глава вторая (2/2)
Священник же как-то холодно произнес:— А теперь ты знаешь цену каждому приказу. Цени это, молокосос.Бадоу промолчал, широко раскрытыми глазами смотря на хватающего ртом воздух "Пса". В голове был полный сумбур и беспорядок, в котором одной единственной связанной мыслью было...— Говно, — изрек он, рыща по карманам в поисках сигареты.— Я думаю, что нам всем надо пожрать, — падре поднялся и, кряхтя, направился в сторону, давая знак парням следовать за ним. И мужчина рассудил верно: судя по всему эти двое были на грани голодного обморока.
— Где Нилл? — вяло поинтересовался Хайнэ, плетясь за священником и потирая еще болевшую шею. На Нейлса же он смотрел, как на врага народа и явно был не в восторге от нового хозяина.Бадоу же продолжал курить. Постепенно все происходящее стало проясняться. Оставалась лишь одна, ничем не объяснимая вещь: почему, почему именно в его дверь ворвался один из тех, которых он так тщательно обходил стороной? И это, пожалуй, была загадка на миллиард, а не на миллион.
— Наверное готовит, — отозвался духовный наставник. — Кстати, она готовит отменное жаркое.
— И кто же научил ее готовить? — Раммштайнер так давно не появлялся в церкви, постоянно находясь в бегах, что немудрено, что пропустил момент, когда девочка-ангел научилась готовить.— Ну, как ты думаешь? — засмеялся священник, похлопав альбиноса по плечу. В такие моменты можно было поспорить, что координация его движений была абсолютно такой же, как у полноценного человека."Пес" непонимающе вздернул бровь, давая понять, что не имеет ни малейшего представления, и забывая, что перед ним слепой. Поняв причину молчания, падре хмыкнул и молча тыкнул большим пальцем в Бадоу.Глаза удивленно расширились, и Раммштайнер быстро отвел взгляд от нового владельца. Что ж, возможно Нейлс и не был таким чистоплюем, каким показался на первый взгляд.
— Че глазенки-то вылупил, песа? — заметив направленный на себя взгляд, грубо осведомился рыжий журналист. — Если живешь один, то и делать надо все самому.— Ну, не мужское это занятие, — расплылся в ухмылке светловолосый парень, ожидая в ответ бескрайнее море истеричного мата.— Рот закрой, псина белобрысая! — вполне ожидаемо заорал Бадоу. — Слабак ебучий, даже куртку зашить не можешь, так что заткни варежку!Тут же журналист получил сочный удар тростью, что сразу же заставило его прервать поток ругательств. Нилл удивленно смотрела на взрослых людей. Девочка просто не ожидала увидеть их всех здесь, так еще и одновременно.
В момент бросив готовку, она тут же рванула к Хайнэ и счастливо улыбаясь повисла у него на шее. Бадоу же, что-то ворча себе под нос и потирая ушибленное место, поплелся к плите дожаривать мясо.— Нилл, ты опять соль забыла, — заметил он, копаясь на столе в поисках нужной приправы.Альбинос немного неуклюже, будто для него это было в новинку, обнял девочку, а на его лице появилось некое подобие улыбки. Нейлс не мог упустить этот факт. Судя по всему, это животное стало частью их, так сказать, симбиоза, но рыжий не знал об этом. Странно. Очень странно.
Бадоу нахмурился и обратился к падре, с каким-то скептизмом смотря на эту идиллию.— Эй, папаша, и как давно тут обитает эта псина?
— Ну... примерно столько же, сколько и ты, — совершенно по-лисьи усмехнулся тот, поворачивая лицо к негодующему юноше. — Собаки любят детей. Да и Нилл преобразилась после знакомства с ним.— Ебаа, какой пиздец, — протянул задумчиво Нейлс, ловко раскладывая готовую еду по тарелкам. — Эй, андэд, где там твоя миска, куда жратву кидать?— Я не голоден, — не поворачиваясь произнес ?Пес?, мягко усаживая девочку-ангела на стул. Через несколько мгновений Хайнэ вышел из кухни. Нилл тихо вздохнула и осуждающе взглянула на своего рыжего друга, стоящего у плиты.— Да че я такого сказал-то? — не понял Бадоу. — Ну и ладно, мне больше достанется.— Дурак ты, Нейлс, — усмехнулся мужчина. — Он ведь не виноват.
Парень лишь фыркнул и начал спешно заглатывать приготовленную пищу.После этого он быстро поднялся из-за стола и, пожелав всем спокойной ночи, поплелся искать место для сна. Приглянувшаяся лавка оказалась занята никем иным, как новым знакомым, который тихо сопел, отвернувшись к спинке скамьи. Бадоу некоторое время тупо глядел на того, думая о чем-то своем, после чего подобрал висящую на спинке чужую куртку и вышел на улицу под лунный свет.— Идиот, тупая собака… Превратил куртку в сплошной дуршлаг, — бормотал он, умело заделывая все дыры в одежде и заново пришивая отвалившиеся пуговицы.
Примерно через 10 минут он снова показался в церкви и тихо подошел к спящему, снова уставившись на
него, как на какую-то чудную игрушку. После же кинул на то же место куртку и пошел в другой конец церкви, надеясь проспать как минимум часов 15.— Жопой чую, еще об этом пожалею.