Глава 9. Илона. Время собирать камни (1/1)

Когда мы подъезжали домой, я почувствовала, как на меня накатила дикая волна усталости. Не только физической, но было и какое-то моральное истощение, которому я не могла дать никакого объяснения. Наконец, я ощутила не просто облегчение, но и уверенность, твёрдую и непоколебимую уверенность в том, что всё будет хорошо. Хватит! Мы уже вволю настрадались, вынесли, и, в конце-концов, имеем право на то, чтобы, наконец, обрести покой и счастье. Наше общее семейное счастье. Почему-то я сейчас вспомнила Катеньку, нашу Катюшку, не смотря ни на что, свою самую родную и любимую доченьку. Маленькое кудрявое чудо, посланное нам, словно дар с небес для того, чтобы мы всё поняли и научились ценить самое дорогое. У Кати папины глаза, такие же карие, переполненные доброты и любви ко всему вокруг. У них также проступают ямочки на щеках, когда они улыбаются. И в девочке нет, совсем нет черт той страшной женщины, которая разрушила мою жизнь. Да, вы спокойно можете считать меня дрянью и эгоистичной стервой за то, что я говорю сейчас, но какой человек будет сидеть в стороне и пассивно наблюдать, когда у тебя с ангельской улыбкой отбирают мужа, когда пытаются отнять и ребёнка. Как же я сейчас боялась за Катюшку, за свою Катеньку, за единственного человечка в этом мире помимо Антона, к которому я испытываю настоящие чувства. Влад куда-то поехал по делам, выйдя по дороге и чмокнув меня в лоб, я домой приехала одна с водителем. В свете фонарей я увидела возле нашего дома какой-то силуэт. Женщина в чёрной шубе стояла, явно кого-то высматривая. Нет, этого не может быть! Эта дрянь, строящая из себя святошу, не может быть настолько жестокой, чтобы приехать сюда. Но, не смотря на то, что свой рассудок я давно уже считала нарушенным, проблемами со зрением я пока не страдала. Вера стояла в чёрной шубке увешанная какими-то украшениями (никак, братец подсуетился и задарил уже эту пустышку всем, чем возможно). Так, Илона, спокойно. Я должна держаться достойно, я не должна показать своих чувств и своей слабости. Выдохнув и подойдя к ней поближе, я на правах хозяйки этого дома первой начала разговор.-Ты что здесь забыла?- откинув всяческие нотки приличия, спросила я, не желая говорить с этой гадиной и минуты.-Илона, нам надо поговорить!- надо же, куда и подевались её ангельские испуганные глазоньки, приоткрытый от страха ротик. Ей уже надо, видите ли…-Нам не о чем с тобой разговаривать!- кинула я и уже собиралась войти в дом, как услышала за своей спиной вызывающее:-Ошибаешься!- Вера гордо подняла головушку.- Может, пригласишь войти? Разговор будет длинным и не самым простым!-Ну, входи, раз пришла..- проворчала я не слишком гостеприимно.- Но учти, разговаривать с тобой долго не намерена, ибо очень устала. У меня был трудный день, да и вообще время не из лёгких. Не без твоей, кстати, помощи…- процедила сквозь зубы я, постепенно теряя терпение.-Как Антон? Как его самочувствие?- спросила эта девица бесцеремонно, хлопая по-ангельски сочувствующими глазёнками.-Твоими молитвами!- зло отрезала я.-Да, у нас с Антоном было много всего, хорошего и не очень, но мне сейчас его очень жаль…- пробубнила Вера.- И то, что он сейчас умирает, это несправедливо…-Не смей!- резко крикнула я, оборвав её на полуслове.- Он не умрёт! Он будет жить! Будет жить всем вам, тварям, назло!-Антон никогда не умел ничего делать назло!- театрально вскинув голову, сказала Вера.- Не суди всех по себе, Илона! Да, мне тоже больно от того, что с ним такое случилось, он ещё молод и это всё слишком несправедливо, но…-Не смей! Не смей, дрянь, ты слышишь меня, говорить о нем в прошедшем времени!- закричала я.- Вы все…- говорила я, задыхаясь от душевной боли.- Вы все глагольствующие про высокие материи и интересы, и мизинца его не стоите! Вам никогда не пронять и не осознать того, что нам пришлось пережить! Это ты! Это ты во всём виновата, это из-за тебя он себя уничтожал все эти годы, из-за тебя, дрянь, он лежит сейчас на больничной койке, из-за…-Илона, я не ругаться с тобой приехала, а серьезно поговорить! И ты догадываешься, о чем!- слова Веры прозвучали, словно гром. И в тот миг я поняла– она всё знает.- Я уже знаю, что Катя моя дочь. Я и за этим сюда и приехала, чтобы…-Она считает матерью меня! МЕНЯ, ты слышишь меня?!- сорвалась я на крик. Во мне в тот момент проснулась безумная тигрица, которая защищала своего детеныша- единственный смысл жизни.-Ребёнок должен жить со своей настоящей матерью, так будет справедливо!- холодные, непреклонные глаза, губы, которые скривила жестокая гримаса злобной улыбки.-Я её мать! Я!!!! А ты ей никто! И звать тебя никак!- кричала я.-Ошибаешься, я её настоящая мама, я носила её под сердцем девять месяцев и я привела на свет! И я люблю её не меньше, чем ты!- говорила Вера, а у меня внутри резко всё переворачивалось, рвалось на клочья. Не хватало дыхания. Жизнь убивала меня, медленно и больно выжигая мое сердце маленькими, но важными частичками. Сначала ушел папа, потом мама уехала в монастырь, Антон колеблется между небом и землёй и теперь… Единственное мое утешение, моего маленького ангела, мою Катюшу хотят отнять у меня. Я начала медленно сползать вниз, тело била мелкая дрожь.-Пожалуйста, не отнимай её у меня…. Если у тебя есть хотя бы капля человечности… Постарайся понять мои чувства…- прохрипела я.-Твои чувства?!- усмехнулась Вера.- А кто-то думал о моих чувствах, когда ты меня избивала прямо на улице, когда я оказалась за решеткой, когда… Когда ты убила наши с Антоном чувства! Из-за тебя он стал несчастным!-Что ты сказала?- прохрипела я, неистовым, воспалённым и полным боли взглядом смотря на эту страшную женщину. Эти слова, как хлёсткий кнут, ударили мне в лицо, словно верёвка, обвились вокруг шеи, не разрешая дышать.-Да! И даже сейчас, когда он умирает, даже в память о нем, ты не можешь хоть раз в жизни поступить по-человечески!-Убирайся…- вырвалось из моего горла в тот момент, когда от ярости и отчаянья я уже не видела никого и ничего вокруг.- Убирайся!!!- не помня себя от нахлынувшей боли, закричала я, да так, что, казалось, вздрогнули все стены этого дома. У меня перед глазами всё поплыло, каждая клеточка моего тела неистово дрожала, сердце было готово выпрыгнуть из груди.- Уходи!!!! Уходи, дрянь!!!- кричала я и была готова уже наброситься на эту тварь, чтобы убить её, уничтожить, навсегда убрать с нашего пути, как тут меня остановил тоненький, робкий и жалобный детский крик.- Мама!!Мы обе одновременно обернулись. На лестнице стояла сонная, испуганная Катюшка, которая держала под мышкой своего любимого мишку, подарок Антона.-Катюшка!- Вера присела на корточки и даже раскинула руки, готовясь встречать Катюшу в свои объятия, но малышка внезапно подбежала ко мне даже, казалось бы, не замечая Веры. Я опустилась на колени и крепко прижала к себе свое маленькое солнышко.-Мамочка! Мне приснился страшный сон, будто меня забирают у тебя! Мамочка, не отдавай меня никому, я прошу тебя!- Катюшка плакала, впервые плакала так сильно. Я целовала её личико, вытирала её слёзки, нежно прижимая к себе.- Мамулечка, ты у меня самая лучшая и самая красивая!- горячо говорила моя девочка.- Я тебя очень люблю!-И я, и я тебя очень люблю, мое солнышко!- говорила я, крепко прижав малышку к себе.- Я очень тебя люблю! И я всегда буду рядом, я никому-никому тебя не отдам!- я обнимала свое сокровище, целовала её личико, маленькие пальчики и вытирала слёзки и даже не заметила, как Вера, закусив губу и вытирая слёзы, пулей выбежала из дома. Но мне это было неважно. Мою шею обнимали самые родные и тёплые в мире ручки, я видела эти испуганные большие глазки, я вытирала эти слёзки и целовала щёчки. – Никому не отдам… Никому…- эхом повторила я в пустоту и покрепче прижала своего ангелочка к сердцу. * * *Трудно быть сильной. Трудно тащить на себе такое количество проблем. Я не плачусь и, тем более, не жалуюсь. Я готова на всё ради Антона, ради Катюшки, готова на всё, чтобы они были счастливы и так страшно от того, что я не ценила того, что было у меня. Не ценила семьи, не ценила самого дорогого. И теперь всё это может у меня исчезнуть. Ещё несколько месяцев назад я была готова отдать Катю обратно в детдом, я ненавидела её за то, что она дочь Веры, за то, что она так похожа на неё, а теперь… Теперь мне плевать на то, кто её настоящая мать и что эта женщина сломала всю мою жизнь. Ведь есть поговорка- не та мать, которая родила, а та, которая воспитала. Катюшка- родная дочь Антона, человека, которого я люблю больше всех на свете, у неё папины глаза и также появляются ямочки на щечках, когда она улыбается. Когда они общаются, за этим можно наблюдать круглосуточно, вечно. Это словно два сердца, бьющиеся в унисон. Сердца папы и дочери. Сердца тех людей, которые мне важнее всех на свете. И ради которых я готова на всё.Катюшка ещё сладко спала, когда рано утром я уже была на ногах. Мы опять спали вдвоем в моей спальне, прижавшись сердечком к сердечку, а вчера перед сном Катюшка весь вечер сочиняла разнообразные истории про принцессу Катюшу и короля с королевой. Сегодня у меня было запланировано важное дело. Я собиралась съездить в одно место. В монастырь, к маме. Она дала мне адрес, когда приезжала меня поддержать совсем недавно. Первым делом перезвонив в клинику и узнав, как дела у Антона, я начала собираться. Когда я, приняв душ, уже стояла возле зеркала, мне пришла одна идея. Я направилась к своему маленькому сейфу, возле кровати. Там была так называемая ?Платиновая карта?, место, где я хранила деньги на всяческие свои расходы, капризы на подобии украшений, одежды, косметики. Ни минуты не раздумывая, я одним ловким движении смела эти деньги в небольшой мешочек. Слишком часто они летели буквально на ветер, пусть хоть раз пойдут на хорошее, на благое дело.Поймав удивленный взгляд Даниловны, которая созерцала меня на кухне на часика три раньше, чем обычно, я наспех позавтракала и начала собираться в путь. А он был неблизкий- почти четыре часа.-И куда это мы в такую рань? Вы хоть спите немного, Илона Сергеевна?- спросила она и в её голосе уже не было привычных ироничных ноток и тона скрытого упрёка, было лишь искренне удивление и- чёрт бы её побрал!- жалость.-Даниловна, пожалуйста, присмотри за Катей, мне надо отъехать по делам, потом я поеду в клинику.- сказала я, наспех посмотрев на часы.- Няня сегодня попросила выходной, она поехала к детям, поэтому…-Да, конечно, Илона Сергеевна, конечно присмотрю.- еле слышно сказала пожилая женщина.- Вы подождите, я Вам с собой положу кусок пирога, а то Вы же наверняка будете голодная весь день со всеми заботами, а с таким издевательством над желудком не далеко и до гастрита или- Боже упаси!- даже до язвы!- тараторила она и, как только я хотела что-то сказать, она тут же меня перебила.- И, прошу Вас, не спорьте! Сделайте, как я говорю! Это ведь для Вашего же блага! Катюшке нужна здоровая мама!- последние слова она произнесла с явным намёком, ведь была посвящена в нашу семейную тайну и уже была в курсе о вчерашнем визите этой дряни Веры.- Много тебе ещё сил понадобится, детка! Ой, много!- вдруг вздохнула она, положив руку мне на плечо.-Ничего! Я справлюсь!- твёрдо сказала я, стараясь, чтобы ни одна нотка в моем голосе не дрогнула.- Спасибо за завтрак я поехала. Поцелуйте Катюшку за меня.Одевшись, я вышла на улицу и села за руль своей машины. Импортный мотор завёлся сразу и спустя несколько минут машина свободно поколесила по столичным дорогам. Но на этот раз сердце столицы не было моим маршрутом. Мой путь пролегал далеко за окраины Москвы. В маленький небольшой подмосковный городок, где находился очень близкий мне человек и где я надеялась найти не только ответы на многие вопросы, но и обрести надежду и душевный покой. На улице был последний холод первых мартовских дней, а в воздухе витали запахи только-только распустившихся цветов. Я остановила машину на улице миловидного городка, увидев ларёк с цветами. -Чего желаете, девушка? Есть розы, есть тюльпаны свежие-свежие, только что из приморских оранжерей!- колоритная тётушка, увидев в своем магазине довольно таки не бедную, хорошо одетую дамочку, мигом засуетилась, поднявшись из-за прилавка и рассказывая о каждом из сортов.- Вот эти розы очень редкостный сорт, он выращивается в…-Дайте мне, пожалуйста, вон те белые лилии.- прервала я её оживлённый монолог.- Если можно, четыре штучки.-Да, конечно.- женщина мигом понизили тон, поникшим и даже сочувствующим голосом спросила она, смотря на меня отрешенным взглядом.-У Вас.. Что-то случилось?...-Случилось.- грустно улыбнулась я.- Но я справлюсь. Обязательно справлюсь. Спасибо Вам. Вот, возьмите, сдачи не надо. Спасибо.- ещё раз сказала я, улыбнувшись, и протянула женщине, не считая несколько купюр. Женщина взяла деньги и удивленно посмотрела на меня. Покинув магазинчик и открыв дверцу машины, я положила цветы на переднее сидение рядом с собой и завела мотор.Спустя около получаса я уже была на месте. Я остановила машину напротив больших, кованных ворот, за которыми находилась красивая церковь и огромный монастырь. Перекрестившись и покрыв голову платком, я взяла с заднего сидения букет лилий и направилась к воротам монастыря. Ко мне подошла настоятельница монастыря- женщина средних лет.-Благословите, матушка!- учтиво склонила я голову, покрытую платком.-Пусть Бог тебя благословит, дочка.- еле слышно сказала женщина и я сама, перекрестившись, направилась по вымощенной булыжником тропинке к небольшой церквушке, которая находилась практически на самой центре территории монастыря. Снова перекрестившись, я нерешительно переступила её порог, держа в дрожащих руках те самые белые лилии. Я подошла к иконе ?Спаситель-исцеляющий?, которая находилась в центре храма, положила цветы рядом с ней и, поцеловав икону, встала на колени.-Отче наш, иже если на небесах. Да пусть святится имя твое, да придет царстве твое.- шептала я, крестясь. Да будет воля твоя, яко на небеса и на земли. Господи, прошу тебя, спаси болящего Твоего раба Антона. Помоги ему, дай силы бороться, дай сил всем нам. Прости меня, Боже, я слишком много нагрешила в этой жизни. Но прошу тебя, не забирай у меня Антона, не отнимай Катюшки. Ты же всё видишь, ты Всемилостив. Да будет Воля Твоя- яко на Небесах и на земле. Хлеб наш насущный дай нам днесь и остави нам долги наши, яко же и мы оставляем должником нашим.- замерла я в молитве, закрыв глаза и погрузившись в свои мысли, и даже не заметила, как за моей спиной послышались неслышные шаги и чья-то рука легла на мое плечо.-Яко же Твое Царство, и сила, и слава, во веки веков. Аминь.- знакомый до боли голос закончил молитву вместо меня и я, обернувшись встретилась с такими родными и близкими мне глазами.- Мама. Здравствуй.- сказала я, всхлипнув, а мама обняла меня, прижала к себе, словно маленькую в детстве.-Здравствуй, дочка. Хорошо, что ты приехала. Спасибо.- сказала мама, а светлая и умиротворённая улыбка не сходила с её уст.-Мамочка, как же мне тебя не хватает! Твоего совета, твоей поддержки!- всхлипывала я, словно маленькая, а мама лишь нежно поглаживала меня по голове.-Девочка моя. Ты сильная. Ты со всем справишься. Бог никогда не дает человеку испытаний не по силам.- говорила мама, когда мы уже шли по парку, выйдя из храма.-Сомневаюсь, мам. Ты знаешь, у меня бывают сейчас такие моменты, что я думаю, что это уже всё, финал моим чувствам, моему терпению. Что чаша уже через край, понимаешь?- говорила я, а мой голос едва держался, чтобы не сорваться.- Я понимаю, что я заслужила это, я отлично это понимаю, но никак не могу осознать того, почему вместо меня страдают те, кого я люблю? Антон. Ты знаешь, я никогда ещё так не боялась утра. Я вздрагиваю от каждого звонка, мне страшно от каждого сигнала сообщения. Каждый раз, когда я переступаю порог клиники, всей душой желаю увидеть хотя бы, его тихое ровное дыхание. Это так страшно, мам! Ведь эти недели, которые мы провели вместе, были самыми счастливыми в моей жизни, а сейчас, сидя в его палате и держа его за руку, я понимаю, что вся обида, злоба, которую я чувствовала к нему, ушла, ушла, будто бы её и не было. Я только сейчас поняла, как сильно я люблю его. Какой он добрый, заботливый искренний.- мы присели на лавочку в сквере. Мама, держа в руках крестик, внимательным и понимающим взглядом смотрела на меня.- Знаешь, мам, я поняла, что я тогда не Антона ненавидела, а саму себя. Саму себя, но боялась себе в этом признаться. Я злилась на весь мир от бессилия из-за того, что так и не смогла добиться взаимности от Антона. И это бессилие убивало, медленно ело меня изнутри, словно страшная болезнь. А я ничего не могла сделать с этим или же… Не хотела. Не хотела, и в то же время потакала своему воспалённому самолюбию. Мам…- еле слышно сказала я, посмотрев маме в глаза.- Я хочу исповедоваться и принять причастие.- сказала я волнующимся голосом, а мама, пристально глядя на меня, погладила меня по голове.-Знаешь, дочка, за те несколько месяцев, что мы с тобой не виделись, ты помудрела, даже будто бы стала на несколько лет.- внезапно сказала она, а я утвердительно кивнула.-Мне даже кажется, что не на несколько лет, а на целую жизнь. Мам… Если бы ты знала, как мне страшно.- сказала я, а голос мой задрожал.-Страшно? Почему?- насторожилась мама.-Знаешь, я всегда подсознательно боялась этого дня, но, в то же время, была уверена, что он когда-нибудь должен наступить. Я о Катюше.- начала я самую сложную часть разговора.- Знала, что когда-нибудь придет время собирать камни, также, как и пришло их разбрасывать. Но я не думала, что эти самые камни будут настолько тяжёлыми. Мам…- мой голос начал оседать, а лицо исказили рыдания, которые порывались сквозь болящие раны, которые были на сердце.- Она вчера приходила. Она всё знает.- разрыдалась я у мамы на плече, а она лишь обнимала меня, но в то же время, ни одна мышца на её лице не дрогнула.- Она хочет забрать у меня Катю. Забрать мою Катюшу!-Всему свое время.- монотонно говорила мама.- Время уходить и время возвращаться. Время терять и время обретать. Наша жизнь- это цикличное чередование чёрного и белого. И если даны испытания, значит, Всевышний уверен, что ты пройдешь его с честью.-Испытание?!- в сердцах крикнула я, заливаясь слезами.- Мам, о чем ты говоришь?! Судьба уже не испытывает меня, она уже издевается надо мной, понимаешь?! Открыто издевается!-Не надо грешить на судьбу, дочка, а тем более, проклинать её. Если тебе дана жизнь, значит, Бог даст и испытания, чтобы проверить тебя, не зря ли она тебе дана. А если ты его пройдешь, значит, получишь в награду настоящее счастье!-Счастье…- усмехнулась я.- Я уже даже и не смею думать о нем…-А вот и зря, дочка! Очень зря! Ты молода и у тебя ещё обязательно всё наладится!- улыбнулась мама, потрепав меня за руку.-Мамочка, мам, может быть, ты вернешься домой? Мне так тебя не хватает и Катюшка грустит без любимой бабушки.- спросила я.- Наш дом так опустел… Даже страшно иногда становится…- добавила я севшим голосом.-Нет.- мама отрицательно покачала головой.- Прости меня, дочка! Но теперь мой дом тут и миссия моя- замаливать свои грехи ради вашего счастья, счастья моих детей. Я буду молиться за тебя, за Антона, за Катеньку, за всех нас. Я с вами, я с вами душой, сердцем и молитвами! Я всегда рядом с вами! Всегда.-Мамочка…- всхлипнула я и обняла покрепче маму. В этот момент надежда в моем сердце укрепилась. С Божьей помощью я была готова бороться дальше.-Мне пора, мам.- сказала я, взяв в руки сумочку.-Береги тебя Бог, родная. Береги тебя Бог.- еле слышно сказала мама.-И ещё..Дочка, постой на секунду…-вдруг остановила она меня.- Вот, возьми.- с этими словами мама вложила в мою ладонь маленький серебряный крестик.- Пусть он оберегает тебя.-Спасибо.. Спасибо тебе, мамочка..- улыбнулась я, когда мама меня обняла и нежно прижала к себе. Как же мне сейчас хотелось стать маленькой девочкой, опять стать маминой дочкой. Но прошедшие годы не вернуть назад, я уже давно выросла и уже сама стала матерью и теперь на мне лежит груз ответственности. Нет, материнство нельзя назвать грузом. Это счастье. Большое счастье. Хоть мне Катюшка и не родная по крови, но я сделаю всё, чтобы она была счастлива. Она и Антон. Остальное неважно. Я подняла глаза к нему и увидела там лучик солнца, который пробирался сквозь пелену косматых туч.-Господь услышал нас… Я это чувствую…- вдруг улыбнулась светлой улыбкой я, посмотрев на маму.- Чувствую…- повторила я и крепко сжала мамину руку в одной руке, а во второй зажала подаренный мамой крестик.- Всё будет хорошо....