О недоверии (1/1)

Они обсуждают закладные. Эти самые закладные, которые потом нужно отнести казначею, но сначала – разобраться, когда и какая закладная была принесена, зафиксировать это в бумажном варианте (этим занимается, конечно же, Лекс, потому что Руфь безапелляционно заявляет, что пишет она как курица лапой). Лекс пишет, Руфь сидит на столе сбоку, рядом с его локтём, и диктует – чётко, громко и выразительно, как будто рассказывает какую-то интересную историю, а не занимается рутинной работой.Иногда Лекс поглядывает на неё – быстро, искоса, за маской, конечно, не видно, так что он мог бы задержать взгляд и подольше, но ему как будто мешает что-то.Он не знает, что именно, отводит локоть чуть в сторону и случайно задевает бедро жницы локтём.Вот оно.Руфь вздрагивает – едва заметно, но это движение за миллисекунды прокатывается по всему телу.Гильдмастер выпрямляется и смотрит на неё. Разворачивается всем корпусом, чтобы посмотреть.Руфь улыбается, но улыбка у неё натянутая и пустая. Она не отодвигается, не убирает ногу, но кажется словно окаменевшей.– Я понял, – говорит Лекс негромко.И тишина, раньше терпимо неловкая для жницы и сосредоточенная рабочая для стража, становится словно наэлектризованной.Из хвоста Руфь выбивается прядка, которую раньше Лекс всегда заправлял ей за ухо, и это движение было простым и каким-то почти автоматическим.Но он тоже не двигается.Руфь закусывает щёку изнутри. Уголки её губ опускаются.?Только не говори, что я тебя боюсь, – умоляет она то ли высшие силы, то ли саму себя, но точно не его. – Только не это?.Ей кажется, что проходит вечность, но на деле – всего несколько секунд. Несколько секунд молчания перед тем, как гильдмастер открывает рот, она переживает острее, чем полтора месяца без него.– Ты мне не веришь, – наконец произносит Лекс негромко.Руфь кажется, что натянутая внутри неё струна лопается. Она не знает, чей беспокойный выдох она слышит, но, скорее всего, свой собственный.Кажется, все эти несколько секунд она пыталась не дышать.Кажется.– Спасибо, – говорит Руфь, и свой собственный голос кажется ей чужим. Наверняка Лекс недоумённо приподнимает одну бровь, она ставит на это пятьдесят чужих таэлей, а потому уточняет. – Что сам это понимаешь, спасибо.– У тебя есть причины, – говорит Лекс.Это, конечно же, не вопрос.Это никогда не будет вопросом, Руфь на это очень надеется. Ей хочется думать, что она доказала ему – на любой её поступок найдётся своя причина. Что эта причина всегда будет достаточно веской.Руфь хочется сказать это вслух, но произносит она совсем другое.– Тебя долго не было, – она убирает выскользнувшую прядь за ухо сама. – Это неважно.Она поводит плечами, как будто скидывая чью-то невидимую руку, и выпрямляет спину.– К тому же, – добавляет Руфь уже веселее. – Я верю в тебя. Пока мы сражаемся рядом, этого достаточно.Она берёт следующую закладную, показывая, что разговор на эту тему завершён, и лицо у неё непроницаемое.Лекс молча берётся за перо.И пытается понять, в какой моментдля него этого сталон е д о с т а т о ч н о.