Глава 7. Эпилог (1/1)

— Повторяй за мной: watashi wa ebi desu.— Ваташи ва эби дес, — послушно повторил я и поинтересовался: — А что значит ?эби??— Так… — он зашуршал страницами учебника и, наконец, ткнул пальцем в текст. — Давай прочитаем этот диалог и поработаем над твоим произношением.Я вздохнул – всё как всегда.За окном стояла удушливая июльская жара, поэтому мы сидели у меня вкомнате, обложившись сразу тремя вентиляторами. Пару дней назад Шо взбрело в голову начать учить меня японскому. Он притащил целую кипу учебников, словарей, каких-то таблиц и пояснил:— Я хочу, чтобы ты поехал со мной в Токио на Новый год. Так что у тебя есть полгода, чтобы научиться сносно общаться с моими многочисленными родственниками.Так же он решил разнообразить музыку, которую я слушаю:

— Тебе нужно постоянно слушать японскую речь, чтобы её понимать и правильно произносить слова.С этими словами он сгрузил на стол стопку дисков. Lynch., MUCC, Luna Sea, Dir en Grey, Buck-Tick – это только те названия групп, что я смог прочитать, а их там было намного больше!— Мальчики, пить хотите? — в дверном проёме показалась голова моей сестры.— Хотим, — простонал я, падая на стол и растекаясь по нему бесформенной массой.— Сначала диалог дочитай! — приказал мой мучитель, тыкая книжкой в нос.Лика рассмеялась и удалилась, бросив меня на растерзание этому зверю.…Смущение накрыло меня, когда мы с Шо, кое-как приведя себя в порядок, сидели на кухне и пили чай в гробовой тишине. Глупо, конечно, но я действительно не знал, как теперь себя вести и о чём разговаривать. Да, моё воображение уже вовсю рисовало картины того, как мы живём долго и счастливо и умираем в один день, но я даже глаза не мог поднять, чтобы посмотреть на этого самурая. А он, кстати, тоже не рвался заводить беседу и молча хлебал свой чай.Неловкую тишину нарушила неожиданно вернувшаяся Лика.— Ну, что? Разобрались? — поинтересовалась она, разглядывая нас с головы до ног.Задержав взгляд где-то в районе моей шеи, она расплылась в довольной улыбке и хмыкнула. Я еле сдержал малодушный порыв натянуть воротник футболки повыше, чтобы скрыть красные отметины. Закончив осмотр и, видимо, оставшись довольной результатами, она присоединилась к нам за столом.— Лика, что всё это значит? — я решил брать быка за рога.— Что ?всё это?? — она наивно похлопала ресницами, изображая непонимание.— Мы знаем, что всё это подстроила ты. Только зачем?— А что? Вам что-то не нравится? По-моему, вы идеально подходите друг другу…— С чего тебе вообще пришла в голову мысль устроить весь этот спектакль?!Она задумалась, а потом с видом ?это же очевидно? пояснила:— Потому что вы два кретина! — она повернулась к азиату: — Я сразу поняла, что ты гей, когда заметила, каким взглядом ты провожаешь Лёшу в школе…— Ну, ладно, он! — я небрежно махнул в сторону брюнета, за что получил гневный взгляд карих глаз. — А я?! Я же натурал!— Ага, натурал, который сегодня весь день трахался с другим парнем, — она расхохоталась.— Ну, почему же весь? — я обижено надул губы.— Лёша, ты идиот, — простонал Шо, закрывая лицо рукой.Лика, всхлипывая и вытирая выступившие от смеха слёзы, пробормотала:— Если честно, мне просто надоело, что каждый раз при виде Шо ты начинал вздыхать как 15-летняя девочка.Я задохнулся от возмущения, изображая выброшенную на берег рыбу. Лика проигнорировала мою талантливую пантомиму.— Поэтому я решила, что вам, наконец, надо показать верное направление и придать ускорение. И вроде бы, всё шло хорошо, пока кто-то не струсил и не стал строить из себя обиженную невинность, — она бросила на меня выразительный взгляд. — Пришлось опять вмешаться. Кстати, Шо, ты классно целуешься. А уж про твоё тело вообще молчу! Не был бы ты геем… — она многозначительно улыбнулась.— Эй! — я готов был броситься на защиту своей – в этом я не сомневался – собственности. — Где ты его тело уже успела рассмотреть?!Я переводил подозрительный взгляд с сестры на парня и обратно. Шо в отрицающем жесте выставил вперёд ладони и замахал головой.— Братишка, ты такой смешной, когда ревнуешь. Я просто не могу удержаться, чтобы не полюбоваться на твою недовольную физиономию! — снова засмеялась Лика. — В следующий раз не раскидывай свои рисунки где попало, особенно, если модель не прикрыта даже фиговым листком.— Мне срочно нужен сейф… — забормотал я себе под нос, уже представляя, как в лучших киношных традициях прячу туда самое ценное, что у меня есть – наброски обнажённого Шо.…— Добрый день.— Коннити ва.— Доброй ночи.— О-ясуми насай.— Спасибо.— Аригато.— Извините.— Гомэн насай.— Токио – столица Японии.— Эмм… Токё ва Нихон но… ноо… ноооо… сюто дэс!— Я тебя люблю.— Мы это ещё не проходили! — возмутился я.— Лёша, ты дурак, — рассмеялся Шо.Я непонимающе уставился на него. Он быстрым касанием поцеловал меня и повторил:— Я тебя люблю.Я, наконец, сообразив, что к чему, потянулся ещё за одним поцелуем, но мои губы наткнулись на твёрдую обложку учебника с оптимистичным названием ?Японский за три месяца?.— Ты злооооой! — протянул я, глядя исподлобья. — Я пожалуюсь Хотару, что ты меня обижаешь.— Вообще-то, это она придумала учить тебя японскому, — заметил азиат.— Ксо!— Вот! Прогресс на лицо! А сейчас мы закрепим результат……Через неделю после красочного воссоединения двух любящих сердец я всё же решился задать мучающий меня вопрос:— Шо, а как отреагируют твои родители, когда узнают, что мы… что ты… и я… ну… кхм…— Не беспокойся. Они давно всё знают, — будничным тоном ответил брюнет, присаживаясь на скамейку в парке.— Что?! — мороженое выпало из рук, испачкав рубашку шоколадом.— Ну да… — он протянул мне платок. — Мама сразу тебя узнала…— Узнала? — я подозрительно прищурился. — О чём ты?— Помнишь, я говорил, что ты мне очень давно нравишься?Я кивнул. Ещё бы! Забудешь тут такое!— У мамы есть подруга – преподаватель в художественной школе. Два года назад она пригласила нас на выставку работ своих учеников. Конечно, мама потащила меня с собой… Мне было не особо интересно, поэтому я просто бродил по залам со скучающим видом. Пока моё внимание не привлекла одна работа. Она очень выделялась на фоне остальной мазни. Это был портрет пожилой женщины…Такой грустной, такой живой… Я поинтересовался, кто автор картины. Мне указали на худенького мальчишку с печальными серыми глазами, который стоял в сторонке и о чём-то тяжело вздыхал.Я глаз не мог отвести. Всё смотрел и думал, как он смог вложить так много эмоций в простой карандашный рисунок. Парень выглядел настолько одиноким в этой толпе, что мне захотелось подойти и обнять его… Мама заметила мой интерес и сразу всё поняла. Та самая подруга рассказала нам, что художника зовут Алексей и он учится в выпускном классе. Вот так я и узнал о тебе, — Шо улыбнулся и потрепал меня по волосам.— Это был портрет моей бабушки. Я старался успеть нарисовать его к выставке – хотел, чтобы бабушка обрадовалась, увидев его там, среди сотни других работ. Но когда я закончил рисунок, её уже не было в живых… — я тяжело вздохнул, вспоминая всю ту боль, и опустил голову. — Я думал, что больше никогда не смогу даже прикоснуться к карандашу. Но после летних каникул я увидел в школьном коридоре незнакомого парня с прекрасными руками. И ко мне вдруг вернулось желание рисовать то, что мне нравится, то, что мне дорого, то, что я люблю…Брюнет неожиданно крепко обнял меня и прошептал:— До сих пор жалею, что не сделал это тогда……— Ну, где ты витаешь? После среды идёт четверг, а не пятница! Мокуёби! Неужели так тяжело запомнить?Я вздохнул и продолжил перечислять дни недели:— Мокуёби, кинёби, ещёчтоотоёби…— Доёби!— Да хоть заёби! — взвыл я, хватаясь за голову. — Зачем мне знать дни недели, чтобы общаться с твоими родственниками? Это что, обязательная тема для светской беседы?? Я уже ничего не соображаю… Пожалуйста, давай отдохнём…Я смотрел на своего горе-учителя с мольбой в глазах, надеясь, что он сжалится и отпустит меня восвояси. Шо задумчиво окинул меня взглядом и кивнул головой:— Хорошо. Сделаем перерыв. Я готов был завилять хвостом, но моя радость оказалась преждевременной – мучитель достал тетрадь в крупную клетку и сообщил:— Потренируемся пока в написании иероглифов.— Ты издеваешься?! — я не верил своим ушам.— Нисколько. Где у тебя карандаши?

Пока я мысленно сжигал флаг Японии под лозунгом ?Свободу мозгу!?, он полез в нижний ящик стола, зашуршал там чем-то и как-то подозрительно затих. Почувствовав неладное, я заглянул ему через плечо… Увиденное заставило меняпокраснеть до кончиков волос.Шо с интересом разглядывал альбом, на страницах которого я по памяти зарисовывал его во время секса. Вот он с зажмуренными глазами и закушенной губой лежит на простынях, предчувствуя оргазм; вот по-звериному скалится, придерживая руками мои колени; вот выгибает спину и закидывает голову, подставляя изящную шею для поцелуев; вот с нежностью в азиатских глазах тянется успокаивающе погладить меня по щеке и шепнуть, что любит…— Отдай сейчас же! — завопил я, пытаясь отобрать альбом.Он проворно перехватил его другой рукой, отскакивая от меня на безопасное расстояние и продолжая разглядывать рисунки.

— И давно ты порнуху начал рисовать? — от взгляда, которым он меня наградил, захотелось провалиться сквозь землю.Интересно, у меня дым из ушей ещё не валит? Если я сейчас умру от разрыва сердца, будет знать! Вот говорил же я, что мне нужен сейф…Айк, до этого мирно дремавший на кровати, протяжно зевнул и посмотрел в нашу сторону, пытаясь понять, из-за чего вдруг расшумелись глупые люди.Хм, и правда, почему я так паникую? Да, мне нравится смотреть на его лицо во время секса! Да, мне нравится его рисовать! И да, я жалею, что это приходится делать потом, по памяти… А ведь иногда так хочется заорать ?Стой! Погоди! Не двигайся!? и достать из-под подушки альбом… Представляю его реакцию! Веселее, наверное, только предложить сыграть в шахматы во время минета.Я захихикал над яркими картинками, подкинутыми богатым воображением, и подошёл к нему, многообещающе поигрывая бровью. Азиат ухмыльнулся, обхватил меня своими красивыми руками и прижал к себе, целуя. Улучив подходящий момент, я незаметно отобрал альбом и, оторвавшись от приятного занятия, прошептал в припухшие от поцелуя губы:— Запомни, я не рисую порнуху… Я рисую любовь…