День 2 (1/1)

На улице так жарко, почти невозможно. От нагретого асфальта тоже поднимается тепло и становится невероятно душно. Однако, все это доставляло удовольствие. Сергей любил летнее солнце, особенно, когда оно греет его. В центре всегда оживленно. Дети с родителями, мамы с колясками, подростки, весело переговаривающиеся между собой. На него толком никто не обращает внимания и мужчина этим пользуется.Где-то неподалёку слышны звуки игры на гитаре и пение. Там, дальше, ближе к центральному фонтану. Мужчина направляется туда. Совсем скоро он уже видит группу подростков. Они сидят на асфальте, двое играют на гитарах, остальные подпевают.Сергей остановился чуть поодаль и просто слушал. Ему нравится нынешняя молодёжь. Они очень идейные, целеустремлённые, умные, а ещё очень талантливые. Смотреть одно удовольствие. Фургал поправляет солнцезащитные очки и идет к одной из лавочек. Сзади подростки катаются на скейтах, велосипедах, роликах и смеются, радостно взвизгивают, люди не спеша гуляют и отовсюду раздаются веселые голоса. Все так спокойно. Так приятно гулять по городу без охраны, привлекающей столько излишнего внимания. Все же он тоже человек. Конечно, его даже так узнают, подходят здороваются. Кто-то спрашивает о жизни, о том как дела лично у него и на пару минут это позволяет представить, что он простой человек, а не губернатор на плечах которого судьба целого региона.Кажется певцы его заметили, потому что начали активно махать и просить подойти. Сергей сконфуженно сжался, но все таки встал и подошел, под заинтересованные взглядами.— Сергей Иванович, а мы все думали вы, не вы! Отдыхаете? – спросил один из парней.— Да. Сегодня получилось выбраться в город. Вот... гуляю. – с улыбкой ответил Фургал. Он снял очки и прицепил их на горлышко футболки.— Есть какие предпочтения? Можем сыграть!— Ох, ну что вы, не стоит... – сразу начал отнекиваться Сергей.— Да ладно! Нам не трудно, вам приятно. Ну так что? – спросила девушка.— Виктор Цой? – чуть смущённо выдал политик. – Знаете что-нибудь?— Стыдно не знать, Сергей Иванович! Классика как-никак. Хотите что-то конкретное?— На ваше усмотрение, ребят. – пожал плечами Фургал.Группа переглянулась и что-то в этом было. Будто они общались телепатически. Сергей даже почувствовал себя немного лишним. Девушки достали свои смартфоны и начали активно что-то искать.— Можете пока сесть на лавочку. – предложила одна из них и Фургал лишь кивнул. Наверное действительно не стоит вот так тут стоять.Какое-то время всё ещё была тишина. Музыканты переговаривались, советовались, а потом наконец зазвучала гитара.Вместо тепла - зелень стекла,Вместо огня - дым,Из сетки календаря выхвачен день.Красное солнце сгорает дотла,День догорает с ним,На пылающий город падает тень.Перемен! - требуют наши сердца.Перемен! - требуют наши глаза.В нашем смехе и в наших слезах,И в пульсации вен:"Перемен!Мы ждем перемен!"Сказать что Фургал быть в шоке? Нет. Наоборот он был даже рад выбору молодых. Эта песня более чем подходит их поколению.Электрический свет продолжает наш день,И коробка от спичек пуста,Но на кухне синим цветком горит газ.Сигареты в руках, чай на столе - эта схема проста,И больше нет ничего, все находится в нас.Перемен! - требуют наши сердца.Перемен! - требуют наши глаза.В нашем смехе и в наших слезах,И в пульсации вен:"Перемен!Мы ждем перемен!"Когда посторонние люди начали открыто подпевать Фургал ощутил какую-то окрыленность. Он живет среди действительно сильных людей.В груди с огромной силой разгорелся огонь гордости. Они свободный народ.Мы не можем похвастаться мудростью глазИ умелыми жестами рук,Нам не нужно все это, чтобы друг друга понять.Сигареты в руках, чай на столе - так замыкается круг,И вдруг нам становится страшно что-то менять.Перемен! - требуют наши сердца.Перемен! - требуют наши глаза.В нашем смехе и в наших слезах,И в пульсации вен:"Перемен!Мы ждем перемен!"Перемен! - требуют наши сердца.Перемен! - требуют наши глаза.В нашем смехе и в наших слезах,И в пульсации вен:"Перемен!Мы ждем перемен!"Под конец Фургал и сам, в унисон, подпевал молодым. Прекрасная песня, прекрасное исполнение и прекрасное ощущение единства со всеми. Люди начали аплодировать и Сергей вместе с ними. Он был так счастлив, что сейчас он тут и что в его краю есть такая молодёжь.***Пробуждение было на удивление мягким. Никто и ничто его не тревожило, он просто плавно выплыл из сна, чувствуя себя отдохнувшим. Хотя некоторая доля разочарования присутствовала, он по-прежнему в камере, а не дома с семьёй.Сон был настолько теплым, что холодные стены изолятора пустили лёгкий озноб по спине. Проснулся он ещё позже, чем в прошлый раз, что сильно напрягло. Навального в камере не было, что немного насторожило, однако на столе он увидел записку, которую тут же взял в руку.?Ушел на встречу с адвокатом. Не беспокойся, если не вернусь к твоему пробуждению. - А.Н.? Это немного успокоило. Возможно хоть Алексей сможет спокойно поговорить со своим адвокатом. Хотя, сейчас Фургал понимал, что если Навальный уйдёт, ему будет тяжело снова привыкать к одиночеству, если даже один день с человеком, из плоти и крови, действует на него так благотворно.Пока Леши нет, Сергей заварил себе чая и достал присланные пряники. Вот как он съест столько сладкого? Учитывая, что ни он, ни Анатольевич не являются сладкоежками.Мужчина посмотрел на ручку и блокнот Алексея, что лежали рядом с запиской. Пару мгновений он сидел в раздумьях, а затем всё-таки потянулся к ним. Мужчина взял в руки блокнот и ручку. Затем открыл его посередине, вырвал лист и взял ручку.Он посидел немного, думая что написать, но мысли были настолько хаотичны, что Фургал не мог сконцентрироваться. Сергей вздохнул.Он скучает по родным, по друзьям, по краю. Даже по сверлящим, в выходные, соседям сверху скучает. Фургал отложил все в сторону и поднялся, подходя к умывальнику. Он посмотрел на себя в зеркало, отмечая про себя, что надо будет побриться. В принципе он не выглядел уже настолько усталым, просто подавленным. Сергей подошел к решётке и схватился за неё руками, стараясь посмотреть, что сейчас происходит снаружи, однако по близости никого не оказалось, даже охраны.— Блять... – выдохнул Иванович, прижимаясь лбом к решетке. Хоть бы радио включили, а то в такой тишине невероятно напряжно.Фургал не знал, сколько так простоял, но когда он услышал шаги по коридору, отошел от решетки, для безопасности. В сопровождение охраны в камеру зашел Алексей. Довольным он не выглядел, но и сильно грустным тоже.— О ты проснулся! Как спалось? – кик ни в чем не бывало спросил Навальный.— Хорошо, спасибо... – взгляд Фургала был устремлен на левую руку Алексея. – Где ты взял гитару?— Адвокат принес. Ребята попросили принести её, чтобы мне тут было не так скучно. Они ведь не знают с кем я сижу тут. – ответил мужчина. Фургал вздохнул и потер лоб. – Могу что-нибудь сыграть, если хочешь.— Давай. Сыграй что-нибудь на твое усмотрение.— Тогда как насчет Виктора Цоя?— Давай Группу крови. – попросил Фургал. Навальный кивнул. Он сел на свою койку и начал настраивать гитару.— О чем говорили с адвокатом? – спросил Фургал с некоторым напряжением.— Сегодня у нас была чисто ознакомительная встреча. Я ещё не работал с этим человеком, так что сегодня мы говорили только о том, что происходит в мире. – пояснил Алексей. Они обсудили актуальные новости. Говорили мужчины не громко, стараясь не разрушить повисшее спокойствие, которое резко переросло в беспокойство со стороны Сергея. Фургал заметно сник от новостей, но никак их не прокомментировал. Он просто боялся что-то говорить по этому поводу, поэтому просто промолчал. Навальный провел пальцами по грифу и зажал струны, проверяя, как они звучат. А затем начал играть. Сергей сжал в пальцах кружку и сел ближе к Алексею. Так спокойнее. Тёплое место, но улицы ждут отпечатков наших ног. Звёздная пыль, на сапогах. Мягкое кресло, клетчатый плед, не нажатый вовремя курок. Солнечный день, в ослепительных снах… Группа крови на рукаве, мой порядковый номер на рукаве. Пожелай мне удачи в бою, пожелай мне…Не остаться в этой траве, не остаться в этой траве. Пожелай мне удачи, пожелай мне удачи…И есть чем платить, но я не хочу победы любой ценой.Я никому не хочу ставить ногу на грудь.Я хотел бы остаться с тобой, просто остаться с тобой…Но высокая в небе звезда зовёт меня в путь.Группа крови на рукаве, мой порядковый номер на рукаве.Пожелай мне удачи в бою, пожелай мне…Не остаться в этой траве, не остаться в этой траве.Пожелай мне удачи, пожелай мне удачи…Подпевать Навальному было приятно. Не громко, чуть хрипло, но от всего сердца. Жаль что он, ввиду своей травмы, не может играть на гитаре. Удивительно было что по ту сторону решетки им тоже начали подпевать, это была охрана. Правду говорят, Цой жив.Они спели ещё его песен, Кукушка, Звезда по имени Солнце, а потом Леша начал просто бреньчать какую-то простую мелодию, пока они разговаривали. Речь зашла о Хабаровске и Навальный рассказал, что люди продолжают выходить, не смотря ни на что. Пошутили, посмеялись. ***День они заканчивали уже очень поздно. Было уже заполночь, а они до сих пор не спали. — Ты брал мой блокнот? – спросил Алексей.— Да, я хотел что-нибудь написать, поэтому вырвал листок. Я ничего не читал. – ответил Фургал, прожевав бутерброд с колбасой.— Не оправдывайся. В следующий раз дождись меня, ладно?— Ладно. У меня остался лишний бутер, будешь? – спросил Сережа, пододвигая его к соседу.— Конечно, почему нет. – Навальный взял бутерброд и начал жевать. Он в отличае от Фургала, что весь день поедал какие-то печеньки и прянички, толком не ел. Это был хороший, спокойный день. Гитара покоялась под кроватью Лёши, ожидая своего следующего часа. Почему-то рядом с Навальным не было какой-то потребности в разговорах, с ним просто было спокойно.— Сыграешь завтра ещё на гитаре? – спросил Иванович.— Конечно. Правда пальцы немного болят, давненько уже не играл. – пожаловался Алексей, встрехивая рукой. Это вызвало улыбку. – А ты когда нибудь играл?— Немного, пока не случилось это. – Фургал поднял правую руку, показывая отсутствие пальца.— Как ты так? – поинтересовался Навальный.— Вышел с друзьями по банкам пострелять. Оружие отдало и вот. – больше Фургал ничего не сказал. В этом было что-то ностальгично-смиренное, что заставило улыбнуться.Навальный взял старую записку, перевернул её на другую сторону и написал что-то. А затем передал Сереже. ?Завтра пойдем на прогулку. Я обо всем договорился.?Видеть, как губы беззвучно говорят "Спасибо" и мягкую улыбку Фургала, было безмерно приятно и это чувство теплом разливалось по телу. В записке не было ничего особого, он мог сказать об этом и вслух, но так интереснее.