Глава 2 (2/2)
– Кто… кто тебя просил об этом?
– Цунаде-сама.
– Коноха?! - мужчина пораженно замер.
Суматошные удары сердца отсчитывали миллисекунды. В ушах оглушительно стучала кровь в такт обезумевшему сердцу. Тело сотрясала крупная дрожь. Паника сковала мышцы и тошнотой подступила к горлу. В легких запирало дыхание и от недостатка кислорода мутилось сознание.
– Ненавижу! – зло прошипел Учиха.
Приговор вынесен. Яманака расширенными от страха глазами смотрела, как руки мужчина вновь тянутся к ее шее. Ино показалось, что на мгновение она потеряла сознание, а когда пришла в себя, то с удивлением поняла, что больше не боится. Животный страх схлынул, уступив место всепоглощающей ярости, которую она с ликованием обрушила на Учиху.
– Убийца! Ты обыкновенный убийца! Я ненавижу тебя! Слышишь?! Будь ты проклят! Хочешь убить меня?! Так давай! Вперед! Что для тебя еще одна жалкая жизнь! Зачем Цунаде-сама понадобилась оставлять тебя в живых?! Да тебя стоило добить, как бешеную собаку! - вне себя орала Яманака извиваясь змеей, а потом она услышала смех, от которого у нее все внутри похолодело.
Учиха смеялся: страшно, надрывно и отчаянно. Он отпустил Ино и, распластавшись на полу, сотрясался от истеричного хохота. Немало напуганная его реакцией куноичи, тем не менее, нашла в себе силы подняться на ноги и, пошатываясь, дойти до двери. Однако, открыв ее, она столкнулась с человеком стоящим на пороге. От испуга девушка вскрикнула и попыталась его ударить, но сильная рука с легкостью погасила ее удар. Яманака подняла свой взгляд, узнала в темной фигуре Хатаке и без сил рухнула на колени, позволив, наконец, всему пережитому ужасу вылиться слезами.
***
Заброшенный сад мрачно выступал из темноты, угрожающе нависая над покосившейся от времени хижиной. Старые деревья, неистово раскачиваемые сильным порывистым ветром, натужно скрипели и, казалось, еще немного и одно из них, а то и несколько, не выдержав напора стихии, рухнут и погребут под своими могучими стволами ветхий дом. Моросящий осенний дождь напитал воздух влагой и окутал все вокруг белесым плотным маревом.
Весь остаток ночи Ино провела в саду, сидя на большом гранитном камне и напряженно всматриваясь в расплывчатые контуры сереющего невдалеке старого дома. Яманака ждала, нервно вздрагивая от неясных звуков, доносящихся из темноты, и ежась под порывами колючего ветра. За несколько часов мучительного ожидания морось успела основательно намочить ее светлые волосы, впитаться в одежду и леденящим холодом просочиться под кожу.
– Прости, что заставил тебя долго ждать, но мне нужно было поговорить с Итачи один на один, - шагнувший из темноты Хатаке отвлек Ино от созерцания неказистого строения.
– И как успехи? - стуча зубами, пробормотала блондинка, кинув на мужчину усталый взгляд.
– Разговор был тяжелым, - Копирующий повел плечами, словно стряхивая с себя усталость. После его слов медик уже внимательней присмотрелась к Хатаке.
– Вы в порядке?
– Да, более чем, - спокойно откликнулся дзенин и присел рядом с девушкой на камень.
– И до чего вам удалось договориться с Учихой? - осторожно поинтересовалась медик.
– Он согласился принять помощь Конохи, - не менее осторожно ответил Какаши, кинув на Ино предостерегающий взгляд.
– Вот как, - задумчиво протянула блондинка, успешно проигнорировав предупреждение, - а…
– Как же здесь холодно, - вдруг громко перебил ее мужчина, таким образом, давая понять, что продолжать разговор на эту тему, он не намерен. - Думаю, нам стоит вернуться в дом, - после этих слов дзенин поднялся и выжидающе посмотрел на девушку.
– Я не войду в этот дом, пока там находится Учиха, - отчеканила блондинка, смерив Копирующего сердитым взглядом.
– Ну, что же, нечто подобное я ожидал, - тяжело вздохнул Какаши, - и вновь присел рядом с куноичи. – Ино, я не собираюсь оправдывать Учиху, однако я склонен полагать, что он не отдавал отчет своим действиям, когда напал на тебя.
– Да о чем вы говорите?! – задохнулась от возмущения Яманака.
– Я поясню. Дело в том, что последствия использования наркотика подавляющего волю всегда были непредсказуемы. Как правило, интенсивность и характер побочных эффектов, в первую очередь, зависят от самого человека, в отношении которого он применялся, однако определенная симптоматика, в той или иной степени, проявляется у всех испытуемых без исключения. На примере я попробую объяснить тебе, что чувствует человек находящийся под воздействием наркотика. Представь себе шиноби, который долгое время находился в темной, звуконепроницаемой комнате, связанный по рукам и ногам и лишенный даже призрачной надежды на освобождение. Единственное испытываемое им чувство в таком состояние - это отчаяние. И как ты думаешь, что случиться, если этому человеку предоставить полную свободу?
– Если условия его заключения настолько ужасны, как вы говорите, то первое, что он испытает, это шок, - предположила Ино.
– Совершенно верно, - согласно кивнул дзенин и продолжил: - степень потрясения от обрушившегося на пленника многообразия звуков, ощущений и эмоций настолько велика, что приводит к временному помрачнению сознания. Краткосрочному, но от этого не менее опасному. Потому как, помимо всепоглощающей радости от вновь обретенной воли, у человека до предела обостряется чувство опасности. Он испытывает дикий страх только от одной мысли, что может вновь оказаться в плену, поэтому он видит угрозу абсолютно во всем и, разумеется, всеми силами пытается ее устранить. Проще говоря, в первые несколько часов после того, как действие наркотика нейтрализуется, человек неспособен реально оценивать окружающую действительность и делать правильные выводы. Что же касается непосредственно Итачи, то из его слов я могу сделать вывод, что он интуитивно защищал свое право распоряжаться собственной жизнью. Его внезапное нападение на тебя было ничем иным, как бессознательным ответом на наши с тобой действия.
– Хатаке-сан, я вполне допускаю, что Учиха был не в себе, когда пытался убить меня, - вдруг перебила Яманака дзенина, - однако с последним вашим утверждением я не могу согласиться, потому как Учиха видел угрозу не конкретно во мне, а во всей Конохе в моем лице.
Это не было предположением, Ино нисколько не сомневалась в том, что отступник имеет свой счет к Листу, и молчание Хатаке, в свою очередь, только подтвердило ее слова. Впрочем, сейчас ее волновало другое:
– Почему вы заранее не предупредили меня о том, что мне может угрожать опасность?
– Действие наркотика не должно было закончиться раньше завтрашнего… - тут Хатаке осекся и взглянул на восток, где первые робкие лучи восходящего солнца пытались пробиться сквозь плотный туман: - то есть сегодняшнего вечера. Я был уверен в этом. Видимо то, что Итачи очнулся от беспамятства раньше отведенных тобой трех дней, придало ему сил противостоять средству. В любом случае, я выдвинулся в путь сразу, как только у меня появилась возможность. Я ответил на все твои вопросы? Теперь мы можем вернуться в дом?
– Нет, я туда не пойду, - все сказанное Хатаке произвело на куноичи сильное впечатление, однако сейчас она была не готова безоговорочно довериться дзенину.
– Ты не оставляешь мне другого выбора, - серьезно ответил Какаши и, в один миг растеряв весь свой расслабленно-взъерошенный вид, командным голосом выдал:
– Чуунин – Яманака Ино, приказом Хокаге вам поручено заняться лечением Учихи Итачи и обеспечить ему должный уход…
– С ума сойти, я еще и буду сиделкой, - перебила дзенина куноичи, пораженно хлопая ресницами.
– Срок миссии не установлен, - не обратив внимания на слова девушки, продолжил Копирующий. - Вы можете использовать столько времени, сколько вам потребуется для ее успешного завершения. Особые указания: вы должны обеспечить вашему пациенту безопасность и ни при каких условиях не разглашать сведения о его местонахождении.
– Ками-сама, а кто обеспечит мою безопасность?! - пораженно прошептала блондинка, не веря своим ушам.
– Ты можешь отказаться, - безразлично добавил Какаши. – Тогда эта работа будет поручена другому медику.
– И тем самым признать свою слабость?! - вне себя прокричала девушка.
Какаши нервно взъерошил свои волосы, глубоко вздохнул и уже мягче продолжил:
– Ино, тебе не о чем беспокоиться. Учиха больше не причинит тебе вреда. Я ручаюсь за него.
Яманака зябко обняла себя руками и резко отвернулась от Какаши. Сама мысль о том, что ей вновь придется войти в этот проклятый дом, наводила на нее ужас. Это было недостойно самого звания шиноби, и она это прекрасно понимала, однако обуздать эмоции, ураганом бушующие у нее внутри, она не могла, как ни старалась. Слишком свежо еще было воспоминание о пережитом этой ночью кошмаре.
– Но в этом же доме нет никаких условий для жизни. Ни воды, ни тепла. Ничего. А раненому требуется комфорт, идеальная чистота и хорошая еда. Как вы не понимаете, что лучшим местом для его выздоровления будет госпиталь? - Яманака предприняла последнюю попытку переубедить Хатаке.
– Сейчас в Коноху ему нельзя. Однако можешь не сомневаться, Цунаде-сама занимается этим вопросом. А что касается остальных требований, я все устрою, - дзенин говорил уверенно и твердо, и это окончательно убедило куноичи в том, что мужчина был предельно серьезен и торговаться с ней он не станет. И в тоже время, несмотря на испытываемый перед Учихой панический страх, девушка не могла допустить того, чтобы ее отстранили от выполнения этого задания. Потому как лучше умереть от рук сумасшедшего убийцы, чем добровольно согласиться на то, чтобы тебя, как медика, признали несостоятельной.
– Ками-сама, и за что мне все это, – тихо пробормотала Яманака, первой двинувшись к дому.