Часть 16 (2/2)
Тринцетте.Маммон фыркнул и отвернулся, делая вид, что читает газету. Но на самом деле он пытался побороть в себе желание
подойти и стереть эту наглую ухмылку с лица принца, который даже не смотрел в его сторону. Получалось… пока. Ведь
он был сильным. К тому же останавливал его тот факт, что рядом сидел Рэнди, а показывать детям, как большие
дяденьки бьют друг другу морды, он не хотел.Тут в гостиную ввалилось ещё одно "чудо", то есть две взбешённые вконец женщины. Они подбежали к Вайперу. Эмилия
схватила Маммона за руки, вырывая у него газету и заставляя встать. Затем она обняла его за плечи и нежно поцеловала в
щёчку, отчего у Аркобалено Тумана чуть заикание не случилось.— Вот! – сказала она и тыкнула пальцем в грудь Маммона. – Это мой муж! Будущий!Вайпер ожидал от неё всего. Даже того, что эта самоуверенная женщина захочет свергнуть Занзаса и занять его место.
Он даже не сомневался, что у Эмилии это получится. Но вот ТАКОГО заявления он от неё уж точно не ожидал. Прежде
чем он успел что-то сказать, женщина кинулась к нему на шею и поцеловала ещё раз, но уже в губы. Все: и очкастая
сотрудница, и даже трое присутствующих в комнате варийских офицера стояли в глубоком шоке. А Рэнди сидел на ковре
и улыбался.— Ну… — проговорила женщина. – На это я ничего не могу сказать. Но! Если через месяц вы не будете расписаны в
загсе, то я точно заберу ребёнка! – она вышла и крикнула в пустоту: Я ещё вернусь!!!Эмилия вздохнула с облегчением и отпустила Маммона, который остался стоять в глубоком ступоре.— Э… не понял… — промямлил он.— Пошли за мной! – сказала женщина, взяла его за руку и вывела из гостиной. Рэнди собрал все свои мелки и выбежал за
ними.***— Нифига себе… — проговорил Расиэль, первым отошедший от шока. – Ну наш Вайпер даёт… так быстро девку
закадрить. И уже в загсе расписываться… Правильно говорят — настоящий мужик…(Кто говорит? Пол-инета его бабой
считает! Оо).— А я говорил, что между ними что-то есть! – воскликнул Фран. – С самого начала всё к этому и шло!Король и жаба принялись энергично обсуждать произошедшее. А принц всё ещё сидел и не мог ничего сказать. Он
просто бездумно смотрел в пол и пытался переварить то, что услышал.— Эй, Бел-семпай, с вами всё в порядке? – спросил Фран и прижался к нему.— Да, всё хорошо... – выговорил Бельфегор и скинул с себя наглого лягушонка.Затем он встал и проследовал к двери.— Мне надо выйти, покурить… — бросил он.— А разве Бел-семпай курит? – удивился иллюзионист с изумрудными прядями, когда они с королём остались вдвоём в
комнате.— Хех… — добродушно усмехнулся в ответ Расиэль и потрепал парня по голове. – Глупый ты ещё, лягушонок. Тут
дело не в курении. Хотя… — он вздохнул. – Мой братец никогда не примет, что он в пролёте и что не всё в жизни
достаётся только ему…Фран пожал плечами. В глубине души он понимал, о чём говорит Расиэль, но думать об этом не хотелось…***Бельфегор сидел в своей комнате на полу, подпирая спиной стену и обхватив колени руками. Он не плакал, нет, не
кричал… просто не мог поверить в то, что услышал.С самого начала он обрадовался, что теперь Маммон не видится с Мукуро и теперь он не будет принадлежать никому.
Ему хотелось, чтобы этот иллюзионист принадлежал ему, только ему одному. Однако в душе Бель всегда был маньяком
и садистом. А ещё он был принцем. И желание причинять боль людям, забирать всё себе… вот оно-то его и перебороло.
Ему хотелось видеть, как унижаются люди, как они страдают и, в конце концов, сдаются. А больше всего ему хотелось
видеть страдания этого Аркобалено.Он винил всех. Винил себя. Винил в том, что сам не может справиться с той частичкой дьявола, что полностью захватила
его сердце. Ему хотелось закричать, но он не мог. Ему хотелось любви, но эта чернота, что овладела его душой, не
позволяла.А теперь, когда тот, кого он так сильно желал, снова нашёл себе пристанище… Сердце принца просто сжалось от боли.
Он остался один наедине со своим безумством. Принца с детства всегда бесило, если игрушка, которую он так сильно
терзал и швырял в брата, рано или поздно терялась, но не ломалась. И самое главное, что из этой ошибки он не
собирался извлекать никакого урока.Бель исторично рассмеялся, понимая, что потерял то, что в любой момент могло стать его. Он смеялся и
бесился. Это бешенство довело его до того, что принц просто стал впиваться ногтями в своё собственное лицо и шею,
разрывая кожу до крови. А от запаха и вкуса собственной крови, стекающей по лицу, ему стало ещё хуже.Дверь в комнату открылась, и Расиэль вошёл именно тогда, когда Бельфегор, сидя в луже собственной крови, уже
собирался достать ножи.— Ты что?! С дуба рухнул?! Придурок!!! – старший брат подбежал к нему и выхватил стилеты, одновременно доставая
из кармана платок, чтобы вытереть окровавленные щёки близнеца.Затем он обнял его за плечи и провёл рукой по блондинистым волосам. Бельфегор зарыдал. Слёзы текли и текли,
рубашка на плече у Сиэля постепенно намокала. А старший брат только усмехался и гладил Беля, чтобы успокоить.— Глупый ты, поплачь. Это полезно…