Если звезды зажигают... (1/1)
Через два дня фантазии Мин Хо о безвременной кончине Хён Джуна стали отдавать чем-то сладострастным и нездоровым. Собственно, Мин Хо даже точно и сказать-то не мог, что же такого делал Хён Джун, что мысли Мин Хо сами собой заполнялись чувственными образами кровавой расправы.На следующий же день после футбольного матча с Лёшей и Славой Мин Хо поздним утром застал товарища в наушниках возле фонотеки Алексея Анатольевича. Хён Джун махнул ему рукой, даже не двинув в сторону ?ухо?. Оказалось, что пока Мин Хо, хозяин квартиры и остальные гости сладко спали, Хён Джун успел проводить кортневских мальчишек на их спортивные секции или куда им там было нужно.—?У меня в голове не укладывается, Хён Джун! —?оттянув наушник возмутился Мин Хо. —?Как?.. Ты же по-русски ни бельмеса!—?Да ладно, чего там сложного. Они же и сами уже большие, все знают. Им просто нужен был кто-то взрослого изобразить,?— отмахнулся Хён Джун. —?Они адрес назвали, денег на такси дали… Мы уж не стали из-за такой фигни их папу будить и Пашу из постели вытаскивать. Все ж нормально.—?А если бы тебя кто-нибудь узнал?!—?Кто? Мы вчера с Лёшей, Славой и Пашей прикинули вероятность. Ничтожно мала, мой друг. Просто до слёз.—?Могу представить градус угла наклона ваших вычислений…—?О! Ты, кстати, знаешь, что водку пивом запивают!—?Не пори чушь! Никто здесь водку пивом не запивает. Водку пивом заполировывают.—?А ты откуда знаешь? —?удивился Хён Джун.Идиот!Даже Мин Хо, уже как-то слишком близко знакомый с русскими, не мог предположить, что про спасение Родины парни говорили на полном серьезе. Он, наивный, думал, что Алексей Анатольевич для официальной версии придумает какие-то срочные переговоры по юридическим проблемам в его контракте или по авторским правам, возникшие задним числом и грозящие каким-нибудь скандалом (а что, в России еще и не такое случается), перетрет все это с его директором, договорится о переводе денег на перелет и издержки… Хотя, как они в эту историю всунут Хён Джуна, у Мин Хо идей не было, конечно. Но все равно, рассчитывал, что все будет как-то так, в общем, тихо-мирно, скучно-спокойно-правдоподобно. Не заподозрил он подвоха даже тогда, когда Квартет И перекидывался соображениями по поводу того, насколько вероятно найти еврея в южно-корейском Министерстве национальной обороны. Шутят, думал Мин Хо.Но на следующий день, когда у Мин Хо и Хён Джуна отобрали паспорта, их директорам выслали официальное уведомление о том, что Ли Мин Хо и Ким Хён Джун задействованы в совместной с Южной Кореей секретной операции, касающейся Северной Кореи, и раньше чем через месяц просили не строить коммерческих планов на вышеозначенных господ, Мин Хо убедился, что с чувством юмора у русских все обстоит из рук вон плохо.Алексей Анатольевич назначил им по пятьдесят баксов карманных на двоих в сутки (вообще не разгуляешься, если честно. Еле на такси хватает туда и обратно, и то если недалеко и ненадолго), предупредил не светиться в соцсетях, их собственные телефоны зажал до даты отлета. Лихой квартет засел сочинять подробности операции без подробностей, на которых можно спалиться, засыпаться и ?рассекретиться?, чтобы корейские друзья не ?плавали?, не путались в показаниях и вообще могли без запинки перечислить все шпили, кремлевские звезды и другие весьма познавательные детали и достопримечательности, предусмотренные легендой.Узнав, что в России им предстоит тусоваться почти месяц, Хён Джун тут же выстригся в соседней парикмахерской почти налысо. Ли Мин Хо грустно рассматривал хёнджуновский бобрик: первое, что он увидит с утра, будет сразу же напоминать ему о том, как они влипли по самое не балуйся.Хён Джун вставал спозаранку, помогал тете Глаше с завтраком, обедом и ужином, отвозил по кружкам детей, перелопатил половину фонотеки Алексея Анатольевича, заставлял Мин Хо смотреть и обсуждать с ним последние новинки южно-корейских телеканалов, по вечерам играл в футбол с Лёшей, Славой и детьми Кортнева, припёр из местных магазинчиков шезлонг с пакетиком коктейльных зонтиков специально для Мин Хо (Мин Хо язык себе был готов откусить за то, что поделился своими отпускными фантазиями с Хён Джуном: никак не думал, что Хён Джун решит порадовать его настолько буквально) и за четыре дня своей неуемной энергией достал всех без исключения. Ибо, хоть Хён Джун и не производил никакого шума и не устраивал суеты, но каким-то образом весь дом так или иначе начинал подчиняться его личному ритму, а атмосфера наполнялась его настроением. Дети радовались, соседские собаки виляли хвостами, и, чего уже совсем никак нельзя было стерпеть, тетя Глаша называла его сынком и оставляла ему лучшие куски.Даже терпение Паши лопнуло, когда Хён Джун, будучи не в силах сразу уснуть, ночью начал тихонечко подвывать, время от времени срываясь на хихиканье:—?Лоша-а-адка… Медвежо-о-онок…—?Чего он несет? —?хныкнул Мин Хо.—?Дети ему сегодня поставили ?Ёжика в тумане?! Ироды,?— прорычал полусонный Паша, прихватил подушку и ушел спать в ванную.—?Он спит когда-нибудь!.. —?взвыл в отчаянии Алексей Анатольевич в конце концов. —?Угомони уже своего приятеля! Мне начинает сниться подвал, в который его можно было бы спрятать. Он может спокойно ничего не делать, ни о чем не спрашивать и ни к кому не приставать?—?Вообще-то он ничего и не делает,?— усмехнувшись, заметил Мин Хо ради справедливости. —?Сидит тихонько в уголке, музыку слушает в наушниках…—?Все равно раздражает! —?проворчал Алексей Анатольевич. —?Я уже лет нцать не могу до своей музыкальной коллекции добраться, детей редко вижу, из всех дел по дому успеваю только мусор выбросить, а он тут свалился с неба и такое чувство, что все вместо меня делает.—?Кстати, Хён Джун, зачем тебе это надо? —?стало любопытно Мин Хо, который в гробу видал все эти национальные шоу, раз уж у него выдался вынужденный отпуск. И этим обстоятельством он рассчитывал воспользоваться в полной мере. А смотреть их с Хён Джуном?— это же все равно, что на работу ходить. —?Когда мы вернемся, у тебя уже, возможно, и работы-то не будет.—?И что? —?запустил Хён Джун очередной диск, одновременно просматривая на компьютере какие-то новые корейские шоу и интересуясь их рейтингами и свежими лицами. —?Интересно же. В Сеуле-то я точно не смогу этой ерундой маяться?— там у меня не стоит проблемы, как время убить. Пэ Ён Джун меня все равно без работы не оставит. Что-нибудь придумает.—?Убить,?— задумчиво повторил Кортнев. —?Хён Джун, как ты относишься к тому, что мне нет-нет да и приходят в голову шальные фантазии об убийстве…—?Меня? —?уточнил Хён Джун.—?Ага,?— повинился Алексей Анатольевич. —?Увы, перед собственным воображением я бессилен.—?Хочется?.. —?вкрадчиво улыбнулся Хён Джун.—?Очень… —?так же вкрадчиво признался Алексей Анатольевич.—?Все в порядке, это любовь,?— очень серьезно кивнул Хён Джун и лукаво сощурил глаза. —?Фантазируйте на здоровье. И у меня бывает. Убить, превзойти, обладать. Иногда даже все вместе.—?Это не любовь,?— счел нужным заметить Кортнев. —?Это формула страсти.—?А я не отличаю. По мне так, где одно, там и другое,?— ответил Хён Джун и выпал из разговора, посчитав тему исчерпанной.А Паша по настоятельной просьбе Мин Хо и Алексея Анатольевича связался с Пэ Ён Джуном.—?То есть вы хотите сказать, что Ким Хён Джун у вас там без работы сидит?.. —?неожиданно развеселился Пэ Ён Джун.—?Мы не хотим сказать. Мы так и говорим,?— пояснил Паша.—?На том свете вам зачтется,?— пообещал Пэ Ён Джун. —?Вы ненормальные, если еще до сих пор его ничем не загрузили. На нем пахать надо, иначе он вас там с ума сведет. Сколько он в России пробудет, говорите? Месяц, кажется? Счастливо вам оттянуться!—?Нет-нет-нет,?— напугался Алексей Анатольевич,?— так дело не пойдет. Вы его лучше знаете. Посоветуйте что-нибудь, голубчик! Это уже невозможно. Я как утром вспомню, что ваш питомец в моем доме засел, мне аж с сердцем плохо становится. Он разве что генеральную уборку у меня еще не сделал!—?Я ж только что озвучил. Займите его полезно чем-нибудь. Нельзя, чтобы он на одном месте сидел и ничего не делал. И не звоните мне больше. Не поймите превратно?— я его очень люблю, но, Господи! Целый месяц! У меня есть целый месяц, когда Хён Джун это чей-то чужой головняк!.. Не надо мне этот месяц портить! У меня, можно сказать, жизнь только началась.