашливаясь, орал Бадоу, пытаясь разглядеть его напарника. На руку было то, что дым уже начинал рассеиваться, видимо галеные у наследника криминального мира были поставщики оружия, так что вскоре Нейлс увидел сидящего на кровати голого Раммштайнера, остервенело возившегося и пытающегося вытащить руки из наручников.— Так. Не кипишуй, пацан,— скомандовал информатор, залезая на кровать и начиная возиться с замком. В какой-то момент он присвистнул и тихо произнес, будто сам себе, — А добра-то сколько...— Хлебало захлопни, придурок, — огрызнулся Хайнэ, готовый прибить не в меру разговорчивого хозяина.— Я про хату, дебил. А ты че подумал? Ааа, блядь! Короче сиди ровно! — ловко спрыгнув с постели, Неилс прицельно выстрелил и вывел из строя наручники. Раммштайнер резко дернул руками, полностью освождая их от долгого плена и начиная их разминать, направляя кровь по давно онемевшим рукам.— Ты где шлялся все это время, идиот? — вместо ответа задал свой вопрос альбинос.— Ну знаешь! Сюда не так-то просто пролезть! — усмехнулся рыжий, перезаряжая автомат, — Ты бы оделся что ли... — как бы невзначай заметил.— Без сопливых скользко, — огрызнулся блондин, натягивая на бедра узкие штаны. Журналист продолжительно присвистнул: таки да. Посмотреть было на что. Хайнэ посмотрел на него тяжелым взглядом, но промолчал, быстро надевая белую рубашку и с немалым удивлением находя в тумбочке собственные пистолеты, — Бля, у него точно нет мозгов, если он додумался оставлять оружие в таком месте.— Радуйся, болван. Настало время мегабойни, бвахаха! — с этими словами Бадоу отправился на выход, изредка оглядываясь на соратника за своими плечами.— Где твои сигареты? — недоверчиво глядя на рыжего, поинтересовался Раммштайнер, — Сколько ты не курил?— Полтора дня, — уклончиво произнес информатор, высовываясь из-за двери и прицельно исследуя окружающую их обстановку.

— Бля, тогда не подходи ко мне, — Хайнэ моментально отодвился: он еще помнил тот долгий перерыв воздержания нервного информатора без сигарет.— Правильно-правильно. Я знаю,что ты меня хочешь, — улыбнулся курильщик, делая несколько шагов к лестнице. Казалось, что все в здании вымерли, до того было тихо в "Прайме". Слишком тихо для престижного ночного клуба. Раммштайнер глухо зарычал и отвесил хороший подзатыльник своему хозяину-идиоту, что тот покатился по лестнице, создавая тот шум, который возможно и был ему необходим.— Песа, блять! — раздалось приглушенное где-то в районе первого этажа, — Я же к тебе со всей душой!— Придурок! — прорычал Хайнэ, быстро сбегая вниз к напарнику, держа на изготове два ствола.— Ебаать, андэд херов, убери свою лыжу с меня! — заорал недуром Бадоу, почувствовав, что рана на животе открылась.— Ой, неженка! — огрызнулся пепельноволосый и резко приподнял того за ворот куртки.— Да пошел ты в жопу, — Нейлс треснул по руке альбиноса, отходя в сторону, чтобы оглядеть бывший когда-то еще перед взрывом танцевальный зал, — Спасаешь тут этого идиота, а он еще и протопчется...

— Я тебе курить потом куплю, только не плачь, — усмехнулся результат эксперимента, оглядываясь по сторонам. Журналист промолчал и осторожно двинулся дальше, оставляя "Пса" позади. Уже будучи на выходе, он заметил бежащего по улице Максимилиана, целью которого, несомненно, был темный переулок впереди, а так как Бадоу был в данный момент был сорви — голова, то он тут же бросился следом.— Куда ты, дебил?! — прикрикнул Раммштайнер, после чего кинулся следом за напарником. Однако стоило ему только приблизиться к переулку, как его враз окружила целая толпа пафосных дядичек с пушками наперевес.— Ой, девочки, как же я по вам скучал, — останавливаясь, ухмыльнулся "Пес". Появление пушечного мяса было хоть и несвоевременным, но зато теперь Раммшейнер мог спокойно отметелить этих придурков за все хорошее.

Бадоу остановился, внимательно оглядываясь по сторонам. Ничего, кроме одного мусорного бака и кучи тлетворного хлама. Неилс тихо перезарядил оружие, делая шаг к сомнительному укрытию. Вполне очевидно, что кроме этого убежища Максимилиан не мог нигде спрятаться— Мадмуазелька, по-моему, это очень глупо прятаться за мусорным баком. Это для тебя, знаешь ли, не комильфо, — ухмыляясь приговаривал он.— Вот уж не думал, что ты будешь таким идиотом и пробежишь мимо меня, — затвор щелкнул где-то за спиной. Бадоу резко развернулся и встретился лицом к лицу с наследником мафиозной семьи, — Как же ты меня бесишь, рыжая сучка. Ты отобрал у меня мою игрушку... Думаешь, я спущу тебе это с рук? А теперь, опусти ствол, шлюха, — с самой очаровательной улыбкой попросил мужчина, самодовольно прикрыв глаза, — все закончится здесь и сейчас, ублюдок.Осознание своего не самого лучшего положения пришло с некоторым опозданием, ибо огромный прилив адреналина явно мешал такому процессу, как обдумывание сложившейся ситуации. Когда же до Нейлса, наконец, доперло, он, как и полагается всем свихнутым придуркам, вместо того, чтобы бросить оружие, наставил его на Куртца.— Слушай, милочка, ты явно не в курсе, но я, так и быть тебя просвящу, ты находишься в такой же ситуации, что и я. Так что, кто здесь точно отбросит коньки, явно не я, — с безумной улыбкой заявил он.

— Да ладно? Слушай меня, шлюха. Я не собираюсь отдавать тебе псину, — самодовольно усмехнулся мужчина, направляя дуло пистолета прямо в лицо рыжего информатора.

— А я не собираюсь подыхать из-за этого андэда и без последней сигареты, прикинь? — прищурился Нейлс, откидывая в сторону оказавшийся пустым автомат и направляя второй на наглого брюнета.— Что, патроны кончились? — с самой милой улыбкой произнес наследник криминальной империи и внимательно проводил полет оружия взглядом, — Знаешь, не понимаю я тебя. Подыхать не собираешься, но в то же время мешаешь мне. Какой нехороший мальчик...

— Я вообще, знаешь ли, сука, какой противоречивый, — улыбнулся рыжий журналист, с некой досадой отмечая, что и во втором закончился магазин.Максимилиан ликующе засмеялся:— Вот и все, мудозвон.Раздался выстрел. Бадоу одновременно с ним закрыл глаз, ожидая, когда пуля пробьет печенку или пройдет через ребра, устремляясь к сердцу, или вообще засядет в мозгах, но даже после положенных пару сотых секунд не почувствовал ничего, кроме холодного ветра в тупике. Звук падающего тела привлек его внимание, и Нейлс открыл глаза, с удивлением взглянув на распластавшегося на асфальте и умирающего Куртца, от которого в разные стороны быстрым пятном растекалась кровь. Журналист удивленно хмыкнул. Не обнаружив рядом с собой Хайнэ, по его мнению именно альбинос мог выстрелить, Неилс пришел в крайнюю степень торжествующей паники:— Кто бы ты ни был, но тебе следует сказать спасибо... — задумчиво изрек он и повторно огляделся.— Это так мило, услышать от тебя "спасибо", Бадоу, — раздалось в темнойпереулке, и на свет сумрачного неба вышел мужчина крупной комплекции в одежде дирежера и с ухоженной бородкой и прической.— Как ты здесь оказался? — настороженно вопросил парень, глядя на своего спасителя и вспоминая, что именно он был в кафе Кири и именно за ним та хотела приударить, — Что ты здесь делаешь?— Хм... — мужчина сделал несколько неторопливых шагов, тем самым уменьшая расстояние до парня, — Если я отвечу, что преследовал тебя, чтобы грохнуть, ты мне поверишь?

— Кто ты такой? — весь адреналин вмиг улетучился, на его место пришли крайняя настороженность и легкий страх — вот это уже реально было интересно, потому что такого страха он еще никогда не испытывал. Или просто так думал. Он казался смутно знакомым, давним, будто этот странный тип уже когда-то мелькал в его сумбурной жизни. За той чертой, которую он предпочел забыть и не вспоминать...— Я пришел тебе помочь, Бадоу. Ты ведь скучаешь по Дейву... — мужчина приближался и шаг за шагом расстояние между спасителем и спасеным сокращалось.— Так вот ты где, придурок! — недовольно прохрипел Раммштайнер со стороны свободной дороги. Неилс отвлекся и развернулся на голос. Когда его взгляд вновь вернулся в первоначальную точку наблюдения, мужчины во фраке уже не было и, судя по всему, Хайнэ его не видел совсем. Однако это не помешало ему быстро подойди к стоящему в непонятном оцепенении рыжеволосому "придурку" и хорошенько вмазать ему по башке.— Отвечай, когда с тобой говорят, ослина.— А? Да слышал я. Курить есть? — хрипло спросил информатор, бросая потерянный взгляд на тело Куртца.— Подавись, наркоман херов, — кидая позаимствованную пачку у единственного оставшегося в живых противника, Хайнэ сначала посмотрел на мертвого врага номер один, а после перевел взгляд обратно на своего горе-хозяина, заметив, как у того трясутся руки, пока он закуривал. — У тебя лицо, будто ты первый раз убил.— Заткнись!Альбинос с широко открытыми глазами схватил летящий в его физиономию кулак. Это было странно. Он ведь не сказал ничего из того, что могло бы задеть Неилса.— Бадоу, успокойся. — вполне твердо попросил он. А про себя думал, что нихера он не знает об этом информаторе-журналисте-детективе, чтобы с уверенностью говорить, что того задевает, а что нет. Секундная досада на такое обстоятельство была мигом задушена, как непонятная и противоречившая его логике, — Если это для тебя такая больная тема, так и скажи, а не кидайся с бешенными глазами.

— Тебя, блядь, не должно волновать, скольких я убивал, выродок, — прошипел рыжий парень, после чего рывком освободил свою руку и отправился прочь. А направление "прочь" подразумевало под собой церковь. Раммштайнеру стоило больших усилий проглотить это довольно обидное "выродок" и только вовремя, или не очень, всплывшее воспоминание, как Нейлс стонал во сне про ненависть к "Псам", удержало его от того, чтобы не высказаться уже в адрес самого информатора. Так что единственное, что он сделал, это направился вслед за ушедним вперед напарником.