новая жизнь (1/1)

С каждым днем становилось все труднее сдерживать себя, было сложно не думать о кофейных глазах, об улыбке, которая заставляла сердце трепетать от счастья, о теплом дыхании, о руках, обвивающих талию темными, холодными ночами. Нельзя было не думать о ней - о Спасителе.- Я хочу быть с тобой всегда, - прошептала Эмма, уткнувшись в шею брюнетки, которая, как и все предыдущие ночи, лежала рядом с ней, пока та не уснет.- Я верю и чувствую то же самое, - в ответ шептала она, перебирая белокурые локоны. - Знаешь, со мной такое впервые. Ты заставила меня перейти на ?темную сторону?, - улыбнувшись, добавила она.- Прости, - с сожаление произнесла Эмма, - я предупреждала.Обе замолчали, наслаждаясь теплом тел. Они нашли друг друга, их молчаливый диалог заставлял кожу покрываться мурашками. Здесь, в этом центре, их отношения складывались, как нельзя лучше, но они обе боялись того, что их ждет за пределами этого здания.- Ты знаешь, скоро твой курс лечения подойдет к концу, - начала Ева, - и я бы хотела, чтоб ты переехала жить ко мне, - она приподнялась на локтях и заглянула в серые глаза, - если, конечно, ты сама этого хочешь. Я ничего не требую взамен, просто хочу быть рядом, и помогать тебе, справляться с соблазнами нашего мира. - Последняя неделя, - чуть улыбнувшись, сказала блондинка, - и знаешь, что я поняла, за все те дни, которые провела здесь? Я поняла, что единственный наркотик, который я хочу употреблять, - это ты, доктор Ева Замбрано. И я с удовольствием перееду к тебе. У меня большие планы на счет Вас, - с хитрой улыбкой сказала девушка, - но для начала, мне следует найти работу и попытаться вписаться в общество, из которого я на время выпала. Ева все чаще начала проводить ночи в палате своей пациентки, и некоторые доктора и санитары замечали это, но продолжали игнорировать сей факт, ссылаясь на то, что Замбрано чуткая и добрая, поэтому ночами охраняет тревожный сон больных. Эмма засыпала в нежных, крепких объятьях и была счастлива. Впервые за долгое время она по-настоящему была счастлива, и ей даже не хотелось заменить это настоящее счастье искусственным, девушка твердо решила, что никогда не вернется к старой жизни, потому что в ней не было Евы, а в этой, пусть еще неизведанной жизни есть то, ради чего стоит жить. Оставалось четыре дня до выписки, и родители Эммы решили забрать ее на день, чтобы решить ряд юридических вопросов. Всеми правдами и не правдами они уговаривали глав. врача центра и доктора Замбрано, и в итоге Эмму отпустили. Девушка собирала необходимые вещи, когда Ева зашла к ней, и плотно закрыла за собой дверь. Подойдя к Эмме, она обняла ее, и уткнулась носом в ее белокурые локоны, брюнетка часто так делала, когда ее одолевали не совсем веселые мысли, это помогало ей расслабиться, тем более она любила то, как необыкновенно пахнет блондинка, и как она улыбается, после таких объятий. - Эй, что случилось? – спросила Эмма и, повернувшись к девушке, чмокнула ее в носик. - Ничего особенного, - улыбнувшись, ответила она, и крепче сжала ее в объятьях, - просто я боюсь отпускать тебя одну, прости, – шептала она и, положив голову на плечё, продолжила, – я знаю, что ты уже не та, кем была, но это никогда не уйдет, это часть твоей жизни, часть твоего характера, просто часть тебя, но я бы хотела присутствовать там, хотела бы быть с тобой, это же первая твоя вылазка в свет за несколько месяцев. Эмма поглаживала ее по коротким волосам, слегка массировала пальчиками шею, и поцеловала ее в висок. Девушка боялась признаться Еве, что она так же боится, и не хочет быть там без нее, боится, что сорвется, ведь за пределами центра много соблазнов, а она - наркоманка, и всегда ею останется. - Все будет хорошо, - прошептала она и, приподняв ее голову, посмотрела в глаза, - я должна быть там одна сегодня, я не могу вечно находится под твоей или родительской опекой, и, знаешь что... - девушка улыбнулась, и чуть смутившись, продолжила. - Как только закончится твоя смена, приезжай ко мне. Когда-то я недурно готовила и могла бы накормить тебя пастой. Ну, что скажешь? – спросила Свон.Ева улыбнулась и ответила на вопрос белокурой искусительницы мягким и нежным поцелуем. Они любили целоваться, ведь пока они обе находились в пределах центра то, это было единственным, что они обе могли себе позволить. Хотя иногда совесть мучила Замбрано и не давала ей возможности уснуть, но мысли об Эмме заглушали ее, и после этого брюнетка могла спокойно засыпать. - Идите уже, мисс Свон, а то Ваши родители ворвутся к нам, - с серьезным выражением лица сказала брюнетка и, отстранившись от девушки, пропустила ее, - я буду скучать, - добавила она, и махнула рукой. - А я буду ждать тебя дома, ты знаешь адрес родителей, но не беспокойся, они нам не помешают, ужин пройдет в тишине, только ты и я, - подмигнула девушка, и закрыла за собой дверь. ***В городе они заехали к семейному юристу, который то и дело подносил Эмме бумаги на подпись, а она, не вчитываясь, подписывала их. Родители продали ее старую квартиру, и приобрели новую, ближе к их семейному гнездышку. Никто не хотел помнить о старой жизни, все видели, как Эмма изменилась, стала более сдержанной, эмоциональной и влюбленной, это родители заметили в первую очередь, и эти изменения немного пугали их, но в то же время заставляли улыбаться и наслаждаться каждым проведенным вместе моментом. Ведь уже несколько лет у них не было таких теплых отношений с ребенком, и счастьем стал тот факт, что блондинка вновь открыла свое сердце для них.Выйдя из юридической конторы, чета Свон направилась в свой дом, где был уже приготовлен обед. Мэри надеялась, что вкусовые предпочтения ее дочери не сильно изменились за время ее жизни вне дома, поэтому приготовила мясо по-французски, пирог с клюквой и ее любимый морс. Девушка вошла в дом и первым делом начала осматриваться, она уже и не помнила, когда была последний раз тут. Она шла медленно, рассматривала семейные фотографии, среди которых нашла и фото своего брата. Она взяла его и с нежностью посмотрела на этого улыбающегося красавца, он всегда и во всем был идеален. Эмма не отрываясь, смотрела на него, поглаживала холодное стекло и рамку, а потом заплакала. Родители так и не решились потревожить ее, мать лишь сказала, что ждет в столовой, и что спальня все так же принадлежит ей. Девушка кивнула головой, и кинула сумку на пол.- Прости меня, пожалуйста. Если бы можно было все вернуть, если бы можно было поменять нас местами, то я обязательно поменяла. Прости, - продолжала шептать она, - я знаю, что ты хотел бы видеть меня всегда ?трезвой?, и я буду, ради тебя, братик, - девушка поставила фотографию на место и, подняв рюкзак, бегом направилась в свою комнату. Приведя себя в порядок, спустилась к родителям, и они принялись за обед. Эмма нахваливала все блюда, которые ей подавались, и с удовольствием ела их.- Это намного лучше больничной еды, - пробубнила она с набитым ртом, но что родители ее лишь умилились и продолжили наблюдать за тем, как их дочь уплетает обед, – это лучшее, что я ела за последние несколько лет, - продолжала она.Закончив обед, Эмма подошла к родителям и обняла их. Спонтанно. Ей было необходимо отдать каплю той нежности, что копилась в ней все годы. Она не могла высказать им то, насколько была благодарна за терпение, любовь, всепрощение и за веру. Ведь они верили в нее всегда, даже когда врачи отказывались от нее, родители настаивали на своем и несколько дней счастья с ?трезвой? и вменяемой Эммой им было обеспеченно. - Простите меня за всю боль, что я вам причинила, - шепнула она, и чмокнула их в щеку, - я буду лучше, чем есть сейчас, я сделаю все, чтобы загладить свою вину перед вами, - все так же шептала она, сжимая их руки.Родители молчали, мать роняла слезы, а отец лишь крепко сжимал губы, ведь он считал, что мужчины не должны плакать. Они давно простили свою девочку, они так долго ждали этого момента, поэтому, когда он наступил, не смогли подобрать подходящих слов, но их глаза сказали все лучше, чем буквы собранные в слова. Когда закончилось это разъясняющее молчание, они улыбнулись друг другу, и еще раз обнялись. - Вы не будете возражать, если сегодня доктор Замбрано заедет к нам? Я бы хотела угостить ее ужином, и побыть с ней немного наедине, - спросила она.- Оу, - произнес Дэвид, и приложил палец к губам, показывая свое удивление, - думаю, мы с мамой будем не против, возможно даже в город уедем, есть пара дел, которые необходимо уладить.- Но… - начала было возмущаться Мэри, но Дэвид остановил ее, поцеловав.Эмма расхохоталась, она помнила эту уловку папочки, и, видимо, переняла у него ее, потому что как только Ева начинала протестовать, она делала так же. - Спасибо, - шепнула она ему, и побежала в спальню, приводить себя в порядок. Когда девушка вновь спустилась на кухню, родителей уже не было, она нашла фартук и одела его, чтобы не заляпать свое черное, обтягивающее и ужасно короткое платье, которое она уже и не надеялась надеть. Она окинула все полочки и шкафчики взглядом, и поняла, что в этом доме ничего не изменилось с ее последнего приезда, все так, как и было несколько лет назад. Блондинка улыбнулась своим мыслям, и принялась готовить для своей девушки. Ей нравилось думать о Еве в таком ключе, было приятно осознавать то, что есть люди, которые ее любят и которых всей душой любит она.Во время готовки улыбка не сходила с ее лица, и когда в дверь позвонили, Эмма сразу же побежала, забыв про свои каблуки, да что уж там, забыв обо всем на свете. Она очень нервничала, ведь они не видели друг друга вне стен реабилитационного центра, и когда Эмма распахнула дверь, обе девушки опешили от увиденного и принялись, осматривали друг друга с ног до головы. Ева, так же как и Эмма, надела темно-синее платье с декольте, но длинна его была куда скромнее, чем у блондинки. Ножки украшали каблуки, и прическа, как и всегда, была идеально уложена, словно она была не на смене, а в салоне красоты. Первой в себя пришла Ева и, улыбаясь, спросила:- Можно войти, или ты меня ужином на пороге кормить будешь?Эмма, кивнула и, так же улыбаясь, отошла в сторону, пропуская брюнетку.- Ты красивая, - шепнула она, беря ее за руку, и притягивая к себе, - надеюсь, твои ожидания по поводу меня оправдались? – спросила она, и чуть опустила глаза. - Ты еще спрашиваешь? – удивилась Ева, - ты прекрасна, ты… - замолчала она, - у меня даже нет слов, Эмма. Блондинка чуть наклонилась и поцеловала Еву, медленно, трепетно и нежно, словно в первый раз, хотя это и был их первый поцелуй, за пределами центра. Для Эммы все было таким настоящим, таким пугающим и вдохновляющим. Ева же наоборот думала, что это все сон, потому что она не надеялась уже встретить свою любовь после неудачных отношений. Эмма смогла заполнить пустоту внутри нее, смогла сделать ее счастливой и разрушила стену одиночества.- Мое сердце сейчас выскочит из груди, - шепнула блондинка, и положила ладошку Евы на грудь, чтобы та почувствовала, как сильно стучит ее сердце. - Мое тоже, - так же шепотом ответила брюнетка.Эмма взяла ее за руку и повела показывать дом, попутно рассказывая забавные истории из детства, связанные с тем или иным местом. Они обе светились от счастья, и не могли налюбоваться друг другом.- Я боюсь, что однажды ты исчезнешь и оставишь меня одну, - неожиданно заговорила Ева.- Никогда! Никогда по собственной воле я не брошу тебя, - Эмма обняла ее, - обещаю, - шепотом добавила она. Они стояли посреди большой гостиной, и обнимались, их сердца бились в унисон. - Ладно, - нарушив молчание начала блондинка, - ужин стынет, а ты голодная после работы, - она вновь взяла ее за руку и повела на кухню.Ужин прошел спокойно, девушки разговаривали, делились новостями за день, хоть у Эммы был и не слишком насыщенный день. Ева рассказала немного о своей жизни, а Эмма как завороженная слушала ее, наслаждалась голосом, интонациями, движениями рук, девушка любила, когда брюнетка поправляет свои темные волосы, закусывает губу, когда думает, или еле заметно облизывает свой шрамик. Время нещадно мчалось вперед, приближая их расставание, и обе девушки не хотели расходиться, ведь им приятно было находиться вместе. Убрав все со стола и перемыв посуду, Ева засобиралась домой. - Ева, останься сегодня со мной, - попросила ее блондинка. И Ева осталась, она не говорила ничего, просто подошла к ней, и опять обняла, обе искали спокойствия, и находили их только в объятьях друг друга. Все так же молча, они направились в комнату Эммы, медленно начали стягивать друг с друга одежду и покрывать оголенные участки кожи поцелуями. Щеки у обеих пылали, пальцы дрожали от возбуждения, путаясь в пуговичках и замках, поцелуи обжигали чувствительную кожу, выбивая последние мысли из головы. Девушки даже не заметили, как оказались в постели. Они прижимались друг другу, изучали распаленные желанием тела, и спальня начала наполняться тяжелыми вздохами, стонами, более страстными поцелуями. Их тела переплетались и сливались воедино. Ночь еще никогда не казалась такой короткой, а утро столь приятным.